Трудности адаптации

Первое правило переводчиков — не привлекать внимание, в том числе и внешностью. Поэтому утром Фрэнсис с тяжёлым вздохом нанесла простой макияж (с нюдовыми тенями обычные карие глаза теперь казались блестящими и тёплыми, как коньяк с шоколадкой), а волосы распустила и завила так, чтобы фиолетовых прядей видно не было: теперь даже вблизи она казалась самой обычной брюнеткой. Обычную свою одежду она даже не тронула, вместо этого её ждали на стуле отглаженные со вчерашнего вечера чёрные брюки и белая рубашка. Из зеркала на Фрэнсис смотрела серьёзная женщина, знающая, что такое можно, а что такое нельзя. Впрочем, этот светлый образ тут же был испорчен широкой улыбкой до ушей. «Работа есть работа, но я всё равно красивая. А в душе у меня кожаная куртка и помада как у того рокера с белым демоническим глазом.» Перед тем, как поехать на фабрику, нужно было заглянуть в гостиницу, чтобы забрать с собой Муцуо и его отца, приехавших накануне. Заходить в сам отель и искать гостей по номерам не пришлось: счастливый (ну или не очень, по лицу не поймёшь) обладатель четвёртого Золотого билета и его отец вышли из гостиницы как раз в тот момент, когда Фрэнсис уже подходила к дверям (а та мысленно выдохнула, что не выставила себя в дурном свете). Мальчик был в футболке и незастёгнутой куртке, а вот отец в обыкновенном официальном костюме, разве что рубашка оказалась яркая. Фрэнсис подбежала к ним и коротко поклонилась. — Тэреби-сан, весьма признательна видеть Вас. — Взаимно, Фуредзу-сан, — сдержанно улыбнулся ей мужчина. — Муцуо, поздоровайся. Муцуо, очевидно, нехотя поклонился, но стоило ему выпрямиться, он с вызовом посмотрел Фрэнсис в глаза. От такого она даже слегка вздрогнула: в японской культуре это было чуть ли не открытое хамство. Впрочем, Фрэнсис решила от греха подальше не заострять на этом внимание его отца. — Прошу, пройдём в такси, оно довезёт нас прямо до фабрики. Ехали молча. К удивлению Фрэнсис, пробок особо не было, а толпа возле фабрики была в основном пешая: журналисты, родственники счастливчиков, просто зеваки. На месте стояли только двое детей, нужно было ещё подождать. «Господи, какое счастье, что мы не опоздали…» Уже к без двадцати десять все пятеро счастливчиков вместе с родителями оказались у ворот. Следующие пять минут тянулись просто невероятно долго, за это время раздалось всего несколько бессвязных и бессмысленных выкриков из толпы. «Надо бы со всеми познакомиться, а заодно отвлечь детей от ожидания и немного потянуть время.» В три шага Фрэнсис оказалась перед детьми. — Доброе утро, ребята! Ohayo: godzaimasu! — она сдержанно помахала всем рукой и, убедившись, что все десять человек, пять детей и пять взрослых, смотрят на неё, продолжила. — Меня зовут мисс Фрэнсис Фрез, я буду помогать Вам общаться с Муцуо и мистером Тэреби, — короткий кивок в их сторону. — Если вы хотите что-то сказать Муцуо или его отцу, говорите громко и, пожалуйста, обращайтесь к ним по имени, чтобы я всё перевела. Дублировать свою речь на японском она не стала, всё же это было немного бессмысленно: с Тэреби-саном всё и так было давно обговорено. — А теперь давайте я познакомлюсь с каждым из вас, чтобы знать, как к вам обращаться. Муцуо стоял с самого краю шеренги, поэтому Фрэнсис просто кивнула ему и шагнула к стоящим слева от него людям. Это были двенадцатилетняя девочка и очень похожая на неё мама: обе со светлым каре, обе в одинаковых перламутровых куртках и спортивных штанах. Девочка не сводила глаз