Очередная глупая затея Микасы Аккерман

Перед отъездом мы оплатили комнату, и теперь заработанные деньги у нас заканчивались, так что по прибытию в Трост мы заночевали в лагере для беженцев. Дела там шли плохо, и наши бледные лица успешно влились в компанию отчаявшихся людей. Спустя полтора месяца не отчаяться могли только те, кто смог устроиться в новых обстоятельствах с нуля. Теперь это были не мы. – Спустя столько всего… мы снова здесь, – констатировал Армин с пустыми глазами. Он все никак не мог принять смерть мальчишки, которого мы не так давно нянчили, и за всю дорогу не произнес ни слова. Эрен приткнулся в угол, глядя на нас с Армином чуть свысока. – Я все хотел спросить, как ты догадалась взять с собой сумку с вещами тогда, в Шиганшине? – посмотрел на меня внимательно Эрен, – И после того, как мы съездили к разведчикам, ты обещала ответить на все мои вопросы. Микаса, что именно отец рассказывал тебе? – Как-то доктор мне сказал, что стену проломят, и мы должны ее вернуть, потому что король ничего не сделает, – соврала я, – я испугалась. За день до того, как пала Мария, мы с доктором Йегером ездили ко мне домой. Мы разговаривали, и тогда я поняла - доктор всегда что-то знал, но как бы я ни пыталась его расспросить, но он хотел рассказать все именно тебе. От неожиданности Эрен дернулся, и мысли его, кажется, спутались. – Ты… почему с разведчиками? – Потому что ты им доверяешь. Я тоже хочу им доверять, и хочу как-то помочь. В конце концов, это в интересах нас самих, – ответила я, и завернулась в кофту, еще пахнущую хлебом, – Кстати, Эрен. Нам стоит молчать об этом. – О разведчиках? – Ага. Иначе возникнут вопросы. Так они могут добраться и до дяди Гриши, и найти его раньше, чем разведчики, – придумала я аргумент. Эрен не стал больше расспрашивать, переваривая текущее. А рассказывать больше, чем ему известно сейчас, я не хотела. Много всего должно случиться прежде, чем он узнает правду. Хватит того, что мы с Армином будем в курсе грядущей опасности. Более того, его мотивация не должна пострадать или поменяться. Она сейчас самая правильная из тех, что могли сложиться. Если она еще осталась. – Еще вот что, – продолжила я шепотом, – про то, что мы с ними обсуждали, тоже не заикайся. Никаких разумных титанов, королей и чего-либо еще. Это может подставить даже больше, чем слова о разведчиках. – Что бы мы ни сказали кому-либо, – включился Армин, – помни, что титаны – главный враг. Доктор Йегер хотел, чтобы ты отомстил за мать, и нам следует послушать его. Эрен кивнул. – Вы правы, – ответил Йегер, – я не хочу, чтобы кто-то из нас пострадал также, как твои родители, Армин. Я помню лицо той твари, что убила мою мать. И не собираюсь оставлять это чудовище в живых. С титанами нужно разобраться в первую очередь, и... вернуть стену Мария. О моих рисунках мальчик умолчал. Кажется, он не до конца понимал происходящее. С Армином они как-то сами поговорили, и настороженность Эрена спала. Думаю, он тогда пришел к мысли, что мы сами ничего не знаем. Наутро мы решили найти место, куда бы мы смогли приткнуться здесь, в Тросте. Но дело шло ужасно, и везде нас гнали. Беженцы наводнили местный рынок труда, и я начала понимать, что Трост был бесперспективной идеей. Надо было оставаться за Розой, раз уж мы туда смогли пробраться, но что имели, с тем и оставалось работать. В обед мы, стоя в очереди за едой, наткнулись на шифтеров. Армин, заметив их, помахал рукой. Энни посмотрела на нас, кажется, узнавая. – Ты знаешь их? – удивился Эрен. – Мы видели их тут, – ответила я за Армина. Вскоре беженцев отправят на работы, но я не знала, когда это произойдет. Оставаться в лагере для беженцев с деньгами в башмаках было страшно, с учетом прошедших полутора месяцев – так точно. Единственное, что меня успокаивало, так это то, что скоро должен начаться сбор урожая, и тогда мы уедем отсюда на поля. Почему-то я верила, что на полях будет получше, чем здесь, в лагере, провонявшем отчаянием и болью. – Пойдемте после этого гулять, – предложила