Поговори со мной

Обычно Вэй Ин быстро засыпал, но в первую ночь на новом месте отчего-то долго ворочался на слишком жёсткой и узкой кровати, то и дело мысленно возвращаясь к бою на крыше со Вторым Нефритом клана Лань и встрече с его родичами. Те так спешили спровадить его, словно стремились скрыть что-то, и Усяню стало любопытно, что именно находилось за той ширмой. Дождавшись, когда Цзян Чэн уснул, он встал и, накинув на себя верхнее ученическое ханьфу, тихонько выскользнул из комнаты и направился поглядеть на то, что прятали от него Лани. К счастью, глава Лань и его дядя уже отправились на боковую, стражи у дверей почему-то не было, а вот с барьером, окружавшим здание, пришлось некоторое время повозиться, чтобы не потревожить сигнальные чары. Но Вэй Усянь любил разгадывать хитроумные головоломки, поэтому в итоге справился и с этим препятствием. За ширмой лежали люди, которые были ни живы и ни мертвы. Их лица и шеи покрывала сетка тёмных вен и от них отчётливо разило тёмной ци. Похоже, на них тоже было наложено какое-то мудрёное ланьское заклятье. Вэй Ин собрался пощупать пульс у одного из них и уже потянулся к мозолистой руке привыкшего к тяжёлому физическому труду человека, но вдруг услышал раздавшееся сзади уже знакомое: «Мгм!». Вэй Усянь обернулся и увидел стоявшего у входа Лань Ванцзи. Нужно было как-то выкручиваться. — Второй молодой господин Лань, я думал, что ты уже давно спишь. Неужели ты настолько продвинулся в самосовершенствовании, что можешь обходиться без сна? — изобразив на лице радостную улыбку, сказал Усянь. — Не думал, что встречу тебя вновь так скоро. Не обращая внимания на его слова, Лань Ванцзи, схватился за меч. — Эй, так нечестно. Я безоружен. Неужели второй молодой господин Лань нападёт на этого беззащитного ученика? — запричитал Вэй Ин, незаметно роясь в бездонном рукаве в поисках нужного талисмана. Проигнорировав его мольбы, Лань Ванцзи двинулся к нему, но, как только приблизился на расстояние удара меча, Вэй Ин молниеносно уклонился и налепил на его плечо обездвиживающий талисман, проговорив: — Это тебе за заклинание молчания. Жаль, что ты не можешь говорить. Я бы с удовольствием поболтал с тобой о том, как праведный орден Гусу Лань использует бедных крестьян для своих экспериментов с тёмной энергией. Лань Ванцзи яростно сверкнул глазами и внезапно отчётливо произнёс: «Бред!». — Так, значит, ты всё же можешь говорить, но просто не хочешь, — заключил Вэй Ин. В ответ на это Лань Ванцзи с трудом выдавил из себя ещё одно слово: «Нет». — Что, «нет»? Не можешь или отрицаешь мои обвинения? — уточнил Вэй Усянь. — Да. Поди разбери, к чему относится его ответ, если этот Лань говорит не больше одного односложного слова за раз. Вэй Ин понял, что придётся использовать другую тактику, если он хочет добиться более вразумительных объяснений. — Ладно, давай спрошу по-другому. Можешь просто кивать, если я прав. Ой, но ты же не можешь пошевелиться, пока на тебе мой обездвиживающий талисман, — хлопнув себя ладонью по лбу, вспомнил Вэй Ин. — Можешь мне пообещать, что не станешь нападать на меня, если я его сниму? — Лань Ванцзи снова зло зыркнул на него. — Не сердись, второй молодой господин Лань, я просто хочу понять, что здесь происходит. Мы с тобой немного поговорим, а потом я просто уйду и ничего никому не расскажу о ваших тайнах. — Хорошо, — выдохнул Лань Ванцзи. Вэй Усянь снял с него талисман и на всякий случай быстро отскочил в сторону. Потом задал вопрос: — Второй молодой господин Лань, так ты не хочешь говорить? — Кивок. — Но ты всё же можешь говорить? — Мгм, — промычал Лань Ванцзи, пожимая плечами. — Всё страннее и страннее, — пробормотал Вэй Ин. — Ладно, идём дальше. Ты хочешь сказать, что это с ними сотворили не вы? — спросил он, указывая на лежавших за ширмой людей. — Конечно, — вновь гневно сверкнул глазами Лань Ванцзи, но мечом больше не размахивал. — Значит, это сделал кто-то другой, а вы лишь хотели понять, кто именно это был, и пытались помочь этим несчастным? — предположил Вэй Ин и получил в ответ кивок. — И вы хотите пока сохранить это в тайне, поэтому твои брат и дядя поспешили меня спровадить? — Ещё один