Когда падут небеса

Несколько следующих дней Фэн Синь старается устранить возникшую проблему, тщетно пытаясь отыскать нечисть на своих землях. Но ее словно не существует. С каждым днём Наньян ощущал эту тяжёлую ауру всё слабее, словно существо погибло, а эта темная сила - ее исчезающая остаточная энергия. В конце концов эта аура стала столь слаба, что ее было почти не уловить. Это не может не тревожить его спустя шесть прошедших дней. Как подобной силы нечисть могла исчезнуть сама по себе? Ещё почти неделю назад Фэн Синь начал сомневаться, что собственными силами удастся ее найти и одолеть, как вдруг спустя время она исчезает. Ещё и Му Цин... Спустя дни он все ещё ведёт себя странно: из дворца не выходит, в духовной сети не появляется и никого - если не решает подойти сам, то даже служащих! - к себе не подпускает. Сидит взаперти, как похищенная драконом принцесса. Фэн Синь думал об этом всё прошедшее время немного, поскольку решение об этой таинственной нечисти было приоритетом. Однако теперь, когда сущность растворилась, времени на рассуждения становится больше. Се Лянь недавно сообщил, что пытался с Му Цином поговорить, но тот его даже во дворец не пустил. Се Лянь трижды пытался проникнуть в резиденцию генерала Сюаньчжэня, и все три раза не увенчались успехом. Служащие же только пожимают плечами: Му Цин большую часть времени отсиживается в покоях и внутрь не запускает, а ежели все же бродит по дворцу, то ни с кем не говорит о своем состоянии. Лишь односложные ответы, касающиеся молитв и прошений последователей. Кто-то, конечно, интересовался его здоровьем и самочувствием, но Му Цин в своей привычной высокомерной манере закатывал глаза, презрительно кривил губы и отвечал, что ничего с ним не случилось. Служащим же себе дороже допытываться до раздражённого генерала, потому они не стараются ничего разузнать. Фэн Синя вновь злость берёт на этого упрямого придурка. Почему он такой сложный?! Неужели нельзя прямо сказать, что с тобой что-то не так?! Как будто после этого его начнут презирать и авторитет упадёт до нуля. Фэн Синь резко опускает кулак на стол, и несколько бумаг под грохот разлетаются в стороны. Наньян встаёт из-за стола, намеренный наведаться к нему опять. Небеса расколятся, если он не узнает. Принципа ради хочет узнать. Хоть раз понять Му Цина. Восемь сотен лет он стремился понять его, хотел безмерно разгадать того, кто жил с ним бок о бок столько времени. И он действительно, наполнившись решимостью, отправляется к Му Цину. Только вот зря. Тот, ожидаемо, его не впускает, а служащие снаружи прозрачными, как ручей, намеками дают понять, что генерал Сюаньчжэнь не желает кого-либо видеть. В особенности - Наньяна. Это только сильнее распаляет его негодование, и он, нарочно не слушая служащих, остаётся стоять под роскошными дверьми дворца. Не хочет видеть? Так пусть скажет это в лицо, лично! Служащие не осмеливаются в открытую противостоять генералу Наньяну, а потому в конце концов бросают тщетные попытки отослать его восвояси. Всё-таки сложные взаимоотношения двух великих генералов - то, куда лезть не стоит. Фэн Синь два часа стоит под входом: то в духовной сети надоедливо взывает к Му Цину, то в ворота тарабанит так, что на соседних улицах слышно, то пытается самостоятельно их отворить, но сталкивается с магической защитой, то безмолвно ожидает в тени в надежде, что этот упрямый идиот соизволит выйти наружу. Бесполезно. Служащие выполняют поручения, небожители разбираются с прошениями и молитвами, и один лишь генерал Наньян бездельно мается у дворца своего извечного соперника. Докопаться до правды хочется больше, чем когда-то объясниться перед недружелюбно настроенной Лань Чан. Спустя ещё время солнце поднимается уже высоко, и в столице печёт, как на костре. Многие спешат скрыться в своих владениях, и даже служащие предпочитают лишний раз не показываться наружу. А Фэн Синь продолжает стоять. Готов расплавиться от жары, но не идти обратно. Ему нужны ответы. Хоть раз в жизни. От слишком яркого и горячего солнца, коварно лезущего в глаза, даже голова начинает слегка кружиться. Фэн Синь упрямо не уходит, сколько бы пота с него ни вылилось. Он ждёт, потому что неполученные, но желанные, ответы, важнее погоды. К тому же, он - бог, так что может выдержать и не такое. Наньян прислоняется спиной к воротам, сощурившись от излишне яркого солнца. Оно выжигает сетчатку, будто бы