я, когда мы получили свои краюшки и тарелки с похлебкой, – я не хочу возвращаться туда. Мальчишки были со мной согласны. Отдав тарелки, мы направились к набережной. Люди, проходящие мимо, даже не обращали на нас внимания, занятые своим делом. Когда мы вышли на набережную, пустую в послеобеденное время, нам открылся потрясающий вид на реку и красивые домики за ней. Неподалеку был мост, ведущий на другую сторону, и Эрен явно хотел туда сходить, но что-то останавливало меня. Да, здесь ведь могут жить наши будущие знакомые. Жан и кто-то еще – я не помнила, кто. Я не была готова к этой встрече. – Завтра сходим, – предложила я, – сегодня наш план – обследовать эту часть и, может быть, найти какое-то местечко, куда нас возьмут. – Пустые мечты, – заметил кто-то за спиной, – мы были везде, никто не хочет брать беженцев, тем более – детей на работу. Мы обернулись на голос и наткнулись на знакомую троицу. – А ты так в жизни уже разочаровался, – заметил Эрен, глядя на Райнера, – У нас уже однажды получилось, и, я уверен, получится еще раз. Армин, понимавший, кто перед нами, держался стойко и удивительно спокойно смотрел на троицу. – Мы вчера только вернулись сюда, – призналась я, – И наверняка не знаем, что ждет нас тут. Но сдаваться не планируем. Если найдется место, где нужно шить, мы будем шить лучше всех. Если убираться – то после нас все будет сверкать! Мы уж постараемся. – Зачем? – спросила Энни, явно не понимая нашего настроя. – Потому что нельзя сидеть на месте, и ждать, когда за нас все решат, – ответил Армин, – Мы должны приносить хоть какую-то пользу, чтобы однажды суметь помочь другим. – Как ты себе это представляешь? – уточнил Бертольд. – Чем меньше беженцев останется в лагере, тем проще их будет прокормить. А значит, наши пайки пойдут другим людям, и их жизнь станет чуточку легче, – ответил Армин. – Проще говоря, меньше голодных ртов. В этом есть смысл, – согласился Райнер. Дальше по набережной мы пошли уже вшестером. Спрашивать у этих детей что-то детское язык не поворачивался, но Армин нашел решение. – Мы ездили в Гермину, работали на швейной фабрике. Фабрика разорилась, и вот мы тут… Расскажите, что здесь было, пока нас не было? – спросил он. Райнер скоро втянулся. – Ничего особенного. В первую неделю какой-то мужик зарезал другого из-за денег, и его выслали за стену, – начал перечислять он, – Потом прибыли военные, начали расспрашивать тех, кто был в Шиганшине, о том, что произошло. Потом приехали другие военные, эти опрашивали всех, кто был за Марией, выясняли, как далеко зашли титаны. – Это, наверное, были разведчики, – заметил Эрен, – у них на куртках синие крылья. Эрен, похоже, хотел похвастать своей осведомленностью жителя крупного города. Только вот эти трое уже жили в Тросте достаточно, чтобы все это знать. – Да, это были разведчики, – согласился Райнер, – есть слухи, что Король собирается нас куда-то отправлять на работу, но пока непонятно куда. – А что известно про документы? – поинтересовалась я, – Беженцам дадут какие-то документы, прикрепление к городу? – Нет, даже справки теперь не выдают, – вздохнул Райнер, – Тут все без документов, а регистрационные книги остались за Марией. Давать свободу передвижения беженцам никто не собирается, мне кажется. – Король не хочет, чтобы люди могли свободно перемещаться, – заметил Армин, – и не хочет, чтобы мы выходили за стены. Так что беженцам тем более не дадут свободы передвижения, Микаса. – Откуда ты знаешь? – как будто бы ненавязчиво поинтересовался Райнер. – Оттуда, что моих родителей убила Военная Полиция за попытку вылететь за стены на воздушном шаре, – как ни в чем ни бывало сказал Армин, – А они всего лишь хотели увидеть этот мир. Видимо, нам такое нельзя. – Да, поэтому единственный способ выехать за стены – вступить в Легион Разведки, – заметил Эрен, – И мы туда вступим. – Мы обязательно увидим море, – улыбнулся ему Армин. Я повернулась к ним и заметила, как Энни опешила от последней фразы. Армин отлично справлялся с нашей задачей.

