Трилогия Кисмет. Часть вторая: Второй шанс/The Kismet Trilogy. Part 2: A Second Chance

12 мая 1986 года... Было уже за полночь, когда Римус ушел, а Сириус отправился в постель, но спал он некрепко. Он все еще не привык к роскоши удобной кровати и сны все еще были слишком поверхностны. Его собственные детские воспоминания в сочетании с осознанием того, как с Гарри обращались примерно так же, как и с ним самим, преследовали его. Вскоре он обнаружил, что смотрит в потолок своей комнаты, размышляя, правильно ли он поступил. Как он будет воспитывать этого ребенка. Как он собирался заставить Гарри доверять ему? От бессонницы его оторвали крики Гарри где-то после двух часов ночи. Он бросился из своей спальни в спальню Гарри и сел на край кровати, включив свет в спальне. — Гарри? По щекам Гарри катились слезы, он отчаянно цеплялся за чучело оленя, отползая от Сириуса. — Прости меня! Я пытался подождать до утра! Я пытался! Прости меня! Прости меня! Прости! — Пытался подождать для чего, Гарри? — спросил Сириус, потянувшись к Гарри за полсекунды до того, как почувствовал под рукой влагу и понял, что произошло. Гарри намочился в постель. — Гарри... все в порядке, не плачь. Гарри на мгновение посмотрел на него, его лицо было залито слезами. — Ты не ткнешь меня в это лицом? Возмущение Сириуса, должно быть, отразилось на его лице, потому что Гарри на мгновение отпрянул. — Нет, нет, Гарри, я не обижаюсь на тебя, — он взял руку Гарри в свою и слегка сжал. — Я бы никогда не ткнул тебя в это лицом. — Я пытался дождаться завтрака! Я пытался! — Гарри, почему ты пытался ждать? — спросил Сириус, уже боясь узнать ответ. — Дядя Вернон говорит, что мне нельзя вставать ночью, я должен дождаться завтрака, чтобы сходить в туалет. И дверь всегда заперта, поэтому я не могу выйти! Сириус поцеловал маленькую ручку Гарри, от чего его глаза расширились от удивления. — Здесь нет никаких правил, Гарри. Ты пользуешься туалетом, когда тебе нужно. Эта дверь никогда не будет заперта. А теперь давай уберем здесь, хорошо? — Он направил палочку на кровать. — Экскуро! — Постель мгновенно стала сухой и чистой. Он направил палочку на пижамные штаны Гарри — Экскуро! —Гарри был чист. Гарри уставился на него в изумлении. Сириус улыбнулся и снова уложил его в постель. — Магия, я же говорил. — Дядя Бродяга? — Да? — спросил Сириус, тепло улыбаясь. От звука тихого голоса Гарри, называющего его дядей Бродягой, ему становилось до смешного тепло и уютно внутри. — Мне приснилось, что ты был вот такой собакой, — сказал он, протягивая Сириусу игрушку черного пса. Сириус улыбнулся ему, принимая мягкую игрушку. — Я иногда бываю таким, помнишь? Тебе нравилось, когда я был собакой, когда ты был маленьким. Глаза Гарри расширились. — Это был не сон? Ты действительно собака. Сириус уложил его, а затем превратился в пса, запрыгнул на кровать и прижался к Гарри. Гарри обхватил его руками и захихикал, когда Сириус лизнул его в лицо. Он прижал собаку к себе и его сладкий детский запах заставил Сириуса улыбнуться. — Останься, дядя Бродяга, — прошептал он, а затем заснул, прижавшись головой к мягкому меху Сириуса.

