Очередная глупая затея Микасы Аккерман

К счастью, Армин шел на поправку, и температура больше не поднималась. Через день после отбытия врача с больными к нам прибыла повозка. – Лауда! – узнал свою попутчицу Эрен. – Командор выслал вам карету, – пошутила разведчица, потрепав Йегера по голове, – Что же вы на этот раз собираетесь рассказывать? – Как всегда, информацию, которая будет важна для человечества, – ответила я, – и скорее всего, прямо сейчас. – Об эпидемии чахотки, – ответил Армин, уже весьма оживший, но бледный и болезненный, – от которой мы сейчас уезжаем. Разведчица в момент обомлела. – Так все-таки это правда. Мы погрузились в повозку, пока Лауда передавала бумаги мисс Гершель. Мы попрощались, и попросили ее быть осторожной. Женщина пожала плечами, рассчитывая, что все будет хорошо. Дорога до замка разведки была не лучше пути до фермы. Чтобы отвлечься, я продумывала разговор, для которого уже была составлена неплохая «рыба». Интересно, как Смит объяснит детей в военной части? Мое объяснение подойдет? Армин, к концу дороги сумевший уснуть, посапывал, укрытый кофтой Эрена. Йегер, выбравшийся на возницу к Лауде, о чем-то расспрашивал женщину. Вдали показались каменные башни, и я начала узнавать очертания обители Легиона Разведки. – Почти на месте! – оповестил нас Эрен, тут же возвращаясь к разговору с разведчицей. Армин, видать не особенно спящий, открыл глаза, намереваясь подняться. – Быстро мы, – заметил мальчишка, – Я думал, что дорога будет дольше. – Так ты проспал все. – Попробовала бы в такой трясучке поспать, – удивился Армин. Я улыбнулась другу. Вскоре мы уже заехали на территорию разведки, и Лауда усадила нас на бочки возле конюшни. – Снова вы? – послышался удивленный голос. Женщина, что спрашивала, была смутно знакома, но тут она натянула очки, которые протирала, и все мои сомнения отпали, – Мы теперь к набору бестолковых кадетов возьмем еще и несовершеннолетних поджигателей комплектом? Эрен ткнул меня в бок. – Нет, мы попросились пожить у вас три месяца, – ответила я, – ну... как нахлебники. Ханджи рассмеялась. – Вот это Эрвин дает! – удивилась разведчица, оборачиваясь и натыкаясь на длинного начальника, – О! Смит сразу перешел к делу, не отсылая куда-либо Зоэ. – Что именно случилось? Все как в письме? – начал задавать вопросы командор. – Да, похоже на эпидемию, – ответила я, – Мы были в контакте с больным эти два месяца, жили на одной ферме, спали в одном бараке. Нулевой пациент - житель Шиганшины, которого спасли разведчики. Там еще трое заболевших, их вывезли в Хлорбу. – Получается, эту ферму сейчас изолируют? – уточнила Ханджи. – Беженцев периодически перемешивали, – заметил Смит, – изолировать придется всех, кто оказался в контакте с этим человеком, и, соответственно, все фермы, на которых присутствовали потенциально зараженные люди. – Да, через нас проехало около десяти повозок за это время, новые люди прибывали каждую неделю. Скорее всего, это огромное количество людей. – С учетом того, что чахотка – болезнь неизлечимая, получается очень опасно, – заметила Зоэ, – Гарнизон занимается этим вопросом? – Да, в Хлорбе уже взяли это дело на контроль, – вспомнила я. – Что ж, – вздохнул Смит, – Как вы и просили в письме, мы изолируем вас от солдат в отдельном помещении. Ханджи, три месяца – достаточный срок, чтобы убедиться, что они здоровы? – Да, должно быть так, – ответила разведчица, задумываясь, – но есть случаи, когда заболевание проявлялось и позднее. Эрвин обернулся к нам. – Держите нас столько, сколько считаете нужным, – ответила я за нас всех, – мы постараемся помочь тем, чем позволите. Но есть еще кое-что. – Что же? – Нам нужно пропасть из списков беженцев, которые работали на ферме мистера Римана. Мы предполагаем худшее – Король прикажет избавиться тем или иным способом от всех зараженных. Смит вздохнул. – Это звучит непросто, – заметил мужчина, – более того, вы действительно можете быть заразными, и этот подлог потенциально опасен. – Я гарантирую вам, что мы будем осторожны, и намереваемся придерживаться мер предосторожности при любом признаке болезни в ближайшие годы. Более того, – продолжала я, – у меня есть основания полагать, что я не заболею, и что Эрен не заболеет, и что мы не будем распространять