***

Периодически на прогулках мы сталкивались с троицей шифтеров, и обязательно каждая такая прогулка оказывалась запоминающейся. Эрен скоро сдружился с Райнером, и по лицу последнего я начала понимать, как тот проникается происходящим. Бертольд и Энни в основном молчали, девочка изредка вставляла вопросы, которые никто больше озвучить не мог. Сама того не понимая, она своей прямолинейностью склеивала диалог чуждых друг другу элдийцев. Мы благоразумно обходили вопрос их прошлого, а они и не намеревались выдавать детали. Зато Эрен успел прожужжать все уши шифтерам своею мечтой истребить всех титанов. Благоразумная беседа о молчании оказалась своевременной. Войны в какой-то мере впечатлились силой духа Йегера, и даже в какой-то своей, местами извращенной мере были с ним согласны. В этот раз мы пошли на рынок и купили на запрятанные деньги сладости. Этот способ подкупить детей оказался действенным. – Давно нам не доводилось есть такое, – восхитился Браун, распробовав карамельную конфету. Наверняка у них в Марли было куда больше разнообразия, но хорошо, что и это его порадовало. – Спасибо, – судя по спектру эмоций Энни, это была высшая благодарность. Я улыбнулась ей в ответ, и девочка с удовольствием начала уплетать шоколадное пирожное. Бертольд, судя по всему, относился к сладостям куда спокойнее. Съев пару конфет скорее для приличия, он тихо поблагодарил нас, впервые подав голос за прогулку. – Надеюсь, однажды мы сможем поселиться в какой-нибудь хороший дом, где будет духовой шкаф, и я испеку торт, – выложила свою мечту я, – Вы тоже приходите, папа всегда говорил, что у меня вкусно получается. – Почему вы нас зовете, мы ведь незнакомые вам люди? – Бертольд, пока не купившийся на наше расположение, задал вопрос, что, судя по всему, мучал всю их троицу. – Потому что вы – хорошие ребята, – заметил Эрен, – Уверен, мы еще увидимся и здорово проведем время. И наконец Микаса испечет нам торт, который обещает уже полгода! Я кивнула, улыбнувшись. По широкой улице шла группа военных полицейских, и взгляд невольно зацепился за них. Знакомых лиц я не разглядела, но направление их движения – из лагеря беженцев, – я уловила. – Есть предложение, – прикусила губу я, – вон там полицейские, что пришли из лагеря беженцев. Вы их узнаете? Если дети скажут, что не придавали этому значение, я схожу одна. Армин как-нибудь выкрутится. – Нет, они скорее всего новоприбывшие, – заметил Райнер. – Предлагаю проследить за ними, – как ни в чем не бывало, я потянула на себя за рукав Брауна, он не сопротивлялся. Остальные, кажется, пошли за нами. Мы проследовали по широкой улице, и здание штаба было весьма близко, но полицейские остановились у доски объявлений, и приладили к нему листок бумаги. Стоило им уйти, как мы бросились к стенду, вчитываясь в бумажку. Эрен, стоило ему пробежать взглядом по тексту, побежал за полицейскими. – Это что? – ткнул пальцем в текст Райнер, видимо, читающий на местном языке еще хуже меня. – Похоже, на постановление о каком-то сборе беженцев в конце этой недели, – буркнула я, зацепившись взглядом за дату и время, – вот, гляди. – Вы чего встали? – спросила Энни, просматривая взглядом бумагу, – Значит, решили, что с беженцами делать будут, – заключила девочка, – Идем, или ты не собираешься узнавать подробности? Офицеры бы уже ушли в штаб, если бы Эрен не задержал их каким-то вопросом. – На собрании все расскажем, – отмахнулся полицейский, когда мы подошли. – Могут ли нас распределить по способностям? – спросил Армин, выходя к солдатам. – А какие у тебя способности, мелкий? – усмехнулся полицейский. – Мы шили форму для военных! – похвастал Эрен, – По заказу Короля, он оценил нашу работу! – А чего ж тогда вы не там, а здесь? – усмехнулся другой, – Видимо, плохо шили. – Устроились на производство, которому бы не позволили выиграть этот заказ, – ответил Армин, – Сожалею, вам достанется не лучшая форма, но все равно хорошая. Но если нас распределят на это занятие, мы приложим все силы, чтобы продолжать заниматься тем, что у нас хорошо получается, и делать все самое качественное для вас! Полицейский потрепал Армина по голове. – Всем бы такое рвение и усердие, – вздохнул он, – напоминаешь мне моего друга-разведчика. Но уже все решили, и вас отправят на поля, потому что близится время сбора урожая, а беженцы – дешевая рабочая сила. Все так, как и должно быть. Поля - значт поля. Но может мы уже поменяли что-то, и сумеем немного изменить свою судьбу? В конце концов, мне кажется, что этот человек - тот самый... – А после сбора урожая? – спросила я. Это может быть друг Эрвина, а значит весьма хороший человек, как мне показалось. – А после… – задумался мужчина, – Там уже как Король решит. Но я запомню вашу