с Фрэнсис и усиленно жевала жвачку. — Так, как мне обращаться к Вам, юная леди? — Виолетта Борегард, будущая победительница, — несколько недовольным тоном ответила девочка. «Ага… Значит, Виорэтта Борегарудо. Не так уж сложно.» — Очень приятно, Виолетта, а… — но Фрэнсис даже не успела договорить, как женщина ответила ей: — А я мисс Борегард. На это оставалось лишь кивнуть. Ещё шаг влево. Румяная улыбчивая женщина, напоминающая русскую деревянную куклу, название которой Фрэнсис постоянно забывала, и малыш (почему-то хотелось назвать его именно так, хотя паренёк был не младше Муцуо или Виолетты) с картины Рубенса: розовощёкий, рыжий, пухлый (возможно, даже немного чересчур), «кровь с молоком». Когда Фрэнсис поравнялась с ним, он как раз сминал обёртку шоколадки Wonka и принимался за новую. — А к Вам мне как обращаться, молодой человек? — Аффгушт Глуп, — с набитым ртом ответил мальчик. Фрэнсис вопросительно посмотрела на его мать, и та ещё больше разулыбалась. — Его зовут Август, мисс, а ко мне обращайтесь просто — фрау Глуп. «Из Германии, значит… А называть его можно будет Афугусто Гурупу, если ничего не путаю.» — У Вас отличный английский, фрау Глуп, — шепнула ей Фрэнсис и спешно шагнула к следующему ребёнку. Это был лохматый мальчонка, на вид чуть младше остальных, с голубыми глазами навыкате, а рядом с ним стоял очень, очень пожилой мужчина. Оба были одеты совершенно не по погоде, но при этом почему-то не дрожали от холода. — А Вы, юноша? — Чарли Бакет, мисс Фрез, а это мой дедушка Джо, — тонким голосом ответил мальчик. «Блин, Чарли! Так, надо вспоминать переложение, пока не дошла до Муцуо. Фамилия легко, Бакэто, а вот имя… Ну пацан в этом точно не виноват. И как он не мёрзнет в таком кардиганчике…?» — Значит, мистер Бакет? — уточнила она, глядя на спутника Чарли. Старичок радостно закивал. — Как давно меня никто так не называл… Фрэнсис неловко усмехнулась и сделала ещё шаг влево. Последней была девочка в шикарной норковой шубке и с ужасно дорогой сумочкой. А рядом с ней стоял немолодой мужчина в не менее дорогом костюме. «Что-то мне эти лица знакомы… Может, просто видела раньше по телеку?» — А Вы, барышня? — Меня зовут Верука Солт, мисс Фрез, — девочка широко улыбнулась и сделала книксен. Даже в этой короткой фразе слышался британский акцент. «Ну тебя-то перевести проще простого! Вэррука Соруто, ага… Какое необычное имя, однако, и я его точно где-то слышала.» — Вы, стало быть…? — Мистер Солт к Вашим услугам. «Этот голос!» Фрэнсис чуть наклонилась к нему и спросила: — Прошу прощения, сэр, мы раньше не работали с Вами? В Японии, например? С минуту лицо мистера Солта выражало недоумение, но затем он расплылся в улыбке. — Работал, работал! Наша партнёрская ореховая фабрика «Ritsuna Tsu», конечно, и Ваш голос в наушниках. А потом в холле Вы тем же голосом… Тут, видимо, и Верука вспомнила, и коротко тронула Фрэнсис за рукав: — А мне читали после папиной работы книгу про мальчика-с-пальчик, пока он говорил по телефону! Я тогда была поменьше, но всё помню! Фрэнсис растроганно улыбнулась. — Я очень этому рада. А теперь, когда я со всеми познакомилась, подождём немного, и вместе пойдём на фабрику. Однако стоило Фрэнсис отойти на пару шагов, как из-за её спины вновь раздался голос Веруки: — Папа, я хочу на фабрику! — Уже 9:59, дитя моё… — попытался оправдаться мистер Солт, но дочь перебила его: — Заставь время идти быстрее. И в следующий раз, когда поедем в другую страну, я хочу, чтобы у меня была своя переводчица, как