эту болезнь. – Во всяком случае, пока никто из вас не начнет кашлять, нет серьезных причин опасаться, – заметила Ханджи, – Эрвин, мы можем взять детишек к себе. Смит задумался на мгновение. – Спасибо, Ханджи, – обратился он к разведчице. – Так и поступим. Соблюдайте предосторожности, и объясни всю ситуацию своей команде. Сейчас - бери мальчишек, покажи им, где расположиться. Я хочу поговорить с тобой, Микаса. Мне нужны пояснения о вычеркивании из списков. – Конечно, командор! – отрапортовала я, слезая с бочек и поправляя сумку на плече, – Прошу прощения, что добавляю вам лишних хлопот, но я готова окупить это информацией, которая будет полезна. – Посмотрим, что ты приготовила в этот раз, – чуть усмехнулся Смит. – Для начала, я должна вам высказать наши опасения о своем будущем, – заметила я, – дело в том, что при нормальном развитии событий за стены должны быть высланы тысячи людей под видом «операции по возвращению стены Мария», чтобы избежать голода. Сейчас у Короля появился отличный аргумент выслать людей за стены и получить признание в обществе за спасение населения от смертельно опасной хвори, – под конец предложения я начала прерываться на отдышку, потому что за военным приходилось практически бежать. Смит резко остановился, а я по инерции сделала еще несколько шагов, спотыкаясь. – Простите, – смутилась я, поймав равновесие, и чуть отдышавшись, – Неужели у вас нет таких же коротких подчиненных, как я? Рост Микасы все еще не был взрослым, но малорослые люди, в особенности – женщины, в этом мире были куда более частым явлением, нежели чем такие каланчи, как Смит или Мик Захариас. Ну ничего, я еще дорасту! – Не привык, – кинул военный, – так что ты хочешь сказать, сейчас вышлют всех беженцев за стены? – Король бы все равно выслал, просто под другой причиной. Это ведь куда проще, чем найти место и пропитание для всего населения Марии за Розой, – заметила я, – Просто состав высланных людей поменяется. – Если это должна была быть «операция по освобождению Марии», то детей, стариков и калек не должны были выслать? – Думаю, да. Во всяком случае, это могла быть причина, по которой нас троих не должно было задеть, – отметила я. – А сейчас это будет случайный состав населения. Больше рабочих рук останется, это куда более выгодно, – заметил Смит, – так бы остались старики и дети. – Через пять лет дети станут уже молодым взрослым населением, – заметила я, и вспомнила одну важную мысль, – Дело в том, что в моей версии будущего существовала вот эта группа молодых людей, кто был беженцем Марии, и это могло быть одной из причин успеха переворота. В моем мире такое явление называется «молодежным бугром», и это значимый признак скорой революции. Смит нахмурился. – Говоришь, у нас может не получиться тот план, что реализовали в твоей версии будущего? – удивился Смит. – Я опасаюсь этого, – ответила я, – Как и опасаюсь того, что мы попадем в списки беженцев, которых нужно выслать за стену. Дело серьезное, командор Смит. Я понимаю, что прошу многого, скажите, сможете ли вы сами это провернуть, или потребуется помощь кого-то из Гарнизона или Военной Полиции? – Ты же понимаешь, что эта информация может подставить Разведкорпус? – Я понимаю, что в зависимости от ответа на вопрос смогу помочь с планом, – заметила я, – я знаю людей, которые могут быть полезны нам для этого. Поскольку вы пока не можете подтвердить мою правоту, мы не до конца на одной стороне. Я не хочу рисковать своей жизнью или жизнями мальчишек, лишая нас единственного козыря – информации. Тем более, что я и так вам рассказала очень много, и тоже подставилась. – Получается, мы в тупике, – заметил Эрвин, – Пока вы не можете предоставить доказательства, я не готов доверять вашим словам, однако действовать по вашей просьбе нужно уже сейчас. Да, это плохо. Будем заходить с козыря, который не так давно мне вспомнился. – Именно так, сэр, – вздохнула я, – Поэтому предлагаю вам свой жест доброй воли. Я расскажу вам о том, что было вашей мечтой. Вы мне поверите, если я угадаю вашу мечту и дам ответ? – Ответ? – переспросил Смит. – Вы поверите? Командор, задумавшись ненадолго, все-таки кивнул. – Вы ведь мечтали узнать, был ли ваш отец прав, так? – спросила я разведчика, – так вот. Настоящий