прогоняя. В округе - тишина, выжженная солнцепёком. Кажется, что даже ветер не дует, стремясь скрыться от вездесущего светила в небе. Внезапно, как удар в колокол, в сети духовного общения раздаётся знакомый и одновременно с тем непривычно безжизненный голос: — Хватит у моего дворца ошиваться. Жарко ведь. Уходи. Фэн Синь едва равновесие не теряет, услышав этот долгожданный голос. Приложив пальцы к виску, он с чувством выпаливает: — Му Цин! Мать твою, наконец, снизошел до ответа! Какого хрена творится с тобой?! — Со мной всё в порядке. Или тебе, как маленькому, нужно повторять это по несколько раз? - в холоде голоса слышится прежняя язвительность на пару с негодованием. Однако этот тон все ещё сравним с могильной безжизненностью. — Да ну?! Лгать можешь кому угодно, но, блять, не мне! Думаешь, я настолько тупой, что не понимаю, что с тобой какая-то хрень происходит?! - гневно выливает на него поток своих переживаний Наньян, активно размахивая незанятой рукой. — Если ты за восемьсот лет не научился видеть правду в моих словах и везде ищешь подвох - это не моя проблема. Уходи. И опять он гонит прочь! Снова закрывается и скрывается, выпускает шипы и когти. Его высокомерие постоянно доводит до гневного исступления... — Му Цин! Хватит увиливать от ответа и просто, блять, скажи! Я же помочь хочу! Му Цин замолкает, и духовная сеть погружается в тягостную тишину. Всего несколько секунд - а кажется, будто сотни лет проходят в этом вязком напряжённом безмолвии. Фэн Синь искренне надеется, что Сюаньчжэнь расскажет всё, и даже позволяет себе немного расслабиться. — Нет. Помочь не сможешь никак, - твердо и уверенно излагает Му Цин по ту сторону сети. - А теперь ты должен уйти. Фэн Синь от досады с чувством пинает ворота резиденции Му Цина. Звон от удара громогласно разносится по улицам млеющей столицы. — Да твою ж... Это не считается за полноценный ответ! — Уходи. - категорично и бесстрастно повторяет генерал Сюаньчжэнь. На мгновение даже кажется, что его ровный голос дрожит. Наньян злится, потому что не может понять его. Он злится, потому что чувства горечи и тревоги в его груди слишком острые и чёткие. Вновь с силой пнув невинные врата, Фэн Синь отключается от сети духовного общения и уходит прочь. Во все стороны пыша негодованием, он бесцельно вышагивает по мощённой белым камнем главной улице Небесной столицы. Небожителей совсем немного - многие предпочитают в такую жару отсиживаться в своих резиденциях. Фэн Синь бы тоже сейчас валялся в своих покоях на огромной роскошной кровати, но только Му Цин и его неизменная любовь к закрытию ото всех и вся волнуют Наньяна куда больше, чем обожженная до болезненной красноты кожа на руках. Лучи солнца продолжают ложиться на золотые вершины богатых дворцов, печь головы редких богов на улице и выжигать нутро. А Фэн Синь продолжает злиться и негодовать. Раздражается, потому что слишком волнуется за этого придурка, но сделать ничего не может, ведь Му Цин не позволяет даже увидеться. И так всю жизнь. Восемь сотен лет Фэн Синь только и делал, что бесконечно злился и негодовал, волнуясь о нем каждый раз, когда тот снова и снова закрывался в себе. И эту злость он выплёскивал в громкую брань и сотни ударов, которые никогда не приносили ему облегчения. Побродив по столице ещё некоторое время, Наньян возвращается в свою резиденцию. Там, разобравшись с молитвами последователей и разрешив некоторые дела, он отправляется в свои насквозь прогретые солнцем покои. День клонится к закату, освещая просторную комнату малиновыми оттенками. Почти полдня он простоял под воротами этого идиота, а затем ещё несколько часов бродил по столице с мыслями о нём же!.. Удивительное дело, что даже без прямого присутствия подле Му Цин умудряется доставлять столько головной боли! Однако даже как следует отдохнув и расслабившись, болезненное лицо генерала Сюаньчжэня продолжает мелькать перед внутренним взором, как наваждение какое-то! — Ну это уже издевательство! - выругивается Наньян, в очередной раз увидев в мыслях лик бога войны юго-западных земель. Он резко встаёт из-за стола. Какие-то бумаги, которые он перечитывал десятки раз в тщетной попытке уловить их смысл, с лёгкостью птичьего пуха падают на пол. Генерал не удосуживается даже взглянуть на них. Под собственную тихую брань и безмолвие звёзд в ночи Фэн Синь покидает свои владения. Му Цин раздражает, находясь поблизости. Он не даёт