Трудности адаптации

Прямо перед лодкой красовалась огромнейшая круглая дверь с синей подсветкой. Сверху на ней было написано «ЦЕХ ИЗОБРЕТЕНИЙ». Как только все оказались внутри, Фрэнсис едва слышно ахнула: это было больше похоже на громадную лабораторию сумасшедшего учёного из кино, чем на цех шоколадной фабрики. Впрочем, от человека, который взбивал шоколад водопадом и сделал съедобную поляну, ожидать можно было всего. — Перед вами самый важный цех фабрики! — звучно объявил мистер Вонка. — Так что смотрите, но, пожалуйста, ничего не трогайте. Хорошо? Идёмте! Муцуо и Виолетта сразу же рванули к большущему аппарату, похожему на роботизированную бочку с водой. На нём были несколько круглых окошек-иллюминаторов, и ребята совсем недолго пытались смотреть вместе в одно из них, то и дело пихая друг друга локтями. В какой-то момент Виолетта оттолкнула Муцуо, глядя прямо ему в глаза, после чего нахмурилась и отвернулась. — Эй, мистер Вонка, что это? — спросила она ещё более недовольным тоном, чем раньше. Фрэнсис воспользовалась тем, что девочка отошла от аппарата, и сама посмотрела в иллюминатор. Внутри действительно была вода (ну или что-то напоминающее её), в которую то и дело падали цветные глянцевые шары, а умпа-лумпа в маске и ластах собирал их. В его крохотных ручках они казались большими, как яблоки. Мистер Вонка подошёл к аппарату и принял шарик из руки маленького водолаза. Как только он оказался на ладони мистера Вонки, выяснилось, что он на самом деле не меньше косточки авокадо. — Это Вечный леденец. Я разработал его для детей, которым дают мало карманных денег. Соси его хоть круглый год, он всё равно не станет меньше. «Если только в рот поместится, без палочки-то,» — мысленно усмехнулась Фрэнсис. — Это как жвачка, — резво сказала Виолетта. — Нет. Жвачку жуют, а если ты начнёшь жевать Вечный леденец, сломаешь свои крохотные зубки. Но зато вкус у них потрясающий. После этого мистер Вонка сунул леденец в карман и поспешил к другому столу. Краем глаза Фрэнсис увидела, что Виолетта с её мамой переглянулись, а Муцуо закатил глаза и скрестил руки на груди. Похоже, их не очень впечатлила идея никогда не заканчивающейся конфеты. Чарли тоже не выглядел таким же восторженным, как раньше. На столе, возле которого стоял мистер Вонка, стояло несколько колб с двумя кипящими жидкостями, напоминающими заварной крем и клюквенный морс. — А вот это у нас Волосатые ириски! Глотаешь один кусочек, и ровно через полчаса у тебя на голове начинают расти шикарные густые волосы, усы и борода, ха-ха! — мистер Вонка продолжал широко улыбаться и посмеиваться, смотря на детей, но в его глазах уже не было уверенности в том, что кто-то здесь разделяет его восторг. Почему-то Фрэнсис очень захотелось его поддержать, но вместо этого она просто, как и раньше, перевела всё Муцуо. Тот поднял бровь и спросил: — А кому вообще нужна борода? — Ну-у-у… — услышав перевод, мистер Вонка слегка замялся, но довольно быстро к нему вернулась улыбка. — Битникам нужна. Рок-певцам, мотобайкерам. Сам знаешь. Всем этим крутым, пафосным и ультрамодным человечкам. Тут он как-то странно наклонил голову и продолжил: — Всё путём, чувачок. Врубаешься, старичок? Зацени, что я предлагаю, дай мне пять, не бойся, братан. И в этот момент Фрэнсис очень пожалела, что действительно не может наносить ожоги взглядом. Будто мало было каламбуров и стихов, теперь ещё и сленг! «Если он хотел довести меня до нервного тика, у него почти получилось… Так, Фрэн, успокойся и попробуй, адаптация твоё всё…» Муцуо ещё несколько секунд смотрел на протянутую ладонь мистера Вонки, после чего глянул на Фрэнсис. — Переведите, а то я ничего не понял. «Ты ничего не понял, а я ничего не помню!» Фрэнсис прочистила горло и повернулась к Муцуо и Тэреби-сану. — Борода нужна битникам, рок-певцам и мотоциклистам. А далее приводился пример сленга, похожего на тот, что используют эти люди… Эквивалент Фрэнсис подбирала на ходу, отчего паузы то и дело затягивались (почти как на плохо получающемся синхроне), но всё