Трилогия Кисмет. Часть вторая: Второй шанс/The Kismet Trilogy. Part 2: A Second Chance

11 мая 1986 года... — Что ты здесь делаешь? — спросила она скрипучим голосом, пытаясь говорить тише. — Привет, Петуния, рад снова видеть тебя после стольких лет — сказал Сириус, широко улыбаясь ей. — Ты не пригласишь меня войти или хочешь, чтобы я стоял здесь, чтобы все соседи слышали наши дела? Петуния быстро впустила его внутрь, захлопнув дверь. — Как ты посмел прийти сюда? Сириус вопросительно поднял бровь. — Как я посмел прийти сюда? Он мой крестник и я хочу его видеть. — Я слышала, что ты был в тюрьме — заявила Петуния, ее глаза с абсолютным ужасом смотрели на его рваные джинсы, рок-футболку, потертые черные ботинки и черную кожаную куртку. — Был. Меня выпустили. Петуния покраснела, потянувшись к пухлому светловолосому мальчику, который ввалился в комнату, и прижала его к себе, словно опасаясь, что Сириус может его схватить. — Ты должен уйти — немедленно! — Уйду. После того как увижу Гарри. — Я сказала другому из вас много лет назад, что оставлю Гарри здесь только в том случае, если никто из того мира не придет сюда. У него будет нормальное детство! — настаивала Петуния. — Я не хочу, чтобы все эти его причудливые дела были в моем доме! Сириус стянул солнцезащитные очки и повесил их на рубашку. — Уже проявляет признаки магии, да? Молодец, Сохатик. Так, где он? — Петуния, дорогая, ты не видела мой сине-серебряный галстук? — пробормотал Вернон, спускаясь по лестнице и его глаза расширились при виде открывшегося перед ним зрелища. — Кто этот негодяй и почему он в моем доме? — Сириус Блэк. Ты наверняка помнишь меня, Дурсль? Вернон только открыл рот от удивления, а затем сверкнул на него глазами. — Тебе и тебе подобным здесь не рады, Блэк! Я настаиваю, чтобы ты ушел — немедленно! — Как я уже сказал твоей очаровательной жене... не раньше, чем я увижу своего крестника. — Мальчик! — прорычал Вернон. — Иди сюда! У Сириуса пересохло во рту. За неделю, которую он провел, наблюдая за Гарри, он ни разу не услышал, чтобы кто-нибудь в доме использовал его настоящее имя. Конечно, он видел его только ранним утром, наблюдал за ним, пока тот не уходил в школу, и дважды после школы, но он ни разу не слышал, чтобы тетя и дядя называли его Гарри. Но затем его сердце подпрыгнуло, когда дверь чулана под лестницей открылась, и оттуда вышел тощий мини-Джеймс, его черные волосы были еще более растрепанными, чем обычно, круглые очки сидели на краю его носа, а на него смотрели ярко-зеленые глаза Лили. — Да, дядя Вернон? — робко спросил Гарри, закрывая дверцу чулана. — У тебя гость, — сказал Вернон, стиснув зубы, как будто ему было очень больно признаваться в этом. Гарри поднял голову и слегка наклонил ее в сторону, когда его взгляд упал на Сириуса. Сириус опустился на колени со своего места у входной двери и улыбнулся Гарри. — Привет, Гарри, — мягко сказал он, внимательно наблюдая за мальчиком. На нем была одежда, которая обтягивала его худощавую фигуру. Сириус заметил, что порез на щеке, который он поцарапал тем утром на розовом кусте, не был обработан, а шрам в виде молнии ярко выделялся на его бледном лбу. — Здравствуйте, сэр, — осторожно сказал Гарри, оставаясь перед своим чуланом. — Меня зовут Сириус Блэк, — сказал ему Сириус, добродушно улыбаясь. — Не знаю, помнишь ли ты меня, но я присматривал за тобой, когда ты был ребенком. Ты называл меня дядей Сири, — сказал он с усмешкой. — Я подумал, может быть, раз сегодня суббота, твои тетя и дядя разрешат нам сегодня погулять. Ты бы хотел этого? Взгляд Гарри метнулся к дяде Вернону, лицо которого покраснело от ярости. — Нет! Я запрещаю! Ты увидел мальчика, а теперь убирайся из моего дома! Сириус просто встал. — Я пришел сюда не только для того, чтобы увидеть его, я пришел сюда, чтобы узнать его, стать частью его жизни. И сегодня я беру его с собой. Я верну его ко сну. Петуния собралась протестовать, но Сириус внезапно потянулся к Гарри и тот отпрянул в сторону, прижавшись к двери чулана, с широко раскрытыми глазами, полными ужаса. — Ха! Он не хочет идти с