***
Глядя сквозь прозрачные, как плёнка мыльного пузыря, стёкла ресторана, Мегуми размышлял, что в каждом по-уютному горящем квадрате окна напротив — отдельный мир со своими законами и правилами, какая-то своя жизнь, непохожая ни на одну. Его же, например, она завела в место, по чьим стенам, обитым тёмным благородным деревом, стекал припыленно-дымчатый свет, вызывая ассоциации со сдержанной, но неочевидной роскошью. Когда Сатору предложил встретится именно здесь, Мегуми, который не потрудился забить в поисковик хоть что-то помимо адреса, слегка удивился, очутившись перед сверкающей позолотой стойкой хостес. И теперь, сбитый с толку обходительным персоналом, что усадил его за столик на первой линии, прямо у панорамных окон, настороженно оглядывался по сторонам. — Извини, что опоздал. Пробки. Ты что-нибудь заказал? Мегуми взметнул взгляд и мгновенно ощутил себя безоружным перед аквамарином глаз, палящим так ярко, будто внутри Годжо Сатору горело голубое пламя. Память, успевшая услужливо притупиться, стереть черты, которые Мегуми усиленно старался забыть, зажгла их вновь — как след ритуального символа, от которого осталось одно пепелище. Выглядел Сатору немного иначе, чем в их первую встречу — в графитного цвета джемпере и брюках он казался солиднее, старше и будто исторгал сияние изнутри, как чёрный бриллиант в премиальный огранке. Рядом ним Мегуми моментально ощутил себя маленьким и нелепым в своих любимых тёмно-синей толстовке и джинсах. Их он носил везде — и в универ, и в магазин, и куда угодно. Сатору обогнул столик, сел напротив и сдержанно улыбнулся. Мегуми пришла в голову неожиданная и совсем уж нетипичная мысль — жаль, что не надел когда-то подаренный матерью кашемировый свитер, который с момента покупки так и висел в шкафу. Он беспокойно поёрзал, надеясь, что на его лице не отразилась неловкость, намертво вросшая в хребет и стиснувшая плечи тугим канатом. — Нет, — выдавил Мегуми. — Ничего. Здесь, кстати, очень вкусные вина. — Сатору положил на столик ключи с брелоком ауди, портмоне, на коже которого Мегуми смутно угадал фирменную канву бренда, чьи изделия стоили как крыло самолёта, и айфон — судя по виду, последнего поколения. От необходимости отвечать избавил возникший рядом официант — пока он рассказывал Сатору о винах, которые «зрели в густых туманах, пахли белым трюфелем и любили частные коллекции», Мегуми с каждой секундой, с каждой новой характеристикой «пикантного аромата, что раскрывался тонами смолистого дыма», «элегантных акцентов вишни», «оттенков железа с цедрой печёного апельсина и штрихов табака» всё сильнее и сильнее тушевался и осознавал, что не он, придя на встречу, сделал одолжение Сатору, а ему оказали невиданную щедрость, почтив присутствием. Насколько же бледнеет привлекательность неопытной молодости рядом с лоском уверенной искушённости… — Что ты хочешь? — мягко спросил Сатору. — Я… — Мегуми запнулся. — Чёрный кофе. — И всё? Может, что-нибудь поешь? — Сатору так легко и естественно удивился, что Мегуми — если бы он только мог — сжался бы в клубок нервов и укатился бы из этого ресторана как можно дальше. — Нет. Сатору не стал настаивать, но попросил официанта принести два бокала. Над его головой висела картина с белоснежным львом, с явным наслаждением вылизывающим бок загнанного оленя. Мегуми сглотнул. — Отлично выглядишь, кстати, — произнёс Сатору и улыбнулся — на полтона мягче и теплее, чем в первую минуту их встречи. Дышать сразу же стало проще и свободнее, словно в глотку вставили расширитель. — Спасибо, — проронил Мегуми. — Ну… — Сатору, откинувшись на стуле, переплёл пальцы, опустил на них подбородок и с вежливым вниманием устремил на Мегуми взгляд, словно приготовился слушать интереснейшую историю. — Как твои дела? — Нормально. Мегуми прикусил изнутри щёку. В вечернем свете Сатору сиял изящным драгоценным камнем в чёрном бархате. И безумно красиво, и отталкивающе — как дорогое удовольствие, которое можно попробовать всего один раз. О чём им говорить? Что говорить? На что он вообще надеялся, предложив Сатору встретиться?.. На столик опустились пара сверкающих бокалов, блюдо с антипасто и кофе. Из бутылки, на этикетке которой Мегуми с упавшим сердцем разобрал в названии