же «дать пять» перевела и скосила глаза в сторону протянутой руки мистера Вонки. Стоило Муцуо хмыкнуть и посмотреть на мистера Вонку, Фрэнсис вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Тут она почувствовала на себе чей-то взгляд и чуть обернулась: Верука со странным выражением лица смотрела то на Муцуо, то на неё. Фрэнсис нашла в себе силы улыбнуться, пожать плечами и шепнуть «бывает». Мистер Вонка нервно усмехнулся, убрал от Муцуо руку и продолжил: — К сожалению, они ещё не вполне готовы, раствор слишком крепкий. Умпа-лумпа вчера съел один кусочек и… И тут же у его ног оказался пресловутый умпа-лумпа. Муцуо глянул на него с круглыми глазами, а Верука ойкнула. Человечек был больше похож на шерстяной моток на двух ножках. — Как дела? — спросил у него мистер Вонка. Умпа-лумпа в ответ показал два больших пальца. — Отлично выглядишь! Тут мистер Вонка подбежал к другой причудливой машине и с воодушевлённой улыбкой сказал: — Смотрите сюда! И нажал на какой-то рычаг. Неясно почему Фрэнсис не могла перестать смотреть на него, а точнее, на то, как он улыбался, разглядывая цех, и как горели его глаза. Что ни говори, а она очень, очень редко встречала людей, которые бы настолько любили своё дело. Машина тем временем загудела, жидкости внутри закипели и забурлили. Мистер Вонка подбежал к металлической клешне, которая начала со скрипом выдвигаться. Дети тоже обступили её и стали ждать, что же из всего этого выйдет. Мистер Вонка продолжал восторженно смотреть на машину с детской улыбкой, и Фрэнсис даже как будто слышала его взволнованное дыхание, несмотря на грохот машины и то, что сама она стояла от него довольно далеко. Тут мистер Вонка неожиданно поднял на неё взгляд, и Фрэнсис поняла, что всё это время откровенно пялилась на него. Она уже было подумала, что это знак, чтобы она перестала, но он повёл себя неожиданно: продолжил смотреть и улыбаться. Он словно искал теперь уже в ней нечто хоть отдалённо похожее на его восторг: «Вам же тоже нравится, мисс Фрез? Нравится то, что я делаю?» И пока никто не видел, Фрэнсис ненадолго расслабилась и слегка кивнула ему, после чего приложила ладонь к сердцу и наполовину умилённо, наполовину радостно улыбнулась. В глазах мистера Вонки промелькнула неясная эмоция, похожая на живой и тёплый огонёк, после чего он отвернулся в сторону машины. Но Фрэнсис почему-то знала: это не неловкость. А из клешни тем временем со скрипом выдвинулся маленький белый прямоугольничек, который тут же схватила Виолетта и поднесла к глазам. — И это всё? — недовольно спросил Муцуо. Пришлось выдохнуть, чтобы перевести его слова. — А ты знаешь, что это? — мистер Вонка продолжал улыбаться, но теперь уже только глазами (видимо, поняв, что из гостей его восторг никто не разделяет). — Жвачка, — выпалила Виолетта. — Верно! Это кусочек самой поразительной, самой сенсационной жвачки во Вселенной! А знаете почему? Потому что эта пластинка — обед из трёх блюд! Виолетта не сводила глаз со жвачки, Муцуо — с Виолетты, а остальные смотрели на мистера Вонку с недоумением. — А кому это вообще нужно? — спросил мистер Солт. Это было даже хуже, чем просто не разделять восторг. Улыбка мистера Вонки сразу же спряталась, а он сам полез в карман за подсказками. — «Внимание! Вам больше не надо готовить! Пластиночка волшебной жвачки Вонки — вот и всё, что Вам нужно на завтрак, обед и ужин. Конкретно эта жвачка — обед из трёх блюд: томатный суп, ростбиф и черничный пирог. Но можно будет выбрать и другое меню.» Он снова перевёл взгляд на детей, ожидая увидеть улыбки на их лицах, но тщетно. «А ведь идея классная! Например, для дальних путешествий в самолёте, или если еда может испортиться, или если на обед десять минут всего… Я бы такими жвачками перед каждой командировкой закупалась! Правда, если они будут стоить заоблачных денег, надо будет их очень экономить…» — Звучит великолепно! — раздался надтреснутый голос мистера Бакета. — Звучит очень странно, — хмыкнула Верука. — Звучит как то, что мне надо, — и с этими словами Виолетта