кивок. — Спасибо, второй молодой господин Лань. Я ухожу. Буду рад вновь увидеться с тобой и поболтать, — сказав это, Вэй Ин попятился к двери. Эх, видимо, не все сигнальные чары ему удалось обнаружить и обезвредить, если этот Лань явился так быстро. Как бы и остальные не подоспели. Застыв на месте, Лань Ванцзи провожал взглядом Вэй Усяня. Ещё никто и никогда не говорил, что хотел бы с ним поболтать. К нему-то и приближаться лишний раз опасались из-за его сурового вида и высокого положения в ордене. А этот наглец, едва появившись в Облачных Глубинах, сразу же сломал все барьеры и вызвал в душе Лань Чжаня столько противоречивых эмоций, что впервые за много лет он сумел что-то сказать. Произнесённые им слова звучали глухо и нечётко, но это была человеческая речь, от которой Лань Чжань за долгие годы молчания успел отвыкнуть настолько, что теперь у него саднило горло. Но всё равно это было прекрасно и открывало множество новых возможностей. Возможно, до этого он действительно не ощущал потребности с кем-либо говорить. Лань Чжань ещё не понимал, что именно привлекло его в Вэй Ине, но ему однозначно понравились его простота и раскованность не меньше, чем красота и искренняя улыбка. Однако парни, подобные Вэй Усяню, обычно всем нравятся и быстро заводят новые знакомства, так что вряд ли он захочет снова поговорить с таким скучным и плохо произносящим даже самые простые слова человеком, как Лань Чжань. Ванцзи вздохнул и принялся запечатывать павильон, стараясь точь-в-точь повторить чары, наложенные до этого братом, чтобы никто не догадался, что они были кем-то нарушены. Впервые в жизни ему не хотелось, чтобы кто-то понёс заслуженное наказание за нарушение правил. *** Однако уже на следующий день Лань Чжань понял, что ошибался — Вэй Усянь все время хитро поглядывал в его сторону и несколько раз во время занятий бросал ему на стол скомканные записки. В конце концов, дядя не вытерпел того, что этот наглец его не слушает, и заставил Вэй Усяня отвечать. Кроме прописных истин, известных каждому заклинателю, тот стал нести какую-то отсебятину, в результате чего Лань Цижэнь разозлился так, что швырнул в голову нерадивого ученика свиток в надежде, что таким образом содержащиеся в нём знания лучше усвоятся, и отправил Вэй Усяня под надзором Лань Ванцзи в библиотеку переписывать правила ордена. Лань Чжань не знал, куда девать глаза, чтобы не пялиться на Вэй Усяня, который без умолку тарахтел, вместо того, чтобы переписывать правила. Пришлось спрятаться от него за книгой. Но и это не спасло. Потому что вскоре возмутитель спокойствия, отняв у Лань Чжаня книгу, положил на стол его портрет. Рисунок был довольно хорошим, но Лань Ванцзи не девушка, чтобы изображать его с цветком в волосах. Не сумев подобрать слов, чтобы выразить все свои эмоции от этого шедевра, Лань Чжань сказал первое, что пришло на ум: «Убожество». — Второй Нефрит клана Лань не может быть убожеством, — посмеиваясь, возразил Вэй Ин. — Ты — убожество, — пояснил Лань Чжань. — А, ну да, ну да, куда уж мне, убогому, рисовать прекрасного, как Луна, второго молодого господина Ланя, — сказал Вэй Ин. — Замолчи! — чувствуя, что краснеет, воскликнул Лань Чжань. — Только если ты расскажешь мне, почему все считают тебя немым, — поставил условие Вэй Ин. — Вэй Усянь! — О! У тебя уже получается выговорить целых два слова подряд, — не обращая внимания на гневный взгляд, восхитился Вэй Ин. — А что скажешь на это? — с этими словами он вернул Лань Ванцзи книгу, которую успел подменить. — Бесстыдство, — отбросив от себя книгу с весенними картинками, словно та была ядовитой змеёй, воскликнул Лань Ванцзи. — Ну, вот, у тебя уже получается произносить и более длинные слова. Похоже, ты начинаешь говорить только тогда, когда сильно разозлишься, — заключил Вэй Ин, предусмотрительно отскакивая в сторону, как только Лань Ванцзи схватился за рукоять своего меча. — Неужели до этого ты никогда ни на кого не сердился? Даже на своего скандального дядюшку? Неужели никогда не хотелось ему возразить? — Сердился. Медитировал, — признался Лань Ванцзи, беря себя в руки и убирая одну из них от меча за спину. — Наверное ты неправильно