Трудности адаптации

Человек шагнул вперёд и обезоруживающе улыбнулся. — Разумеется, я. Фрэнсис сглотнула настолько тихо, насколько смогла. — С кем… имею честь говорить? Прошу прощения, подпись ввела меня в заблуждение. Сквозь линзы очков выражения глаз человека видно не было, но вот шаг назад и чуть вскинутые руки ясно говорили: её собеседник в крайнем изумлении. «А на что Вы рассчитывали, уважаемый?! Что я без подсказок буду шарады разгадывать?» — Это был самый простой вариант дать понять, кто я, и остаться при этом инкогнито! Очень захотелось рассмеяться ему в лицо, но позволить этого Фрэнсис пока что себе не могла, так что она просто слегка выгнула бровь. — Вы же даже не оставили ключа к шифру… — Ой, правда? — и не дав Фрэнсис вставить даже слово, он выхватил у неё из рук конверт, вынул оттуда письмо и некоторое время неподвижно смотрел на него, после чего небрежно откинул его в сторону. — Действительно. Ну уж в следующий раз обязательно оставлю, будьте уверены! — Очень надеюсь на это, но всё же, не могли бы Вы представиться? И чтобы придать своей просьбе внушительности, Фрэнсис скрестила руки на груди и чуть наклонила голову вбок. Её собеседник снова лучезарно заулыбался. — Меня зовут Вилли Вонка, мисс Фрез. Сразу же после этих слов он снял очки, открыл дверь позади себя и протянул в её сторону ладонь в приглашающем жесте. Указывала она на просторный коридор с высокими потолками, устланный красным бархатным ковром, как во дворцах, где политики обычно ведут переговоры. Фрэнсис приложила немалые усилия, чтобы не выпучить глаза и остаться невозмутимой. — Очень приятно, мистер Вонка, — пробормотала она, не сводя глаз с раскрытой двери. Только сейчас она заметила, что на обеих руках у него тёмно-сиреневые кожаные перчатки. Очень неуверенно она шагнула вперёд, потом ещё и наконец вышла из кладовой в коридор. Потолки оказались ещё выше, чем Фрэнсис думала, глядя на них через дверь. Чего греха таить, стоять под такими было непривычно и даже слегка страшновато. — Вас же интересуют детали работы, так? — раздался у неё из-за плеча голос мистера Вонки. Фрэнсис вздрогнула и уже не смогла сдержаться: когда она обернулась к нему, на её лице были совершенно явные недовольство и испуг. — Не делайте так, пожалуйста. И, чуть отвернувшись, пробормотала тише: — А то умру, и никто больше не согласится ехать туда, не знаю куда, по указаниям из Ваших писем. Мне это надо, что ли, инфаркт в тридцать два… Мистер Вонка хихикнул и подошёл к Фрэнсис поближе. — Вы сказали в письме, что обсудите со мной лично детали работы… — Ах да, конечно! Он засунул руку в карман своего роскошного пиджака и вытащил целую стопку карточек с извилистой буквой W на обороте. — «Насколько Вам известно из новостей, четвёртый Золотой билет выиграл мальчик, не говорящий по-английски. Ни я, ни кто-либо на Фабрике его родным языком не владеем». Тут он поменял карточку и продолжил читать. — «Поэтому мне необходим переводчик». Он поднял глаза на Фрэнсис. Свет в коридоре не был тусклым, как в кладовке, поэтому наконец стало видно, что они у него необычного фиалкового оттенка. Та немного замялась. — Ну что Вам нужен переводчик, я и так понимаю. Вопрос в том, как конкретно мне работать, синхронно или последовательно? — А Вам не кажется, что Вы задаёте лишние вопросы? — мистер Вонка слегка нахмурился, а Фрэнсис едва сдержала лёгкое ругательство. — П-простите меня, конечно, но это напрямую влияет на весь процесс! Если переводить надо синхронно, то покажите мне расположение кабины с микрофоном в здании, раздобудьте наушники каждому, кто будет на экскурсии… Лицо мистера Вонки выражало то ли негодование от того, что с ним начали спорить, то ли удивление, словно он впервые в