тобой! — воскликнул Вернон, выглядя невероятно довольным собой. — Он знает, что ты хулиган! Рваные джинсы, длинные волосы и серьги! Ты позор! Сириус проигнорировал их и опустился на колени перед Гарри. Он не хотел его пугать и хотел, чтобы тот знал это. — Я твой дядя Сириус, Гарри. Тебе не нужно бояться. Хочешь пойти со мной в парк? Нам будет весело, Сохатик. Он протянул руку и глаза Гарри какое-то время смотрели на него, его глаза загорелись при упоминании прозвища, как будто он узнал его, но затем он отошел. — Он не хочет идти с тобой — теперь убирайся! — потребовал Вернон, сжимая перила так крепко, что костяшки его пальцев побелели. Сириус повернулся и посмотрел на него. — Почему он выглядит таким испуганным, Дурсль? — Посмотри на себя! — воскликнул Вернон, его лицо покраснело. — Ты выглядишь как хулиган, почему кто-то должен тебе доверять? Сириус просто обернулся к Гарри. Он не рассчитывал, что Гарри его испугается. Он казался таким любящим и ласковым, когда Сириус навещал его в качестве собаки. Он глубоко вздохнул и попробовал еще раз, добродушно улыбаясь мальчику перед ним. — Ты можешь доверять мне, Гарри, — сказал он и у него возникла идея. Не обращая внимания на Дурслей, Сириус отступил от Гарри и прежде чем тот успел передумать, превратился в большого черного пса. Глаза Гарри расширились от изумления, а затем сменились чистым восторгом. Сириус вздохнул с облегчением, когда руки Гарри тут же обняли его. Бродяга уткнулся носом в его шею, облизывая лицо, а затем отступил назад и снова превратился в себя. — Я твой дядя Сири, Гарри, или дядя Бродяга. Ты называл меня и так, и так, когда был маленьким. Гарри смотрел на него с трепетом и изумлением. Его глаза были широко раскрыты, как будто он не мог понять, что произошло, но верил в это всем сердцем. Лицо Вернона, напротив, приобрело ещё более тёмный оттенок. — Как ты смеешь использовать это... эту ненормальную штуку в моем доме! — Заткнись, Дурсль! Твой племянник — волшебник и он заслуживает того, чтобы знать это, — он снова протянул руку к Гарри. — Хочешь пойти со мной в парк, Гарри? Гарри заколебался, потом медленно кивнул и осторожно вложил свою руку в протянутую руку Сириуса, который с улыбкой посмотрел на него. — Похоже, он все-таки хочет пойти со мной, Дурсли. Мы вернемся ближе к вечеру. Не говоря больше ни слова, Сириус вывел Гарри из дома за руку, не обращая внимания на Вернона и Петунию, которые все еще протестовали. Он осторожно помог ему сесть в детское кресло, которое он установил утром на заднем сиденье мотоцикла, пристегнул его ремнями и надел на голову шлем. — Ты готов, Гарри? Гарри кивнул, Сириус включил передачу и они с громким ревом выехали с подъездной дороги; Гарри смеялся от скорости, когда они отправились в путь. Сириус довез его до одной из больших игровых площадок неподалеку, они вылезли и направились в сторону тренажерного зала. — Давай, Сохатик, — с улыбкой сказал он, взбираясь на перекладины, высоко задирая ноги, чтобы жестом перелететь через них. Гарри поспешил наверх, улыбаясь и последовал примеру Сириуса, с легкостью перелетая через перекладины, а затем преследовал Сириуса по веревочному мосту и через форт, хихикая, когда тот летел вниз с горки. Они играли больше часа, прежде чем Сириус решил закончить игру и решил, что пора перекусить. Он схватил сумку и достал из нее сэндвичи с беконом, которые принес с собой, а также тыквенный сок и несколько ломтиков свежего яблока. На них он наложил охлаждающие чары, а также чары сохранения свежести. Он расстелил для них одеяло на земле, а Гарри сел и принял ломтик яблока, который протянул ему Сириус. — Ты в школе, Гарри? — спросил Сириус, готовя для мальчика тарелку и наливая ему тыквенного сока. Сириус хотел знать о мальчике все, и, наблюдая за тем, как он каждый день уходит в школу на этой неделе, он задавался вопросом, как Гарри справляется с магловской школьной системой. Гарри кивнул и стал есть так быстро, что чуть не подавился. Сириус легонько похлопал его по спине и Гарри практически отпрыгнул от него. — Эй, эй, Сохатик, все в порядке. Садись