медитировал, — предположил Вэй Ин. — Лучше всего медитировать погожим летним днём, сидя с удочкой на берегу реки и глядя, как течет вода. Мы с Цзян Чэном и Не Хуайсаном как раз собирались сегодня порыбачить. Айда с нами. — Убивать запрещено, — возразил Лань Ванцзи. — Лань Чжань, а мы и не будем никого убивать. Мы просто немного подурачимся и поболтаем. У нас ведь и удочек с собой нет, а руками много рыбы не наловишь. Ну, давай, будет весело, — предложил Вэй Ин. — Нет. — А по глазам видно, что хочешь с нами пойти, — хитро прищурившись, сказал Вэй Усянь. — Только с Вэй Ином, — огорошил и его, и себя Лань Чжань. — Ну, ладно, — поспешил согласиться Вэй Ин. — Придется тогда сказать парням, чтобы не ждали меня. Хотя зря ты отказываешься, они ж тебя не съедят. Вместе было бы веселее. — Слишком много. — Ты не любишь, когда рядом много людей? — уточнил Вэй Ин. — Да. — Когда рядом много людей, ты стесняешься, что плохо говоришь, и потому всё время молчишь? — Да. — Хорошо. Тогда мы пойдём на речку вдвоём, и я буду учить тебя говорить, — сказав последние слова, Вэй Ин заметил, как уголки губ Лань Ванцзи дрогнули в подобии улыбки. *** Они действительно прекрасно провели время на реке. Впервые за много лет, прошедших со смерти матери, Лань Ванцзи встретил человека, с которым не нужно было постоянно думать о надлежащем поведении, а просто вести себя так, как хочется, и радоваться жизни. С Вэй Усянем действительно хотелось говорить. Он терпеливо выслушивал то, что пытался сказать ему Лань Чжань, и поправлял, когда тот неправильно произносил некоторые слова. Поскольку Лань Чжань обладал прекрасным музыкальным слухом, то дело было лишь за тем, чтобы добиться правильного звучания произносимых им звуков. С Вэй Усянем было хорошо. Настолько, что Лань Чжань, в конце концов, поддался на его уговоры, и, сняв верхние одежды и закатав нижние штаны, вошёл в воду и стал пытаться поймать руками вёрткую рыбу. Даже при его прекрасной реакции и хорошо натренированном теле мечника это оказалось непросто. Поэтому, когда Лань Чжаню всё же удалось это, его радости не было предела. — Поймал! Поймал! — воскликнул он и поцеловал рыбину в рот, после чего отпустил её назад в реку. — Ох, лучше бы ты меня поцеловал, а рыбу отправил на вертел, — разочарованно вздохнул Вэй Усянь, не поймавший в этот раз ничего, потому что наблюдал за действиями Лань Чжаня вместо того, чтобы подстерегать добычу. Не успел опомниться, как к его губам прижались влажные губы, неумело целуя. Вэй Усянь не всё время мечтал о поцелуях с прекрасными девами, а лишь последние несколько лет. Он и предположить не мог, что его первый поцелуй будет не с одной из девиц, а с юношей, пусть и способным превзойти красотой признанных красавиц, и что от этого поцелуя у него подкосятся ноги. Вэй Усянь не устоял на скользкой речной гальке, и они вдвоём рухнули в воду. — Лань Чжань! Ну ты даёшь! Почему ты это сделал? — отфыркиваясь и пытаясь отжать промокшие волосы, спросил Вэй Ин. — Ты сам предложил, — серьёзно ответил тот. — А-ха-ха! Так ты теперь сделаешь всё, что я предложу? — попытался скрыть смущение за показной весёлостью Вэй Усянь. Лань Ванцзи пожал плечами и тоже принялся приводить в порядок свои одежду и волосы. — Ванцзи! — внезапно раздался откуда-то сверху голос Лань Сичэня. — Сюнчжан! — задрав вверх голову, радостно откликнулся тот. От неожиданности глава Лань свалился с меча, на котором летел, в реку. — Ванцзи, ты заговорил! — не обращая внимания на съехавшую лобную ленту, воскликнул Лань Сичэнь. — Да. Мне помог Вэй Ин. — Благодарю вас, молодой господин Вэй. Вам удалось сделать то, чего не удавалось добиться нашим лучшим целителям, — глава Лань одарил тёплой улыбкой Вэй Ина. — Вам стоит проводить вместе побольше времени. Но сейчас вам нужно поскорее привести себя в порядок, потому что дядя желает видеть Ванцзи. — Вот так всегда, — вздохнул Вэй Ин. — Ладно, Лань Чжань, в следующий раз продолжим наше занятие с того, на чём остановились сегодня. — Хорошо, — краснея ушами, согласился Лань Чжань. После этого все трое выбрались на берег, и Лань Сичэнь помог им высушить одежды каким-то полезным ланьским заклинанием.