Тем временем в штабе Караморы:
В глухо освещенной и бедно обставленной комнате расположилась компания заговорщиков. Общий гомон прервала резко открытая дверь, следом за ней появился тяжело дышащий мужчина в простых растрёпанных одежках. Нервно оглядев комнату, он сосредоточил взгляд на присутствующих. Один из них, Петя Каразин, заметно отличался поведением, выдавая в себе предводителя. Каразин заинтересованно глядел на новоприбывшего, расслабленно сидя в кресле у камина. — С чем пришли? — Несдержанно вопросил Карамора, делая паузу на имени неизвестного. — Алексей Горшенин, близкий друг и соратник нашего общего знакомого, Константина, — мужчина от волнения не мог устоять на месте. — Его забрали вампиры, они как-то вычислили, что именно он ответственен за пожар в усадьбе Юсупова. Меня не наш... — не успел договорить Алексей, как его прервали: — Молчать! — властно воскликнул Каразин, взбесившись от понимания дел. — Раз ты сбежал, значит позволили, — спокойнее продолжил революционер. — Если князь Юсупов не поднял шуму, значит его вовремя кто-то осадил. Из всех, к кому он бы мог ворваться среди ночи можно предположить нашего врага вампира Руневского, которого я недавно убил, — мужчина окинул взглядом всех находящихся в комнате, ожидая, что его поправят — кто-то точно должен был прознать, если граф жив. — Петь, — фамильярно обратился мужчина, сидящий ближе к Каразину, выдавая их близкую дружбу. — Я не успел тебе рассказать, но если верить тому, что говорят, чета Руневских, — на упоминании потерянной им Алины в данном контексте Карамора сжал кулаки, — давно оправилась от пожара. — Значит засада, — потяжелевшим голосом ответил революционер. — А раз так, от нас ждут, когда мы явимся вызволять наверняка уже мёртвого соратника. — мужчины в окружении молча внимали словам предводителя. — Нужно обдумать план лучше, с вампирами шутки плохи. — Как так, Карамора, он же вам доверял! — Алексей чуть ли не взвыл от несправедливости к своему товарищу, позабыв о страхе. — А как же мы? — наконец сказал он, смотря прямо в глаза Петру. — Вам сопроводительное в комнату, дадут отдохнуть после дороги, и пред вами стоит выбор за нас: вы или уходите, сбежав с поле боя. Выйдете, — с юношеским максимализмом предложил Каразин непростой выбор. Более на уходящего мужчину он не смотрел. — А вас, господа, я прошу пустить слух о моей смерти. Будто Константин сам возглавил всю ту операцию, моя же смерть была донельзя нелепа. Умер, не сумев вынести смерти возлюбленной, ставшей монстром, — закончил мужчина и подал знак расходиться, повернувшись к окну. — Тяжела доля человека, чьим врагом является само зло, — с чувством проговорил Каразин, вспоминая последнюю встречу с возлюбленной. А меж тем за окном вступала в свою пору осень.Глава 5
19 января 2024 г. в 18:09
Мгновение. Тишина. Слова Алины ещё несколько раз пронеслись эхом в ушах Руневского, который в этот момент держал почти пустой бокал с кровью и в конце концов уронил его, благо не на ковёр, а лишь в паре сантиментов от него и тот разбился вдребезги.
— Я сейчас не ослышался? — Еле слышно переспросил Руневский свою жену и поднял на неё взгляд в ожидании ответа в надежде услышать это снова, чтобы быть уверенным, что ему не померещились эти слова.
— Саша, я жду ребёнка. — Алина повторила мужу свои слова и Руневский понял, что не ослышался. В комнате была тишина, которая напрягала больше Алину, чем Александра Константиновича, и девушка уже начала перебирать в мыслях всё самое плохое, что можно было услышать в ответ на такую новость. Но Руневский просто достаточно медленно приводил свои мысли в порядок на данную новость. Да, он был рад, но не ожидал услышать это именно сейчас. Особенно, если взять во внимание крайне жесткое решение дружины вообще отказаться продолжать потомство вампиров естественным путём. Не обращая внимания на разбитый бокал, Руневский медленно подошёл к своей жене и, обняв за талию, прошептал:
— Ты просто не представляешь, как я счастлив услышать это, душа моя. — Прошептал стоодинадцатилетний вампир на ухо молодой вампирше. Но, заметив напряжение жены, спросил: — Но я вижу, что ты напряжена, что тебя так тревожит? Расскажи мне… — Граф ждал ответа.
— Меня тревожит вся эта ситуация с вашим принятым решением, Саша… — Графиня повернулась к своему мужу лицом и продолжила: — Неужели ты забыл, что может быть, если его не соблюдать? Дружина… Дашков... — Алину распирало от волнения и, послушав ещё немного всплеск эмоциональных мыслей жены, Руневский спокойно начал:
— Дорогая, вот именно, что вся эта ситуация зародилась на кровосмешении и страхе. Несколько сотен лет назад, когда ещё даже я не был вампиром, они прибегли к этому решению, не желая дальше усугублять ситуацию. Но только потому, что боятся. Но в нашем с тобой случае нет никакого кровосмешения, ты просто моя жена. Более как этой связи нас ничего не связывает. Так что всё будет нормально, не будет ничего плохого. — Старался спокойно убедить свою жену Руневский, но она продолжила:
— Саша, если бы всё было так просто как ты говоришь, то другие вампиры делали бы как мы, а именно, продолжали размножаться! Но вы этого не делаете и, позволь заметить, уже приличное количество лет! Дружина, возможно, не так сильно следит за исполнением данного факта, но Дашков как тошнотворный пёс! Везде собака свой нос сунет! И мы не сможем это долго скрывать! Я тебе напомню ещё один факт, если помнишь, то вы со Свечниковым как-то мне говорили, что вампирская беременность длится не девять, а шесть месяцев! — Алина перешла на крик, метая молнии своим взглядом по всей комнате. Даже Руневскому доставались эти искры, наполненные страхом и злостью в адрес Дашкова. Руневский перехватил мотающуюся по комнате Алину и, осторожно притянув к себе, обнял её за плечи и продолжил сам:
— Родная, я понимаю твои опасения, но я тебе уже всё объяснил. А Дашков... Сколько его помню, столько он и пытается меня потопить. Только результата у него ноль. Да и я тебе обещаю, что найду все доказательства, подтверждающие, что наш с тобой ребёнок не опасен. Да, скандала не избежать, все боятся, ведь уже свыклись с тем, что потомства для вампира под запретом для, так сказать, спокойной жизни. Но всё будет хорошо, я уверен, что Владимир Михайлович не просто поможет нам, но и будет рад узнать такую новость, ведь как-никак он станет дедушкой. — Руневский, стараясь успокоить жену, помимо своих слов обнимал её за плечи и, посмотрев в её глаза, поцеловал.