просьбу, детишки. Мысль правильная. Офицеры ушли, и я не удержала радости, понимая, что у нас появится шанс устроиться куда-то получше полей. Возможно, на почве этого мы сумеем как-то сблизиться с разведчиками, помочь с разработками. Или сможем выйти на Дота Пиксиса... вот это было бы восхитительно. Полицейские удалялись, я смотрела вслед. Это определенно был тот мужчина, и мне почему-то кажется, что все сложится, как надо. Но сейчас надо разобраться с делами насущными. – Надо писать дедушке Армина, – заявила я, – спросить, как его документы, успел ли он получить их. Пойдемте на почту, пока она не закрылась. А потом на рынок – нужно кое-что сделать. Шифтеры, слушавшие все это, не пошли следом, и Эрен с Армином, прежде чем уйти, попрощались. Я, к тому моменту уже вышагавшая на другую сторону улицы, обернулась и помахала ребятам рукой. – Встретимся завтра! У меня есть отличная идея, как провести время! – пообещала я. Дел было действительно много, а оставшееся время предсказать мы не могли. Передав основные вопросы, которые и Армину были очевидны, мы ожидали, когда мальчик закончит свою работу. Хлопнув дверью почты, мы направились на рынок. – Зачем? – на бегу уточнил Эрен, подмечая, что времени до закрытия рынка оставалось немного. – Надо присмотреть бумагу и перья или карандаши. Еще нужно купить лоскут ткани и нитки с иголками. Я хочу вшить подклад и туда спрятать деньги. Разделим то, что есть, на нас троих на всякий случай. Я потому сказала, чтобы те деньги, что должна нам передать тетушка Лана, оставались у твоего дедушки, а если ему не удастся остаться там, то, чтобы он положил их на счет, – пока все это говорила, запыхалась, – Боюсь, какое-то продолжительное время мы будем находиться среди беженцев, напуганных происходящим, и нам бы следовало обезопасить себя по максимуму. К сожалению, мы не сумеем положить деньги на счет сами, но они могут понадобиться, поэтому следует поступить с ними так. – Понятно, – кивнул Эрен, притормаживая, – а что с бумагой? – Будем заниматься подкупом и поднятием духа, – улыбнулась я, смахивая волосы с лица, – я хочу сделать какое-то интересное развлечение, которое мы сможем опробовать уже завтра на Райнере, Энни и Бертольде. Думаю, это будет полезно. – Я пока не понимаю, что ты хочешь сделать, – заметил Армин. – Настольную игру. Вообще, можно было просто купить карты, но здесь их не продают детям, потому что считают постыдным приобщение к этому детей. Повторить монополию за вечер? Кажется, воспроизвести такую игру у меня не получится. Но вот что-то типа манчкина кажется вполне реальным. – Мне потребуется вся ваша фантазия! – предупредила я. Мальчишки, удивленные моей задумкой, кивнули. Мы нашли какие-то краски, кисти и пачку бумаги. Для карт будет достаточно чего-то прямого, чтобы разорвать бумагу, но вот в дальнейшем потребуется купить нож, а лучше – ножницы. Усадив мальчишек на веранду, я выпросила у поварихи чашку и набрала воды нам для рисования. Мальчишки скоро разобрались в идее игры, и нарисовали самых уморительных титанов в качестве монстров. В голове я пыталась прикинуть для нашей игры хоть какой-то баланс, но по итогу мы все сделали по наитию. Армин, как самый аккуратный (и самый образованный) из нас, сделал мелкие надписи пером с объяснениями карточек. Заднюю часть карточек мы, для конспирации, решили заклеить еще одним слоем бумаги. А вот клея у нас не было, и потому мы решили доделать это завтра, тем более солнце уже село, а света от фонаря ближайшей лавки нам не хватало. – Думаю, получилось отлично! – порадовался своей работе Эрен. – Да ты вообще гений! Придумал, как сделать монстров так, чтобы они были разные по силе! Похвала явно нравилась мальчику. – Завтра сделаем клейстер и опробуем на деле, – подытожила я. – Думаешь, ребятам понравится? – поинтересовался Армин. – Думаю, что это будет весело. А если не понравится, то мы всегда можем переделать, или сделать что-то другое, – предложила я. Армину понравился мой ответ. – Тогда расскажи про другие идеи, – предложил он. Я призадумалась. За свою жизнь у меня было мало опыта в настольных играх, и я знала буквально пару штук. О них я и рассказывала, пока Эрен окончательно не уснул. – Это из твоей прошлой жизни? – поинтересовался Армин. – Да, как и почти все из того, что я подаю как свои идеи, – кивнула я, – Я просто вспомнила чужую идею, и решила, что она нам может быть полезна. Сказать, что эту игру я считаю чуть ли не самой популярной, и потому знаю ее, я не могу. Так что мне хотелось бы разделить ношу создателя с тобой. Я думаю, так я хотя бы не зазнаюсь. – От придумывания игры для детей еще никто не зазнавался, – улыбнулся Армин, – так что не переживай об этом, Микаса. Вот так вежливо Армин слился.