вытащила изо рта свою рекордную резинку и прилепила за ухом, явно вознамерившись попробовать чудо-изобретение. Мистер Вонка попытался ей возразить: — Знаешь, я бы не советовал этого делать, там нужно ещё… — У меня мировой рекорд по жеванию резинки. Я ничего не боюсь! — и глядя ему прямо в глаза, Виолетта сунула пластинку в рот. Мистер Вонка лишь отвёл глаза с нервной улыбкой. — Ну как, детка? — мисс Борегард смотрела на дочь с гордостью и говорила таким елейным голосом, что Фрэнсис аж вздрогнула. «Что-то мне это всё не нравится…» — Это просто чума! Томатный суп! Я чувствую, как он течёт мне в горло! — Виолетта выглядела не менее довольной, чем её мама. — Да-да, выплюнь сейчас же, — улыбка мистера Вонки стала ещё более нервной, отчего Фрэнсис сделала шаг ближе к Виолетте, не прерывая фразы на японском. Муцуо с недоумением глянул на неё, но ничего не сказал. — Юная леди, я бы не советовал… — мистер Бакет, видимо, попытался урезонить Виолетту, но та просто отмахнулась от него. — Она меняется! Это ростбиф с жареной картошкой с хрустящей корочкой и маслом! — Жуй, жуй, крошка! — мисс Борегард торжествующе посмотрела на Чарли, Муцуо и Веруку. — Моя девочка станет первой в мире, кто попробовал жвачку-обед! Верука обиженно поджала губы, Чарли продолжил смотреть стеклянными глазами, словно не слыша ничего, а Муцуо лишь закатил глаза и пробормотал «вот дура». Это Фрэнсис решила не переводить. — Да, я только немного волнуюсь за… — начал было мистер Вонка, но Виолетта его перебила. — Черничный пирог с мороженым! — теперь она ещё и заулыбалась. — …вот за это, — мистер Вонка сделал чуть шаг назад. Фрэнсис посмотрела было на него с недоумением, но тут услышала голос Веруки: — А что это с её носом? Мистер Вонка чуть скривился, но Фрэнсис поняла: именно об этом он и пытался предупредить девочку. Все сразу обернулись на Виолетту и обомлели: её нос стремительно синел. — Детка, у тебя весь нос фиолетовый… — пробормотала мисс Борегард, а Верука со злорадством оглядела ещё ничего не понявшую Виолетту. Фрэнсис же уже начала немного паниковать. — Ты о чём? — Виолетта потрогала своё лицо, но ничего необычного не нащупала, потому что форма носа и не изменилась. — Виолетта, ты вся фиолетовая… — тон мисс Борегард стал испуганным, хотя и не так, как было у фрау Глуп. Только теперь девочка поняла, что происходит что-то странное и уже, кажется, необратимое. — Выплюни жвачку! Может, остановится… — шепнула Фрэнсис, но кажется, её не услышали. Виолетта испуганно смотрела на мистера Вонку и продолжала жевать. — Выплюни! Выплюни! — Фрэнсис сказала чуть громче. Виолетта посмотрела уже на неё круглыми глазами, казавшимися на фоне её сине-фиолетового лица серыми. Фрэнсис кивнула и шепнула «попробуй, вдруг получится!». Виолетта вытащила жвачку изо рта и сжала в ладони, но, увы, это не помогло: фиолетоветь начали теперь ещё и её волосы и шея. — Что происходит? — мисс Борегард обернулась к мистеру Вонке. Тот был не таким спокойным, как когда Августа засасывало в трубу, но и не сказать чтобы он правда волновался за девочку. — Ну я же говорил, что жвачка ещё не готова… Каждый раз, когда дело доходит до десерта, что-нибудь случается. Во всём виноват черничный пирог. Мне ужасно жаль, — при каждом слове он отходил от Виолетты, пока наконец не присел, спрятавшись за машиной. Теперь фиолетовыми стали ещё и её руки. — Мама… Что происходит? Но ей никто не ответил: все синхронно отошли к машине, видимо, поняв, что предотвратить это самое «что-нибудь», о котором сказал мистер Вонка, уже не выйдет. Виолетта теперь уже вся стала сине-фиолетового цвета. Черничного. Но тут началось что-то ещё более странное. Девочка начала стремительно раздуваться, как воздушный шар! И единственное, что ей оставалось — смотреть вниз и, судя по выражению её глаз, изо всех сил пытаться не плакать. Фрэнсис с испугом оглядела присутствующих. Мисс Борегард не выглядела такой же встревоженной, как фрау Глуп на поляне, а скорее разочарованной. Верука смотрела на Виолетту с толикой торжества, но при