слово «неббиоло». Такие сорта винограда дешёвыми бывают крайне редко — тем более, в подобных ресторанах. — Почти пино нуар, — проследив за его взглядом, сказал Сатору, когда официант, разлив по бокалам вино, покинул их столик. — Говорят, правда, что он более кислотный, но я бы сказал — мягкий. — Последнее слово Сатору обвёл губами. — Хочешь попробовать? Мегуми подтянул к себе чашку кофе. — Не очень. Сатору снисходительно улыбнулся. — Можешь спокойно пить, я закажу тебе такси. Не стесняйся, никому нет дела, почему двое совершенно точно совершеннолетних мужчин, — Сатору сделал упор на слово совершеннолетних, — сидят вечером в ресторане и пьют вино. Если не понравится этот сорт, я закажу тебе что-нибудь другое. На обнажённый отрезок кожи на запястье Сатору упал крошечный блик. Отражение случайного софита задрожало алмазом в оправе радужных спиц. Мегуми недолго подумал и пододвинул к себе второй бокал. Неббиоло прокатился по телу мягкой неторопливой волной и легко схлынул, оставив на кончике языка трудноопределимый привкус — не то сладости, не то горечи. — Так что у тебя случилось? — снова спросил Сатору, отправив в рот зелёную оливку. — Или ты просто искал повод увидеться? В лицо ударил жар — винный и безвинный. Мегуми стиснул тонкую ножку бокала и отвёл глаза. Когда он писал Сатору, четких планов у него было. Было — горько, грустно, одиноко. Кроме смутного желания, чтобы хоть кто-то утешил сердце, кто-то, с кем уже пройдена граница близости, Мегуми в тот момент ничего не испытывал. А теперь — что? Сатору сделал глоток вина — полуопущенные серебристые ресницы скрыли выражение глаз. Мегуми с неожиданной ясностью осознал, что секс не сделал их близкими. Это, похоже, и есть та самая разница, когда раскрываясь перед кем-то телом, прячешь душу, и наоборот. Все проблемы внезапно показались высосанными из пальца. Детскими, глупыми. Когда Сатору сказал, что не встречается с детьми — он, видимо, прекрасно знал, о чём говорит. — На самом деле сам не знаю, — вытолкнул из себя Мегуми. — Когда писал, думал… о разном. Например, о том, что из-за слухов о нас ко мне прицепился с угрозами местный гопник, а познакомился с его братом, и теперь… — Местный кто? — Сатору нахмурился, но затем его лоб сразу же разгладился, заморозив на лице сложную эмоцию — не то скепсис, не то мрачную догадку. — Сукуна. Ты его знаешь? Сатору слегка поморщился: лицо приобрело уже знакомое капризное выражение, однако даже тени удивления нём не промелькнуло. — Где ты откопал этого обмудка? — Ну… — Мегуми осёкся: в плавную и выверенную речь Сатору впервые на его памяти просочились резкие ноты. — Ну, он сам поймал меня. У подъезда. — Ты обратился в полицию? — Нет. — Обратись в полицию. Мегуми задумчиво умолк на несколько долгих секунд. — А ты? — Я? Мегуми, — Сатору сдержанно растяну губы в улыбке. — Мы не в криминальной драме живём. Одно дело, пугать студента, другое… Если он, ну, пусть даже поцарапает гвоздём мою машину, год будет пахать на исправительных работах. Если проберётся на территорию дома без пропуска — нарвётся на охрану. И он это прекрасно знает. Другое дело — ты. Не советую тебе спускать всё на самотёк. — Так ты его знаешь? — уточнил Мегуми. — Слышал, видел, — сухо ответил Сатору, — но очень давно. Покажи, что можешь защитить себя, и он отступит. Сатору замолчал, давая понять, что считает свой ответ исчерпывающим, и сделал глоток вина. — Я думаю, он просто много чешет языком, — неуверенно предположил Мегуми. — Может и так. Но не советую тебе разбираться, что там у него в голове. Если чувствуешь, что в опасности, лучше обратись к людям, которые получают деньги за то, что сажают вот таких вот… Могу попробовать как-нибудь помочь, если хочешь. Будет совсем нехорошо, если с тобой, таким красивым, — Сатору тонко улыбнулся, — что-то случится. Мегуми, растерявшись из-за резкой перемены темы, уставился на картину со львом и оленем — лишь бы только не выдать эмоций… — Почему ты согласился сюда прийти? — спросил он вместо ответа. — Мне приятно сводить тебя в ресторан. Тем более, что я так преступно оказался невнимателен. — Глаза Сатору в интимном дымчато-голубом полумраке томно сверкнули. — Вижу, это я совершенно зря. Чтобы не смотреть на