***
цаньсэ саньжэнь не нужно надевать дорогие изысканные шелка, делать вычурные прически и пытаться завоевать мужские сердца. даже в своих простых белых одеждах, она привлекает внимание каждого, в чьем поле зрения оказывается. она похожа на весну, теплую, ветряную. от неё пахнет цветами магнолии в волосах и острыми приправами на пальцах. она приносит в его жизнь свет, подобно лучикам солнца, пробивающимся сквозь тёмные тучи. её смех дарит приятные мурашки по коже, и он невольно тоже начинает смеяться — настолько он заразительный. он впервые увидел её средь деревьев. она промчалась мимо, словно белый призрак, направляясь прямиком в гусу лань. тогда цзян фэнмянь поразился её скорости. а позже узнал, что она ученица самой баошань саньжень, заклинательницы, достигшей бессмертия и живущей на небесной горе. об этом месте ходило множество слухов, и, разумеется, ярчайшее их подтверждение находится прямо перед ними, всеми учениками и адептами гусу лань. поэтому все интересующиеся тут же стали набиваться саньжень в друзья. цзян фэнмянь ни на что не рассчитывает. он просто хочет ей наслаждаться издалека, лишь изредка ловить её теплый душевный свет. у цаньсэ саньжэнь не бывает отбоя от ухажеров, чего толку рассчитывать, что такая, как она, почти небожительница, выберет его? но судьба то и дело сталкивает их. то у ручья в горах, то на ночной охоте, то в дежурстве по кухне. тогда цзян фэнмянь узнает о том, что ей нравится острая пища, что она никогда больше не увидит наставницу из-за их договора, и что её не интересуют те молодые юноши, что так отчаянно пытаются завоевать её внимание. она распыляет муку из руки прямо в лицо фэнмяня и смеется так громко, что привлекает к себе внимание поварихи. цзян фэнмянь не сразу понимает, что его лицо, волосы и одежды в муке. но точно осознает, что без этого смеха не сможет прожить ни одного дня. они часто спускают в город, чтобы добыть «запретной» еды и провести время вместе. в одной из таких вылазок за пределы школы, цаньсэ саньжень случайно ранит ногу, и цзян фэнмянь тут же берет на руки девушку и несет до школы в гору всё время, даже не поморщившись от усталости. когда врач её осматривает, непокрытые обувью ноги видит фэнмянь. он вовсе не хочет подсматривать, так получилось само! но вдруг замечает вокруг хрупкой девичей щиколотки красную ниточку и вспоминает старую легенду, о которой ему рассказывала кормилица в детстве. она его нареченная, она подаренная ему небесами. не став медлить, следующим же днем он ей всё рассказал. девушка выглядит смущенной, и впервые на её прекрасном лице выступает румянец. она просит молодого господина показать ей свою ногу и не сдерживает удивленного вздоха, когда тоже видит на его щиколотке красную ниточку. об этой легенде на небесной горе заклинательница слышала лишь единожды. но поверить не может, что она во всем мире нашла свою родственную душу. их отношения окрашиваются поцелуями под луной и цветущими сердцами. он хочет запомнить каждое мгновение, её дыхание на своих губах, щекотку длинных ресниц, шелковистые волосы, в которых он путается пальцами. он любит её настолько сильно, что готов положить у её ног весь мир. и с этим желанием он приезжает в пристань лотоса, чтобы сказать родителям о своих планах, о девушке, с которой хочет провести всю свою жизнь. но у родителей тоже имеются новости. наконец-то давняя договоренность между двумя крупными орденами может исполниться. свадьба, которую запланировали ещё 15 лет назад, сразу после рождения третьей леди юй. господин и госпожа цзян хотят для сына лишь лучшую избранницу: из сильного ордена, не обычную заклинательницу, а именно наследницу, умную, красивую, здоровую. ведь именно такой должна быть будущая госпожа юньмэн цзян. именно такой и была юй цзыюань… если закрыть глаза на вспыльчивый нрав. но родители обоих обручённых решают, что это легко компенсируется тихим и мягким характером цзян фэнмяня. о цаньсэ саньжень родители даже слушать не хотят. и все попытки поговорить с ними оказываются провальными. — цзян фэнмянь, ты хоть понимаешь, чего просишь?! жениться на безродной девке? — она — ученица баошань саньжень! — а-мянь, послушай матушку, дорогой, не все люди могут быть честны с тобой, — голос матушки ласков и нежен, она берет сына за руку и слегка её сжимает. — откуда ты знаешь, что она правда её ученица? потому что так тебе сказала? да