жизни услышал, что переводчиков надо технически оснащать. — Боюсь, с этим помочь не могу. — Ну тогда я буду всю экскурсию ходить за вами, дожидаться, пока мальчик или его родители что-то скажут, и только потом переводить. Вам не жалко на это времени? — лексика, конечно, началась отнюдь не самая этичная, и Фрэнсис уже даже не знала, на что начинает злиться больше: на себя за вольности или на мистера Вонку за неосведомлённость. Мистер Вонка словно бы снисходительно вздохнул, а затем провёл рукой вдоль коридора. — Пройдёмте. И тогда Вы поймёте, что работать здесь так, как Вы привыкли, у Вас не выйдет. Только мне нужно взять с вас честное слово, что Вы до экскурсии ничего никому не расскажете. Губы Фрэнсис тронула лёгкая улыбка. — Не слишком ли легковерно с Вашей стороны? Может, лучше, я подпишу договор об условиях конфиденциальности? — Если Вы сможете держать слово без подписей и бумаг, значит, Вы точно тот работник, который мне нужен. После этих слов у неё внутри что-то замерло. Ни один заказчик с ней так никогда не говорил. Конечно, Фрэнсис не раз ездила в командировки, где её перед началом работы просили подписать кипу бумаг о неразглашении, чаще всего это было в японских лабораториях, производящих роботов нового поколения, но никто из работавших с ней важных людей ни за что не стал бы брать с неё простое обещание. Тут уже появилось маленькое подозрение, что мистер Вонка пытается трудоустроить её неофициально, отчего Фрэнсис нахмурилась. — Конечно, я могу дать обещание, но что это изменит? Я всё же буду должна подписывать бумаги. — Это позже. Дайте мне слово, и я всё Вам покажу. — Ну хорошо, хорошо, обещаю никому ничего не рассказывать об увиденном вплоть до дня экскурсии! — она даже была готова приложить руки к сердцу, но, к счастью, этого не понадобилось: мистер Вонка просто улыбнулся ей и зашагал вперёд. Фрэнсис — за ним. Шли долго, так что ей начало казаться, что они сейчас пройдут сквозь всё здание. В самом конце коридора мистер Вонка вдруг остановился, достал из кармана огромную связку ключей, выцепил один из них, после чего наклонился и открыл им маленькую-маленькую дверцу, в которую даже самая тощая в мире кошка пролезла бы с трудом. «Наверное, просто решил сделать дизайн, как в том огромном зале из «Алисы в стране чудес». Не буду задавать вопросов, чтобы не выставить себя дурой.» Однако неожиданно мистер Вонка выпрямился, после чего потянул на себя уже какую-то другую дверь, не ту, что он открывал ключом — эта была в десятки раз больше. — Заходите быстрее. И помните: до экскурсии — никому. Фрэнсис пожала плечами и пошла за ним в цех. «Ладно, я же была на кондитерских фабриках в Японии, Франции и Америке, чем меня вообще можно удив… Ого-о-о-о!» Она ожидала увидеть самую выдающуюся технику, которой не могли похвастаться даже японцы, котлы размером с самосвал, колбы с жидким шоколадом, замысловатые трубы, стелющиеся по потолку — что угодно, кроме этого. Перед глазами Фрэнсис раскинулась огромная сказочная поляна, вся покрытая нежно-зелёной травой. Позади неё текла широкая коричневая река, начинавшаяся большим водопадом. Вся поляна была в деревьях, кустах, цветах, где-то стояли тыквы… Почти как из её любимых книг, разве что непривычного цвета река была словно из другой, ещё не написанной сказки. Фрэнсис даже на мгновение забыла, что она вообще-то пришла устраиваться на серьёзную работу, прижала ладони к груди и запрокинула голову с восхищённым возгласом «ух ты!». Краем глаза она увидела, что мистер Вонка смотрит на неё, а потому за мгновение приосанилась и с умным видом посмотрела на него в ответ. Его взгляд был… заинтересованным? Будто он сейчас по реакции проверял её стрессоустойчивость. Мысленно выругавшись на