Смрад любимой книги

      — Я тоже очень высокого мнения о твоей семье, — сказала я. И это правда. Семейство Блэков совсем не походило на то отродье, которое они по ошибке выпустили в мир. Они были милыми, сострадательными и гостеприимными. Всегда улыбались и, самое главное, часто предлагали мне бокал вина. Отродье. Она попробовала на вкус это слово, катая между нёбом и языком. Отродье. Оно имело вкус сожжённого пепла и невыносимого разочарования. Оторвавшись от бело-синего экрана, она поднесла свои пальцы ко рту. Отродье. Губы шевелились, а лицо превратилось в презрительную гримасу. — Опять бездельничаешь, Грейнджер. Неожиданный голос сзади заставил подскочить на гладком офисном кресле, податься вперёд: девушка вздрогнула, едва не выронив телефон экраном вниз. Крепко зажмурилась, проклиная испуг, заставивший галопом зайтись сердце. — Жизнь ничему тебя не учит, — холодный, как всегда, раздражённый тон. Крепкое бедро в дорогой ткани остановилось около её стула и замерло. Рука в белоснежном манжете с серебристыми запонками швырнула внушительную папку для документов на компьютерный стол. — Я всё ещё жду твою обложку. Лицо наклонилось к её голове, и она подняла на него глаза с плохо скрываемой ненавистью. Слюна тут же стала вязкой, заставляя нервно сглотнуть. — Я жду, а моё терпение не вечно, — он медленно растянул последнее слово, коснувшись языком собственных губ. Серый взгляд быстро перебегал с одного её глаза на другой, а тонкие ноздри раздувались. Удовлетворённый увиденным, мужчина резко выпрямился и развернулся, специально задев бедром стул, на котором она сидела. Пальцы вцепились в кожаные поручни, чтобы не разодрать эту холёную и эгоистичную рожу. Самоконтроль, как летящий ветер, слишком стремительно ускользал из её истерически пытающихся ухватить его рук. — Я не слышу твой ответ. Он издевательски замер на входе в свой кабинет. Самодовольные нотки в его голосе заставили её поморщиться, однако Гермиона выдохнула с облегчением, понимая, что он этого уже не увидит. — Я пришлю до двенадцати. Доброе утро, — девушка с трудом подавила дрожь в своём голосе. Ненавижу. Стеклянная дверь закрылась с глухим стуком, а серые жалюзи тихо брякнули по алюминиевому основанию. Команда выпустить эмоции дана. Руки поднялись и зарылись в волосы, больно оттянув их. Грейнджер попыталась выровнять дыхание и не взвыть от несправедливости. Ночью не спалось, и она решила избежать лондонских пробок, приехав пораньше на ненавистную, но очень престижную работу. Ненавистную только по одной причине. Пульсирующая, выворачивающе тошнотворная мигрень, самая большая шишка геморроя в истекающей кровью заднице, этот плод уродливой любви между нарциссизмом и садизмом. Чувствуя, как ярость распаляется в ней с новой силой, она больно ущипнула себя за руку. Повреждённые сосуды пригоняли свежую кровь, обещая фиолетово-синий кровоподтёк. Только он мог вызвать настолько сильные чувства, даже если они сквозили наслаждённым убийством. От мыслей о медленном и чувственном расчленении её отвлёк небрежный стук входной двери и мягкая тёплая ладонь, что легла на слегка подрагивающее плечо. — Ты сегодня рано совсем. Опять не спалось? — мелодичный голос освободил её уши от повторяющегося «не вечно». Вперёд свесились рыжие волосы, и сладкий запах ванили и цветов заполнил небольшой кабинет. Чёрная злоба, испуганно бурля и шипя, отпрянула в глубины сознания и растворилась. Девушка присела перед ней на корточки, и рассвет, который только пробивался из-за сине-чёрных туч, окрасил её волосы золотистым ореолом. — Мистер заноза-в-заднице уже заходил? Гермиона подняла голову и облегчённо улыбнулась, чувствуя, как сжатые, едва не рванувшие