покоя, преследуя в мыслях. И чтобы это прекратилось, Наньяну нужно получить ответы. Но как это сделать, если на свою резиденцию он наложил защиту, сам из нее не выходит, а сеть духовного общения едва ли посещает? Кажется, что найти решение невозможно. Его попросту не существует. Нужно быть всесильным и кем-то выше, чем бог войны, чтобы разрешить эту ситуацию. Так искренне считает Наньян, вышагивая по залитой мраком ночи улице. И, видимо, судьба решает сжалиться над страдающим генералом, потому как, идя привычным маршрутом ко дворцу Сюаньчжэня, он вдруг... натыкается на него самого. Му Цин в слабом озарении лунного света стоит к нему спиной, правой рукой судорожно потирая шею. Так, будто хочет стереть кожу в кровь. Фэн Синь останавливается в нескольких метрах в тени, чтобы не выдать себя. Хмурится, смотрит на него с немыми вопросами. Му Цин, благо, его не замечает, сосредоточенный на том, чтобы расчесать себе кожу. Наньян наблюдает за ним недолго, но делает очевидные выводы: да, он абсолютно точно не в порядке. И если не сейчас, то когда ещё он сможет выловить его? Используя всё своё мастерство резкости и бесшумности, он неожиданно выскакивает из густой тени и хватает Му Цина за рукав. Тот успевает только вперёд дёрнуться, но сбежать не получается. — Ага, попался, - Фэн Синь с победной ухмылкой притягивает пойманного в ловушку Сюаньчжэня ближе, крепко стискивая в руке ткань его одеяния. - Теперь от ответа не уйдешь. — Отпусти, - твёрдо просит Сюаньчжэнь. — Нет. Му Цин, однако, не пытается вырваться самостоятельно, но даже так ясно, что он напряжён и чем-то крайне взволнован. — Отпусти, - уже чуть слабее просит Му Цин. — Нет, сначала я должен всё разузнать. — Отпусти меня, Фэн Синь, - совсем бессильно приказывает Му Цин. В голосе его - невиданное ранее отчаяние и мелкая, как песок, дрожь. Фэн Синь с холодом по спине осознаёт, что Му Цин... боится. Боится чего-то настолько, что маска вечного высокомерия и непоколебимости вдруг рушится и опадает мелкими пылинками. — Му Цин... - голос генерала Наньяна смягчается и становится тише, но хватку он не ослабляет. - Да что происходит-то? Тишина в ответ. Фэн Синь дёргает за рукав, перехватывая его за запястье. Сквозь ткань ощущает, как дрожит его рука и как она ненормально холодна. — Не молчи! Посмотри на меня! Чем дольше Сюаньчжэнь молчит, тем сильнее по венам Наньяна бежит наэлектризованная тревога, смешанная с вязким и липким подсознательным страхом. — Да что ж ты никак не отстанешь?! - выпаливает Сюаньчжэнь так резко, что Фэн Синь невольно вздрагивает. Му Цин поворачивает голову к нему, гневно хмурясь. - Хватит. Просто отпусти и уйди прочь. Лунные отблески падают на бледное лицо генерала Сюаньчжэня, высветив из ночного мрака его глаза. Глаза, полные страха и застывших слез. Теперь становится бессмысленно скрывать свое состояние за напускными гневом и отчуждённостью, а потому он выпаливает дрожащим голосом с искренней мольбой: — Пожалуйста, уходи отсюда. Я не хочу навредить тебе. — Да о чём ты говоришь?... Му Цин резко, приложив силу, выдёргивает свое запястье из чужой хватки, и, бросив печальный взор на взволнованное и растерянное лицо Наньяна, стремглав скрывается за вратами своего дворца. Фэн Синь не пытается догнать его. Знает, что бесполезно. Но вопросов становится лишь больше... А на ладони все ещё холодит фантомное прикосновение к его запястью. *** — Да, ничего, - устало даёт ответ Лин Вэнь, от изнеможения больше похожая на оживший труп. - Такой силы нечисти нигде больше замечено не было. И... кажется, на твоих землях её тоже больше нет. Фэн Синь рассеянно кивает, поджимая губы. Несколько дней назад он попросил Лин Вэнь разузнать, есть ли на землях других богов та нечисть, что буйствовала на его территории. Как оказалось - нет. Нигде. Даже на его землях не было найдено следов того существа. Оно... действительно исчезло. — Так, значит, эта тварь не сбежала на чужие территории... - приложив пальцы к подбородку, бормочет Фэн Синь. — И... ещё кое-что, - Лин Вэнь отодвигает в сторону стопку одних бумаг и принимается за чтение и подписание других. - Генерал Сюаньчжэнь недавно обращался в сети духовного общения, что-то странное говорил... Фэн Синь сразу напрягается. — Сказал, что если вдруг... чисто теоретически, с ним что-то случится, он передает все свои земли и последователей тебе. Наньян в некультурном шоке тихо и несдержанно