~ ASC ~

Утром Сириус проснулся от того, что Гарри все еще прижимался к нему. Он осторожно отделился от ребенка и снова превратился в себя, направляясь в ванну, чтобы принять душ и переодеться. Когда он спустился вниз, Римус уже готовил завтрак. — Доброе утро, Лунатик, — сказал Сириус, хватая с кухонного стула свою кожаную куртку и рассказывая Римусу о том, что произошло прошлой ночью после его ухода. — Я показал ему свою пушистую форму и он успокоился. Я спал рядом с ним. Он был спокоен до конца ночи. — Хорошо, — сказал Римус, глядя в потолок. — Все будет хорошо. Сириус кивнул и направился на улицу, чтобы завести свой байк. Он планировал сначала увидеться с Дамблдором, но после вчерашнего инцидента в ванной передумал. Он использовал летающий механизм мотоцикла, взмыл в небо, невидимый для окружающего мира, и приземлился на лужайке перед домом Дурслей. Он постоянно звонил в звонок, пока Вернон Дурсль не открыл его и сердито не посмотрел на него. — Где мальчик? Сириус прошёл в дом, закрыв за собой входную дверь. — Этот мальчик больше никогда не переступит порог этого дома, — он толкнул Вернона назад, пока тот не оказался у стены. — Как ты смеешь относиться к своему племяннику с таким презрением? — Мы никогда не хотели его! — крикнул Вернон. "Он дурной крови и постоянно попадал в неприятности — никогда не делал того, что ему говорили! — И ты его бил? — тихо спросил Сириус, ударив кулаком вперед и когда Вернон вскрикнул от испуга, кулак Сириуса ударился о стену рядом с его головой. — Вселил в него страх, — сказал он, снова ударив кулаком, заставляя Вернона вскрикнуть, когда его кулак ударился о стену по другую сторону от головы Вернона. — Это невинный маленький ребенок, а ты избивал его и обращался с ним так, как, я знаю, ни с одним ребенком никогда нельзя обращаться, — он сильнее схватил Вернона за рубашку и грозно посмотрел на него. — Я должен убить тебя прямо сейчас за то, что ты повредил даже один волосок на голове моего крестника. — Нет! — закричала Петуния, в ужасе прикрывая рот руками, стоя в дверном проеме кухни. Сириус убрал руки от Вернона и распахнул дверцу чулана под лестницей, с отвращением глядя на грязную постель и одежду. Его взгляд упал на большое чучело белого оленя, которое он купил Лили в подарок на день рождения на шестом курсе, того самого, которого она потом подарила Гарри, когда он родился. Он схватил плюшевого оленя, оставив все остальное. — Ты вызываешь у меня отвращение, Петуния. Лили всегда отзывалась о тебе хорошо. Она всегда говорила, что сожалеет о том, как вы отдалились друг от друга, и как ей хотелось бы, чтобы вы снова были близки. Как ты думаешь, как бы она отнеслась к тому, как ты обошлась с ее сыном? Петуния хныкала, прижимая Дадли к себе, а его руки обхватывали ее ноги. — Мы никогда не хотели его, — прошептала она. Сириус снова пустил в ход кулак, но на этот раз он целился в брюхо Вернона и наблюдал, как тот согнулся пополам от боли. — Ты никогда больше его не увидишь. Ты никогда больше не прикоснешься к нему. Ты никогда больше не причинишь ему вреда. Ты понял меня? Петуния бросилась на помощь мужу и кивнула. — Да. Сириус посмотрел на Дадли, его руки были покрыты шоколадом, и он жадно связывал руками большой кусок шоколадного торта. Затем он выскочил из дома, запрыгнул на свой мотоцикл и полетел прямо в сторону Хогвартса, совершив восьмичасовое путешествие за три часа в воздухе. К тому времени, когда он подошел к главным воротам, большая часть его ярости утихла, но недостаточно. Он поднялся по лестнице и обнаружил, что Дамблдор сидит за столом, пьет чай и ест тосты. — Альбус, я вижу, ты ждал меня. Дамблдор жестом пригласил его сесть. — Честно говоря, я ожидал, что Вы приедете раньше. Не хотите позавтракать, Сириус? Сириус покачал головой. — Нет. Альбус, мне не нужен чертов завтрак! Я здесь из-за Гарри. Дамблдор кивнул, когда Сириус занял место напротив него. — Вы навестили его? — Вообще-то я его похитил. Глаза Дамблдора расширились. — Вы — что? — Я не планировал этого, заметь, — сказал ему Сириус. — Я просто собирался отвести его в парк, немного познакомиться, но он не может оставаться там больше ни минуты, Альбус. Дурсли издеваются над ним. — Издеваются? — встревоженно спросил Дамблдор, слегка сузив глаза поверх очков-полумесяцев. — Это суровое обвинение, Сириус. — Он живет в гребаном чулане под лестницей! — взорвался Сириус, его серые глаза потемнели от гнева. — Он боится ванн, потому что кто-то держит его голову под водой! У него глубокие рубцы по всей спине; он не выносит, когда к нему прикасаются или к нему внезапно дотрагиваются! Он обмочился в постель, потому что боится ходить в туалет без разрешения. Он боится показать боль из-за страха быть наказанным. У него нет друзей, потому что его кузен отпугивает от него других детей... И это только один день, Альбус, я знаю, что есть еще много такого, с чем я еще не сталкивался. Я едва коснулся поверхности жестокого обращения, которому подвергся этот ребенок, — объяснил Сириус. — Он НИКОГДА туда не вернется. Я этого не допущу! — Согласен, — сказал Дамблдор, не сводя глаз с Сириуса. — Я наблюдал за ним издалека и видел, что Петуния его не любит, но он выглядел в безопасности и в этом я ошибся. Я немедленно прекращу любую опеку Петунии Дурсль над своим племянником. — А что насчет них? — потребовал Сириус. — Я хочу, чтобы они понесли наказание за то, как обращались со своим племянником. На самом деле, удар в живот, который я нанес Вернону несколько часов назад, вряд ли сравнится с тем, что заслуживают эти ужасные люди! Дамблдор закрыл глаза. — Мне бы хотелось, чтобы Вы этого не делали, Сириус. — Я хочу, чтобы они были наказаны, Альбус! Я хочу, чтобы они были наказаны за то, что они с ним сделали, за то, как они с ним обращались! — воскликнул Сириус, его глаза вспыхнули от гнева. — И я говорю тебе это, потому что мне потребовалось все, чтобы не убить их. Я не могу позволить себе вернуться в тюрьму. Сейчас я нужен Гарри больше, чем когда-либо. Я его крестный отец. Дамблдор кивнул. Он мог видеть ярость, исходящую от молодого человека перед ним и как он сдерживается. Он принял правильное решение и Дамблдору было стыдно, что он не сделал больше, чтобы проверить благополучие мальчика. — У Вас есть документы, в которых Вы указаны как опекун? — Когда Сириус кивнул, Дамблдор сложил руки перед собой. — Завтра первым делом я отнесу их в Министерство и мы начнем работу над рассмотрением дела о твоей опеке. Не беспокойтесь о Дурслях, к ним очень скоро нагрянут представители департамента мракоборцев. Сириус просто смотрел на Дамблдора. — Сделай это скорее.