пружины её нервов медленно расслабляются. Джинни. Её прекрасный, согревающий лучик солнца в этом мире. Яркие многочисленные веснушки, что не успела украсть эта ужасно дождливая зима, смешно рассыпались по вздёрнутому носику, и он сморщился от сочувственной гримасы. Платье с пышнейшей юбкой обхватывало тонкую талию и крутые бёдра. Гермиона улыбнулась, оценивая новый рисунок с лисьими хвостиками вдоль подола её платья. — Вижу, что заходил. И чего ему не спится? — девушка фыркнула, кидая раздражённый взгляд в сторону его кабинета. Она быстро скинула собственноручно вышитую подсолнухами сумку на широкий и почти полностью заставленный милыми сердцу мелочёвками стол и взяла керамическую кружку в виде большого фиолетового гриба. — Хочешь, я сделаю тебе вкусный кофе? — Рука игриво коснулась её плеча. — Джинни, я тебя так сильно люблю, — Гермиона изобразила губами воздушный поцелуй, что девушка тут же поймала на свою щёку. Подруга хихикнула и тряхнула своими серёжками-мухоморами. Захватив и её абсолютно безликую, серую офисную кружку, рыжий ангел удалился, повиливая бедрами, напевая незатейливую песенку. Грейнджер откинулась на своем немного скрипучем кресле и ещё раз глубоко вдохнула, окончательно успокаивая давно уставшие от каждодневной встряски нервы. Серые глаза пристально наблюдали за ней сквозь растянутые длинными пальцами тонкие жалюзи его кабинета. «Работай», — прожигали её эти глаза, выразительно указывая на компьютер перед девушкой, и звенящий металл схлопнулся, заставив девушку опять вздрогнуть. Робкая надежда на лёгкое, расслабляющее мозг чтиво умерла. Девушка вынужденно наклонилась и нажала красную блестящую кнопку. Системный блок тут же глухо зажужжал, а экран засветился приветствием. Быстро введя незамысловатый пароль входа, Грейнджер запустила последний проект и снова полезла в многочисленные дебри графического редактора. Нужно срочно закончить обложку. Девушка недовольно щёлкнула языком, кидая очередной взгляд в сторону раздражителя. Она бы давно завершила её, если бы не бесконечные правки. Кажется, Малфой выбрал её как куклу для битья с момента, как она, окрылённая новыми перспективами, переступила порог этого престижного издательства. Её выбрали без него. Его поставили перед фактом. Простые работники не держались долго в его отделе, не вынося одно его присутствие. Всегда при параде и не прощающий ошибок. Дорогие костюмы, сидящие на нём, как мраморная вуаль великих итальянских мастеров скульптуры, уложенные волосы и надменный взгляд, что каждый раз переворачивал нестабильные органы её чрева. Малфой лучший. Лучший во всем, признанный гений. Под его началом типографии не успевали печатать и завозить тонны книг на продажу. Конкуренты соперничали друг с другом, чтобы попытаться выиграть контракт с ним. А авторы заваливали почту с предложениями. Особо смелые даже приходили к порогу просить о личной встрече. Гермиона поёжилась только от мысли желать с ним встречи. Эта работа нужна ей, как воздух. Она получит ценный опыт. Ценный и ужасный своим происхождением. — Держи, смотри не обожгись, — мелодичный голос вернулся, заставляя поднять голову и улыбнуться. Кружка с ароматно закручивающимся чёрным божественным напитком опустилась на стол со звонким стуком, рядом на цветастой салфетке появился пышный золотистый и потрясающе тёплый круассан. — Я имела смелость захватить для тебя вкусняшку в буфете. Ешь, а то ты совсем исхудала что-то, — Джинни опустилась на своё кресло, которое было устлано вышитым пледом с маками, и закуталась в него, придвигаясь к компьютеру и, наконец, включая его. Килограммы действительно растаяли: большая часть её немногочисленной и разношёрстной одежды болталась