выругивается. Отдать земли? Это вообще возможно?! Сюаньчжэнь собирается отдать ему свои владения?! Это же куда более невероятно, чем если бы Се Лянь оказался Безликим Баем! Минуту спустя генерал Наньян отходит от первой волны удивления, и, тихо поблагодарив богиню литературы и вернувшись в свой дворец, принимается за вторую. Му Цин. Хочет. Отдать. Ему. Свои. Территории? Это ещё почему?! Обычно он готов рвать за своих последователей кого угодно, а тут вдруг беспричинно отдает их своему ненавистному сопернику? Это ли не признак конца света?! Ничто во всех трёх мирах не может заставить его отдать хотя бы одну десятую всех земель, а тут вдруг абсолютно все владения! И кому?! Богу, которого он ненавидит всей душой! Это ненормально. Нет, не просто ненормально - это противоестественно! Му Цин же буквально идёт против самого себя! Фэн Синь ходит по своим покоям из угла в угол, держась за голову. Он уже понял, что Му Цин не в порядке. Теперь остаётся другая задача: как заставить его всё рассказать, чтобы помочь? Фэн Синь не знает ответа, а оттого бессилие лишь сильнее давит, будто ему на плечи возложили павшую пагоду. Солнце уже садится за горизонт - весь день он метался с этим вопросом, но решения не нашлось. Ещё и эта бесследно исчезнувшая нечисть!.. И почему Сюаньчжэнь вдруг отдает свои земли ему? И что значит «не хочу тебе навредить»? У него что, совсем крыша поехала? В конце концов, не найдя ни малейшей подсказки, Фэн Синь садится за стол, лбом уткнувшись в ладонь, стоящую на согнутом локте. Последние лучи окрашивают просторную комнату в кровавый оттенок уходящей жизни, и солнце окончательно исчезает вдали. Наступают сумерки. Ночь овладевает Небесной столицей. А Фэн Синь всё ещё не может ничего стоящего придумать. Может, Се Лянь что-то знает?.. Наньян кивает самому себе, и, приложив пальцы свободной руки к виску и сообщив пароль от его духовной сети, решает обратиться к Владыке: — Се Лянь? Ты не занят? Ответ приходит моментально: — Фэн Синь? Нет, не занят. Что-то случилось? - голос принца участлив и мягок как всегда. — Да тут это... С Му Цином связано... - горестно выдыхает Фэн Синь, второй рукой потирая лоб. — Ох... Он ведь всё ещё на связь не выходит и дворец не покидает. — Я тут узнал, что он хочет мне... свои территории отдать, как сказала Лин Вэнь, «если чисто теоретически с ним что-то случится»... Я смог выловить его на улице, но он говорит глупость какую-то, что навредить мне не хочет — Отдать владения? Он, к тому же, ещё и с тобой разговаривал? - с надеждой и толикой изумления раздаётся голос Се Ляня. - Меня он и словом не удостоил... — Я и сам-то кое-как смог вытянуть из него немного... - Фэн Синь переводит внимание за окно, туда, где где-то в ночи высится резиденция Сюаньчжэня. - Как думаешь, что это может значить? — М... - задумчиво тянет Владыка. По всей видимости, и он не знает точного ответа. - Не хочет навредить и добровольно передает свои владения?.. Это странно и подозрительно... Подожди, я спрошу у Сань Лана. Фэн Синь закатывает глаза - должно быть, передалось от Му Цина - и временно замолкает. Возможно, Хуа Чэн может что-то знать... У него глаза и уши повсюду. Ожидая Се Ляня, Фэн Синь нервно постукивает пальцами по лбу, лихорадочно предполагая, что же всё это может быть. Не будь Му Цин богом войны, Фэн Синь бы предположил, что он чем-то болен и просто не хочет, чтобы кто-то заразился. Но он - божество, а божества едва ли могут заболеть чем-то из мира смертных. Да и какая болезнь может заставить так рьяно избегать всех подряд и выглядеть хуже, чем без отдыха работающая Лин Вэнь? Нет, это точно не болезнь... наверное... — Фэн Синь! - восклицает голос Се Ляня в голове, и Наньян тут же оживает. - Ты здесь? — Да? — Ох, Фэн Синь, прости!... Информации недостаточно, чтобы делать какие-то выводы... Сань Лан предполагает, что у Му Цина... поздний переходный возраст?.. Неуместная шутка только больше нагнетает и без того мрачную атмосферу. — Ну... Ожидаемо... - тут же теряет весь запал Наньян. - Ладно, спасибо, что хотя бы попытался. Я, наверное, попытаюсь сам что-нибудь ещё узнать. — Прости ещё раз! И если узнаешь что-то - обязательно мне сообщи. Чем больше информации, тем выше шанс понять происходящее. Фэн Синь что-то согласно бормочет и отключается от сети, опустошённый ещё больше, чем до этого. И всё-таки... существует ли такая болезнь, способная подкосить даже божество?