мало ли, что она могла сказать! эту небожительницу никто никогда не видел, а каким-то потрясающими способностями эта девчонка не отличается, в отличие от того, что про учеников баошань саньжень рассказывают. не совершай ошибку, подумай! мы с отцом хотим для тебя лучшего. лучшую жену, которую ты достоин. ты же будущий глава ордена! но фэнмянь грубо отталкивает руку матери и злится. ему не нужна лучшая, не нужна другая. он уже связал душу и судьбу с той, кто ему предначертана. ему не нужна та, которую выбрали родители. а только та, которую выбрало его сердце. он смотрит на родителей, будто на незнакомцев. в глазах матери стоят слёзы и ужас, отец еле сдерживает бушующую в груди ярость. впервые они видели их сына таким. он никогда не отличался агрессивностью характера, никогда не перечил родителям, никогда не отстаивал что-то настолько отчаянно. но что удивляет их ещё больше — их сын преклоняет колени и лбом пола касается. — мы связаны красной нитью, — сухо произносит цзян фэнмянь. — пожалуйста, если я всё ещё ваш сын, которого вы любите, пожалуйста, благословите меня и мою невесту цаньсэ саньжень! три ночи и три дня проходят мучительно долго. родители постоянно спорят, а их сын становится больше похожим на призрака, чем на человека. весь уставший от постоянных терзаний, на четвертый день он приходит в кабинет отца, чтобы попросить одно и то же, что слезно просит каждый день, отбивая колени. но на этот раз отец, кажется, мрачнее серых туч, что заволокли небо над пристанью лотоса. — ты женишься на юй цзыюань. это моё последнее слово. — но отец… — я не намерен терять выгодную договоренность из-за того, что ты по молодости и дурости решил поиграть в любовь. — мы связаны, это не просто любовь! — чушь! — отец стучит по столу кулаком, и госпожа цзян вскрикивает, к мужу подбегает и успокаивающе по плечу гладит. — нет, не чушь, я видел эту нить своими глазами. — и как же? хочешь сказать, что ты развлекался с этой девкой до свадьбы? ты знаешь правила не лучше меня, жена должна быть невинна. — нет! это вышло случайно! она повредила ногу, а потом… — не важно. больше я с тобой не хочу обсуждать эту тему. обида червем поселяется в сердце, извивается изнутри, ранит до слёз удушающих. выбора нет. осталась лишь призрачная надежда. цзян фэнмянь пишет любимой письмо, в которой предлагает сбежать вместе. они смогут, их не найдут ни в юньмэне, нигде. только бы она была согласна, только бы она была рядом. это письмо он приказывает передать тайно своему лучшему другу и телохранителю, вэй чанцзэ и ждать вместе с цансэ его у лунного озера. ночью они покинут юньмэн цзян. ради неё он теряет голову и готов на всё. лучи солнца ещё не успевают коснуться земли, когда цзян фэнмянь тихо выбегает из своих покоев. на спину давит небольшая, но очень тяжелая сумка с самым необходимым, на поясе закреплен меч. он бросает последний взгляд на родные стены и скрывается в ночной тени. пробираясь тихо, как ночной хищник, он движется прямо к лазу, который использовал в детстве, чтобы сбегать в город. но не успевает добежать, как ему в ноги летит ловушка. он запинается и тут же падает, больно ударяется о мокрую траву. вокруг зажигается свет, и сбегаются заклинатели во главе с его родителями. они отдают приказ отвести сына в кабинет главы ордена. и как только двери за ними закрываются, отец басит: — может быть, я выразился не столь ясно вчера утром? повторюсь, ты женишься на юй цзыюань. — думаешь, что сможешь меня удержать? — тебя? нет. но подумай, вдруг с твоей возлюбленной что-то вдруг случится? что ты тогда будешь делать? если захочешь прийти обратно в пристань лотоса, дверь для тебя навсегда будет закрыта. у цзян фэнмяня трясутся руки, а сердце готово из груди выпрыгнуть. — отец, ты не можешь так поступать! — подумай над моими словами. в отличие от баошань саньжень, твоя возлюбленная вовсе не бессмертная. с этими словами и тёмными мыслями, юного наследника отпускают. что же ему делать? родители узнали о его побеге раньше, чем он смог покинуть орден, не то, что пристань! смогут ли они тогда выбраться из юньмэна вообще? и сможет ли он подвергать такой сильной опасности любимую? с таким тоном отец говорит лишь тогда, когда уверен в своей правоте. значит, отец уже спланировал всё лучше него самого? цзян фэнмянь горько усмехается. родители знают и верят, что он сделает правильный выбор.рассвет.
