Трилогия Кисмет. Часть вторая: Второй шанс/The Kismet Trilogy. Part 2: A Second Chance

22 апреля 1986 года... Через три дня прибыл мракоборец, известный как Аластор «Грозный глаз» Грюм. Палочка мракоборца расстегнула его цепи, только для того, чтобы снова запереть их перед дементором, который должен был следовать за ними в Министерство магии для суда. Ему стало плохо, когда дементор коснулся его и как только они вошли в круглый зал суда, где должен был состояться суд, его вырвало. Он даже не знал, что у него в организме есть что-то, что могло бы вызвать рвоту, но его всё равно стошнило. Грюм, хромая из-за деревянной ноги, протянул руку и защелкнул цепи на запястьях и лодыжках Сириуса, приковав его к железной подвесной клетке в центре зала. Сириус вздохнул с облегчением, когда дементор отступил назад. Его взгляд бегал по залу, глядя на собравшийся перед ним Визенгамот в полном составе. Он чувствовал, как темные глаза его тети Друэллы сверлят его с галереи и отказывался смотреть ей в глаза. Но он задавался вопросом, почему она притащилась на его суд и почему его родная мать не была здесь, чтобы попросить их бросить его обратно в тюрьму и выбросить ключ. Но он все равно был благодарен, что не увидел ее. Она была бы последним человеком, который поддержал бы его в этой борьбе за очищение своего имени. Дамблдор сидел перед ним, а Верховный чародей и МакГонагалл — на галерее для публики, что его немного подбадривало. Его взгляд упал на золотые глаза Римуса Люпина и его желудок скрутило при виде отвращения в глазах, которым он когда-то так доверял. Болтовня утихла и он схватился за железные прутья перед собой, немного замедляя тряску железной клетки, когда мракоборец Бартемиус Крауч шагнул вперед, направив палочку на клетку. Его тонкие, как карандаш, усы начали седеть, а в идеально уложенных коротких волосах среди темных локонов виднелись соленые прожилки. Его яркие глаза ядовито смотрели на Сириуса, пока он говорил. — Этот человек, Сириус Орион Блэк, приговорен к пожизненному заключению в тюрьме Азкабан вашим покорным слугой первого ноября 1981 года за разглашение тайного местонахождения Джеймса Поттера и Лили Поттер, урожденной Эванс, что привело к их смерти, так как они были убиты Тем-Кого-Нельзя-Называть в результате покушения на убийство их сына Гарри Джеймса Поттера, также известного как Мальчик-Который-Выжил; за убийство тринадцати человек: одного волшебника по имени Питер Петтигрю и двенадцати маглов, которые перечислены следующим образом: Альфред Берн, Мэдисон Дэниэлс, Лилиан Фокс, Джастин Финч, Логан Мэтьюз, Линда Мортон, Дэвид Мортон, Питер О'Ши, Полин Престон, Грегори Сэмпсон, Винсент Симпсон и Кендрик Уэссекс — все они попали под взрыв, вызванный применением взрывающегося заклятия, — заявил Крауч, его холодные глаза смотрели на Сириуса сквозь железную клетку. — Одно пожизненное заключение по сто лет за каждую отнятую жизнь означает, что вы умрете в тюрьме Азкабана до того, как ваш приговор в тринадцать сотен лет будет отбыт. Вы признаете себя виновным?" — Не виновен, — сказал Сириус хриплым голосом. Его глаза были устремлены на Римуса, который смотрел на него с таким презрением, что ему снова захотелось блевать. Его лучший друг считал его виновным в столь чудовищных преступлениях; в предательстве своей настоящей семьи. Осознание этого было худшим чувством, хуже любых пыток, которым они могли бы его подвергнуть. — Как мы, суд и присяжные, должны поверить в то, что Вы, Сириус Орион Блэк, не виновны в таких обвинениях, когда подавляющее большинство доказательств свидетельствуют против Вас? — потребовал Крауч. Стоявший рядом с Краучем мужчина с темными локонами на смуглой коже жестом приказал Краучу отступить. Сириус вздрогнул, узнав Кингсли Бруствера. — Мистер Крауч, мы пригласили Вас сюда из вежливости, чтобы Вы контролировали суд, в котором Вы отказали этому человеку, но помните, что Вы больше не являетесь мракоборцем. Крауч, казалось, кипел в ответ, но на его лице сохранялось суровое