Серебряные оковы

Залитые солнцем болота. Место, словно сошедшее со страниц сказок. Пушистые кроны деревьев, тонущие в зеленом мареве, холмы, украшенные ромашками будто алмазами, ирисами будто сапфирами, и маками будто рубинами. У корней плескалась вода, глянцевая, зеркальная, что в ней не разглядеть острых шипов. Меж кочками тут и там прыгали упитанные белые овечки, словно одной природы не хватало для полной идиллии, и нужно было еще плеснуть сверху, с горкой, чрез меры. И эта пастораль завораживала, заставляла распахнуть глаза и попытаться впитать лазурное счастье всеми органами – зрением, слухом, осязанием и обонянием. Но именно оно подводило в последний момент: сквозь разнотравье, пыльцу и нагретую солнцем воду внезапно пробивался острый запах гнили. Злобного зачарования, призванного обмануть путника, сбившегося с тропы, убаюкать его тревоги и страхи, чтобы потом утащить в цепкие лапы карги. Гейл не стал терпеть этот морок, нахмурился, сделал круг посохом, шепча одному ему понятные слова, и призывная картинка, как песня сирены, спала, обнажая удушливую действительность: коряги, торчащие из мутной, вязкой воды, сухие деревья, горький туман и красношапки, ворчливо снующие туда-сюда вдоль болота. Приближаться к чайному домику тетушки Этель не хотелось, и Энви решила предварительно осмотреться, изучить местность. За одним из поворотов на пригорке показалась фигура. - А, миледи, простите мне этот запах, - от мужчины с убранными назад волосами и аккуратной небольшой бородой разило чем-то металлическим и сладковато-гнилым. Энви собрала все силы, чтобы не поморщиться. – Порошок железной лозы – старый охотничий трюк. Большинство хищных тварей дважды подумает, прежде чем на меня напасть. - Так вы, значит, охотник, - эльфийка постаралась выдавить из себя наиболее благожелательную улыбку, несмотря на бивший в нос омерзительный запах. - И должно быть, охотник на монстров, - вклинился Астарион, - я удивлен. Я полагал, что все гурцы – бродячие головорезы. Его выпад насторожил Энви, поэтому она решила промолчать. - И мало того! Мы крадем кур, проклинаем ваши посевы, соблазняем ваших дочерей – список еще длинный, - охотник добродушно улыбнулся, совсем не заметив напряжения в голосе эльфа. – Хотел бы я обладать хоть половиной той силы, которую оседлые жители приписывают моему народу. Увы, я простой бродяга. - И на какое чудовище ты здесь охотишься? – спросила Энви. - О, должно быть что-то интересное – дракон? Циклоп? Кобольд? – Астарион вел свою партию в этой словесной игре. - Увы, ничего столь драматичного. Всего лишь вампирского отродье. Кожей Энви ощутила, как Астарион напрягся пуще прежнего. Она взглянула на Гейла и Карлах, не желая переглядываться с эльфом и тем самым вызывать подозрения, хотя он совершенно точно смотрел на нее. - Его зовут Астарион, но, кажется, он залег на дно, - охотник продолжал как ни в чем не бывало. – Надеюсь, местная карга подскажет, как его выкурить. - А когда ты найдешь этого Астариона, ты его убьешь? - Энви скрестила руки на груди, положив ладони себе на ребра – ровно на небольшие разрезы в кожаной броне, где были спрятаны два метательных кинжала. Краем глаза она заметила беспокойство на лице Астариона, грозившее перейти в панику. - Не в этот раз. Мне нужно доставить его во Врата Балдура. Эльфийка грустно нахмурилась и покачала головой, уставившись себе под ноги. «Ну уж нет, охотничек, этот вампир нужен мне». - Боюсь, Этель тебе не поможет. Охотник вскинул брови. - Карга мертва? - Нет, - все таким же печальным тоном протянула Энви, а затем неожиданно сменила его на мрачный и тяжелый. - А вот ты сейчас будешь. С последним словом она резко вскинула руки, и в полет отправились два острых лезвия. Первое вошло точно в сердце, а второе вонзилось охотнику в правый глаз. Он даже не успел сообразить, что произошло, как и Гейл с Карлах. Даже Астарион остался в замешательстве от ее молниеносных движений и так бесповоротно вынесенного приговора, но еще больше в его душе разливалось удивление от неожиданного убийства ради него. - Что ты наделала? – вскричал наконец отошедший от шока Гейл. - То же, что сделала бы для любого из вас, - Энви