на ней, как на вешалке. Джинни шутливо иногда пересчитывала её рёбра, пытаясь вызвать смех девушки, вечно сгорбленной над очередной требовательной обложкой. Конечно, она никогда не могла похвастаться женственными формами, но сейчас можно было даже услышать стук её костей. Гермиона благодарно вцепилась зубами в ароматную, пропитанную маслом сдобу и тихонько застонала от наслаждения. Дофамин остро отсутствовал в её организме. — Я даже не представляла, какая голодная. Думала, что желудок свело болью из-за него, — Грейнджер снова метнула злобный взгляд в сторону стеклянного кабинета. Джинни перехватила его и улыбнулась. — Забей, почему вы так его боитесь? — Она буднично запустила свою программу, оценивая объём работ на сегодня. Он действительно не имел власти над прекрасной представительницей гордой фамилии Уизли. Её непоколебимое дружелюбие и отношение к жизни хоть и не пробивало его высокомерный холод и отчуждённость, но и не прогибалось под него. Они нашли какой-то незримый компромисс, и Гермиона даже не надеялась, что она тоже сможет с Малфоем выстроить адекватные рабочие отношения. Без постоянных взаимно ненавидящих взглядов. Спустя пару часов трепетно собранная обложка была готова. Грейнджер покрутила головой так и эдак, пытаясь увидеть изъяны своей кропотливой работы, но все было хорошо. Обычно ровно до того момента, как в стеклянном кабинете его тонкие губы презрительно разомкнутся. Встряхнув головой, Гермиона выкинула ненужные мысли и прикрепила обложку к письму. Палец уверенно кликнул по иконке дискеты. Сохранить. Теперь отправить. Она выглянула из-за монитора, пытаясь оценить его настроение визуально. Стеклянные окна были всё так же закрыты жалюзи, а из тонких щелей пробивался холодный не вселяющий надежду свет. Отправить. Глотнув кофе и прополоскав рот от воспоминаний о выпечке, Грейнджер, торопливо одёргивая свою длинную юбку, встала из-за стола. Дверь быстро приближалась, босс не любит ждать. Аккуратный почти извиняющийся стук. — Мистер Малфой, я могу войти? — девушка заглянула в кабинет, оценивая сумрачную обстановку внутри. — Заходи, — он лениво скользнул по ней взглядом. Грейнджер прошмыгнула вовнутрь и робко остановилась у двери. Махнув рукой, Драко поманил её на себя. Стук невысоких каблуков заглушил высокий ворс серого ковра, который занимал большую часть его оформленного в тёмных тонах кабинета. Письменный стол был гораздо больше любого офисного, выполненный из тёмного дерева. Тонкий серебристый ноутбук Малфой отставил в сторону, освобождённое место заняла её обложка. — Ты сама довольна тем, что сделала? — повелительный тон и недовольный мимолетный взгляд на её лицо. Девушка нервно сглотнула, пытаясь слюной смочить внезапно пересохший рот. — Да, конечно, я… — Слюна мало чем помогла, пришлось прокашляться, чем заслужила второй раздражённый взгляд. — Слишком тёплые оттенки, по задумке автора должно быть иначе, тут слишком низко расположенный текст, это ты откуда взяла? — голос становился громче с каждым произнесённым словом. Малфой безжалостно черкал красными чернилами, так четко выделяющимися на тёмной, как ей казалось, идеальной обложке, лежащей перед ним и подвергающейся унижению. — Я жду новую через час. Не разочаровывай меня, — он поставил точку, дыхнув через зубы. Мужчина ткнул ей в живот уже довольно смятую, но ещё теплую, свежераспечатанную бумагу. На негнущихся ногах Грейнджер подошла к двери и обернулась, как будто осмелилась отругать его за такое отношение. Малфой к тому времени вернул ноутбук на место и быстро печатал на клавиатуре. Строгое лицо знакомо исказила недовольная гримаса. — У тебя остались вопросы? — он перевёл на неё взгляд и требовательно