выражение отвращения, когда он пристально смотрел на Сириуса. — Повторяю: как мы, суд и присяжные, должны поверить в то, что Вы, Сириус Орион Блэк, не виновны в подобных обвинениях, когда подавляющее большинство доказательств свидетельствуют против Вас? Сириус осторожно сглотнул, в горле у него пересохло настолько, что было больно говорить, но МакГонагалл добилась для него этого суда и он не собирался делать того, что могло бы испортить его шансы на то, чтобы его история была услышана, независимо от последствий. Он не собирался подводить ее после всего, что она для него сделала. — Меня сделали хранителем тайны Поттеров, это правда. Они скрывались, потому что ходили слухи, что Пожиратели смерти ищут Поттеров, но мы верили, что среди нас есть шпион, и мы с Джеймсом... — когда он говорил, впервые за много лет на его глазах навернулись слезы. — В последнюю минуту мы решили сменить хранителя тайны, чтобы обеспечить их безопасность. Мы согласились, что я был естественным выбором, а Волан-де-Морт... — НЕ ПРОИЗНОСИТЕ ЕГО ИМЕНИ! — прорычал Крауч, прерывая его речь. Сириус облизнул губы. — ...ОН знал, что они выберут меня, поэтому мы попросили Питера, Питера Петтигрю, и он согласился. Лили почти сразу же произнесла заклинание, и они сразу же скрылись. — Вы хотите сказать, что Вы не были хранителем тайны Поттеров? — потребовал Крауч, его глаза все еще были холодными, глядя на него сверху вниз. Слезы застилали ему глаза, но он сдерживал их, не позволяя им пролиться по щекам, опасаясь, что не сможет остановить их, когда они упадут. — Все верно, сэр. Питер Петтигрю был хранителем тайны Поттеров. Я... в мои обязанности входило следить за ним, обеспечивать его безопасность. На Хэллоуин, когда я пришел за ним, его там не было. Джеймс и Лили пригласили нас на канун Дня всех святых, и когда я пришел, чтобы привести его, его там не было. Я прождал его около тридцати минут, а потом начал волноваться и направился к дому. Джеймс и Лили... дом... вся сторона, где была детская Гарри... она была разрушена, и они оба были мертвы. Холодные глаза Крауча моргнули, прежде чем он повернулся, чтобы что-то прошептать невысокой женщине, сидевшей рядом с ним. У нее были жабьи черты лица, когда она согласилась и записала все, что он только что сказал ей написать. — Что Вы сделали, когда нашли Поттеров мертвыми? Сириус снова осторожно сглотнул, на этот раз его взгляд остановился на МакГонагалл, чьи карие глаза убеждали его продолжать. — Я держал Гарри. Я не мог поверить, что он вообще жив, после того, как я увидел дом, а затем пришел Хагрид, Рубеус Хагрид. Он сказал мне, что его послал Дамблдор, что он будет оберегать Гарри. В тот момент я понял, что все это произошло из-за Питера — что он был шпионом — и я не собирался позволить ему уйти от наказания. Поэтому я отдал Гарри Хагриду и пошел за Питером, чтобы узнать, что произошло. — Вы нашли его? — спросил Крауч. Сириус кивнул. — Нашел. У меня ушел почти день, но я нашел его. Мне потребовался почти день, но я нашел его. Я спросил у него, как он мог так предать нас, предать свою семью, своих друзей, которые любили и защищали его, а он сбежал от меня, использовал на себе заклинание громкости и кричал на всю улицу, что я предал Джеймса и Лили Поттер и что из-за меня они погибли. Затем он взорвал улицу взрывающимся заклятием и исчез на моих глазах. — Исчез? — с ухмылкой сказал Крауч. — Как удобно для Вас. — Он анимаг. Глаза Крауча расширились и теперь сосредоточились на лице Сириуса. — Он кто? Сириус медленно сглотнул. Он знал, что раскрыть это сейчас было почти все равно, что нарушить обещание, данное его лучшему другу, но после всего, что сделал Питер, Сириус не собирался рисковать, позволяя ему уйти. — Он анимаг. Крыса. Он трансформировался и исчез среди проклятия хаоса, оставив меня там, в окружении мертвых тел. Крауч снова повернулся к женщине рядом с ним, чтобы посовещаться и они горячо перешептывались друг с другом. Бруствер уставился на Сириуса, его лицо ничего не выражало