король стен обладает силой стирать память всем жителям стен, это и произошло сто лет назад. Память не стерлась только у редких людей. Например, у Аккерманов. – То есть родители рассказывали тебе о жизни до стен? – встрепенулся Эрвин после короткой паузы. – Я не помню жизни Микасы. Вашу мечту, все будущее я узнала из своей прошлой жизни, – напомнила я, – но вы можете сделать это моей легендой. Только важно понимать, что помимо меня, есть и другие Аккерманы, которые могут знать о том, что было известно моему отцу. Могут быть и те, кто знал мою мать. Ее семья тоже не поддавалась этой возможности короля, но я не знаю, кто мог знать ее. Кроме того, если это станет известно более широкой общественности, от меня избавятся. – Согласен, это будет хорошей легендой, – ответил Смит, – распространяться о тебе, конечно же, не будем. Сейчас ваша легенда – родственники и близкие знакомые пропавшего Гриши Йегера, подкинувшего нам важные сведения. – Спасибо, – выдохнула наконец я. – К слову, отряд Ханджи занимается исследованиями, а твои рисунки я передал ей лично, – заметил военный, – но во избежание опасности, они не приступают к разработке. В данный момент они формируют рукопись от лица доктора Йегера, которая послужит оправданием, откуда были взяты эти идеи. – Для большего подтверждения, что мы вам нужны, записи доктора Йегера можно вести моим языком, в таком случае нас троих можно считать за тех, кто помогал их расшифровывать, – предложила я, – кроме того, так мы запутаем людей из верхушки относительно происхождения Гриши Йегера. Они, я почти уверена, не знают такой письменности. В конце концов, он сам мог ее придумать. – Существуют другие письменности? – удивился Смит, – Это что-то вроде зашифрованных сообщений? Ух ты, я совсем забыла, что люди тут не понимают концепции другой страны и другого народа… – Это совсем другие слова, другая запись для тех вещей, что вы как-то называете и записываете. Люди разных народов давали названия вещам и записывали их каждый по-своему, исторически так сложилось. Этим люди отличаются друг от друга за стенами. Вот, например, у вас это, – я подняла руку и подергала ладонью, – называется «ладонь», а на моем языке это будет «хэнд». И слово «передать», как передать какое-то письмо, в моем языке может звучать по аналогии с удерживанием предмета в руке – тоже «хэнд». И еще, немного другой пример: если здесь есть слово «справляться», то у меня было слово «хэндл», что может быть как с ремесленником, который делает что-то руками очень хорошо, и он, получается, справляется со своей работой. Эрвин внимательно слушал. – Знаки, которыми такие слова записываются, тоже значительно отличаются, – я варварски оторвала веточку у дерева и начала записывать все английские слова, что сейчас назвала, – И вот тут как раз видно то отличие у первых двух и у последнего слова. Мои объяснения, аналогичные грубому объяснению для маленького ребенка, были успешны. – И вот этими знаками ты предлагаешь вести все записи, которые мы припишем Грише Йегеру? – А почему бы и нет. Это будет сложнее, но может быть полезно еще и потому, что настоящий Гриша Йегер оставил нам записи о внешнем мире на вашем языке, а сличить разную письменность будет сложно. Хотя к тому моменту можно будет сказать, что это просто подлог, и записи делались в разведке под вашим контролем. Эрвин удивился, не представляя, что такое раскрытие может быть безопасным. – Так как настоящие записи – отличное доказательство, следует к тому моменту сообщить также, что те, которые мы сделаем сейчас – подлог. К тому моменту это должно быть безопасно для всех, ведь тогда Король будет сменен. Культ Стен тогда ничего тоже не сможет сделать. – Пока это звучит невероятно, так же как и то, что ты узнала о моей… мечте, – заметил Эрвин, – Мы не смогли разговорить священника культа стен. Он прикинулся больным фанатиком, и молчал. Без выдачи информации разговорить его не получится. Это твое доказательство пока вызвало больше проблем, чем пользы. Если ты говоришь, что Король может стереть всем память, это только откатит нас во времени назад. – Наверное, и не стоит что-то выдавать им пока, – заметила я, – они крепкие орешки, и все оперативно сольют Королю, если проколоться. А там уже и Кенни