у того мальчика. Стало как-то неловко, но Фрэнсис решила не отвлекаться. Подойдя к Тэреби-сану и Муцуо, она шёпотом представила им каждого. Чарли она оставила напоследок и наконец вспомнила, как его имя будет звучать по-японски. — …и Тярури Бакэто. Вам записать их имена? — Мне плевать, кто они, не надо, — неожиданно встрял Муцуо. И ровно в этот момент ворота стали открываться, освобождая Фрэнсис от необходимости отвечать. Откуда-то из невидимых рупоров раздался уже знакомый голос мистера Вонки: — Заходите! Фрэнсис шёпотом перевела это Муцуо и Тэреби-сану, те кивнули. Толпа зашумела. И тут же все десять человек сорвались с места и побежали на территорию фабрики, будто именно за это полагался приз. Фрэнсис едва успела пробежать за ними и снова встать рядом с Тэреби-саном и Муцуо. — Идите вперёд! Все послушно двинулись к фабрике, и Муцуо с отцом тоже, даже переводить не пришлось. Фрэнсис чуть обернулась и увидела, что толпа недвижимо смотрит на них. «Странно, что никто не попытался пролезть через забор или пробежать с нами… Какие всё-таки честные люди тут собрались!» И, словно прочитав её мысли, динамики прокричали: — Закрыть ворота! За спиной раздался металлический звон. — Дорогие гости! Я с удовольствием приветствую Вас на моей скромной фабрике! После этого наступила небольшая пауза, в которую Фрэнсис спокойно перевела всё гостям, мысленно поблагодарив мистера Вонку и небеса. — А кто я такой? Что ж… В этот момент все одиннадцать человек подошли вплотную к фабрике. Стоило динамикам замолчать, как открылись двери, за которыми показался красный занавес. Вскоре и он поднялся, и за ним обнаружились два колеса с глазастыми куклами. Невесть откуда заиграла музыка и… Куклы запели. На лицах детей и их родителей было чистое недоумение, у кого-то даже презрение, а у Фрэнсис в глазах застыл неописуемый ужас. Её никто, никто не предупреждал, что будут песни со стихотворным текстом! «Ладно, придётся перекрикивать это чудо техники и переводить синхронно и без рифмы… Вот злодей, специально решил работу усложнить! Ничего, где наша не пропадала…» — «Вилли Вонка, Вилли Вонка, великолепный шоколатье, Вилли Вонка, Вилли Вонка, вы все поприветствуйте его…» — она изо всех сил старалась не подавать виду, что растерялась, и голос у неё звучал вполне себе твёрдо. — «Он такой скромный и умный, с трудом может это сдерживать, ещё и с таким количеством щедрости, которую тоже не получается сдерживать…» Краем глаза Фрэнсис заметила, что фрау Глуп начала пританцовывать, в то время как взгляд её сына оставался равнодушным. «Ну хоть один благодарный зритель этого шоу нашёлся…» Следующий куплет очень хотелось перевести как «очередные дифирамбы в его адрес, Вы поняли, короче», но сделать так было нельзя, поэтому Муцуо и его отец продолжали слушать на японском, какой мистер Вонка хороший. «Может, он это в шутку так сделал…? Но чёрт возьми, стихи! Надо будет после сегодняшнего дня потренироваться переводить экспромтом в рифму, стану вообще гуру тогда.» И тут произошло неожиданное. После того, как позади кукол оказался трон, изо всех углов этой импровизированной сцены стали бить фейерверки, а иногда и прямое пламя. Куклы загорелись, занавес тоже, запахло палёным пластиком. Автоматически Фрэнсис сделала шаг назад, ожидая, что остальные последуют за ней, но нет, все остались на местах. Родители смотрели за пожаром заинтересованно, дети — равнодушно. Неожиданно совсем рядом с Фрэнсис раздался смех и приглушённые аплодисменты. Она чуть повернула