Я тебя...

Ты ищешь во мне спасение Я же — точно наоборот. Всё проходит со временем, Со мной ничего никогда не пройдёт. Нам нужно всё время трогать Или хотя бы видеть друг друга. Не было никогда такого. Я напуган. Смотреть на разведенные мосты в тот момент, казалось, круче, чем водить Ламборгини. Тоже бывает один раз в жизни, а ощущения непередаваемые. Игорь не представлял, как спросить Хазина о том, как он попал в их края, поэтому тактично молчал, похлебывая дешевый алкоголь. Но Хазин, неожиданно, заговорил сам. — Ты как вообще в полицию попал, Гром? Игорь неприятно сщурился. Вспоминать о травматичной смерти отца хотелось меньше всего. Но Петя, не услышав ответа, быстро взял ситуацию в свои руки. — А у меня отец в МВД работал. Ну, пока я его не выпер. — Усмехнулся Петр, почесывая затылок. — Вот он меня и пристроил в эту сферу. — Ты донес на своего отца? Так сильно его ненавидишь?— Поинтересовался Игорь, не замечая, как прогулка по окрестностям переросла в вопрос с пристрастием. — Пиздец, как ненавижу. — Признался Хазин. — Я, конечно, тоже сука, но таких, как он мразей еще поискать надо. Петя почему-то вспомнил, как отец еще в детстве колотил его ремнем, а затем громко и звонко кричал, что тот ничего не добьется. Те слова надолго засели в голове, почти на всю гребанную жизнь. От неприятных воспоминаний пошел холодок по спине. И Игорь мог его понять, ведь сам долго и упорно ненавидел человека, разрушевшего его жизнь. И совсем необязатьельно говорить, что таковым он считал себя. Игорь хотел было перевести тему, но Хазин, увидев на его безымянном пальце кольцо, спросил первый. — Женат? Игорь молча мотнул головой, а затем подумав, с серьезным лицом выдал : — На работе. Хазин усмехнулся, закутываясь в ткань пиджака. — Я тоже. Но откуда кольцо? — Наконец, спросил Петя. — Да улика это. Ношу, чтобы не потерять. — Признался Игорь, поправляя растрепавшиеся волосы. Повисло неловкое молчание, которое тут же прервалось петиным возгласом : — Я замерз, короче. В пизду твои мосты, дядь. Где ты говоришь твоя квартира?