теперь звучала холодно и сурово. Она склонилась над телом гурца и без тени отвращения вынула кинжалы, обтерла о его же одежду и убрала в уже не такие потайные карманы. – Для тебя, Гейл, и для тебя, Карлах. А еще для Шэдоухарт, Уилла и Лаэзель. Я свою сторону выбрала, и не собираюсь отдавать своих спутников кому попало. - А насчет того, что Астарион – вампирское отродье, ничего не хочешь сказать? – волшебник все никак не унимался. Он был зол на эльфийку, и она ответила ему презрительным взглядом. - Я знала, - коротко ответила она и принялась обшаривать рюкзак охотника. Взгляды Гейла и Карлах устремились к эльфу. Он как всегда обворожительно улыбнулся, только теперь чуть более открыто, и даже в болотном тумане стали видны его клыки. - Не беспокойся, Гейл, твоя шея в безопасности, - он игриво изогнулся и издал легкий смешок. - Уж не знаю почему, но аромат твоей крови по степени омерзительности превосходит даже запах этого гурца. Ну, а к Карлах и прикоснуться-то нельзя, не то что укусить. - Ладно, пойдемте, здесь больше нечего ловить, - Энви закончила осматривать вещи убитого, прихватив с собой его арбалет и пару зелий. Все четверо зашагали по тропинке вдоль болот, стараясь не попасть в одну из многочисленных ловушек карги. Мимо все так же шныряли красношапки, что еще недавно изображали беззаботных овечек. День близился к концу, и пора было возвращаться в лагерь. Варварша и волшебник шли впереди и о чем-то негромко переговаривались. Энви на секунду прикрыла глаза, глубоко вздохнула и попыталась сбросить с плеч груз произошедшего. Болота остались позади, Карлах и Гейл скрылись за поворотом, как вдруг ее предплечья мягко коснулась чужая рука, придерживая и заставляя замедлить шаг. Энви остановилась и вопросительно взглянула на Астариона. - Я должен поблагодарить тебя, - в его глазах светилась искренняя радость. – Еще никто никого не убивал для меня. Энви скромно улыбнулась: она не стала врать себе и притворяться, что убийство охотника, посягнувшего на ее «добычу», не принесло ей удовольствия. Тем более, когда в награду достался такой взгляд бордовых глаз. - Скажешь хотя бы, почему он за тобой охотился? - Похоже, мой бывший хозяин хочет меня вернуть, - едва повеселевшее лицо вновь омрачила тяжкая обреченность. Энви нахмурилась. - Ты уверен, что за этим стоит именно он? - Абсолютно уверен. Только ему могло прийти в голову послать за мной гурца. Той ночью во Вратах Балдура на меня напали именно они. Если бы этот вампирский ублюдок не явился меня спасти – я бы умер. Он разбалтывал подробности своего обращения сам, даже не пришлось снова спрашивать или отдавать очередную порцию крови. - А теперь отправился бы обратно к нему, если бы не ты и твои острые кинжалы, - эмоции на лице вампира менялись быстро, но так плавно и органично, что невозможно было не засмотреться. Теперь верх снова взял сладкий флирт. – Это было так красиво: два взмаха и два точных попадания. Мне бы тоже не помешали такие навыки. Астарион подошел к ней ближе. Энви могла протянуть руку и коснуться его лица. Теперь важно было верно подобрать следующие реплики, чтобы его не спугнуть. Но «жертва» сама шла в руки, и Астарион продолжил: - Знаешь, я все больше проникаюсь к тебе… - он сделал театральную паузу, предлагая ей самой завершить фразу. - …уважением? – слово было совсем не то, но интонация был абсолютно верной – манящей и чарующей. И к ней добавился выразительный взгляд на его губы одновременно с небольшим шагом вперед. - Симпатией, - эльф улыбнулся. - И это взаимно, - Энви приблизилась к нему почти вплотную, так, что он мог чувствовать ее теплое дыхание на своей коже. - Мы могли бы обсудить это сегодня вечером, - он сделал еще одну томную паузу. – Наедине. За пределами лагеря. Энви облизала губы. - Вампир предлагает мне ночью отправиться в лес в одиночестве. Кто угодно бы сказал, что мне грозит смерть от потери крови. - Я бы сказал, что тебе грозит только маленькая смерть, - его голос звучал вкрадчиво, будто стараясь пробраться под кожу и осесть там сладким теплом. – И может быть маленькая потеря крови. - Договорились, - а затем дерзко отстранилась и быстро зашагала вверх по тропе.