добавил: — Быстрее. — Простите, никаких вопросов, — Горечь осталась стоять в горле, с трудом проглоченная в пищевод. Грейнджер быстро вышла из стеклянного кабинета и максимально бесшумно закрыла дверь, не желая бесить его ещё больше. Злость и обида закипали в ней, вызывая непрошенные слезы. Тихо шмыгнув, девушка нырнула за свой стол и сцепила трясущиеся руки вместе. Закинула голову, пытаясь загнать влагу обратно в уголки глаз. — Что там? Давай помогу, — Джинни сочувственно заглянула в монитор, поглаживая её плечи. Уизли хоть и работала редактором и главной помощницей Малфоя, но имела свой незамыленный взгляд на прекрасное, что так сильно выделялось в её внешнем виде. Часто давала действительно дельные советы и выслушивала очередные тихие жалобы. — Я, кажется, поняла, что именно он хочет. Спасибо, сама попробую, — она решительно тряхнула головой, быстро моргая, очищая своё зрение. Гермиона сжала её руку и устроилась поудобнее, внимательно перенося росчерки с листка, лежавшего перед ней, на экран. Ведь это уже девятая правка за неделю: Малфой всегда находил, к чему придраться, заставляя больно впиваться ногтями в нежную кожу ладоней, стоя у его стола. Мужчина любит полумрак и особенный парфюм. Всегда слегка кружилась голова, когда удавалось глотнуть свежего воздуха, выходя от него. Сохранить. Отправить. Стук в дверь. И манящая рука, повелительно подзывающая её, как собачку. — Исправь это, — красная ручка жирно оставляла свой след на бумаге. — Отправь Тонкс и больше не приходи. Гермиона облегчённо улыбнулась и вытерла вспотевшие ладошки о длинную юбку. От него это можно считать почти похвалой. На большее Малфой просто не способен. Иногда он забирал исходник и доводил до своего какого-то изощрённого идеала. — Спасибо, — девушка благодарно вцепилась в бумагу, боясь, что он решит передумать. Грейнджер поспешно вышла за дверь и, улыбаясь, вернулась к рабочему столу. Джинни расслабленно откинулась на кресле и ослепила её победной улыбкой. — О, вы в этот раз быстро справились. Всего-то, — она закинула перед глазами руку без часов, — прошло две с половиной недели. Гермиона села за стол и удовлетворённо придвинула поближе клавиатуру. Боковым зрением девушка увидела какое-то движение. Металлические створки стеклянного кабинета тихо болтались, потревоженные чьим-то неаккуратным вмешательством. В конце рабочего дня Грейнджер попрощалась с Джинни и радостно шла по длинному извилистому коридору. Зелёные сапоги отбивали гулкий стук металлическими набойками по наливному полу. Поворот, поворот. Нимфадора в зелёных свободных штанах и коричневой кофте-разлетайке сидела за вычурным, уставленным различными канистрами столом с компьютером, высоко подняв ноги на сидушку. Гермиона остановилась посреди огромного помещения и глубоко вдохнула. Напечатанные страницы, этот тонкий аромат любви и приключений. Обладательница розовых волос быстро повернулась. Тонкс подмигнула, спрыгивая со стула и пружинисто к ней шагая. — А, привет, дорогая. Вы прямо молодцы, я не ждала сегодня от тебя письма, — она сильно обняла Гермиону и, продолжая держать её руками, улыбнулась. — Книга пока не готова, я не печатала страницы. Тонкс вытащила из-под пресса тонкую и прекрасную обложку, над которой недавно девушка страдала. Оценив качество краски и неотвратимые последствия аналоговой печати, Гермиона приблизила картонную заготовку к лицу, окинув её строгим взглядом и поднеся к носу. — Эх, не так вкусно, как странички, — она щёлкнула языком, с улыбкой оглядываясь на рядом стоящую старшую коллегу. Нимфадора затряслась в смехе, согнувшись почти пополам. Её эмоции были всегда гиперболизированными и удивительно заразительными, что