и ешь. Не спеши. Не надо есть так быстро. Еда никуда не денется. Гарри немного сбавил обороты, но продолжал удивленно смотреть на еду, словно удивляясь, увидев ее перед собой. — Итак, школа? Тебе она нравится? — спросил Сириус. — Все хорошо, — сказал Гарри, проглотив свой сэндвич. — У тебя много друзей? Гарри покачал головой и выпил тыквенный сок. — Нет. — Нет? Как же так? Разве ты не хочешь завести друзей? Гарри пожал плечами. — Никто не хочет со мной дружить. Сириус нахмурился, пристально глядя на своего крестника. Тот ел уже медленнее, но все время смотрел на еду, словно удивляясь, почему Сириус до сих пор не отобрал ее у него. Он тоже был грязным, понял Сириус, и не только из-за игр в парке. Присмотревшись к нему повнимательнее, Сириус понял, что ему совсем не нравится то, что он видит: от его грязного вида до слишком большой одежды на его маленьком теле. — Почему никто не хочет с тобой дружить, Гарри? — спросил он, поедая свой бутерброд с беконом и внимательно наблюдая за крестником. Гарри вытер рукой угол рта, и Сириус протянул ему салфетку. — Воспользуйся этим, Гарри. Гарри сделал так, как показал ему Сириус, и вытер лицо салфеткой. — Дадли им не позволяет. — Дадли — твой кузен, верно? Гарри кивнул. — Эван был добр ко мне. Он разрешил мне поиграть с его пожарной машиной, но потом Дадли взял ее — и сломал — и теперь Эвану я больше не нравлюсь. — Хмм, — это все, что Сириус смог сказать по этому поводу. Гарри не очень много говорил, если его не просили, но Сириус убеждал его рассказать об учителях, уроках и о том, чему он научился в школе. Больше всего он любил рассказывать истории, что вызвало у Сириуса улыбку. — Тебе нравится, когда люди рассказывают тебе истории, да? Ты, должно быть, постоянно требуешь от своей тети Петунии историй. Гарри покачал головой, широко раскрыв глаза. — Нет. — Нет? — спросил Сириус, улыбаясь ему. — Почему нет? Разве она не рассказывает хороших историй? — Только Дадли. Сириус кивнул, когда они закончили с едой и он убрал все на место. Только Дадли, подумал он. Петуния не уделяла ему внимания, которого он заслуживал. — Ты собака, — тихо сказал Гарри, удивив Сириуса, который начинал все разговоры в течение дня. Сириус улыбнулся ему. — Иногда. Я подумал, что, может быть, сначала познакомлюсь с тобой как с собакой, чтобы узнать, помнишь ли ты меня. Думаю, ты помнишь. Ты знал, что меня зовут Бродяга. — Но ты не настоящая собака, — осторожно сказал Гарри. — Ты сказал, что тебя зовут Сириус. Сириус усмехнулся, опираясь на руки. — Твой папа иногда говорил мне, что из меня собака получается лучше, чем человек, но я не настоящая собака, нет. Я анимаг. — Увидев пустой взгляд Гарри, он продолжил. — Это умение, которому может научиться ведьма или волшебник, превращаясь в животное по своему желанию. Я могу превращаться в собаку и мое прозвище всегда было Бродяга, но мое настоящее имя — Сириус Блэк. Ты можешь называть меня тем или другим именем. — Ты сказал «волшебник». — В мире есть магия, Гарри. Я волшебник, и ты тоже. Гарри только смотрел на него. — Пойдем, Сохатик, мы собираемся отправиться в приключение. — Приключение? — спросил Гарри, удивленно глядя на Сириуса. Сириус улыбнулся, потянулся вниз, чтобы подхватить его на руки, и остановился, увидев, как Гарри вздрогнул и отшатнулся от него, прежде чем он успел подхватить его. Его руки тут же сжались в кулаки, но он сохранил спокойное выражение лица, протягивая руку, которую Гарри неуверенно принял. — Да, приключение. Пойдем, малыш. Он пристегнул Гарри к мотоциклу и улыбнулся, когда менее чем через две минуты езды Гарри уже крепко спал. Он использовал чары невидимости и с ревом взмыл в небо, приземлившись неподалеку от своего нового дома в Девоне. Припарковав мотоцикл на обочине возле сарая, он осторожно отстегнул ремни спящего ребенка и понес его в дом. Гарри проснулся, когда переступил порог дома, и его глаза расширились от удивления, когда он обнаружил себя на руках у Сириуса. Его взгляд подозрительно остановился на Сириусе, но он не пытался отстраниться. Сириус отнес его вверх по лестнице и