себя за ошибку, Фрэнсис спокойно проговорила: — Прошу прощения. Но это правда выглядит… Впечатляюще. Я никогда не видела таких фабрик. — Был бы удивлён, если бы Вы где-то такие видели, — его голос стал чуть тише и напряжённее, отчего Фрэнсис поспешила разрядить обстановку. — И всё же очень, очень красиво. — Знаю. И вот как Вы думаете, стал бы я портить эту красоту какими-то там кабинами? Фрэнсис слегка наклонила голову. — Прошу прощения, что отвечаю вопросом на вопрос, но… Это был развёрнутый ответ «мне нужен последовательный перевод»? — А Вы на удивление проницательны, — едва слышная ирония в его голосе вовсе не была ядовитой или снисходительной, что не могло не радовать. Даже можно было позволить себе расслабленную, но всё ещё профессиональную улыбку. — Ну хорошо, значит, последовательный. А сколько будет длиться экскурсия? — А Вам зачем? — и взгляд мистера Вонки, и тон, которым он задал вопрос, оказались насколько серьёзными, что Фрэнсис едва не прыснула. — Чтобы понимать сумму оплаты… за свою работу, — не выдержав, она слегка повернула голову в сторону реки, чтобы скрыть улыбку. — Об этом не беспокойтесь, у меня всего достаточно. Вас устроит грузовик шоколада? Прятать улыбку стало ещё труднее, но Фрэнсис прикрыла глаза, глубоко вдохнула и повернулась к мистеру Вонке с абсолютно спокойным лицом. — Прошу прощения, я не ослышалась? — самым ровным тоном из всех возможных переспросила она. — Конечно, нет! — голос мистера Вонки теперь ещё и стал несколько оскорблённым. — Но если Вам не нравится, я могу предложить больше. «Это определённо самый странный заказ из всех, которые мне доводилось принимать! Обещания вместо договоров, цветочные поляны на фабрике, оплата шоколадом… Что дальше? Платье из сахарной ваты и леденцовые туфельки в качестве униформы?» — Извините, пожалуйста, что продолжаю спорить… Я очень польщена таким предложением, но не могли бы Вы оплатить мою работу деньгами? Теперь он скрестил руки на груди и посмотрел на неё ещё более обиженно. — Вы собираетесь работать на шоколадной фабрике и отказываетесь от шоколада? Почему-то стало неловко. Фрэнсис снова отвернулась от него в сторону поляны. «Эх, такое предложение об оплате было бы шикарно лет двадцать назад, когда я в перерывах между школой и читальными вечерами подрабатывала у миссис Коддл за гроши или за еду… Вот тогда я бы с радостью приняла этот грузовик шоколада. А сейчас… Конечно, я этим шоколадом осчастливлю всех соседских детей или даже всю ближайшую школу, а заодно стану главным врагом их родителей, но на что мне оплачивать счета или покупать вещи? Хотя…» — Послушайте, а давайте найдём компромисс. — И что Вы предлагаете? — Для этого сначала скажите мне, сколько будет длиться экскурсия. — Вы не отстанете, да? — Это правда важно, иначе я не смогу посчитать, — Фрэнсис взглянула на него краем глаза и увидела, что мистер Вонка чуть запрокинул голову. — Весь день, — изрёк он после ужасно долгой паузы. — Но это не точно. «Да что ж такое-то! Наверняка ещё и встреча «где получится»! Ладно, надо вспомнить, сколько мне давали за перевод в той лаборатории, там тоже они с утра до вечера бродили… Две или три, три или четыре…Точно, три с половиной!» — Три тысячи пятьсот долларов. Я предлагаю разделить их: три тысячи деньгами, пятьсот — шоколадом, — и тут она вновь развернулась к нему лицом, — если это для Вас так важно. За секунду на его лице появилась довольная улыбка, а взгляд потеплел. — Отличный ход. — Значит, мы договорились? Фрэнсис протянула ему правую руку для пожатия, но мистер Вонка неожиданно перевёл взгляд куда-то вниз, в сторону пояса её джинсов. — А что это там у Вас? Она мгновенно покраснела, но всё же вытащила из кармана вскрытую упаковку клубничных