его мыслей. Глаза Сириуса снова нашли Римуса в толпе на галерее. Теперь Римус смотрел на него с удивлением. Презрение в его глазах немного ослабло и Сириус видел, как в голове его друга крутятся колесики, пытаясь осмыслить историю, которую Сириус только что поведал всему залу. — Сириус Орион Блэк, где сейчас Питер Петтигрю? Сириус фыркнул. — Я предполагаю, что он где-то прячется. Он чертов трус, вот кто он есть. Но если Вы его найдете, убейте его для меня. — Если Вы не можете сообщить о местонахождении мистера Петтигрю, то я не могу с чистой совестью позволить такому осужденному убийце, как Вы, получить свободу без доказательств. МакГонагалл встала, ее глаза гневно вспыхнули. — Крауч! Это абсурд, и Вы это знаете! Вы выслушали историю мальчика и до сих пор не устроили ему справедливый суд! Вы услышали, что он говорил о Петтигрю? — Он не мальчик, МакГонагалл! — закричал Крауч. — Блэк — двадцатишестилетний мужчина, которого судили и признали виновным в ужасных преступлениях! Его применение взрывающегося проклятия не только убило двенадцать маглов, но и не оставило от Петтигрю ничего, кроме пальца! А теперь он рассказывает какую-то чушь о том, что Петтигрю превратился в крысу! Невиновный — это не то слово, которое я бы использовал в отношении такого преступника! МакГонагалл сердито надулась. — Его никогда не судили, Крауч! Я верю каждому слову, слетевшему с уст этого молодого человека! Он невиновен! Используйте сыворотку правды, если нужно! Просмотрите его воспоминания! Почему Вы не проверили его палочку? Я думала, что это будет справедливый суд! — На использование сыворотки правды необходимо разрешение, как Вы прекрасно знаете! — воскликнул Крауч и вена на его голове чуть выше кожи вздулась. Тот факт, что министр заставил его устроить суд над этим человеком, уже достаточно раздражал его и он не собирался выставлять себя дураком в собственном зале суда. — Не говоря уже о том, что воспоминания можно изменить, подделать! — Крауч сплюнул. — Разрешаю! — крикнул Сириус, глядя на МакГонагалл своими серыми глазами. Пузырек надежды, возникший в ее груди, когда она так яростно защищала его, застал его врасплох. Минерва МакГонагалл всегда была рядом с ним, и видеть, как она сейчас так яростно защищает его, было большим, чем он когда-либо мог просить. — Используйте сыворотку правды. Вы увидите, что я говорю правду! Заберите мои воспоминания! Все, что вам нужно! Мракоборцы забрали мою палочку; посмотрите на мои заклинания, если хотите — я этого не делал! Крауч снова повернулся к женщине, но на этот раз заговорил Дамблдор. — Бартемиус, я думаю, что использование сыворотки правды — это отличный план, — спокойно сказал он. — Мракоборец Долиш, — сказал он, повернувшись к молодому стажеру-мракоборцу у двери. — Почему бы Вам не взять склянку в департаменте мракоборцев? Я полагаю, Аластор, что Вы взяли с собой палочку Сириуса из Азкабана? Долиш кивнул и поспешно ушел из зала, когда Аластор Грюм вышел вперед. — Да, Альбус, она здесь, — сказал он, доставая палочку из кармана. — Двенадцать и три четверти дюйма, кизил, волос единорога, изготовлена Олливандером и принадлежит Сириусу Ориону Блэку с августа 1971 года. Адвокат, подошедший к его клетке, кивнул, а затем принялся объяснять, как они будут исследовать его палочку. Сириус уже забыл, как его зовут. На вид он был не намного старше его самого, и он недоумевал, как этот волшебник вообще умудрился защищать его. Крауч выглядел разъяренным. Его глаза свирепо смотрели на Дамблдора, когда он отдавал приказы своим сотрудникам в зале суда. Но он видел, как присяжные заинтересованно переминаются с ноги на ногу, поэтому сел на свое место и молча закурил. Он молчал до тех пор, пока пятнадцать минут спустя мракоборец Долиш не вернулся в зал суда со склянкой сыворотки правды в руках. — Разрешаете ли Вы, Сириус Орион Блэк, использовать на Вас сыворотку правды? — напряженно спросил Крауч. — Разрешаю — четко ответил Сириус. Адвокат протянул ему склянку и Сириус принял ее, отхлебнув