занес в ванную. — Хорошо, Гарри, дядя Бродяга поможет тебе привести себя в порядок, мы наденем новую пижаму, а потом я научу тебя одной забавной игре, прежде чем отвезу домой, хорошо? Гарри обхватил себя руками, пока Сириус наполнял ванну теплой водой, его широко раскрытые глаза испуганно смотрели в сторону ванны. — Я не хочу принимать ванну. Сириус улыбнулся ему. — Мы сильно испачкались в парке, Сохатик. Надо помыться, а то твоя тетя Петуния подумает, что мы катались в грязи. Гарри покачал головой, закусив нижнюю губу. — Нет, пожалуйста, — сказал он, его голос стал хныкающим. Сириус посмотрел на него и страх в глазах ребенка заставил его остановиться. Это был не ребенок, не желающий принимать ванну, это был ребенок, который боялся, и от этого у него защемило сердце. — Гарри, посмотри на меня, — сказал он тихо, изо всех сил стараясь скрыть гнев в голосе. Когда зеленые глаза Гарри встретились с его глазами, он протянул руку и осторожно взял обе руки Гарри в свои. — Я твой крестный отец. Я всегда буду защищать тебя. Я буду оберегать тебя и никогда не причиню тебе вреда. Ты веришь своему дяде Сириусу? Зеленые глаза Гарри на мгновение уставились на него, а затем он кивнул. — Да, но я не люблю ванны. Сириус протянул руку в теплую воду. — Она теплая, видишь? — Он потянулся за детской пенной для ванной, которую купил. — И мы можем наполнить воду веселыми пузырьками, смотри. — Он налил немного радужной жидкости в ванну и улыбнулся, когда лицо Гарри осветилось синими, зелеными, фиолетовыми и розовыми цветами от пузырьков, плававшими в воде. — И еще, — сказал Сириус, залезая под шкаф и вытаскивая два купленных им корабля. — У нас есть игрушки. Гарри удивленно уставился на него, а потом кивнул и двинулся в ванну, чем рассмешил Сириуса. — Гарри, подожди, сначала нам нужно снять с тебя одежду, глупенький. Он потянулся вперед, чтобы помочь ему, но Гарри снова сделал еще шаг в сторону, выглядя испуганным. — НЕТ! — Гарри, — осторожно сказал Сириус. — Ты не можешь принимать ванну в одежде. Давай, Гарри, давай разденемся. Гарри крепко обнял себя за плечи и покачал головой, отступая от Сириуса. — Нет! Ты не можешь видеть! Дядя Вернон сказал, что никто не должен видеть! Глаза Сириуса сузились от паники, которая исходила от маленького ребенка, стоящего перед ним, и ужас наполнил его грудь. — Что я не должен видеть, Гарри? Гарри повернулся и вышел из ванной, прежде чем Сириус успел его остановить. Сириус поднялся на ноги и догнал его на самом верху лестницы, а когда его руки схватили ребенка за плечо, Гарри вздрогнул и осторожно ослабил хватку. — Гарри, — осторожно сказал Сириус. — Дядя Вернон причиняет тебе боль? Гарри дрожал под его руками. — Я не должен рассказывать! Он рассердится! Сириус осторожно провел ладонями по рукам Гарри. — Все в порядке, Гарри. Я не расскажу, обещаю. — Правда? спросил Гарри, широко раскрыв свои зеленые глаза. Сириус кивнул и протянул Гарри руку. — Но ты должен пойти со мной и принять ванну — таков уговор, хорошо? Гарри долго смотрел на Сириуса, потом медленно взял его за руку и кивнул, позволяя крестному отцу отвести его в ванную. Сириус осторожно помог ему раздеться и когда Гарри повернулся, чтобы залезть в ванну, сердце Сириуса подпрыгнуло к горлу. Крошечная спина Гарри была покрыта пятнадцатью рубцами. Некоторые из них поблекли, некоторые были старыми и покрыты шрамами, а некоторые были покрыты волдырями, красными и жестокими. Сириус почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, когда он посмотрел на них. Его собственный отец применял к нему удары ремня чаще, чем он мог вспомнить, и он знал, насколько болезненными они могут быть. Вода чуть не обожгла бедную спину крестника. Сириус схватил свою палочку и пробормотал обезболивающие чары на спину Гарри, прежде чем ребенок погрузился в воду. Это продлится всего тридцать минут, но он надеялся, что это поможет. Дурсли, злобно подумал он, ни за что не позволят Гарри остаться с ним. Дамблдор ошибался. Сириус должен был забрать его еще неделю назад, а он, как идиот, решил, что с ним все в порядке. Он