Моветон

      Вика осталась на ночь. Глеб постелил девушке в спальне, а сам ушёл спать в гостиную на диван. Всю ночь парня беспокоила бессонница. Время шло, а Глеб продолжал смотреть в потолок и обдумывать всё происходящее.       Дверь в спальне скрипнула и в коридоре показалась девушка. Её волосы были растрепаны, а на нагое тело прикрывала лишь старая белая футболка. В какой-то момент парнем овладело чувство дежавю, ведь точно так же три года назад Вика ходила по дому в его вещах. Босиком девушка пробиралась по темному коридору в ванную комнату. Взгляд парня непроизвольно застыл на её длинных худых ногах. «Так сильно похудела,» — подметил парень в своей голове.       Вика скрылась за дверью ведущей в ванную. Глебу вдруг стало интересно который сейчас час — 5:47 показывали электронные часы на полке. «Почему ты не спишь?» — задал немой вопрос парень, придумывая в голове разные причины бессонница своей гостьи.       Через пару минут девушка вышла из ванной. Глеб не стал привлекать к себе нежелательного внимания и притворился спящим. По звуку шагов парень определил как Вика прошла по коридору, прошла мимо спальни и остановилась возле гостинной. «Зачем ты опять пришла?» — хотелось бы спросить Глебу, — «Зачем ты вернулась ко мне спустя столько времени?»       Её молчаливое присутствие давило на него. Глеб ощущал её взгляд на себе. Казалось, она хочет что-то сказать, что-то очень важное, но не может. Каждая секунда её прибывания рядом становилась вечностью.       Наконец пытка прекратилась и шаги девушки удалились обратно в спальню. Когда дверь захлопнулась, парень смог выдохнуть. Раньше Вика могла неделями и месяцами жить в квартире Глеба и парень никогда не был против её компании, даже наоборот, настаивал на её переезде. Он ощущал единую крепкую связь с ней, он не представлял своего существования без своей творческой подруги. Она помогала ему в сложные периоды жизни; давала новые силы, когда он сдавался. Теперь она душит его своим присутствием. Она чужая в его доме. Но парень не мог отказаться от неё даже сейчас, и дело совсем не в его большом великодушии. Он никогда не испытывал жалости к людям, которых ненавидел и презирал. Вика вошла в список предателей, но выгнать её из дома он не смог. Если она придет снова, он снова даст ей ночлег. Если она попросит о помощи, он сделает всё, что сможет.       Больше всего Глеб ненавидел это чувство — уязвимость. Как бы сильно парень не презирал её, одних её карих глаз хватит, чтобы он свернул горы ради неё; одних только её нежных рук хватит, чтобы он покорил этот мир; одного поцелуя хватит, чтобы он сам упал к её ногам.       Вика стала причиной его очередной бессонницы. Всю оставшуюся ночь Глеб провёл в тревоге, а уснуть получилось только ранним утром. Однако, парень спал не более двух часов, когда из кухни послышался звенящий шум от кастрюль и тарелок.       Больше лежать не хотелось. Глеб поднялся с дивана и сонно протер глаза. Натянув на себя спортивные штаны, парень, шоркая ногами по полу, побрёл в ванную. Заглянув по дороге на кухню, Глеб заметил Вику, которая увлечённо что-то готовила у плиты, а из ушей торчали маленькие устройства — наушники. На несколько секунд Глеб задержался у дверного проема. — Совсем не изменилась, — случайно вырвалось из уст парня, когда он внимательно рассматривал пританцовывающую фигуру девушки. К счастью, она комментарий Глеба не услышала, да и его присутствия не заметила.       Наконец, оставив девушку наедине со своим кулинарным безумием, Глеб добрался до ванной. Впервые за сутки он увидел свое отражение: синяки под глазами, уставшее и немного опухшее лицо, растрёпанные кудрявые волосы. Глеб привык к этому отражению и совсем не удивился увиденному. «Бывало и хуже», — выдохнул Глеб и полностью выкрутил кран с холодной водой.       Глеб подставил руки под ледяную воду. Холодная вода приятно покалывала пальцы. Набрав в руки воды, парень умылся. Ободряющий холод быстро привел Глеба в чувство, ощущение усталости ушло на второй план.       За то время пока Глеб находился в ванной комнате, Вика уже успела приготовить завтрак и накрыть на стол. Когда Глеб снова оказался на кухне, девушка поприветствовала его радостным возгласом: — Доброе утро! — Вика выглядела счастливой и бодрой. По её виду сложно было сказать, что она всю ночь не могла спокойно уснуть или была пьяна. Однако, по мрачному и уставшему лицу Глеба это было заметно, — Плохо спал? — Есть такое, — равнодушно ответил парень. Он не был заинтересован в том, чтобы обсуждать с бывшей подругой своё физическое и моральное состояние. Глеб взглянул на стол, где стояла пара тарелок с аппетитным на вид блюдом, — решила позаботиться обо мне? — Да, разве это плохо? — спросила Вика, чувствуя в голове Глеба напряжение и отвращение. — Слишком поздно, тебе не кажется? — Послушай, — от счастливой улыбки на лице Вики не осталось и следа. Она стала серьезной, а её голос решительным, — я понимаю, что ты встал, возможно, не с той ноги, но не нужно вымещать свою агрессию на меня. — Если бы тебя не было здесь, всё было бы куда лучше, — выпалил Глеб, не сумев совладать со своими эмоциями. — Хорошо, — спокойно ответила Вика, сглатывая ком в горле. Было заметно как её глаза заблестели от подступающих слёз. Она прошла мимо парня в спальню, быстро оделась и уже была готова уходить. Всё это время Глеб даже не сдвинулся с места. Внутри него боролись два абсолютно противоположных друг друга чувства. — Держи, — Глеб подошёл к Вике и протянул ей свою куртку. Он больше не смотрел на неё, не хотел встречаться взглядами, — замёрзнешь. — Я никогда не смогу понять тебя, — тихо ответила Вика, принимая его вещь. В одно время Глеб был невыносимо холодно и груб, но в другое время проявлял заботу.       