подоспеет и всех нас убъет. – Что, все-таки, за Кенни? Почему ты постоянно о нем упоминаешь? – зацепился Смит. – Потому что я его боюсь, командор. Это машина для убийств! Его отряд полицейских попросту всех порешает, и никому ничего стирать не нужно… стирать, – дрожь прошла по моему телу. – Что? – Король не может сейчас стирать память, – наконец дошло до меня, – Гриша Йегер забрал эту силу у Короля и передал Эрену. – Что?! Военный окончательно опешил. – Твой брат может стирать память людям? – переспросил командор. Так, а сейчас я не могу все сказать, как есть, иначе Эрена попросту съедят. Хотя постойте, передать эту силу тоже пока не получится, а значит Эрен пока в безопасности. – Нет, для этого силу должен получить потомок Короля, – выдала я полуправду, – Но у Эрена будет шанс воспользоваться и другой силой Короля, правда пока это будет невозможно. – Что для этого потребуется? В глазах командора я читала, что хожу по грани. Ладно, у нас доверие. – Потомок королевского рода, – ответила я честно, – Не факт, что это сработает сейчас, и проверить это так просто не получится. Дело в том, что я даже до конца не представляю то, что эта сила может сделать, чтобы мы могли ее как-то проверить. – Понятно, – вздохнул Эрвин, – Кто-то знает об этом кроме тебя? – Полагаю, никто. – В таком случае, мы действительно должны убрать имя Эрена из списков, которые могут скомпрометировать его, – согласился Смит, – Теперь расскажи, может ли что-то важное сделать ваш друг, чтобы ваши с ним имена тоже были вычеркнуты. Пока я вижу, что ты поделилась с ним всеми своими сведениями. – Да, поделилась, потому что Армин очень умен, и я ему доверяю. А вам следует ему доверять потому, что он станет командором после Ханджи Зое, – ответила я, не задумываясь. Я посчитала это отличным аргументом в пользу Армина, но тут до меня дошло… Смит только что узнал, что умрет. – Этого, бесспорно, не потребуется, если вы выживите, – заметила я, – но будьте уверены, человека, полезнее Армина, разведке будет найти сложно. Это он еще не знает, что Армин получит колоссального. – Вам не будет сложно вычеркнуть все три имени из списков, ведь мы везде были втроем, – заметила я, – Если ваших сил будет недостаточно, в Гарнизоне есть полезный человек, который во имя революции вполне вероятно согласится на помощь. В Военной полиции у вас есть свой человек, но если этого будет недостаточно, будем думать над куда более опасными идеями. – Кенни? Да что же у меня все к нему сводится?! Сраный преступник, который и мой кошмар, и моя бесполезная заслонка, и в каждой дырке затычка! Ох уж это проклятье - Аккерман! – Я о нем думала, но есть и другие варианты. Нам надо сохранить секретность, чтобы была возможность подготовиться к битве за человечество, для этого потребуется много времени. Мы должны получить оружие, которое заставит врагов откинуть все намерения нападать на нас. Так что сейчас следует ввести в курс дела как можно меньше людей, и только тех, кому можно доверять. – Я вышлю людей в Хлорбу и в Трост. Если дело пойдет плохо, потребуется помощь твоего военного-революционера из Гарнизона, и я рассчитываю начать это дело заранее. – Дот Пиксис, – ответила я, – пользуйтесь. – Интересно, – удивился Эрвин. – Я верю, что его помощь может нас спасти. А в качестве причины подобраться к нему можно снова воспользоваться доктором Йегером и его «поисками». Военный проводил меня в крыло, которое занимал отряд Ханджи. Разведчица стояла перед входом и увлеченно что-то рассказывала Эрену, которому, кажется, было даже интересно. Я посмотрела на Эрвина, осознающего, что Ханджи тоже суждено умереть. – Прежде чем вы начнете хоронить живых, – начала я, – мы постараемся сделать все, чтобы как можно больше выжило. Более того, высоки шансы, что будущее изменится, и мы не будем знать, что будет дальше. Поэтому все мы должны бороться за свои жизни, а не жертвовать ими. Смит развернулся и ушел. Я уткнулась в шарф, и поспешила к ученой. – А ты, значит, Микаса? – спросила Зое, прерываясь в своем рассказе, – Командор попросил пока вас не мучать расспросами, но я так не могу. Ребятки мне говорят, что эти рисунки, что передал мне Эрвин, твои, так? Я кивнула. – Ты все это сама придумала? – уточнила Ханджи. – Вы что, мэм, я