мгновенно поднимало настроение. — Ты — маленькая наркоманка. Говорю же, вы рано справились, я ещё не получала итоговый вариант от Джинни, — печатница аккуратно забрала обложку и уложила её на стол досыхать. — Неужели ты научилась с ним работать? Гермиона, получив тычок в ребра, закатила глаза и села на высокий стул, прокручиваясь на сидении. Пышные волосы разлетелись в стороны, закрывая лицо, Гермиона фыркнула, пытаясь их сдуть дыханием. Тонкс нежно заправила ей локон за ухо. — У него какое-то переменчивое настроение. Иногда он хочет меня убить, чаще всего молча ненавидит, — девушка прищурила глаза, мысленно оценивая рабочий день сегодня на шесть из десяти. — Ты держишься дольше всех. Когда он остается один, становится злее примерно раз в десять, — Тонкс изобразила обычное состояние Малфоя, поджав губы и нахмурив брови. Гермиона засмеялась и покачала головой. Да, работая тут уже девять месяцев, она многому научилась. Самое сложное было не уволиться, когда босс без особых причин, сразу и не церемонясь, расчёркивал её хорошие обложки. И это не пустые слова, Грейнджер устроилась сюда по рекомендации, как специалист с отличным портфолио и новым взглядом. Она с улыбкой вспомнила своё первое собеседование, а затем отборочный конкурс, и как тучный мужчина мистер Смит, владелец этого издательства, искренне восхищался её проектами. — Если ты не против, мне надо собираться домой, — Тонкс оставила в покое её кудри, которыми играла последние пару минут, и улыбнулась. Нимфадора легко прикоснулась губами к её щеке, дружески крепко обнимая и похлопывая по спине. Мгновенно переключилась на многочисленные станки, выключая какие-то кнопки. — Да, спасибо. Пока, — Грейнджер быстро вышла из высокого помещения, чтобы не мешать, напоследок затянувшись ароматом краски. Толкнув тяжёлые офисные двери, девушка вышла на улицу. Сумрачные тучи затягивали серое лондонское небо, заглушая весь возможный солнечный свет. Гермиона быстро шагала в сторону метро, легко перепрыгивая лужи, что задержались на каменной мостовой. Хорошее настроение подгоняло её, заставляя глупо улыбаться. День всё-таки должен закончиться хорошо. Ловко скользнув в уже закрывающиеся двери набитого вагона, Грейнджер прислонилась лбом к прохладному стеклу. Взгляд блуждал по опустевшему перрону и остановился на одиноко сидящей крысе. Она держала в маленьких лапках кусочек булки и как будто смотрела прямо в глаза девушки. Вагон тронулся, крыса, бросив булку, сделала два прыжка по направлению к вагону и приподняла носик, смешно им подёргав. Девушка улыбнулась ей напоследок, видя подобную картину почти каждый день. Спёртый запах всевозможных духов, плохих одеколонов и немытой кожи наполнил её лёгкие. Уставшие люди, желающие поскорее попасть домой, сонно держались за поручни, покачиваясь в такт движению. Повыше натянув свой шарф, Грейнджер отвернулась к дверям. Через тонкую щёлку потрёпанной резины створок доносился свежий и холодный воздух тоннелей. Входящие на её станцию метро люди отряхивали одежду от дождя и трясли мокрыми зонтиками. Нет. Со ступеней перехода хлестала грязная вода, заворачиваясь в ливневой канализации, которая не справлялась. Гермиона смотрела на дождь и злилась. Любимый жёлтый зонтик остался дома, в прихожей. Его было невозможно не заметить, но почему-то никто не вышел её встретить. Вздохнув от безысходности, девушка подняла пакет над головой и побежала, перепрыгивая глубокие лужи и не забыв заскочить в продуктовый в квартале от дома. Немного свежих овощей, в витаминах которых так остро нуждался измученный организм, и копчёная курица теперь заняли руки и мешали прикрываться от дождя. Грейнджер быстро шла, а коричневый бумажный