изображал из себя верного любимца, хотя должен был прибежать и забрать своего крестника, как только увидел его. Ему следовало довериться своим инстинктам. Гарри улыбался в воде и смеялся, когда Сириус пускал пузыри, заставляя их плавать вокруг него, и плескался вместе с корабликами, наблюдая, как они плывут, пока он играет в ванне. После десяти минут игры Сириус достал шампунь и улыбнулся Гарри. — Ладно, пора мыться. Ты можешь продолжать играть, пока твой дядя Сири моет твои волосы, хорошо? Гарри согласился, когда Сириус снял с него очки и положил их на пол, используя небольшую чашку, чтобы намочить волосы Гарри. Как только Сириус протянул к Гарри чашку с водой, тот вскочил на ноги и прижался к стенке ванны. Вода поднялась из ванны в тот момент, когда это сделал Гарри; извиваясь, как водяной торнадо, и стреляя Сириусу прямо в лицо, когда глаза Гарри расширились от страха. — НЕТ! — Гарри, — спокойно сказал Сириус, держа в руках чашку с теплой водой и выплевывая мыльную воду. Он взмахнул палочкой, безуспешно пытаясь сдержать водный смерч и сосредоточился на лице крестника, а его голос был настолько спокойным, насколько он мог. — Я только помою твои волосы, малыш. Тебе нечего бояться. — Пожалуйста, не держи меня за голову, я буду хорошим мальчиком, обещаю! — воскликнул он, когда смерч поднялся выше, задевая потолок. Цветная мыльная вода забрызгала стены, забрызгала Сириуса и перелилась через край ванны на пол, задев все, кроме мальчика, прижатого к стенке ванны, глаза которого были широко раскрыты от страха. Сириус никогда в жизни не испытывал такой ярости. Но он уговаривал себя, стараясь сохранить теплую улыбку, не сводя глаз с крестника. — Гарри, я бы никогда так с тобой не поступил. Никогда. Садись и я помою тебе волосы, пока ты сидишь здесь. Ты не будешь находиться под водой, обещаю. Хорошо? Давай нальем воду обратно в ванну. Вода безопасна. Ты в безопасности. Я обещаю. Гарри долго смотрел на него, его глаза были широко раскрыты, как блюдца. Сириус лишь продолжал смотреть в ответ, гадая, собирается ли ребенок двигаться, а затем испустил медленный вздох облегчения, когда смерч рухнул в ванну, переливаясь через бортики, пуская мыльные пузыри по полу ванной и намочив джинсы Сириуса. Но Сириус не обращал внимания на беспорядок, его взгляд был устремлен на крестника, который медленно садился обратно в ванну. Сириус осторожно провел рукой по его лбу, чтобы заблокировать воду, и аккуратно вылил воду на его волосы. — Видишь, вот так, — сказал он ему успокаивающе. Он продолжал шаг за шагом объяснять Гарри, что он собирается делать дальше, пока втирал шампунь в кожу головы мальчика, мягко, но энергично массируя её. Он улыбнулся, вспомнив, как в последний раз, когда он купал Гарри, ребенок стоял в воде и писал, гордо ухмыляясь. Сириусу пришлось слить воду из ванны и начать все сначала, так как Римус, который в то время помогал ему сидеть с ребенком, разразился громогласным хохотом. Он смыл шампунь с волос, деликатно намылил мягкую мочалку мылом, а затем тщательно оттер грязь с тела Гарри, тщательно промывая рубцы и порезы на его спине и задней части маленьких ножек. Когда всё было чисто, он с помощью своей палочки освежил воду, которая стала мутной, чтобы Гарри мог ещё немного поиграть. С помощью палочки он заставил пузыри танцевать над его головой, а Гарри с трепетом смотрел на него. Затем он превратился в Бродягу, прыгнул в ванну к ребенку и заставил Гарри хихикать, втирая пузырьки в его шерсть. Когда время купания подошло к концу, Гарри позволил Сириусу вытащить его из ванны и Сириус тщательно вытер его теплым пушистым полотенцем. Сириус использовал свою палочку для уборки большого беспорядка, заверив Гарри, что он не расстроен из-за этого, прежде чем насыпать на него немного детской присыпки, и Гарри захихикал, когда присыпка разлетелась по воздуху. Сириус помог ему надеть новую пижаму по «Звёздным войнам», которую он купил для него. Он расчесал его волосы, улыбаясь тому, что они всё равно торчат вверх, точно так же, как у Джеймса. Затем он взял его за руку и повел вниз по лестнице