~ ASC ~
Римус и Гарри прочитали первые две главы «Чарли и шоколадная фабрика», прежде чем решили сделать перерыв. После ужина Гарри умолял Римуса поиграть с ним, пока он принимает ванну, и Римус, к своему удивлению, сел на пол и стал играть с лодочками в воде, а потом Сириус уложил Гарри спать, прижимаясь к нему в обличии пса, когда Гарри попросил его об этом, пока ребенок не заснул. Почти тридцать минут спустя он нашел Римуса сидящим на диване, когда вернулся вниз. — Он наконец-то заснул. Ему очень понравилось быть с тобой сегодня, — сказал ему Сириус, усаживаясь на диван рядом с другом. Римус улыбнулся Сириусу. — Мне тоже очень понравилось. Он такой замечательный ребенок, и я хочу, чтобы он хотел проводить время со мной. Он очень хорошо читает, Сириус. Я думаю, что он определенно читает на более высоком уровне, чем его сверстники. Сириус кивнул, почесывая бровь. — Я думал об этом раньше. Не конкретно о том, что он читал, а о том, что он знает. Он учился в школе, когда жил с этими придурками. Он заканчивал второй год в начальной школе. — Это так. — Ты ходил в магловскую школу, Лунатик? — спросил Сириус с внезапным любопытством, а затем замер, проклиная себя. — Прости, я даже не подумал. Я засранец. Римус ободряюще улыбнулся другу, легонько подтолкнув его под руку. — Все в порядке, это был справедливый вопрос. Ответ — да, я ходил в школу, по крайней мере, до тех пор, пока меня не укусили. Потом отец побоялся отпускать меня к другим детям. После этого мама взяла меня на домашнее обучение. — Я тоже учился на дому, — сказал ему Сириус. — Но я уверен, что ты можешь представить, каким ужасам меня учили родители. Римус сочувственно улыбнулся. Он действительно знал, каким ужасам его учили родители. Сириус всегда боялся, что станет таким же, как его родители, и, несмотря на то, что Джеймс, Питер и Лили столько раз говорили ему, насколько он отличается от них, ему все равно иногда было трудно в это поверить. — Ты хочешь отправить Гарри в магловскую начальную школу? Сириус пожал плечами, положив ноги на журнальный столик перед ними. — Не знаю, а ты как думаешь, стоит ли? Римус на мгновение замолчал, на его лице появилось задумчивое выражение. — А что, если он проявит магию перед маглами? Или если он расскажет одному из своих новых друзей, что его крестный отец превращается в большого черного пса? — Верно подмечено, — сказал Сириус, обдумывая слова своего друга. Он не мог вспомнить, говорили ли Джеймс и Лили когда-нибудь о том, как они планируют обучать Гарри, когда он подрастет. Они не должны были обсуждать это; им следовало провести много лет со своим сыном, прежде чем это стало проблемой. Но это у них отобрали. — Ничего страшного, профессор Лунатик научит его всему, что ему нужно знать. — Профессор — что? — спросил Римус, широко раскрыв глаза. Сириус просто ухмыльнулся своему другу. — Ты можешь обучить его. — Почему я? Ты его опекун. Ты должен его учить! — Римус упрямо настаивал, его глаза были широко раскрыты в панике. Сириус рассмеялся. — Лунатик, ты же у нас интеллектуал, — когда Римус фыркнул в ответ, он продолжил. — Ты всегда хотел быть профессором, и, честно говоря, у тебя есть для этого терпение. Нам нужно выяснить, чему он уже научился, а затем, я думаю, ты должен его обучать. Может быть, три-четыре дня в неделю или что-то в этом роде, и, конечно, я буду платить тебе за это, потому что это будет буквально полный рабочий день, пока он не поступит в Хогвартс. Римус покраснел. — Я не возьму твоих денег, Сириус. — Это будут не мои, а Джеймса и Лили. Я использую деньги из поместья Поттеров, чтобы оплатить обучение Гарри, и не смотри на меня так, Римус, ты же знаешь, что Джеймс настаивал бы на этом. Ты работаешь в магловском книжном магазине — это, конечно, здорово, но ты сам говорил, что твой управляющий не впечатлен твоим количеством прогулов. Мы с Гарри все поймем — это идеальная работа для тебя. Ты же любишь преподавать! — Я никогда в жизни не был учителем! Откуда мне