голову и увидела его собственной персоной. В том же цилиндре, в тех же очках, в тех же перчатках, что она видела его при знакомстве пару недель назад. — Замечательно, правда? — сквозь смех проговорил он, оглядывая всех нас. — Мне казалось, что в середине слегка затянуто, но вот финал… Вау! Фрэнсис довольно легко подавила желание закатить глаза и перевела фразу. Муцуо сдерживаться не стал и скривился. Мистер Вонка, к счастью, этого не заметил, или сделал вид, что не заметил, а всё с той же страшно довольной улыбкой поднялся на ступеньки, так что теперь его видели все. — А Вы кто? — раздался голос Виолетты Борегард. Услышать такой вопрос было странно. Вероятно, девочка просто не заметила его нагрудный платок с буквой W, или не узнала голос из динамиков… «Ну, со всеми бывает.» — Это мистер Вилли Вонка, — восторженно сказал мистер Бакет. — Правда? — не менее восторженным тоном переспросил его внук. Мистер Вонка лишь с нервной улыбкой оглядывал всех пришедших. Его взгляд вдруг остановился на Фрэнсис, и хотя за очками видно не было, наверное, узнал он её без макияжа не сразу. «Вот и последствия неправильного внешнего вида для переговоров…» Пауза определённо затягивалась. Фрэнсис в упор посмотрела на мистера Вонку с немой мольбой: «Скажите что-нибудь, умоляю Вас.» Видимо, он и правда прочитал её мысли: — Доброе утро, звёздный свет! Земля говорит «здравствуй»! — Ohayo: godzaimasu, sutaraito…! — вышло как-то слишком громко, отчего на Фрэнсис обратили внимание все. Закончила фразу она чуть тише, чуть ли не сгорая от неловкости, и снова посмотрела на мистера Вонку. «Я не это имела в виду!» Он чуть прикусил щёку, после чего начал копаться в карманах и извлёк оттуда уже знакомые Фрэнсис карточки с подсказками. «А со мной наедине подольше продержался… Видать, совсем отвык от общества более чем одного человека.» — «Дорогие гости, здравствуйте. Добро пожаловать на фабрику, я с удовольствием жму ваши руки…» — он вытянул одну куда-то вперёд, но, поняв, что его порыв никто не поддержал, снова уткнулся в бумажку. — «Меня зовут Вилли Вонка.» И снова улыбка. И пауза для перевода. — Тогда Вы должны быть вон там, — Верука Солт указала на трон, стоящий между полыхающими куклами. — Но тогда я бы не увидел представление, милая девочка, — его тон стал тихим и как будто немного угрожающим, отчего Фрэнсис поёжилась. Тут неожиданно заговорил мистер Бакет: — Мистер Вонка, возможно, Вы не помните меня, но когда-то я работал на Вашей фабрике. «Значит, из тех несчастных, кто попал под массовое сокращение пятнадцать лет назад… Бедный, бедный дедушка.» — Вы были одним из тех отвратительных шпионов, которые ежедневно пытались похитить дело всей моей жизни и продать своим хозяевам-паразитам, да?! — его голос стал ещё более угрожающим, но услышав от старичка робкое «нет, сэр», снова смягчился. — Вот и чудесно! Скорее заходим! Уже внутри фабрики дети попытались представиться или как-то завести с мистером Вонкой разговор, однако он с удивительной лёгкостью отмахивался от них. Фрэнсис оставалось только молча позавидовать. — Бросайте одежду где хотите, — и, словно показывая, что это не страшно, он снял своё роскошное тёмно-бордовое пальто и кинул куда-то на пол, туда же полетели и его очки. Все сразу последовали его примеру. — А тут как-то жарковато… — проговорил Тэреби-сан, смотря на Фрэнсис. Она глянула в сторону мистера Вонки и громко повторила фразу, но на английском. Тот обернулся и, глядя ей в глаза, пояснил: — Что? Ах да, я вынужден