на кухню. — Как насчет сэндвича с ветчиной на ужин? Гарри кивнул, пододвигая стул к стойке. — Хорошо, дядя Сири. Сириус улыбнулся при звуке своего имени, а затем понял, что Гарри пытается приготовить сэндвич с ветчиной. Он поднял его со стула и потащил его обратно к столу. — Нет-нет, Сохатик, сэндвичи сделает дядя Бродяга. Ты просто сиди здесь и жди, как хороший мальчик. Гарри выглядел смущенным, но сделал то, что просил Сириус, а затем съел каждый кусочек бутерброда с ветчиной и не говоря ни слова выпил все молоко. Он зевнул, когда Сириус убрал посуду и привел его в гостиную. Ребенок был измотан. Сириус сел на диван и нежно похлопал по сиденью рядом с собой, чтобы Гарри присоединился к нему. Гарри сел и посмотрел на Сириуса, словно ожидая, что делать дальше. Сириус придвинулся ближе, перекинув руку через спинку дивана так, что Гарри немного привалился к нему, и наблюдал за тем, как Гарри, казалось, вздрогнул от тесного контакта, но затем осторожно положил голову на грудь дяди и Сириус улыбнулся. — Как насчет истории, Гарри? Гарри кивнул и Сириус вызвал чучело оленя из спальни Гарри, а также «Сказки барда Бидля». Он протянул оленя Гарри, который с благоговением посмотрел на него, а затем прижал к себе. Когда Сириус начал читать, глаза Гарри опустились и не успел он закончить первую историю, как Гарри уже крепко спал, прижимая к себе чучело оленя. Сириус осторожно поднялся с дивана, завернул Гарри в одеяло, а затем схватил пригоршню летучего порошка и бросил его в огонь, отправив изображение головы в сторону больничного крыла Хогвартса. — Поппи! — крикнул он и вскоре услышал приближающиеся к нему шаги. — Сириус! Что случилось? Зелья, которые я тебе дала, не подействовали? — спросила его мадам Помфри. — Нет, нет, зелья в порядке. Мне нужен детский целитель. Ты можешь подойти для этого? Мадам Помфри выглядела озадаченной, но кивнула. — Ну, да, но я школьный целитель, Сириус. Святой Мунго — гораздо лучший путь. — Я знаю, но сейчас мне просто нужен совет. Как лечить рубцы — например, от мужского ремня? — спросил он, его глаза потемнели от гнева. — Подействуют ли обычные заживляющие чары, если им уже несколько дней, а то и недель? Глаза мадам Помфри ожесточились. — На ребенка? — К сожалению, да. Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя, прежде чем она рассказала ему о необходимых исцеляющих чарах и пообещала послать ему мазь, которая ему понадобится, чтобы уберечь их от заражения, а также обезболивающее зелье. — Это будет больно, но каждые двенадцать часов нужно пить три дозы. Сириус кивнул. — Понял. Спасибо, Поппи. Можешь также передать Дамблдору, что я приду к завтраку завтра утром, чтобы поговорить с ним? Скажи ему, что это очень срочно. — Конечно, Сириус. Сириус завершил вызов, оторвав голову от камина. Десять минут спустя зелья и мази прибыли на ступеньку его входной двери во вспышке феникса и он поблагодарил птицу, прежде чем Фоукс снова исчез. Тот факт, что мадам Помфри использовала Фоукса вместо совы, означал, что она, должно быть, рассказала Дамблдору о важности необходимости их отправки. Гарри крепко спал на диване, не смотря на то, что было только семь тридцать. За время, проведенное в парке и в ванной, Сириус изрядно вымотал мальчишку. Он опустился на колени рядом с мальчиком и осторожно коснулся его плеча. — Гарри, проснись, Сохатик. Глаза Гарри медленно открылись и он с готовностью принял очки, которые протянул ему Сириус. — Уже утро? Сириус улыбнулся и нежно поцеловал Гарри в лоб, на мгновение удивив мальчика. — Еще нет, Сохатик. У меня есть мазь для порезов на твоей спине. Глаза Гарри расширились от ужаса. — Ты не должен был видеть! Ты же обещал не рассказывать! — Он вскочил на ноги, в его глазах был ужас, он изо всех сил пытался сбросить одеяло и встать с дивана. — Дядя Вернон сказал, что никто не должен видеть! — Шшш, — сказал Сириус, взяв Гарри за руку и пытаясь удержать его. — Гарри, я не причиню тебе вреда. Я больше никогда не позволю дяде Вернону причинить тебе боль. Я обещаю. Гарри перестал сопротивляться, и его зеленые глаза смотрели