помадок. — Я знаю, что это не очень прилично, но у меня и одежда не для переговоров, да и… — но она даже не успела толком начать оправдываться, как мистер Вонка перебил её: — Они Вам нравятся? — вкрадчиво спросил он. Фрэнсис кивнула. — Ну да… если бы они мне не нравились, я бы их не ела… «Что-то разговор сворачивает в какое-то совсем непрофессиональное русло. Ну с другой стороны он и до этого не особо профессиональным был… Ладно, сделаю вид, что всё в порядке.» Мистер Вонка заулыбался. Фрэнсис уже успела подумать, будто он принял её слова за подхалимство, но нет — улыбка была очень доброжелательной и довольной. — А другие сладости? Странный заказ потихоньку начал становиться действительно весёлым. Ещё несколько секунд Фрэнсис думала вернуть всё в привычное рабочее русло, но затем махнула рукой. — Конечно! Так, загибаем пальцы: помадки, зефир со вкусом и запахом фиалок, анисовое драже… Ой, это не Вы производите, ну да ладно. Сливочные ириски, всякие-разные муссы, но больше всего люблю земляничный, клубника со сливками и вообще любые сладости с клубникой и земляникой, рождественские имбирные пряники, «густое печенье»… Ой, всё и не упомнишь. А сколько ещё мне привозили коллеги сладостей из командировок в других странах, да и в Японии и Франции я тоже много всего непривычного покупала. — Вы были в Японии? — у него как-то необычно загорелись глаза, отчего Фрэнсис расплылась в улыбке. — Ну это же язык, с которого я перевожу, конечно, я там была, и не раз! Правда, в основном по работе, — она скосила глаза в сторону, словно извиняясь. — Да и наши сладости встречаются у них в магазинах зарубежной еды, а в основном пирожки с начинкой из сладких бобов. Сначала было непривычно, а потом как втянулась… Правда, каждый раз после таких десертов ужасно хочется пить. А самые мои любимые у них сладости в основном в пластиковых упаковках продаются. Фрэнсис улыбнулась во все тридцать два, однако мистер Вонка не был удивлённым. — Да, разумеется. Годы идут, а предпочтения японцев не изменяются. Когда я там последний раз был, там тоже особого разнообразия в начинках не было. «Чего, чёрт возьми?!» — Мистер Вонка, подождите минуточку… Вы тоже были в Японии?! Последовал кивок с неизменной улыбкой. — Тогда почему вы не знаете языка хотя бы на уровне разговорника для туристов? Как же Вы тогда там ориентировались, разговаривали с людьми… — А кто Вам сказал, что я там разговаривал с людьми? — тон мистера Вонки всё ещё был самим спокойствием. Фрэнсис была ошеломлена. Ещё минуту она смотрела на мистера Вонку круглыми глазами, после чего пробормотала: — Что ж, это снимает все вопросы. «И почему я так сразу поверила? Мало ли что-то недоговаривает или разыгрывает меня… Хотя вряд ли разыгрывает, много чести.» — И во многих странах вы побывали, не зная местных языков? — Я туда езжу не для того, чтобы разговаривать. У меня работа — искать экзотические вкусы для конфет и способы их изготовления, а разговоры — прерогатива уже Вашей, мисс Фрез, профессии. — Ищете вкусы для конфет? И находите? — Ещё бы! В одной только России нашёл сорок рецептов, — теперь его улыбка стала ещё и гордой. «Не разговаривая с людьми? Да ладно! А с другой стороны интересно, даже если это и выдумки… Послушаю, а завтра Дарье позвоню и проверю, есть ли на самом деле такие рецепты.» — И какие же это были рецепты…? И всё. Этим вопросом Фрэнсис открыла самый настоящий ящик Пандоры, но, как оказалось, в хорошем смысле. Оказывается, в России он придумал делать готовые бутерброды из очень странного сахарно-яично-яблочного теста и шоколадной колбасы, которая при этом выглядит как обычная, шоколад с начинкой из сгущённого сваренного молока, на основе шоколадного ликёра сделал помадку, в