Сатору, Мегуми вцепился в свой бокал, словно утопающий в спасательный круг. В этот раз вино совершенно не интеллигентно обожгло горло, заставив кровь немедленно хлынуть к скулам и лбу. Глаза запекло. По стенам нежно поплыл вечерний бриз. Чувствуя горячую волну, вздымающуюся вдоль позвоночника, Мегуми ощутил, как шлейф той лёгкости, о которой Сатору когда-то рассказывал на его кухне, мазнул по сердцу и сразу же растворился, придавленный чужой этому вечеру мыслью, просочившейся в голову так неожиданно, что засосало под ложечкой. Мегуми покосился на свой телефон, который недвижно лежал экраном вниз. За весь вечер он так ни разу и не проверил его на новые сообщения — может быть, Юджи накидал их уже сотню… — Ты женат? — невпопад спросил Мегуми, чувствуя, что пьянеет и что мысль о Юджи однозначно была лишней. — Был. — Долго? — Мегуми, это тебе не нужно, — сдержанно улыбнулся Сатору, и Мегуми, нанизанный на леску его взгляда, коброй, околдованной мелодией заклинателя, послушно опустил глаза на свой опустевший бокал следом за Сатору. — Хочешь ещё вина? Угадав деликатный подтекст, двойное дно вопроса, Мегуми безошибочно уловил эхо рук, которые снова будут трогать его тело, губ, которые приникнут к его губам, стоит ему только ответить: «Да». Соблазн оказался велик. Мегуми ощущал давление его исполинской силы, что против воли проникала в завитки мозга и внушала сомнения; казалось, верить тому, что выхватывают органы чувств — нельзя. Он замолчал, отмечая, как постепенно, вместе с вином, сердце ласково поглощает пряное тепло, и понял — не сможет. Не сейчас. Не так велико его отчаяние из-за невозможности дотянуться до Юджи, чтобы топить себя в Сатору. — Нет, — разбил магию момента Мегуми. — Думаю, мне хватит. — Нет или не сейчас? — Излом губ коротко дрогнул. Глаза Сатору, заволоченные прохладной дымкой, прояснились. — Возможно и не сейчас, — Мегуми пожал плечами и напомнил: — Ты обещал заказать мне такси. Сатору понимающе усмехнулся — как-то даже слишком понимающе — и покачал головой: — Хорошо. Как скажешь.***
— Мегуми, ты точно готовишься к экзамену? Мегуми словно окатило ледяной водой — какой сегодня день? Он оторвал телефон от уха и, смахнув окно дозвона, с ватным сердцем уставился на приложение с числом месяца и днём недели. Пятница. А экзамен у него должен быть… Кишки рухнули вниз. — Да готовлюсь я, мам, — соврал он, вернув к уху трубку. За спиной под подошвами кроссовок Такумы похрустывала ледяная крупа. Вчера предвесеннее солнце горячими каплями топило снег, чтобы зима лунным ветром приморозила к утру все дороги и тротуары, превратив их в прибои с застывшей морской пеной. Парк, сквозь который они поднимались в оплывшую, как подтаявший торт сопку, выглядел непривычно обглоданным. — Я из дома тебе лучше позвоню, — добавил Мегуми, бросив короткий взгляд на скучающего Такуму, и нажал на кнопку сброса. — Сколько вообще можно иметь пересдач? — Две или три, — подсказал Такума и хмыкнул. — Экзамены пропускаешь? — Я забыл, — сознался Мегуми. — Совсем из головы вылетело. — Ну же отличник вроде, сходи в деканат. Может, тебе автоматом поставят какие-то предметы… Я так делал раньше. — Придётся писать старосте. — Мегуми спрятал телефон в карман. — Где тут твоя лестница? Такума небрежно махнул рукой, указывая вглубь парка, откуда от подножия сопки бежала вверх кривая колея с утемнёнными пятнами подтаявших ступеней. — Обязательно туда подниматься? — оценил перспективы Мегуми. — И так ясно — там всё растаяло. — Да давай посмотрим. Там идти-то минут десять… Вопреки словам Такумы, вверх пришлось подниматься целых двадцать минут — лестница оказалась скользкой, несмотря на то что ветер услужливо намёл снежную пудру. На вершине сопки снег лежал клочками — ещё не наступивший март обгладывал зиму, обнажал прогалины прошлогодней травы и вымороженной земли. — Я же говорил, — заметил Мегуми, оглядевшись. — Завтра здесь грязь будет. Нет смысла сюда ехать, пока снег не выпадет. — Пойдём с другой стороны посмотрим, — предложил Такума. — Я её не особо люблю, но… Противоположная часть сопки, та самая, которую Мегуми ещё недавно показал Юджи, выглядела не лучше. Солнце изжарило её, превратило в полосу препятствий из тонких брусков льда, изъело