на него с такой надеждой, что Сириус почувствовал, как его сердце подскочило к горлу. — Обещаешь? — Обещаю,— он поклялся, целуя маленькую руку Гарри. — Но мазь, которая у меня есть для тебя, поможет тебе почувствовать себя лучше, но будет больно, когда я нанесу ее, потому что порезы на твоей спине очень глубокие, хорошо? Но это будет больно ненадолго, обещаю, а потом станет легче. Гарри долго смотрел в глаза Сириуса, словно размышляя, можно ли ему доверять. Сириус уже начал подумывать, не перестарался ли он, прежде чем Гарри осторожно стянул свою новую пижамную рубашку через голову и слегка кивнул в знак согласия. Сириус поморщился, снова взглянув на порезы. Им явно было не меньше недели, но было видно, что их не обработали должным образом, и он задавался вопросом, насколько серьезный шрам они могут нанести. Он осторожно нанес мазь, которая, как он знал, должна быть невероятно болезненной, но Гарри не пошевелился и не издал ни звука. По лицу Гарри текли слезы, но он молчал. Сириус закончил наносить мазь и осторожно заставил его выпить зелье, с помощью своей палочки залечивая рубцы вокруг мази, а Гарри тихо пискнул, прежде чем закусить губу. — Прости, я не буду плакать! — сказал он, его голос был испуганным и пристыженным. Сириус нежно провел пальцем по его щеке и нежно поцеловал ее. — Ты очень храбрый мальчик, Гарри. Я знаю, что это больно — и ты можешь плакать, если хочешь. Гарри только смотрел на него широко раскрытыми глазами, когда Сириус аккуратно закончил наносить второй слой мази и помогал Гарри снова облачиться в пижамную рубашку. Затем Сириус протянул к Гарри руки. Гарри мгновение смотрел на него, а затем осторожно протянул свою руку. Сириус взял его маленькую ладошку в свою, желая прижать ребенка к груди, чтобы успокоить, но боялся напугать его, поэтому просто помог ему встать с дивана. Он наклонился, чтобы поднять чучело оленя и улыбнулся. — Не забудь про Сохатого. — Сохатого? — Твоего оленя, — сказал Сириус с улыбкой. — Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать. Он повел Гарри вверх по лестнице и включил свет в коридоре, подходя к двери с именем Гарри. — Это я! — воскликнул Гарри, указывая на надпись на двери. — А что такое Соха-тик? — Сохатик, — ласково поправил Сириус. —Это и твое имя тоже. Гарри удивленно уставился на дверь. Сириус усмехнулся. — На ней написано твое имя, потому что эта комната вся для тебя. Он толкнул дверь и включил свет и глаза Гарри расширились, когда он оглядел комнату. Сириус сел на кровать, жестом приглашая Гарри подойти и глаза Гарри стали еще больше. — Это моя кровать? — Ага, это так, — сказал Сириус с улыбкой. — Эта кровать больше, чем весь мой чулан! Сириус нахмурился. Его чулан? Что, черт возьми, это значит? — Ты никогда не вернешься туда, Гарри. Гарри забрался на кровать и потрогал лежащие там мягкие игрушки и улыбался, прикасаясь к собаке, а затем к волку, а затем на мгновение его глаза встретились с Сириусом. — Лунатик, Бродяга и Сохатый. Сириус удивленно усмехнулся. Он кое-что вспомнил, подумал он. — Точно, Гарри, — он откинул одеяло и Гарри нетерпеливо забрался на кровать, окружив себя мягкими игрушками. — Когда ты проснешься утром, Гарри, меня здесь не будет. — Почему? — Мне нужно кое с кем поговорить. Но твой дядя Лунатик будет здесь. — Дядя Лунатик? — спросил Гарри, зевая и поднимая волка. Сириус кивнул, улыбаясь. — Да, дядя Лунатик или дядя Римус. Он приготовит тебе завтрак, а я вернусь до обеда. Будь хорошим мальчиком и дядя Римус расскажет тебе все истории, какие только можно попросить. Он знает сотни. Гарри усмехнулся. — Я люблю истории. — Я тоже, — сказал Сириус, аккуратно укладывая Гарри в постель. — Спокойной ночи, Гарри, я люблю тебя. Если я тебе понадоблюсь, моя спальня прямо по коридору, хорошо? Гарри кивнул и снова широко зевнул. Сириус понял, что зелье подействовало, когда увидел, как закрываются его ярко-зеленые глаза, и положил очки Гарри на столик рядом с его кроватью. Дверь в спальню он оставил приоткрытой, включив небольшой сказочный свет. Спустившись вниз, он использовал чары наблюдения