пакет с покупками вот-вот грозил разорваться от напитавшей его влаги. Девушку обогнала пара, которая обнималась под зонтиком и зашла в её же парадную. Гермиона сокрушённо вздохнула, скользнув взглядом по довольной улыбке девушки. Парень придержал дверь, и Грейнджер тут же прогнала кислое выражение лица, благодарно ему улыбаясь. Несколько витков железной старой лестницы. Девушка подняла одну руку, чтобы достать ключ из кармана. Намокший пакет не выдержал нагрузки и порвался внизу. Помидоры укатились вниз по лестнице. Чертыхнувшись, Грейнджер быстро распахнула дверь и закинула туда остатки пакета. В пару заходов она подняла все овощи и зашла в квартиру, щёлкнув старинным выключателем. — Я дома. — Молчание ей было ответом, а раздражение снова начало подниматься, стоило только переступить порог. Квартира была тёмной, только вдалеке в коридоре виднелись какие-то вспышки, и доносился негромкий мужской смех. Гермиона сжала зубы и развязала шарф, сбросила сапоги, прошла по коридору и остановилась у косяка. Дверь, давно разболтанная, висела на одной петле и мешала обзору. Девушка надавила на неё, и она, громко скрипнув, ударилась о стену. — Твою мать! — парень за монитором испуганно дёрнулся и опустил на шею большие наушники. — Ты уже дома, — не отвлекаясь от пестревших красок на экране, он вытянул губы в сторону для приветственного поцелуя. Зубы грозили сломать друг друга, а желчь в желудке поднималась. Капли, стекающие с челки и одежды, звонко разбивались о разбухший от времени паркет. Ладони сжались в кулаки. Гермиона тихонько выдохнула, с трудом откладывая рвущийся скандал до лучших времён. — Привет, я сначала переоденусь. — Девушка решительно развернулась, пока слёзы не начали капать при нём. Грейнджер зашла в ванную и придавила плохо закрывающуюся дверь. В носу начало щипать, и она мотнула головой, разбрасывая веер брызг по маленькой тускло освещённой комнате. Сбросив напитавшие влагу вещи, она залезла в душ и попыталась согреть горячей водой озябшие конечности, искренне надеясь, что промокание до нитки не обернётся утром ломотой в костях и гнусным насморком. Мокрые волосы она повязала в косу и хорошо отжала полотенцем. Протерла рукой запотевшее зеркало, которое уже успело стать замызганным зубной пастой. Стук в дверь заставил её подпрыгнуть, вырывая из раздумий. — Милая, я кушать хочу. Ты что-то купила? — Его тон был такой спокойный, а обладатель не видел никаких проблем. Грейнджер поймала в зеркале отражение собственных покрасневших глаз, которые были готовы расплакаться. Голос не слушался, и промёрзнувшая от холода девушка прокашлялась. — Да, там в коридоре курица, подогрей, пожалуйста. Наскоро вытеревшись полотенцем, она повязала большой пояс немного застиранного халата и натянула высокие махровые носки с нарисованными кошачьими лапками. Парень сидел на кухне, задрав ногу на стул, и сочно поедал один из помидоров. Капли водопроводной воды и сока текли по его руке. Он, смеясь, стал собирать их языком. Девушку передёрнуло от одного вида. — Подогрей сама, пожалуйста. Ты же знаешь, что я не умею с ней обращаться, — он указал грязной рукой на допотопную печь. Сильно зажмурившись, она взяла курицу, которую парень перенес на стол. Смыла с пакета бумажные ошметки и аккуратно вскрыла вакуумную упаковку. Выложив тушку на блюдо, она с усилием дёрнула дверь возмутившейся печи и поставила его туда. Дверь противно скрипнула. Повернув рычаг включения, девушка откинулась на большом стуле. На сидении лежала подушка, которую Джинни вышила для неё. Грибы и листочки, любимый мотив рыжей лисы Уизли. Гермиона задумчиво перебирала рукой висевшую пышную кисточку толстой подушки. — Я говорю, как прошёл