просто взяла чужие идеи, которые здесь никто не знает, и предложила воплотить в жизнь, – ответила я совершенно честно. – А… а тогда чьи это идеи? – зацепилась женщина. – Я не могу вам сказать, – натянула я улыбку, – но потом обязательно расскажу. Тему пришлось срочно переключать. – Командор Смит, кажется, согласился вести записи кодовым языком, который мы втроем знаем. Если вы не против, мы бы хотели его для начала изучить сами. Ханджи, поняв мой намек, кивнула. – Обед ты пропустила, поэтому он уже наверняка остыл. Если вам что-то потребуется, обращайтесь к Моблиту – он у нас самый ответственный. Например, можно попросить его подогреть еду или спросить у него путь до столовой, – начала быстрый экскурс она, – Завтра будете показывать свой кодовый язык, готовьтесь. Дел у нас много! Женщина скоро скрылась в коридорах, оставляя нас вдвоем с Эреном. – Ну, – помялась я, не зная, что и сказать названному брату, – Думаю, командор нам поможет. Как там Армин? – Мы его оставили спать. Капитан показала нам комнату, рассказала, куда можно ходить, и попросила особенно за пределы этого крыла не выходить, – ответил Эрен, – Они здесь занимаются изучением титанов, представляешь? – Это круто, – согласилась я. Это было действительно круто, с учетом того, как в стенах преследовалось инакомыслие, – Я бы тоже послушала, но сейчас мне очень хочется помыться. Последний раз нам это удавалось почти три недели назад, поэтому, если Армин еще не занял душ, я его оккупирую. Или тут нет душа? – Да есть, наверное. Судя по лицу пацана, он вообще не вспомнил про душ. Сейчас его больше волновало такое непонятное слово как "оккупировать". – Вот и первый вопрос к Моблиту, – отметила я. После душа, чистых полотенец, которые я нагло своровала прямо из душевой, и пускай холодного, но весьма сытного обеда, я почувствовала, как на самом деле хорошо жить. – Все. Я тут остаюсь, – заявила я, ложась на оставшуюся кровать, что была у самого выхода. – Тебя так порадовал душ? – удивился Эрен. – Иди попробуй, оцени удобство. Всяким лучше, чем мыться в бочке с нагретой водой! – вспомнила я наши помывки на ферме, – После этого ты тоже захочешь продаться разведке! Йегер нервно усмехнулся, но в душ ушел. – Как все прошло? – послышался голос Армина. – Успешно, – ответила я, все еще улыбаясь, – Думаю, мы пришли к какому-то доверию даже. Армин повернулся на бок, смотря на меня как-то грустно. – А если я все-таки заразился? И заражу вас? Так вот в чем дело. – Даже не думай об этом, – с угрозой в голосе ответила я, – Ты не заболеешь. Тебе еще столько всего сделать нужно! Нет, не отвертишься, Армин. – Но мы с Йозефом прожили два месяца… – Йозеф чихал тебе в рот, кашлял на тебя? – уточнила я. Мальчик помотал головой. – Все. Вопрос закрыт, – оборвала я, – Ты выздоровеешь, и никакая чахотка тебя не подкосит. А если когда-нибудь заразишься и заболеешь, мы придумаем все, чтобы только тебя вылечить. Запомнил? Армин поежился от приказного тона. – Нам нельзя думать о плохом, мир и без этого успеет тебе надавать под задницу. Поэтому помни – что бы ни случилось, мы с этим справимся. И с болезнью, и с горем, – заверила я друга. Друг. Вот уж не ожидала под тридцатку лет завести друга-ребенка, который будет поумнее всякого взрослого, и которого я втяну в какую-то сомнительную историю. Удивительно, но с Армином мне было легко, да и я не боялась сказать что-то лишнее, что-то испортить. Я просто хотела, чтобы этот ребенок, на которого я взвалила слишком много ответственности, был чуточку счастливее, чем мог быть. Чтобы ему не пришлось терять последнего родного человека, и чтобы он не начал ненавидеть себя за слабость. Я ведь тоже всю жизнь ненавидела себя за слабость. Я тоже мечтала о чем-то таком далеком и недостижимом, и как бы судьба ни выкручивала мне руки, я тянулась туда. Все обязательно получится. Даже лучше, чем должно. И я постараюсь уберечь то, что могу. Хотя бы Армина от своих ошибок. – Почему ты плачешь? – тихо спросил мальчик. Я не нашлась в ответе, только громко всхлипнула. – Потому что я рада, что вы есть, и вы оба живы. И скоро будете оба здоровы, – я попыталась улыбнуться, – Теперь вы – моя семья. Слова Микасы, которые я только что назвала, в какой-то момент стали и моими словами.