за ребенком, которым Джеймс и Лили научили его, когда Гарри был младенцем и тихие звуки дыхания ребенка заполнили гостиную. Затем он использовал летучих порох к Римусу. — ЛУУУУННННААААААТИИИИК! — Сириус заорал в огонь, когда Римус прибежал из своей спальни. — Мерлин, Сириус, не надо орать! — сказал Римус, присаживаясь перед огнем, в котором плавала голова его друга. — Прости, просто ты мне нужен. Мне нужно, чтобы ты приехал в мой новый дом в Девоне, старый дом моего дяди Альфарда, ты помнишь, где он находится? — Смутно, — ответил Римус, сосредоточенно наморщив лоб. — Это тот, что у скал? — Именно, — усмехнулся Сириус. — Было бы здорово прямо сейчас. Затем его голова исчезла. Через мгновение появился Римус и вздохнул, когда Сириус открыл входную дверь, чтобы впустить его. — Мерлин, Сириус, к чему такая спешка? Я не видел и не слышал о тебе с тех пор, как ты переехал сюда несколько недель назад, — воскликнул Римус, оглядываясь по сторонам. — Вау, Бродяга, это место выглядит великолепно! Ты действительно был занят. Сириус кивнул, усаживаясь на диван. — Да, последние несколько недель, но это неважно. Важно то, что утром я иду к Дамблдору и потребую полной опеки над Гарри. Бровь Римуса удивленно приподнялась. — Бродяга, мы же говорили об этом... — Да, говорили — и я сказал, что хочу быть частью его жизни — поэтому я пошел туда в образе собаки и играл с ним неделю — наблюдал и... — Ты пошел в качестве собаки? — Ну, я подумал, что дети любят собак, и таким образом я мог видеть, как у него дела, не вызывая подозрений. Римус выглядел так, будто хотел что-то сказать в ответ на это, но покачал головой. — Нет, вообще-то я согласен с этим планом. Значит, я полагаю, ты планируешь заново представиться Дурслям? Сириус кивнул. — Возможно, я уже сделал это, когда взял Гарри на обед, а потом... э-э... похитил его. — Подожди, что? — воскликнул Римус, его глаза расширились, и он схватил своего друга за руку. — Что значит, ты его похитил? Петуния не пустила тебя в дом или что-то в этом роде? — Довольно неохотно, но да, она впустила меня и упомянула, что ты тоже однажды приходил — кстати, в очень снисходительной форме — но в любом случае он не может оставаться с этими людьми, Рим! Он в ужасе! При попытке прикоснуться к нему он трусливо отползает от тебя! У него глубокие рубцы на спине от побоев и он спит в чертовом чулане! Я сказал Петунии, что верну его домой перед сном, но после того, что я увидел... он никогда туда не вернется, Лунатик. Никогда. Римус в шоке уставился на своего друга. — Они избивают его? — Я мыл его и он умолял меня не держать его голову под водой, Римус! Что за долбаные люди так мучают ребенка? — потребовал Сириус, гнев выходил из него толчками. — Он заслуживает лучшего и я больше никогда не позволю этим людям прикасаться к нему. — Что от меня нужно? Сириус с благодарностью посмотрел на своего друга. — Спасибо, Лунатик. Я знал, что ты поймешь меня, — он сел на диван и потер кулаками лицо. — Он уже силен. Мы всегда знали, что он будет таким. Помнишь, как он вызвал меня в собачьей форме к себе в постель? Или когда он продолжал менять свое морковное пюре на пюре из абрикосов? В общем, я купал его, а он превратил воду в смерч, обрызгал меня и все вокруг — но вода его даже не коснулась. Когда-нибудь он станет сильным волшебником. Римус улыбнулся. — Хотел бы я видеть, как тебя бьют по лицу водным смерчем. Сириус рассмеялся. — Уверен, что это было довольно забавно. Слушай, я сказал Гарри, что его дядя Лунатик будет здесь, когда он проснется, чтобы накормить его завтраком и рассказать ему истории. Я обещал, что вернусь к обеду. — Конечно, но ты сказал, что нужно быть с ним осторожным? Сириус кивнул. — Никаких внезапных попыток прикоснуться к нему. Если ты будешь следить за его глазами, он всегда хочет знать, где ты находишься. Это самое важное, Римус. Мы не должны его пугать. Я не хочу, чтобы он нас боялся. Римус понимающе кивнул. — Понял. Здесь он будет в безопасности, Бродяга. Сириус провел рукой по лицу. — Да, он будет в безопасности. Он никогда туда не вернется. Пока я жив.