твой день? — парень тронул её за плечо, очевидно не раз уже задавший вопрос. Девушка ощутила покалывание в месте прикосновении его руки и подняла голову, уставившись на духовку, только бы не смотреть на него. — Ничего особенного, я просто сегодня устала. — Голос предательски задрожал, она скинула слезинку и закусила губу. — Эй, ты что, обиделась? — Парень присел перед ней на корточки, заглядывая в её глаза. — Просто время так быстро пролетело, я даже не заметил, — гладил девичьи колени, неукрытые полами халата. — Ты знаешь, я получил уровень, теперь в высшей лиге. Парень с сияющими глазами смотрел на неё, очевидно, ожидая похвалы. Что-то противное и липкое завертелось в её груди, его руки были тошнотворно чужие, и каждое поглаживание по коленке вызывало бурю мурашек, которые заставили Грейнджер передёрнуться. Она нашла в себе последние силы и слабо улыбнулась ему. — Ты молодец, Невилл. — Тон получился почти искренний. Парень тут же грузно встал и довольно сел на жалобно скрипнувший стул. — Вот видишь, я же говорил, что возьму звание за две недели, а ты не верила, — он укоризненно пожурил её свободной слегка грязной рукой, указывая пальцем. Мужской голос доносился как будто издалека, Гермиона смотрела на его заляпанную футболку. Жирные пятна навечно поселились на одежде, лицо почти полностью заросло бородой, лишь небольшие участки кожи проглядывали сквозь спутанные волосы. В уголках глаз, которые внимательно смотрели на неё, остались ещё утренние жёлтые следы закисания. Резкий треск печи выдернул её из подступающего приступа рвоты. Грейнджер, очнувшись, облегчённо отвела от него взгляд, взяла простенькое чистое полотенце и вытащила большое блюдо, установив его на деревянную подставку на столе. Помыла оставшиеся помидоры и порезала на тонкие колечки. Парень уже эгоистично оторвал обе куриные ножки себе и облизнул пальцы, призывно протягивая к ней руку за вилкой. Стараясь не касаться, она передала приборы и села напротив на краешек стула. — Голодный как волк, даже не замечал, пока ты не пришла, — Невилл удостоил её своей фирменной ухмылкой. Девушка молча оторвала себе крылышко и уставилась на нарезанные помидоры. Нож, оставленный рядом, притягивал взор. На его лезвии остался слегка красный, мутный помидорный сок, и он поблёскивал в тусклом освещении небольшой кухни. Грейнджер глубоко вздохнула, пытаясь понять, в какой именно момент нежная любовь к этому парню обернулась полнейшим разочарованием и чувством брезгливости. — Сегодня этот придурок тебя не донимал? — Парень быстро откусывал сочащееся мясо и абсолютно не замечал гнетущей атмосферы. — Нет, — девушка покрепче сжала зубы, пытаясь не проронить ни одного лишнего слова. Лонгботтом вот уже третий год работал дома. Раньше он ездил в офис, работал программистом и следил за собой. Невилл покорил её тогда своими шутками и лёгким характером. На все небольшие недостатки она закрыла глаза. Его квартира, которая досталась от бабушки, была атмосферно милая, но отчаянно нуждалась в мужских руках. Он еще в момент её переезда пообещал сделать ремонт. Теперь парень работал из дома, и у него было много свободного времени. Гермиона задумчиво приглаживала ногой оторванный кусок линолеума, окидывая взглядом скудную и потрёпанную кухню. Кольцо с голубоватым топазом стало немного большое, Грейнджер сильно похудела на новой работе. Она прокручивала его на пальце, всё быстрее и быстрее, желая скинуть, навсегда избавившись от этой ноши. Два года назад Невилл неожиданно сделал ей предложение фамильным кольцом его бабушки, и с тех пор не было никаких попыток что-то изменить. Дома жених начал играть с друзьями в различные игры, перестал выполнять элементарные