жидкость и поморщившись от сладости, которая прожигала ему путь в горле. — Сириус Орион Блэк, Вы готовы говорить правду? — Да — спокойно ответил Сириус. Он чувствовал, как действие зелья уже опутывает его язык, требуя говорить только правду. — Вы были хранителем тайны Джеймса и Лили Поттер? — Нет. Перешептывание в зале усилилось и Крауч поднял руку, чтобы заставить их замолчать. — Сириус Орион Блэк, кто был хранителем тайны Джеймса и Лили Поттер? — Питер Петтигрю. — Это Вы убили Питера Петтигрю? — Нет, я не убивал его. Зал суда замолчал, все взгляды устремились на него. — Что же случилось с Питером Петтигрю, если Вы его не убивали? — потребовал Крауч. — Он взорвал улицу взрывающимся проклятием и превратился в крысу. — Откуда Вы знаете, что Питер Петтигрю — анимаг? — Он стал им на пятом курсе. Я наблюдал, как он учился. Он был моим другом, моим соседом по гостиной, — спокойно сказал Сириус, не желая продолжать рассказывать залу о том, что он сам тоже анимаг. Ему не задавали этот вопрос, поэтому ни чувство предательства, ни зелье не обязывали его признаться в этом. Холодные глаза Крауча впились в Сириуса. — Убивали ли Вы, Сириус Орион Блэк, кого-нибудь из двенадцати маглов на улице в тот день, когда преследовали Петтигрю? — Нет. Я никого не убивал. Болтовня снова заполнила помещение и на этот раз Крауч не стал ее прерывать. Теперь Дамблдор заговорил, глядя на Крауча. — Кажется, мистер Блэк был честен, Барти. Может быть, Вы также захотите просмотреть его воспоминания, чтобы еще больше убедиться в том, что мы осудили невиновного человека? Глаза Крауча застыли, а лицо покраснело. — Вообще-то, я бы хотел, Дамблдор. Принесите мне Омут памяти из департамента защиты магического правопорядка, — потребовал он у Долиша, мракоборца А1, который лишь кивнул и снова выскочил из зала. Грюм шагнул вперед и протянул Краучу палочку, которая была у него в руках. — Пока мы ждем, Крауч, давай посмотрим на последние заклинания, которые он использовал. Крауч выглядел явно разъяренным, но принял палочку и произнес заклинание разоблачения. Зал суда наблюдал, как перед ними появились отголоски последних заклинаний, исполненных палочкой: Люмос, патронус собаки, оглушающее заклинание, патронус собаки и манящие чары. — Все складывается в вашу пользу, мистер Блэк, — прошептал адвокат, заставив Сириуса посмотреть на него, прежде чем снова обратить свое внимание на сердитое лицо Крауча. — Что ж, Бартемиус, если Сириус действительно применил взрывающее заклятие, он явно не использовал для этого свою собственную палочку, — заявил Дамблдор, когда Крауч сунул палочку обратно в руки Грюма, сверкая глазами от гнева. — Ты здесь не главный, Альбус! — сердито воскликнул Крауч. Он снова повернулся к женщине, делающей записи, и что-то прошептал ей. Она согласилась и быстро записала. — Теперь пришло время извлечь эти воспоминания для просмотра. — В данный момент это кажется излишним, Барти, — сказал Грюм, убирая палочку Сириуса в пальто. — Его палочка и сыворотка правды доказали его невиновность в преступлениях, в которых его обвиняли. Нам вообще не следовало отправлять его в Азкабан. Минерва права, он невиновен. В зале раздался одобрительный ропот, и лицо Крауча снова покраснело. — Ты ставишь под сомнение мой авторитет, Аластор? Ты ставишь под сомнение авторитет того самого департамента, на который работаешь? Визенгамота? Я потратил годы, выслеживая Пожирателей смерти, и ни разу меня не спрашивали о том, как я выполнял свою работу, как должны быть наказаны те, кто следовал за Тем-Кого-Нельзя-Называть! Разве не я посадил своего собственного сына в тюрьму Азкабан за его преступления против Долгопупсов? Грюм какое-то время пристально смотрел на него. — Ты был отличным мракоборцем, Барти, но этот человек заслужил суд, а мы его так и не судили. И теперь похоже, что он все время был невиновен. Это была ошибка. Наша ошибка. И ты больше не мракоборец. Крауч только смотрел на него, его ноздри гневно раздувались. — Нам нужны эти воспоминания.