Парень проигнорировал слова девушки. Он сам не мог понять себя, что уж тут говорить о других.       Он в последний раз проводил девушку взглядом, наблюдал за тем как входная дверь закрывается и девушка исчезает из его квартиры, из его жизни. Опять.       В груди что-то жалобно ныло. Что-то толкало его вернуть девушку назад и больше никогда не позволять ей уйти. «Неужели я позволю ей уйти снова?» — металась одна мысль в голове, но тут же заменялась другой: «Она того не стоит!»       Глеб почувствовал мерзкий привкус горечи от обиды. Его не покидала мысль, что он сделал серьезную ошибку. Но чувство гордости оказалось сильнее. Единственное, что точно знал Глеб, — алкоголь поможет забыться, он затопит эту боль.       Парень вернулся на кухню, проигнорировал завтрак на столе, оставленный девушкой, открыл шкафчик, где стояла небольшая коллекция разнообразного алкоголя, достал коньяк, который был однажды подарен ему кем-то, и бокал «снифтер».       Глеб пил в полном одиночестве. Коньяк сменялся другими алкогольными напитками покрепче. Но это не помогало. Боль сменилась гневом. Мысли о Вике не собирались рассеиваться под градусом спирта. Парень злился на девушку, на себя, на всё.       Очередная бутылка была откинута в сторону. В доме стоял душащий запах алкоголя и сигарет. Глеб поднялся на ноги, его шатало из стороны в сторону, взгляд был замылен, но он продолжал упорно идти к своей цели. Парень добрался до окна, раскрыл его и в комнату сразу же проник свежий воздух. Непроизвольно Глеб опустил взгляд: 10 этажей вниз. Восприятие окружающего мира подводило, ему казалось будто он приближается к твердому асфальту, а потом снова отдаляется ещё выше на 5 этажей. Всё это ощущалось так, будто прямо сейчас он сидел не у себя дома, а катался на американских горках. Голова закружилась, тело не слушалось и непроизвольно парень поддался вперёд, прямиком в открытое окно.       Всё. 40 метров вниз и всё закончится. Никаких больше страданий, никакой зависимости, никаких проблем, никакой музыки. Ничего.       После смерти нет титров и нет даже темноты. Нет черного экрана. Нет абсолютно ничего. Нет смысла больше жить. Умирать было не страшно.        Но что-то в последний момент остановило его. Глеб схватился за оконную раму рукой, удержав себя от падения вниз. Дыхание участилось, когда он снова открыл глаза и увидел пугающую высоту. Холодный воздух отрезвил разум, страх пробрал до дрожи. Нет. Умирать страшно.       Глеб судорожно набрал номер старой знакомой, который так и не смог удалить за эти три года. Он звонил ей всегда: когда был накурен и пьян, когда не мог написать новый альбом, когда чувствовал себя плохо. Он звонил ей даже после её «смерти». Но последние три года он слышал в трубке короткие гудки, а потом надоедливый женский голос девушки, которая извещала его о том, что вызываемый абонен недоступен.       Сейчас ничего не изменилось. Её номер по прежнему был недоступен для него, как и она сама. Бесконечная пропость.       Но он помнил её адрес. Он не знал живёт ли она там сейчас, но ему было всё равно, он просто хотел увидеть её. Самостоятельно утром выгнал из собственного дома, не желая больше видеть её, а сейчас рвется к ней в одной лёгкой кофте по сильному морозу, лишь бы снова увидеть, хотя бы на несколько минут.       Дорога заняла 20 минут пешком. Глеб весь промерз, но дрожь в теле его мало волновала. Он звонил в домофон, но никто не открывал. Он бы так и простоял всю ночь под её дверьми на морозе, если бы какая-то бабушка не заходила в подъезд и не открыла бы дверь. Глеб нырнул в подъезд, помог бабушке с пакетами и побежал на нужный ему этаж. Чувство срочности переполняло его, дышать было сложно, но он продолжал бежать по бесконечной лестнице.       Наконец, вот она — нужная квартира под номером 32. Глеб замешкался. Теперь он усомнился в правильности своих действий, но пути назад уже не было, только вперёд. Парень несколько раз постучал и сердце замерло. Никто не открыл. Он стучал ещё раз и ещё раз. Никого.       Глеб облокотился о холодную стену в подъезде. Очевидно, что она больше не живёт в той квартире, где жила раньше. Сменила не только цвет волос, но и место жительства. Она начала новую жизнь, без Глеба и воспоминаний о нём. Сердце разрывалось от боли. Он снова вспомнил всё то время, когда убивался по ней после новости о гибели Виктории.       Но дверь открылась. Глеб отшатнулся от стены, и подошёл ближе к человеку, только что появившимуся в дверном проёме. Вика стояла в одной пижаме, её волосы были растрепаны, а взгляд сонным и уставшим. — Ты пришёл за курткой? — зевнула Вика. — Нет, — твердо ответил парень, подбирая нужные оправдания его такого позднего визита. — А что случилось? — Пожалуйста, — голос Глеба стал тихим и хриплым, — просто обними меня…