которой при этом ни грамма алкоголя… Причём сначала мистер Вонка самозабвенно рассказывал, как он искал разные вкусы, а потом ещё и перешёл с России на Германию, Францию, Италию, Южную Америку и ещё множество стран… Да и сама Фрэнсис где-то в середине его монолога осмелела и стала периодически комментировать его слова, особенно когда речь зашла о Франции. — …Да не так оно произносится! Это звучит как «creme d'epine vinette». — Ну Ваше дело говорить, а моё — готовить и изобретать!... Тут взгляд Фрэнсис упал на нагрудный карман мистера Вонки, откуда торчала блестящая цепочка, скорее всего, часовая… «Чёрт, я совсем забыла про время!» — Прошу прощения, а который сейчас час…? Мистер Вонка ловко выудил из кармана старомодные часы, откинул крышку и так же быстро убрал их назад. — Четверть двенадцатого, мисс Фрез. — Ой-ой-ой, — та чуть ли не схватилась за голову, — как же поздно… Боюсь, как бы ни было интересно, надо срочно подписывать договор и бежать. — Договор я Вам пришлю в том же конверте, можете идти сейчас. Фрэнсис выгнула бровь. — Точно? — К утру обещаю прислать, мисс Фрез, как Вы обещали молчать. Она лишь кивнула. — Хорошо. Спасибо за инструкцию… «Если это вообще можно так назвать…» — Можете сесть в машину или выйти через ту же дверь и идти дальше пешком, — раздался голос мистера Вонки вдогонку ей. Уже вылезая из двери кладовой, Фрэнсис увидела на асфальте раздавленную грузовиком рацию, видимо, выпавшую из кармана джинсов. Все машины уже были закрыты и подъезжали к воротам. Глубоко вздохнув, Фрэнсис убрала остатки рации в сумку и, пока ворота были открыты, выбежала за территорию фабрики. До дома Фрэнсис бежала с неописуемой скоростью, мысленно благодаря небеса, что надела кроссовки вместо туфель с каблуками. А уже дома у неё хватило сил лишь на то, чтобы скинуть тёплую куртку и обувь: даже не снимая джинсов, Фрэнсис просто рухнула на диван и сразу же уснула.

Несмотря на то, что, когда Фрэнсис проснулась, на часах было всего восемь утра, всё же голова у неё не болела, да и в целом чувствовала себя отлично. «Может, я легла гораздо раньше, и вся эта поездка с цветочными лугами на фабрике мне только приснилась…?» Однако пятно от косметики на подушке, мятая одежда и пакетик с растаявшими и слипшимися клубничными помадками дали понять: кое-что всё-таки ей не приснилось. И тут-то она и стала вспоминать детали разговора с мистером Вонкой. «Я обещала ему не рассказывать никому о том, что видела на фабрике… Мы договорились о последовательном переводе, я добилась того, что он всё же заплатит мне нормальными деньгами… Чёрт, это ж насколько далёкую от серой реальности надо жить жизнь, чтобы предлагать потенциальному работнику зарплату шоколадом?! Остаётся надеяться, что хотя бы своим таинственным рабочим он платит не шоколадками и не конфетами…» А потом вспомнился и совсем непрофессиональный разговор о путешествиях и странных рецептах… И вот это уже правда было интересно и весело. «Не подвела интуиция… Теперь главное, чтобы это ни в какую документацию не попало. Чёрт, я же хотела позвонить Дарье и уточнить у неё про рецепты из России!» Но сначала надо было привести себя в порядок, отстирать подушку и приготовить еду. Уже размешивая в тарелке лапшу, Фрэнсис набрала номер. Коллега ответила со второго раза. — Алло, я была на пограничном контроле, что случилось? — Ой, привет, Дарья! Нет, ничего срочного, просто спросить кое-что… — А, тогда подожди минуточку, не вешай трубку, я сейчас в зале ожидания сяду и поговорим. В динамике послышались чьи-то шаги и объявления, в которых удалось расслышать только «пройдите на посадку» — видимо, звонок застал её в аэропорту. С минуту было молчание, пока что-то не зашуршало и снова не раздался голос