поддерживать внутри фабрики очень высокую температуру, поскольку мои рабочие привыкли к жаркому климату и не выносят холода. Фрэнсис поёжилась, виновато посмотрела на Тэреби-сана и чуть тише перевела ему всё, что сказал мистер Вонка. «Может, отозвать его в сторонку и пояснить, что когда общаешься с кем-то через переводчика, смотреть надо на собеседника…? Да, пожалуй, в какой-то момент так и сделаю, пока и так уже очень неудобно.» — А кто они? — тихонечко спросил Чарли. Впрочем, его мистер Вонка услышал, как ни странно, с первого раза. — Всему своё время. А теперь за мной. Он даже пяти шагов сделать не успел, как к нему подбежала Виолетта и крепко обняла. Мистер Вонка мгновенно вытянулся как струна, и это было видно даже со спины. — Меня зовут Виолетта Борегард, — с широкой улыбкой сказала она. — Оу… мне всё равно, — всё той же невинной интонацией ответил он и продолжил идти. — Нет, вам не должно быть всё равно! Потому что я выиграю Ваш главный приз! Фрэнсис переводила всё громким шёпотом, посматривая на идущих впереди людей. — Что ж, ты уверена в себе, а это важно, — ответил мистер Вонка, даже не смотря на Виолетту. Тут же вперёд выбежала Верука, представилась и сделала книксен. Последовала секундная пауза, после чего послышался ответ: — Я всегда думал, что веррука — это такая мозоль на пятке, представляешь? Хи-хи! С лица Веруки мгновенно спала улыбка, а Фрэнсис нахмурилась и поджала губы. «Ну и зачем было при всех вот так обижать девочку? Это же правда очень неприятно слышать!» — А я Афгуст Глуп, и я люблю щоколаде, — раздался ещё один голос. Выражения лица мистера Вонки Фрэнсис не видела, но была готова поспорить, что он скривился. Впрочем, голос у него всё ещё был звонкий и лучезарный. — Это видно. Я тоже люблю его. Вот уж не думал, что между нами столько общего! «Гляди-ка, а когда меня отчитывал за вопросы, даже вполовину таким ядовитым не был… Хотя, может, это из-за того, что они к нему без спроса полезли?» Он сделал ещё шаг вперёд, но помедлил, а затем развернулся к нам лицом. — Ты, — сказал он, смотря на ещё более хмурого Муцуо в упор. — Ты Муцуо Тэреби. Маленький дьявол, который взломал систему. Фрэнсис чуть наклонилась к Муцуо и всё перевела. Теперь он прожигал злобным взглядом ещё и её. Но взгляд мистера Вонки уже был направлен на Чарли. — А тебе просто повезло, и ты рад, что оказался здесь, верно? Чарли кивнул. — А остальные, получается, их р… р… — каждый раз, когда мистер Вонка пытался произнести это слово, он словно глотал его с характерным звуком. Терпеть ещё одну неловкую паузу было невыносимо, и Фрэнсис подсказала: — Они их родители, мистер Вонка. Отцы и матери. Он лишь нервно улыбнулся. — Да-а-а, мамы и папы… Да… Неожиданно его глаза словно остекленели, после чего в них застыл испуг. — Папы… — еле слышно прошептал он. «Ой, нет-нет-нет, хоть бы не ещё одна пауза…» — только и успела подумать Фрэнсис, прежде чем громко сказать. — Да, а ещё здесь есть помощница в коммуникации! Это было жутчайшим, вопиющим нарушением любого возможного протокола, и за такое любой заказчик дал бы Фрэнсис по шее, но это сработало: взгляд мистера Вонки перестал внушать ужас своей отстранённостью и обратился уже к ней. — Да, и Вы… — Мисс Фрэнсис Фрез. Вы сами меня наняли две недели назад. Секунду на его лице бродило замешательство, после чего он улыбнулся своей обычной, лишь самую капельку безумной улыбкой. — Ой, а я Вас и не узнал. У Вас новая стрижка, да? — Да, да, а теперь продолжим, — сквозь зубы проговорила