земляными проплешинами. Склон, весь в выпуклых складках, стекал вниз, в нежный предвесенний туман, слоился на исчезающие в лесистых кармашках тропы побольше и тропы поменьше. Внизу, немного правее от склона, выбритой кожей тускло светилось бледное пятно. Мегуми сощурился. Лёд? Или тот пруд или озеро, о котором говорил Юджи? Достав телефон, он сделал пару фото. Контакт — Итадори Юджи. Вложение. Отправить. Подумал немного, добавил: <13:23> Это ты об этом месте говорил? Похоже на твоё озеро. — Снег обещают на следующей неделе, — сообщил Такума, уставившись в телефон. — Ладно, ничего… Ещё покатаемся. — Слушай, там озеро, что ли? — Где? — Вон. Такума сощурился, пытаясь разглядеть место, куда указывал Мегуми. — Здесь нет озер. Может, болото. А что? — Пойдём посмотрим. — На что? — не понял Такума. — На болото? Зачем оно тебе, ты кататься по нему собрался? Мегуми растерялся. С точки зрения Такумы — предложение действительно выглядело странновато. Если бы он только пришёл сюда с Юджи, тот бы так не сказал… — Да просто. — Мегуми пожал плечами. — Забей. Такума промолчал, окидывая хмурым взглядом скудные остатки трассы. — Пойдём отсюда тогда? — спустя пару минут бестолковой тишины предложил Мегуми. — Вроде всё уже посмотрели. Такума невнятно угукнул. Обратно к лестнице шли молча; слух раздражал только грубый хруст мокрого снега и посвистывание ветра. Мегуми пару раз проверил телефон — Юджи сообщение ещё не прочитал. Видимо, засел за очередной сериал… — Слушай, — нарушил молчание Такума. — Ты ведь с Сатору недавно виделся? Мегуми, неприятно удивлённый такой неожиданной осведомлённостью, раздражённо на него покосился. Ему-то какое дело вообще?.. — Допустим. А что? Такума смутился и неловко поправил наползшую на брови шапку, больше похожую на застиранный носок в рубчик. И шапка его, и сам Такума в эту секунду показались Мегуми до смешного нелепыми — выглядел он, как грузчик, пожелавший записаться на занятия по балету и ужасно из-за этого смущённый. — Ничего, я это… Да не смотри ты на меня так! Если б я знал тогда, что это разборками с Сукуной закончится, я бы никогда… Так это ж девки болтливые… — Смысл это теперь обсуждать, — перерубил его невнятные оправдания Мегуми. — Ничего уже не поделаешь. — Это да, — быстро согласился Такума. — Так вот, Сатору… Жаловался, что ты сбежал от него, — он хихикнул, но тут же посерьёзнел: — Спрашивал, не запугал ли тебя Сукуна… Или, может, ты с кем-то встречаешься. Мегуми притормозил и прямо посмотрел на Такуму. — А ты вызвался всё ему доложить? Такума обиженно сдвинул брови. — Нет, как видишь, — буркнул он. — Я вообще-то на твоей стороне, если ты не заметил. Но своего мнения я не поменял. Сатору — крайне хреновый вариант для отношений. Это я тебе из самых светлых этих… чувств советую. — Я тебя понял. В кармане завибрировал телефон. Мегуми вынул его из кармана. На экране горело: «Итадори Юджи». Четыре новых сообщения. Мегуми скользнул пальцем по сенсору. <13:39> О, реально, оно! По-моему уже таять начинает Зайдёшь ко мне сегодня? Если хочешь, можешь до завтра остаться Сукуна куда-то упёр на два дня, я всё равно один Тепло, застывшее в груди комком из тягучего ожидания и скуки, снова пробудилось — полилось по венам сладким пузырящимся сиропом. До этой секунды Мегуми не знал, что, оказывается, весь день провёл в сером полуподавленном настроении. — Вот спокойно же тебе не живётся, — ворчливо напомнил о себе Такума. — Завёл бы себе там девочку, мальчика, или ещё кого-нибудь, и радовался жизни… — Кого-нибудь — это кого, хомячка? Хочешь посоветовать какие-то варианты помимо мальчиков и девочек? — поинтересовался резко развеселившийся Мегуми, пряча телефон в нагрудный карман. Всю дорогу до дома его будут греть сообщения Юджи, и он, желая продлить это ощущение, не торопился отвечать. — Я в общем говорю, — ответил Такума и почему-то обиделся. — Моё дело предупредить. А остальное уже твои проблемы. — Ты прав, мои. Оба синхронно посмотрели вниз. Обледеневшую лестницу, к которой они незаметно подошли, успел вылизать ветер — смел остатки ничтожные снега, и теперь она выглядела, как плохо залитая горка. — Но общая проблема у нас всё-таки есть, — заметил Мегуми. — Ага. Как спускаться-то теперь…