знать, что я люблю преподавать? — настаивал Римус, пока его друг смеялся. — Ты говорил мне, что хочешь стать профессором на шестом курсе. — Но я знал, что этого никогда не случится, — воскликнул Римус, широко раскрыв глаза. — Мне нельзя доверить общение с детьми, и никто меня не наймет на работу. — Может, мне тогда запретить тебе видеться с Гарри? Римус посмотрел на своего друга. — Я бы понял, если бы ты это сделал. Сириус так сильно толкнул Римуса, что тот чуть не упал с дивана. — Да что блядь с тобой такое, Рим? Прошло столько лет, а ты все еще думаешь, что я не знаю, кто ты такой, мать твою? Римус осторожно вернулся на свое место, опустив глаза. — Это не... Я не имел в виду... Сириус... — Ты самый приятный человек, которого я когда-либо встречал, Рим. Ты добрейшей души человек, и всегда им был. Мы с Джеймсом сразу же сблизились, потому что оба были более или менее придурками, но ты... ты всегда ставил нас на место, и мы уважали тебя за это, — сказал ему Сириус, его глаза скользили по мягким белым шрамам, украшавшим щеки его друга, один — на шее, другой — на руке от запястья до локтя. — Ты прекрасен внутри и снаружи. Ты умный и испытываешь искреннюю любовь к знаниям, которые делают тебя терпеливым и понимающим — именно это всегда делало тебя таким замечательным наставником в школе. Любая школа была бы чертовски счастлива заполучить тебя в качестве профессора и если бы ты хоть на две гребаные секунды задумался об этом, прежде чем отступать, ты бы понял, что я прав. Дамблдор в мгновение ока предоставил бы тебе работу преподавателя. — Дамблдор старый дурак, — сказал ему Римус, улыбаясь золотистым глазам другу. Сириус всегда умел заставить его чувствовать себя таким благодарным за то, что он его друг. — Родители будут протестовать. — Им не обязательно знать. — Ты никогда не сможешь хранить эти вещи в секрете вечно, Сириус. Сириус на мгновение уставился на него. — Мы не так уж плохо справлялись. Римус улыбнулся. — Когда я ступил на поезд в тот первый год, все, о чем я думал, это то, как мне повезло, что я еду в Хогвартс, но как ужасно трудно было хранить эту большую тайну внутри. Если бы Дамблдор не был директором, Сириус, мне бы никогда не разрешили ходить в школу. А потом вы трое, вы просто ворвались в мою жизнь, и врать вам каждый месяц, что я болен или что я нужен маме дома, было так тяжело. Когда вы поняли, кем я был... и никто из вас не испугался — это было похоже на это чудо. Я не мог понять, почему вы все так хорошо к этому отнеслись, а потом, когда вы захотели стать животными, чтобы я не... Сириус обнял друга. — Одно из моих самых больших сожалений по поводу тюрьмы, Лунатик, это то, что меня не было рядом, когда ты нуждался во мне. Римус крепко обнял друга. — То, что ты вообще так думаешь, просто показывает, что я пытаюсь сказать. Вы трое сделали меня лучше и заставили меня почувствовать, что, возможно, я действительно не монстр. Но дело было не только в вас троих. Снейп узнал об этом и Лили... Это не то, что можно скрыть, и родители не захотят, чтобы чудовище учило их детей. Это факт, Сириус, что бы ты ни думал по этому поводу. — Ты ведь никогда не рассказывал об этом ни одной из девушек, с которыми ты был вместе? Римус покачал головой. — Есть причина, по которой я не заслуживаю отношений, Сириус. Я даже не могу честно рассказать другому человеку о том, что происходит со мной три раза в месяц. Мэри была самой милой девушкой в школе, и она знала, что я ей лгал. Она обвинила меня в том, что я ей изменяю, и знаешь что — я признался в этом, потому что это была лучшая альтернатива, чем рассказать ей правду. Сириус только смотрел на своего друга грустными глазами. — Когда-нибудь ты поймешь, что заслуживаешь большего счастья, чем кто-либо другой, — почувствовав, что Римус покраснел, он улыбнулся. — Но поскольку я единственный, в кавычках, «родитель» в этой ситуации, я решаю, что ты теперь профессор для Гарри, и мне плевать, что ты оборотень. Ты можешь начать на следующей