она, чуть ли не сгорая от стыда, и вся колонна двинулась вперёд. Тэреби-сан и Муцуо шли в конце, за ними плелась Фрэнсис, ругая себя на чём свет стоит. «Какое же позорище, чёрт возьми… И выглядело не очень-то прилично, особенно в глазах Тэреби! Как низко я пала, мама дорогая…» Где-то то и дело раздавались разговоры, но слышно их было плохо. Наконец вся честная компания оказалась в конце коридора, уже у знакомой Фрэнсис двери. — Тут очень важный цех, — мистер Вонка слегка понизил голос. — Не забывайте, это шоколадная фабрика. Фрэнсис не успела закончить фразу на японском, как Муцуо перебил её: — А почему дверь такая маленькая? Пришлось прерваться и спросить это на английском. Фрэнсис скосила глаза на Муцуо, дескать, смотрите на него, когда говорите. Но её не поняли. — Чтобы не выходил дивный запах шоколада, ха-ха. После чего наклонился и одним движением ключа отпер дверь, а затем толкнул от себя… Фрэнсис помнила, что там скрывается, и такого же невероятного восторга уже, конечно, не испытала, но вернуться в эту страну чудес было приятно. Тем более что в прошлый раз она даже толком не прошлась по этой полянке, а просто стояла с мистером Вонкой у входа… Зато дети, все до единого, смотрели на эту красоту с открытыми ртами. Август выронил свою шоколадку, Виолетта с круглыми глазами надула пузырь из жвачки, даже невозмутимый Муцуо разглядывал поляну с удивлением. — Будьте осторожны, мои дорогие дети. Не теряйте голову… Тон, которым мистер Вонка это произнёс, был пугающе спокойный и гипнотизирующий. Впрочем, таким же тоном он говорил Фрэнсис, что такую красоту кабинками для синхронистов портить нельзя… — Красиво-то как… — откуда-то у неё из-за плеча восхищённо прошептал Чарли. Фрэнсис чуть наклонилась к нему и так же тихо ответила: — Да, тут очень красиво. Особенно когда видишь всё это впервые. — Вы уже бывали здесь? — Один раз. И то, увы, недолго, — она пожала плечами и заметила, что мистер Вонка смотрит на неё в упор. Пришлось нахмуриться и отвернуться. «Подставляете Вы меня, конечно, господин заказчик. То внезапные стихи, то нарушения этикета при общении с иностранцем через переводчика… Одно-то я сделала сама, и винить его за это будет не очень резонно, но вот про зрительный контакт поговорить с ним надо.» А мистер Вонка тем временем повёл всех вдоль берега. — Каждая капелька этой реки — жидкий шоколад наивысшего качества! «А-а-а, так это шоколад! Вот почему река коричневая… А я-то думала!» — А водопад — это самое важное. Он перемешивает шоколад. Вспенивает, и делает лёгким и воздушным. Кстати, ни на одной фабрике в мире не перемешивают шоколад водопадом, — с гордой улыбкой продолжил вещать мистер Вонка, оглядывая гостей. «Конечно, так больше никто не делает, сколько же всё это стоит, и в деньгах ли…» Неожиданно над головой раздался скрежет. Фрэнсис дёрнулась и чуть не упала, благо земля под её ногами была вполне ровная. Все обернулись на неё, после чего посмотрели наверх. Фрэнсис тоже запрокинула голову и увидела странный механизм, похожий на тарелку НЛО, из которого то появлялись, то исчезали длинные прозрачные трубы. — Эти трубы засасывают шоколад и разносят его по всей фабрике. Тысячи литров в час! А как вам мои поля? Отведайте хоть травинку, пожалуйста, трава такая замечательная, такая вкусная! — Т-траву можно есть? — тихонечко спросил Чарли Бакет после небольшой паузы. — Конечно! Всё, что есть в этом цехе, съедобно! И даже я съедобен, но это называется «каннибализм», мои дорогие, и не приветствуется в