бытовые обязанности и в целом стал невнимателен к ней. Всё чаще она стала задерживаться на работе, даже наедине с постоянно работающим Малфоем, только бы не идти домой. Книги. Вот её спасение. Ежедневное бегство в мир настоящих красок жизни, живых чувств и придуманных женщинами мужчин. Мужчины говорили и делали то, что хотела женщина. Всегда в конце был счастливый финал, которого ей так сильно не хватало в реальной жизни. — Очень вкусно, спасибо. — Невилл быстро чмокнул её в висок и вытер руки о белоснежное полотенце, которое Гермиона оставила на уголке потрёпанного стола. Только успокоившаяся злость с новой силой начала разгораться, затмевая разум. — Я побегу, сыграю ещё одну катку. — Будничный тон подогрел негодование. Дверь со скрипом закрылась, и девушка в гневе бросила испорченное полотенце на пол, потоптав его своими кошачьими носками. Грейнджер глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Все ещё можно исправить, не стоит горячиться. Издательство подгоняло их сроками по подготовке целого цикла книг. Гермиона разберётся с работой, получит премию, по крайней мере, очень на это рассчитывает, и серьёзно поговорит с ним. Сейчас она готова только всё порвать. Девушка взяла несколько кружочков помидоров и задумчиво съела их. От запаха разогретого мяса начало мутить, и она накрыла блюдо глубокой тарелкой. Девушка помыла и убрала со стола, затем подняла полотенце и замочила его в мыльной воде, надеясь, что жирные пятна отойдут. В спальне всё так же играл Невилл, нетерпеливо стуча по кнопкам и проклиная сопартийцев. Грейнджер с трудом закрыла сломанную дверь. Звук стал тише. Она села на небольшой диван, укрылась пледом и углубилась в чтение. — Брось, — фыркнул Джулиан. — Прежде чем мы стали врагами, мы были братьями. Я хорошо тебя знаю. Эта эксцентричная, вычурная, причудливая, хоть и неглупая цыпочка не в твоём вкусе. Ты предпочитаешь модельную внешность, лишённую индивидуальности. Твой типаж носит дизайнерскую одежду и не напивается до беспамятства во время семейных встреч. Я вижу тебя насквозь, Чейз. Ты хочешь показать Ронану, что годишься для новой должности. Что готов остепениться, завести детей и всё такое. С обычной среднестатистической девушкой. Так ты теперь такой, братишка? Примерный? Надёжный? Всесторонне развитый мужчина? — Джулиан запрокинул голову и рассмеялся. Затем встал, качая головой. — Я не куплюсь на твою внезапную помолвку и эти отношения. Ты просто борешься за место генерального директора, чтобы отомстить мне, строя из себя высокопоставленного и могущественного. Можешь сколько угодно играть в семью с девчонкой на шесть баллов, но я ни на секунду не поверю, что ты женишься на ком-то меньше десяти. Маленькие ладони сжались в кулаки от негодования, Гермиона бессильно потрясла ими в воздухе. Обида главной героини, подслушивающей этот разговор, разгорелась в душе и захватила её, отвлекая от собственных переживаний. Девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь, и перевела взгляд на маленькие цифры, показывающие время на её экране. Очевидно, завтра она множество раз пожалеет, что посмела так задержаться. С трудом оторвавшись от интересного сюжета, Грейнджер погасила экран и прокралась в небольшую спальню. Парень всё ещё играл, громко разговаривая, непрерывно дёргаясь на скрипучем кресле. Гермиона быстро разделась и легла на свою подушку, укрыв ухо соседней, чтобы хоть немного заглушить надоедливый шум. Наконец, спустя пару часов, она провалилась в чувствительный поверхностный сон. Невилл соизволил грузно откинуться на кровати, отобрал подушку и стянул бо́льшую часть одеяла. Девушка поджала ноги под себя и укрылась краем сбившейся простыни.