неделе. Римус улыбнулся своему другу. — И чему же я буду его учить, Сириус? Сириус только пожал плечами. — Чему хочешь, Лунатик. Ты же профессор. Вот и исповедуй. — Профессор это не то… неважно, — сказал Римус, качая головой. Он знал, что лучше не пытаться исправить логику Сириуса, поскольку тогда он окажется втянутым в дебаты, в которых у него не было желания участвовать. — И что ты собираешься делать, пока я буду учить Гарри? — Еще не решил. Но я знаю, что не собираюсь сидеть здесь и бездельничать, — сказал он, оглядывая гостиную. — Я хочу починить свой мотоцикл, может быть, добавить к нему что-нибудь. Привести в порядок задний сад — ты можешь помочь мне с этим, огород и все такое; у тебя всегда был зеленый палец. Я бы хотел как-нибудь пошалить, если ты понимаешь, о чем я, ведь прошло буквально несколько лет. Римус рассмеялся. — Я вообще удивлен, что это не было первым, что ты сделал, выйдя из тюрьмы. — С кем? — спросил Сириус, с недоумением глядя на друга. — Не говоря уже о том, что, выйдя на свободу, я выглядел не лучшим образом. И не то чтобы дементоры помогали в этом вопросе; хотя, с другой стороны, они не заставляли меня задумываться о том, сколько я не трахался, так что небольшой позитив. Но нет, когда я вышел из тюрьмы, Лунатик, я чувствовал себя и выглядел сам не лучшим образом. Потом я занимался домом и Гарри. Секс был не самым актуальным вариантом. Римус хихикнул. — Ты всегда находил способ. Может, тебе повезет, и тот целитель, которому ты постоянно пишешь, устроит тебе жалкий перепихон. — Отвали, — воскликнул Сириус, швыряя подушку в лицо друга. — Повторяю в последний раз: я общаюсь с ней только по поводу благополучия Гарри. И я написал ей только два раза по поводу идеи завести Гарри собаку! Римус лишь широко ухмыльнулся, глядя на своего друга. — Разве не ты однажды сказал Джеймсу, Питу и мне, что ты всего лишь «помогал» Гестии Джонс с домашним заданием по древним рунам, когда мы застали ее с тобой в нашем общежитии на шестом курсе? Сириус пожал плечами и улыбнулся своему другу. — Она изучала рунические символы моих новых татуировок. — Татуировки на твоих руках, когда ее рот обхватил твой… — Заткнись, Римус, — потребовал Сириус, когда его друг рассмеялся. — А как насчет того раза, когда ты просто «болтал» с Гретой Кечлав о важности изучения чар? — Мы говорили о чарах! Она была одной из лучших учениц в классе! Римус лишь приподнял бровь. — А то, что вы оба были совершенно голые? — Ну, разговор о чарах мог дойти и до использования моего немалого обаяния... — Ага, — со смехом сказал Римус. Сириус лишь бросил взгляд на своего друга. — Как будто ты был таким невинным! На седьмом курсе мы с Джеймсом застали тебя со старостой Когтеврана в чулане у Большого Зала. Римус покраснел, вспомнив, как его друзья, увидев его на карте, разыскали его и открыли дверь как раз в тот момент, когда он прижал Нору к стене. — Дело не в этом, Сириус. — А как же тот обнаженный поцелуй с блондинкой из Пуффендуя в Хогсмиде? Когда мы с Питом нашли вас возле хижины, вы двое были очень возбуждены! — А как насчет того случая, когда ты искал свой пергамент с зельями под юбкой Гленды Читток? — воскликнул Римус, пытаясь отвлечь внимание от себя, пока краснел от смущения. — Лунатик, она сидела прямо на моем пергаменте! — запротестовал Сириус, его глаза смеялись от воспоминаний. — Как жаль, что тебе пришлось так тщательно искать, когда ей нужно было всего лишь встать, — предположил Римус и его глаза искрились от смеха. Сириус лишь широко улыбнулся. — Ну, мои пальцы были очень заняты, проверяя это. Римус ухмыльнулся и громко рассмеялся. — У тебя все еще худшие оправдания, которые я когда-либо слышал. — Я думал, что они довольно умные. никогда не хотели слушать мои рассказы, как мы с Сарой Андерсон целовались в буфете для метел напротив кабинета Филча, — самодовольно сказал он. — Или как нас с Андерсон чуть не застукали за этим занятием в классе магловедения — так что я импровизировал. — Нет нужды говорить, что ты не был монахом, что возвращает меня к первоначальному вопросу о тебе и этой целительнице. — Чисто профессионально, Лунатик, клянусь. Римус лишь улыбнулся своему другу. — Я позволю тебе сохранить свои заблуждения. Но я буду учить Гарри. Сириус улыбнулся ему. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать, приятель! Чему ты собираешься его учить? Римус поднял с пола свою сумку и покачал головой. — Понятия не имею. Это то, над чем я буду работать в течение следующих нескольких дней. — Хорошо. Спасибо, Лунатик. И если целитель проявит интерес, то, возможно, я получу тот трах, который мне так нужен. Римус усмехнулся, допивая свой напиток. Он попрощался и воспользовался камином, чтобы отправиться домой, пока Сириус выключал свет и поднимался наверх. Сириус заглянул в спальню Гарри и увидел, что его крестник крепко спит, прижавшись к мягким игрушкам Мародеров, разбросанным вокруг него. Он проскользнул в ванную, собираясь принять горячий душ, а после разговора с Лунатиком, который напомнил ему о хороших временах, его джинсы немного неудобно сидели в промежности, так что, возможно, стоило расслабиться, подумал он про себя. Поскольку Римус поднял хороший вопрос: Сириусу всегда нравился секс, но он определённо не искал серьёзных обязательств или даже отношений, если на то пошло. Несмотря на то, что Римус говорил об этом, он был скорее одиноким волком и всегда им был. Он знал, что ему нравится, но жил ради своих друзей и у него никогда не было времени пригласить женщину в свою жизнь, в отличие от Джеймса с Лили. Сириус разделся, закрыв за собой дверь в ванную на случай, если Гарри проснется и забредет внутрь. Он шагнул в душ, позволяя горячей воде и пару окутать его, и вздохнул от удовольствия, на мгновение залюбовавшись водой. После почти пяти лет жизни в теплой воде из тазика и мочалке стоять под горячим душем было самым приятным занятием на свете. Вода полилась на него, и он вздохнул, потянулся вниз и крепко обхватил себя руками, позволяя голове упираться в стену душа, пока он работал над собой от основания до кончика. Он даже сознательно не мог думать ни о чем конкретном, кроме собственного удовольствия, и гладил себя все быстрее и быстрее. Когда он кончил, перед его мысленным взором предстал образ ухмыляющейся целительницы и он улыбнулся про себя. Возможно, его мысли о целительнице все-таки были не совсем профессиональными.~ ASC ~
На следующее утро, накормив Гарри завтраком и подготовив их обоих к новому дню, Сириус решил, что было бы неплохо написать МакГонагалл о том, как помочь Гарри с образованием до Хогвартса. Она была профессором — самым лучшим профессором, — и кто еще мог подсказать ему несколько идей и советов на эту тему. Дорогая Минни, Мы с Гарри хорошо приспособились к совместной жизни, и он просто настоящая жемчужина! Вчера вечером мы с Римусом говорили о его способностях к чтению и о том, чему он научился в школе, когда жил с маглами. Это заставило нас задуматься: чему именно мы должны его научить? Читать и писать, конечно, а что еще? Я бы хотел спросить тебя, будучи профессором, не говоря уже о самой блестящей женщине, которую я знаю. Почему бы тебе не прийти к нам на чай в воскресенье? Мы с Гарри будем рады тебя видеть, и мне бы хотелось узнать твое мнение по этому вопросу. С любовью, Сириус Он сложил письмо в конверт и улыбнулся Гарри, который сидел на полу в гостиной и играл с фигурками рыцарей Круглого стола, которые Сириус купил для него. Некоторое время он смотрел, как он играет, с легкой улыбкой на губах. По ее мнению, МакГонагалл определенно была одним из лучших людей, у которых можно было спросить. У него не было родственников, с которыми он мог бы поговорить о воспитании детей; его мать была последним человеком, к которому он мог бы обратиться. Если бы Юфимия и Флимонт все еще были рядом... Мерлин, иногда он так скучал по Фи и Монти, что у него сердце разрывалось в груди. Они взяли его под свою опеку, и Фи заботилась о нем так, как