этом с удивлением, мистер Солт с презрением, Муцуо, как и его отец — с удивлением и страхом, и только Чарли оставался слишком, слишком спокойным. — Она раздувается! Прямо как черника, — теперь этот тоненький голос уже не казался таким милым (ещё и интонация была страшно ровная и холодная…). Фрэнсис даже при переводе поймала себя на мысли, что начинает злиться. А Виолетта меж тем всё увеличивалась и увеличивалась, и уже через минуту превратилась в громадный сине-фиолетовый шар. Неожиданно откуда-то сбоку раздался голос мистера Вонки: — Я опробовал эту жвачку на двадцати умпа-лумпах, и все они превращались в чернику. Странно, не правда ли? — он невинно усмехнулся. Фрэнсис обернулась и увидела, что он стоит за плечом у мисс Борегард. «Видимо, тоже напугал её.» — Но я не хочу иметь дочь-чернику! — строго и довольно-таки обиженно сказала ему мама Виолетты. — Как она тогда будет соревноваться? — А Вы показывайте её на ярмарках, — съязвила Верука с милейшей улыбкой на земле. Мистер Вонка хихикнул, а мисс Борегард посмотрела на Веруку с ненавистью. Вот тут-то профессионализм дал основательную трещину, а нервы задрожали. «Ну это уже слишком! Её вообще никому не жалко, даже матери!» — Муцуо, Тэреби-сан, прошу прощения, я на минутку… — Фрэнсис нервно растянула губы, после чего кинулась к девочке: — Виолетта! Виолетта! Виолетта, ты меня слышишь?! — Слышу-у-у… — раздался её сдавленный голос откуда-то сверху. — Ты можешь наклониться вперёд? Не бойся, я отойду, ты никого не раздавишь, — приходилось кричать, чтобы Виолетта услышала. — Не могу-у-у… Я вообще почти не могу двигаться… Тут Фрэнсис заметила, что при этих словах Виолетта стала немного качаться вперёд и назад, словно не в силах удержать собственный вес. — Тогда давай я помогу. Попробуй раскачаться взад-вперёд посильнее… Судя по звуку каблуков, группа отошла куда-то влево, так что Фрэнсис схватила Виолетту кончиками пальцев за край её кофты и потянула на себя. — И раз, и два, и раз, и два… Давай-давай, у тебя получается! И раз, и два… Превратившись в чернику, Виолетта стала очень, очень тяжёлой. Через длиннейшие две минуты она всё же оказалась на животе, и Фрэнсис увидела, что её голову буквально вдавило в плечи. Щёки у неё распухли, как при тяжёлой аллергии, и даже голубые глаза стали пугающего черничного цвета. — Вот, у нас получилось! А теперь скажи, как ты себя чувствуешь? — Разве похоже на то, что хорошо?! — Виолетта попыталась возмущённо запрокинуть голову, но у неё не получилось. — Да нет, — смутилась Фрэнсис. — Я имею в виду, тошнит ли тебя? Или, может, что-то болит конкретно? — Щёки… — пробормотала Виолетта. — Как будто кто-то изнутри на них давит… А ещё такое странное чувство, что я вот-вот сильно заболею… И дышать тяжело… Тут у неё на глазах показались две маленькие слезинки. — Мама злится, да? Весь гонор из её голоса пропал, недовольство тоже. Осталась только обида на весь мир. Фрэнсис почему-то очень захотелось пожалеть девочку, но она понимала: Виолетта не оценит этого. «Чемпионов жалость унижает?» Поэтому она просто осторожно протянула руку и слегка потрепала Виолетту по синим волосам. — Не волнуйся, мы сейчас обязательно что-нибудь придумаем… — Перестаньте! — голос Виолетты снова стал недовольным, и Фрэнсис отпрянула как ошпаренная. — Хорошо, не буду, — она слегка наклонилась к голове Виолетты и шепнула. — Ты только не плачь, всё будет хорошо. Тебе обязательно помогут. Верилось в это, конечно, с трудом, особенно если вспомнить, как реагировал на всю эту жуть мистер Вонка, но Фрэнсис чувствовала: если она сейчас хотя бы не попытается успокоить девочку, будет корить себя до конца рабочего дня. Слезинки всё же покатились из глаз Виолетты и бесшумно упали на пол, но новых в её глазах не появилось. Стоило Фрэнсис вернуться к группе, она сразу же направилась к мистеру Вонке. — Что Вы собираетесь с этим делать? — огромных усилий ей стоило скрыть в голосе раздражение. Мистер Вонка беззаботно улыбнулся. Тут же из-за разных аппаратов вышло полтора десятка умпа-лумп. — Выкатите