большинстве обществ. Закончив переводить фразу, Фрэнсис еле слышно хихикнула, отчего Муцуо странно на неё посмотрел, а Тэреби-сан, к счастью, сделал вид, что не заметил этого. А мистер Вонка меж тем раскинул руки и произнёс: — Наслаждайтесь! Августа Глупа не надо было приглашать дважды, он сразу же кинулся к траве, а Муцуо отец удержал за плечи. Остальные в недоумении посмотрели на мистера Вонку, а тот повторил: — Смелее! Ешьте, ешьте! — Правда можно есть, мистер Вонка разрешает, — шепнула Фрэнсис на японском, после чего Муцуо помчался к ближайшей сахарной тыкве, а отец следом. Фрэнсис уже поспешила было за ним, но Тэреби-сан обернулся и остановил её. — Фуредзу-сан, думаю, хруст леденцов переводить не надо. Вы можете отдохнуть. — Точно? — Фрэнсис в неверии покосилась на топчущего тыкву Муцуо, а Тэреби-сан лишь улыбнулся. — Конечно. Вы неплохо справляетесь, Фуредзу-сан, и тоже заслуживаете отдохнуть. Спасибо Вам за Ваш труд. Фрэнсис лишь учтиво поклонилась и отошла обратно к тропинке. Краем уха она услышала, как Тэреби-сан взволнованно попросил Муцуо «сынок, перестань», а в ответ получил «отец, он же сказал наслаждаться, если она ничего не спутала», после чего мальчик отвернулся от отца и продолжил кромсать какую-то кашу из сахара и варенья — видимо, то, что осталось от несчастной тыквы. Остальные дети и родители тоже разбрелись кто куда, и Фрэнсис осталась на полянке одна. Глаза, конечно, разбегались, да и мысль, что всё здесь съедобное, ужасно раззадоривала, но нужно было сдерживаться: всё-таки она сама не посетительница. Всё это напоминало званые вечера, на которых ей доводилось бывать по долгу профессии: все в роскошных нарядах, алкоголь льётся рекой, и пусть твой заказчик сколько угодно пьянствует, ты на работе, и тебе можно разве что пригубить, чтобы не выглядеть невежливо, не обижать никого отказом и при этом случайно не перепить. Каждый раз на таких мероприятиях Фрэнсис завидовала своим непьющим коллегам, которым не нужно было изо всех сил держать себя в руках, а тут ещё и сладости, которые она любила в сто, в тысячу раз больше выпивки… — Мисс Фрез, я же сказал «наслаждайтесь», — из-за плеча у неё раздался знакомый бархатный голос, снова едва не доведя её до сердечного приступа. «Вот и поговорю с ним!» — Я же Вас попросила больше так не делать, — Фрэнсис обернулась, и снова увидела на его лице обезоруживающую улыбку. — Без переводчицы останетесь. Вы и так меня чуть не довели до обморока тем, что добавили песню… — Неужели она Вам не понравилась? — в его голосе послышались оскорблённые нотки, так что Фрэнсис поспешила его уверить: — Нет, что Вы, очень понравилась! Просто я не в том положении, чтобы наслаждаться ей. Ну и ещё Вы меня не предупредили, что придётся переводить экспромтом стихи, и мне пришлось изобретать велосипед. Так что скажите, пожалуйста: сегодня ещё будут песни? — Нет. Может быть. Не знаю. Не могу точно ответить, — он опять заулыбался. — А как мне тогда работать?! — Как получается, хе-хе, а получается славно, — он рассмеялся, в то время как Фрэнсис была в шаге от того, чтобы заплакать. «Ему вообще знакомо слово «адаптация»?! Вдох, выдох… Отвлечёмся, обсудим этикет.» — И кстати, можно Вас кое о чём уведомить? — Я весь внимание, мисс Фрез, — он опёрся на трость и чуть наклонил голову. Фрэнсис вдохнула и снова посмотрела ему в глаза. — С моей стороны, конечно, не очень резонно обвинять Вас в неправильном общении с иностранцем в… кхм, нашей обстановке, поскольку это я Вас не