Дарьи: — Так, я сижу, что ты хотела спросить? — Ну… В общем, ты ведь из России, да? — Пожалуйста, не надо спрашивать про шубы, я уже сто раз вам отвечала. — Нет-нет, ты чего, я про еду! У меня тут просто появился небольшой список сладостей, которые якобы едят в России, я тебе их назову, а ты мне скажи, правда это или нет. Дарья приглушённо засмеялась. — Давай, я в деле. Фрэнсис прочистила горло. — В общем… У вас есть колбаса из шоколада? Она уже приготовилась услышать что-то вроде «да нет, конечно, откуда ты берёшь эти глупости?», но вместо этого… — Да, да, есть! Мы в семье её с чаем едим, там основа из шоколадного мягкого теста, похожего на помадку, а внутри кругляшки из печенья толчёного! Такая вкуснятина, я в детстве просто обожала её… «Значит, не соврал, шоколадная колбаса существует… А ведь он ещё и сделал её на хлебе из странного теста, ещё и выглядящую как настоящая. Реально безумный гений.» — Ничего себе… А есть у вас пирожные из теста, в котором только яблоки, сахар и яичный белок? — Э-э-э… Повтори почётче, пожалуйста, я что-то не догоняю. — Тесто, которое состоит только из яблока, сахара и яичного белка. — А-а-а, поняла! Это не тесто, Фрэн, это белёвская пастила. И да, у нас её едят и очень любят. — Пастила? Это которая выглядит как прямоугольный зефир? — Нет, это другая. Белёвская пастила выглядит правда как тесто, но это не тесто. Если хочешь, я тебе привезу, попробуешь. Фрэнсис даже заулыбалась. — Не откажусь. То есть в России есть две пастилы, и называются они при этом одинаково? — Ну мы в них не путаемся. Ещё вопросы? — Да, ещё один есть… В России сгущают и варят молоко? — Что? — Сгущённое молоко, которое потом сварили. У вас есть такое? — А, так ты про варёную сгущёнку! Да, есть, есть такое, мы с ней много десертов делаем: в вафли заворачиваем, делаем пирожное в виде орешков. Она похожа на dulce de leche, которым нас Адела угощала, помнишь? Конечно, Фрэнсис помнила: каждый раз, когда они вместе с коллегами собирались на общие посиделки на обед из блюд разных стран, одна девушка неизменно приносила несколько баночек этого то ли соуса, то ли мёда, то ли варенья. — А почему его варят? — Это старое название, сейчас его по-другому готовят… А что это ты так русскими сладостями заинтересовалась? Фрэнсис прикусила язык. — Ну… По работе. — Так ты же на Японии специализируешься… Или там кто-то решил начать моти с варёнкой делать? — в голосе Дарьи появились нотки подозрения. — Это конфиденциально! — в ход пошло универсальное оправдание. В ответ Дарья рассмеялась. — Ладно, Фрэн, ни слова больше, я поняла. Слушай, я сейчас как раз лечу в Москву на переговоры, по пути обратно могу купить тебе эти чудо-деликатесы, если хочешь, или даже у мамы попрошу, она потрясающе готовит. Ты же вроде любишь пробовать вкусняшки? — Ой, ну не стоило… — Да ладно, мне не сложно. Да и стоят они у нас не очень дорого. — Ну хорошо… — Забились. Так, мне скоро на посадку, так что пока и до скорого! Храни свои секреты, Фрэн. Коротко попрощавшись с Дарьей и пожелав приятного полёта, Фрэнсис облегчённо выдохнула. «Хорошо, что она не любит допытываться… С другой стороны, мистер Вонка не соврал, такие штуки правда есть. А ведь он там ещё что-то своё придумывал… Надо обязательно дождаться, когда все эти чудеса поступят в продажу. А пока работа и…» Договор! К счастью, когда Фрэнсис выбежала на улицу, она увидела торчащий из почтового ящика бордовый краешек. Распечатывая конверт уже за столом и внимательно изучая его, она не могла перестать улыбаться. Это был определённо самый странный заказ в её карьере, но и в то же время ужасно интересный и весёлый, гораздо интереснее и веселее всех предыдущих. «А веселье — главное. Надеюсь, сложно не будет...»