будто он был ее собственным сыном. Монти был таким же, называл его сыном и просто был рядом. Он никогда не забудет тот момент, когда он сошел с поезда на рождественские каникулы в шестом классе, и она заключила его в свои объятия, целуя в щеки и говоря, что их с Монти ждет лучший сюрприз. Когда они приехали в дом Поттеров, Джеймс лишь усмехнулся и жестом велел ему следовать за матерью вверх по лестнице. Сириус остановился перед спальней Джеймса, собираясь бросить свои вещи на кровать друга, но Джеймс остановил его. — Нет, приятель, ты не останешься со мной. — Что? — спросил Сириус, в его глазах появилось смятение. — Но я всегда сплю в твоей комнате. Юфимия улыбнулась с расстояния в несколько футов, открывая дверь рядом с комнатой Джеймса: — Ну, если ты действительно хочешь остаться с Джеймсом, я не стану тебя останавливать, но мы втроем очень много работали над твоей комнатой. Сириус уставился на нее, его глаза расширились от шока. Его комнатой? Джеймс взял его за руку и потянул к двери. Комната была выкрашена в мягкий серый цвет. В центре комнаты стояла большая кровать королевских размеров, на которой лежало теплое одеяло. На стене висели гриффиндорские знамена с фотографиями Сириуса и его друзей. На стене висели магловские плакаты с мотоциклами и магловскими девушками в бикини, полная схема двигателя, музыкальные постеры «The Ramones», «The Beatles», «Queen» и «The Rolling Stones», а на двери золотыми буквами было написано: Комната Сириуса. Он смутился, почувствовав, что задыхается, но Юфимия обхватила его сзади за плечи: — Джейми сам выбрал плакаты. Я подумала, что серый — такой красивый цвет, как твои глаза, дорогой, почти грозовые, — она поцеловала его в щеку. — И оба моих сына заслуживают своей собственной комнаты, полной их собственных вещей. — Фи, — просто сказал он, целуя ее в щеку. — Я никогда... когда ты сказала, что я могу остаться, я не... спасибо тебе. Он посмотрел на Джеймса, который широко улыбался. Флимонт стоял возле двери спальни Сириуса, засунув руки в карманы и подпрыгивая на носочках: — Добро пожаловать домой, мальчики. Вы готовы украшать елку? Сириус никогда в жизни не чувствовал себя так уютно, как дома. Юфимия и Флимонт Поттеры были его родителями. Он практически жил с Джеймсом с лета третьего курса, проводя большую часть лета между домами Джеймса и Римуса и одну неделю каждый год с Питером. Но после пятого курса, когда он вернулся домой и поссорился с родителями, в результате чего они выгнали его в шестнадцатилетнем возрасте, он не ожидал, что Поттеры встретят его так открыто. Тогда в то Рождество подарок ему в виде собственной спальни был лучшим подарком в его жизни. Они подарили ему семью. У него был дом с людьми, которые любили его и заботились о нём. Ничто не делало его счастливее. И он скучал по ним обоим больше, чем мог бы сказать вслух. Драконья оспа унесла их обоих менее чем за три недели, всего через шесть с половиной месяцев после того, как Джеймс женился на Лили. Джеймс сказал ему, что он может остаться в доме после их смерти, но Сириус не мог там оставаться. Он переехал в квартиру, которую оставил ему дядя Альфард, не желая оставаться наедине с воспоминаниями о своей единственной настоящей семье. Ему до сих пор было грустно вспоминать, как радовались Фи и Монти перспективе стать бабушкой и дедушкой. Юфимия столько времени помогала Лили украшать детскую, вязала детское одеяльце для Гарри и рассказывала о детях, которых Джеймс и Лили будут баловать вместе с Монти. Но Лили была всего на четвертом месяце беременности, когда они оба погибли, опустошив всех, кто их знал. Сириус жалел, что их нет рядом, чтобы увидеть, каким замечательным получился их внук. Его дядя Альфард был единственным родственником, которого он по-настоящему любил в своей семье, и он умер, когда тот учился на шестом курсе, оставив своему семнадцатилетнему бедному племяннику целое состояние. Единственным членом семьи Блэк, не пришедшим в ярость от такого заявления, была