***

– У меня бесконечные лезвия! – восхитился Эрен, полученной карте, – ну все, Райнер, у тебя нет шансов! – У меня их и не было, – ответил Браун, – Энни вон собрала весь набор и, к тому же, получила карту сильнейшего война человечества, и теперь у нее нет слабостей! – Не надо было сидеть и мух считать, – ответила девочка, – все тут написано, учись читать. Похоже, Леонхарт была единственная, умеющая быстро читать из этой тройки. Я справлялась с надписями только за счет хорошей памяти о том, как мы это выдумывали, и начала явственно ощущать нехватку образования. Судя по реакции детей, им все очень понравилось, и конечно это замечание польстило мне. Энни просто в соло разъебала нас три раза, а на четвертый выиграл Армин. – Вы вчера это сделали? – поинтересовался Бертольд, и я вдруг испугалась, что эта игра, может быть, за морем распространена, и он ее узнал. Лучше не приписывать это себе, да и Армина подставлять не стоит, тем более он сам отказался от такой чести. – Да нет, мы с мамой играли в такую игру. Я просто ее вспомнила. Опять мертвая мать – спонсор моего беспалевного пиздежа. Бертольд кивнул, что-то, кажется, подмечая. Когда мы разошлись, я занялась подшиванием скрытого кармана себе в платья. Оба отлично вписались между выточкой и швом ворота. Мальчишки продолжали обсуждение игры, и попробовали поиграть вдвоем, но вышло как-то тухло. – Для двоих тоже можно придумать классные игры, – заметила я, – а теперь вручайте мне свои штаны, настала очередь ваших карманов! К ночи мои глаза уже болели от напряжения, но работа была закончена. Я вручила по трети от имеющихся у нас денег мальчишкам, и мы направились в бараки. – Тратить надо бы аккуратно, чтобы никто не заметил, что у нас есть какие-то сбережения, – заметил Армин. – Ага, но об этом подозревают только Райнер и ребята, – ответил Эрен. – Не думаю, что они захотят нас обокрасть, – сказал Армин, – Да и Микаса права, так безопаснее. – Теперь всякий, кто попытается сказать, что в сумке я храню что-то ценное, когда обнимаю ее ночью, может идти куда подальше, – выдохнула я, – до этого мне плохо спалось. Спасибо, что разделили эту ответственность! Оба не смогли сказать на эту благодарность что-то вразумительное.

***

В день, когда нам должны были рассказать подробности, пришло письмо мистера Арлерта, где он рассказывал, что документы почти готовы, и переживает он только за нас. Армин решил повременить с ответом, и выслать его, когда полицейские расскажут нам детали постановления. Как оказалось, нам сразу выдали списки, по которым нас и распределили по угодьям стен. Отъезд был завтра днем, и мы отправлялись на юго-западные земли Розы. Нам должны выделить место для сна, кормить и выплачивать небольшое жалование. Мы, вспомнив на расценки Гермины, понимали, что это сущие гроши. В ответном письме Армин заверил дедушку, что мы справимся со всем, и сможем помочь на сборе урожая. Вечером последнего дня в Тросте мы решили немного прогуляться. Мы шли по какой-то пустой улочке, куда нас завели ноги. – Как думаете, мы справимся? – спросил Армин, явно сомневаясь в своих силах. – Да чего там делать, – удивился вопросу Эрен, – Мы быстро всему научимся! Я усмехнулась. Поддадим уверенности и мотивации, пока Армин совсем не поник. – Конечно мы справимся, – ответила я ему, – Будем тренировать выносливость и силу, чтобы через год в кадетском корпусе оказаться лучшими! – О-о, – услышали мы откуда-то сверху. Мы подняли глаза и встретились, кажется, с Жаном. Удивительно, что только сейчас. Симпатичный мальчишка, высунувшийся из окна, ничего толком не произнес и позвать нас не сумел, так что мы направились дальше, в сторону набережной. В закате она была особенно красивой и отвлекала от новых знакомств, для которых сейчас было слишком поздно.