девочку в лодку и отвезите в Цех соков! — Цех соков? — переспросила мисс Борегард, — Что они с ней там сделают? — Выдавят, как маленький прыщик, хи-хи, — он всё ещё был спокоен, и это пугало больше всего. — Из неё нужно немедленно выжать сок. Мисс Борегард открыла рот, но так ничего и не сказала. Фрэнсис собрала волю в кулак и невозмутимо пересказала Тэреби-сану и Муцуо на японском всё, что случилось. И тут… снова неизвестно откуда заиграла музыка, очень похожая на ту, под которую чирлидерши в школе Фрэнсис делали разминку. А изо всех углов цеха раздалось зажигательное «е, е, е»… «Да что ж ты будешь делать! И тут песня! Я скоро не только буду думать стихами, но и возненавижу мюзиклы… Они же ещё наверняка будут оскорблять бедную Виолетту, которой и так нелегко!» Но всё же умпа-лумпы подошли к девочке и стали распевать. Пришлось переводить. — «Послушайте внимательно историю Виолетты Борегард! Эта милая девочка не видит ничего плохого в том, чтобы жевать, жевать, жевать, жевать, жевать, жевать целыми днями!» Боковым зрением Фрэнсис поглядывала на мистера Вонку. Тот радостно наблюдал за умпа-лумпами и пританцовывал в такт их песенки. Второй раз это уже совершенно точно не было случайностью, и начинало уже потихонечку злить (даже сильнее, чем равнодушие окружающих к ужасам, творившимся с Августом и Виолеттой). А человечки всё продолжали катить девочку к выходу и петь: — «Она продолжает жевать, пока её жевательные мышцы не вырастают до огромных размеров, и её торчащий из лица гигантский подбородок походит на большую скрипку…» «Да нормально у неё всё с челюстями было, хорош преувеличивать!» Умпа-лумпы же принялись прыгать на ней, как на большущем шаре для йоги. Виолетта всё это время кричала, но совершенно точно не от боли. — «Она жуёт много лет подряд, каждый день её челюсти становятся всё сильнее, и в какой-то день одно их движение раскусило язык бедной девочки пополам. И именно поэтому мы и пытаемся спасти мисс Виолетту Борегард.» Уже под конец песенки они укатили Виолетту в круглую дверь, а мисс Борегард всё же прибежала на крики дочери и стала помогать умпа-лумпам. Мистер Вонка обернулся на оставшихся троих детей и сопровождающих их взрослых, и его губы снова растянулись в улыбке. — Что ж, пойдём дальше. Идти пришлось пешком по коридору, и мистер Вонка то и дело подгонял ребят. Неожиданно к нему подбежала Верука и с миленькой улыбочкой спросила: — А Виолетта навсегда останется черникой? — Нет. Может быть. Я не знаю, — весёлым тоном ответил мистер Вонка и покрутил тросточку в руках. — Не надо было жевать жвачку целый день, это отвратительно. — Если Вы так ненавидите жвачку, зачем Вы её производите? — спросил Муцуо. — А если ты так ненавидишь шоколад, как сказал по телевизору, зачем пришёл на экскурсию по шоколадной фабрике? — выпалила на японском Фрэнсис прежде чем поняла, что брякнула что-то не то. Муцуо сначала вытаращил на неё глаза, после чего отвернулся, а Тэреби-сан чуть удивлённо на неё глянул, но ничего не сказал. Она сразу же опустила глаза в пол и шепнула «прошу прощения». — Ой, мисс Фрез, а можно Вас на минутку? Фрэнсис вздрогнула, но подошла к мистеру Вонке, уже думая «ну всё, это была последняя капля». Он, однако, просто наклонился к ней и спросил: — Что Вы ему сказали? Или это такой длинный перевод короткого слова? Фрэнсис помотала головой. — Отнюдь. Я просто случайно сказала, что думаю. Спросила, зачем он пришёл на фабрику, если не любит шоколад. И отошла на шаг. Мистер Вонка ничего ей не ответил, просто поднял на неё глаза. В них была совершенно явно видна благодарность. И тот самый прячущийся и возвращающийся живой огонёк. В душе всё ещё скреблись большие и грузные сомнения, но страх потихонечку стал оступать, а интерес — снова пробуждаться. Если бы не ужасы с Августом и Виолеттой… Поэтому Фрэнсис сначала улыбнулась ему, после чего холодно кивнула и сделала шаг назад. Баланс пока держался, хотя она и чувствовала — ещё одно, тьфу-тьфу-тьфу, не дай Бог, экстраординарное событие, и всё порушится.