его кузина Энди, и она... Энди! Сириус проклял себя за то, что не подумал о ней сразу. Андромеда всегда была к нему добра. Они всегда ладили, несмотря на то, что она была почти на восемь лет старше его. Она была таким же позором для семьи Блэков, как и раньше, особенно после того, как вышла замуж за маглорожденного Теда Тонкса. Тетя Друэлла пришла в ярость, когда узнала, что немедленно стерла имя Андромеды с семейного гобелена. Сириусу было четырнадцать, когда она написала ему письмо с новостью о том, что у него родился кузен. Младшая кузина, подумал он, широко раскрыв глаза. У Андромеды была дочь! Наверное, она уже достаточно взрослая, чтобы учиться в Хогвартсе, подумал он с улыбкой. Она будет в Хогвартсе, подумал он, мысленно подсчитывая возраст. И если кто и знал что-нибудь об обучении детей до Хогвартса, так это Андромеда. Она была бы идеальным человеком, которого можно было бы спросить. Он не мог поверить, что не подумал о ней сразу. Но, по правде говоря, он не разговаривал с ней с тех пор, как его выпустили из тюрьмы. Он улыбнулся Гарри и встал, держа в руках письмо для МакГонагалл. — Пойдем, Гарри, навестим мою кузину Энди. Гарри все еще играл со своими рыцарями и лишь неопределенно кивнул. То, что Гарри был настолько погружен в свой собственный мир, было хорошо. Он чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы позволить своему воображению взять верх. Сириус подумал, что это отличный знак. — Гарри, — повторил он, и на этот раз Гарри повернулся, чтобы посмотреть на него. — Мы собираемся навестить моего кузена Энди. Иди и убери свои игрушки. Гарри взял свои игрушки и понес их наверх в свою комнату, а затем спустился вниз с оленем на руках. — Можно я возьму с собой Сохатого, дядя Бродяга? Сириус улыбнулся и подхватил Гарри на руки. — Конечно. Мы возьмем мой мотоцикл, хорошо? Гарри кивнул, ухмыляясь, когда Сириус надел на него шлем и вручил ему солнцезащитные очки, которые он купил для него на днях, когда они ездили в город за продуктами. Он позволил Сириусу крепко привязать себя к сиденью сзади мотоцикла, наслаждаясь ощущением грохота под ним, когда они мчались. Сириус ехал почти сорок пять минут, оглядываясь на каждом светофоре и остановке, чтобы убедиться, что у Гарри все в порядке. На его лице все время играла широкая улыбка, заставляя Сириуса улыбаться. Когда они въехали в город Шордич, Сириус с ухмылкой на лице свернул на дорогу, ведущую к дому Тонкс. Он скучал по Энди. Она всегда была его любимой кузиной, и ему было немного стыдно осознавать, что он даже не думал обратиться к ней с тех пор, как его освободили. Когда он остановился перед ее домом, ему пришло в голову, что, наверное, следовало сначала написать. Просто появившись на пороге дома его кузины после почти пяти лет, проведенных в тюрьме, наверняка не одобрялось, не говоря уже о том, что он не разговаривал с ней с тех пор, как попал в тюрьму. Знала ли она вообще, что его освободили? Знала ли она, что он невиновен? Однако он не успел додумать эту мысль, потому что в тот момент, когда он заглушил мотоцикл, открылась входная дверь, и Тед вышел, с интересом разглядывая того, кто приехал на мотоцикле к его дому. Сириус снял шлем, встряхнул волосами и повесил солнечные очки на рубашку. — Привет, Тед, извини, что заглянул без предупреждения. Тед на мгновение уставился на него, а потом улыбнулся. — Не Сириус ли это Блэк, вторая белая овца семейства Блэк? Сириус рассмеялся, и это удивило его. Они с Андромедой всегда шутили, что они белые овцы, а не черные, просто из-за неправильного названия их фамилии. — Это я. Он потянулся вниз, чтобы снять с Гарри шлем, и отстегнул его, подняв на руки. — И мой крестник, Гарри Поттер. Глаза Теда расширились от удивления. — Гарри — Мальчик—Который—Выжил? — Единственный и неповторимый. Энди здесь? Андромеда вышла из-за спины мужа. Ее длинные темные волосы вились вокруг лица, а руки скрещены перед собой. — Эдвард Тонкс, не позволяй ему сделать ни шагу к этому дому!