проинструктировала, поэтому сделаю это сейчас: пожалуйста, когда Муцуо или его отец задают Вам вопрос или что-то говорят, слушайте их голоса, а после того, как я всё переведу, смотрите на них, а не на меня. — А зачем мне на них смотреть, если я слушаю Вас? — Но Вы же с ними общаетесь, а не со мной! Я просто помощница! — Фрэнсис аж задохнулась от удивления. — Вы же, когда по телефону говорите, слушаете голос собеседника, а не потрескивания в трубке… Последовало тяжёлое молчание. — Ну что ж, учту. Хотя и удивлён, что Вы называете свою профессию важной и при этом сравниваете себя с вещью. После этой фразы мистер Вонка почему-то молча оглядел её. — Неужели я был прав насчёт новой стрижки? Фрэнсис закатила глаза. — Простите, что опять отвечаю вопросом на вопрос, но разве Вы правда меня не узнали? Даже по голосу? — По голосу, разумеется, узнал! Но я не мог себе представить, что Вы можете выглядеть… так. Стало даже как-то обидно. Наверное, примерно так же, как было Веруке, когда её имя сравнили с названием кожной болезни. Конечно, эти блузка и брюки не были яркими, звонкими и смешными, но всё же это были красивые вещи, и носить их было правда приятно. Да и завивка смотрелась хорошо, даже несмотря на то, что фиолетовые пряди не было видно... — Так — это как? — Фрэнсис резко провела кончиками пальцев по своему предплечью. — Возможно, Вы не знаете, но мои работа и быт отличаются, а ещё хорошего переводчика должно быть слышно, но не видно. Видимо, я не очень хорошая переводчица, если на работе меня видят. — А если видеть приятно? В первую секунду Фрэнсис опешила, а когда сообразила, отвернулась, чтобы не было видно румянца. «Это что было сейчас? Комплимент?» — Ну давайте, всё, не мешаю. Наслаждайтесь, — с этими словами он куда-то отошёл, оставив её вариться в собственных мыслях. Через долгую-долгую минуту всё же удалось собраться и выдохнуть. «Так, ты всё контролируешь. Держим такт, работаем.» Тут она осмотрелась. Муцуо по-прежнему бегал где-то между кустов и крушил всё на своём пути, Тэреби-сана тоже не было видно. «Ладно, от одной конфетки ничего не будет. Да и не алкоголь это, даже если переем, не опьянею и не сойду с ума.» Рядом с ней было множество «розовых кустов». Розы, конечно, были шоколадные, а веточки, судя по всему, леденцовые. Очень неуверенно Фрэнсис сошла с тропинки и подошла к одному из них. Двумя пальцами оторвала один цветочек, откусила. Мягкий, словно даже шёлковый шоколад оказался просто божественным. Фрэнсис откусила ещё, уже ближе к сердцевине розы, и почувствовала другой вкус… Кофейно-сливочный крем! Уже очень скоро от первого цветочка не осталось ничего, и Фрэнсис потянулась за вторым. «Вот это розы! Подарил бы кто букетик из таких, я сразу бы замуж вышла…» Когда в руках был уже пятый цветок, Фрэнсис чуть повернула голову… и увидела Вилли Вонку. Он с очень загадочной улыбкой стоял поодаль и, опираясь на трость, смотрел, как она объедает его кусты. Фрэнсис мигом сунула последнюю розу в рот и пожала плечами, виновато улыбнувшись ему в ответ. — Извините, пожалуйста… Просто было очень вкусно, — проговорила она, когда смогла прожевать. — Знаю, мисс Фрез. И вот теперь я Вас наконец узнаю́. Стоило ему развернуться и куда-то отойти, Фрэнсис почувствовала, что у неё внутри словно воздушный шарик, а губы и без яркой помады растянулись в заинтересованную улыбку, полную того самого веселья. «А веселье — главное.» Неожиданно откуда-то у неё из-за спины закричала Верука Солт: — Папа, папа! Смотри, что на том берегу!