цаньсэ саньжень не находит себе место. она смотрит на свое отражение на водной глади озера, пытаясь отогнать гнетущие мысли. она готова с любимым хоть на край света. новость о его скорой свадьбе… выбивает из колеи. она без конца повторяет себе, что они связаны. ведь красная нить, если судить по легенде, может удлиняться и путаться, но никогда не порвётся. значит же, что они будут счастливы вместе? в подобных мыслях она проводит остаток дня и всю ночь, не может сомкнуть глаз, хоть и понимает, что дорога им предстоит трудная, и ей нужны будут силы. но плохое предчувствие одолевает, подкрадывается со спины тенью и шепчет самые ужасные исходы. она поправляет свои белые одежды, меч на поясе, верит, что любимый придёт с минуты на минуту. уже светает, солнце уже практически выходит из-за горизонта, разливается белёсое марево над темной водой озера. на незаметный побег остается не так много. и вот она видит его. идущего медленно, со взглядом потухшим. что-то ёкает внутри, заставляет бежать к нему, пытаться посмотреть ему в глаза и убедиться, что всё хорошо. но он смотрит безжизненно. — а-жень… — ему сложно даются слова, язык отказывается двигаться, всё его тело противится. — ты должна идти одна. как можно дальше, из юньмэна. — почему? — она дрожит, плохое предчувствие словно укалывает больно куда-то под дых. впервые она предстает перед ним такой растерянной, незащищенной. ее голос срывается. — что произошло? — это для твоего же блага. я не вынесу, если с тобой что-то случится. — мы всё преодолеем! мы сможем… — нет, не сможем. я думал над этим. родители знали, когда я сбегу, каким путём, им ничто не помешает нас схватить. мы даже не сможем покинуть пределов пристани, понимаешь? я не смогу жить, зная, что ты… что тебя… пожалуйста, пойми. лучше порознь, чем в могилах. цаньсэ саньжень не верит. отказывается верить в то, что её любимый так легко готов сдаться. она хочет его убедить, что они со всем справятся, но по взгляду понимает — он для себя уже всё решил. слёзы душат, большими каплями скользят по щекам. она отчаянно хватается за его одежды, будто это может что-то изменить. цзян фэнмянь и сам на грани слёз. он переводит взгляд покрасневших глаз с возлюбленной на вэй чанцзэ, стоящего неподалеку. лучший друг понимает всё с полуслова, он бережно касается плеча саньжэнь и помогает ей присесть на скамью в полуразрушенной беседке. девушка сотрясается в рыданиях, от одного звука которых фэнмяню хочется умереть. он никогда не хотел быть причиной её слёз, только радости. хотел всегда видеть на её прекрасном лице только улыбку. — пожалуйста, сопровождай её везде и позаботься о ней. — ты шутишь? я твой телохранитель. — я понимаю! поэтому могу доверить её жизнь только тебе! ты спасёшь жизнь мне, если она продолжит жить. я не уверен, что родители не попытаются избавиться от неё. но могут быть спокоен, если за ней ты присмотришь. каждое слово даётся с большим трудом. но иного выхода попросту нет. — мне не нужна нянька! — восклицает девушка, вставая со скамьи. — не нянька, а телохранитель, — спокойно поправляет цзян фэнмянь. — лучший телохранитель в юньмэне. вэй чанцзэ, я надеюсь на тебя. заклинатель, скрепя зубами, кланяется. — принято, господин цзян! как попрощаться? слова подобрать невозможно. от заплаканного лица саньжэнь… лучше бы она его ударила. влепила бы пощечину наотмашь, назвала бы вруном и ушла. девушка же обессилено снова опустилась на скамью, приковав взгляд к своим ногам. по её щекам всё ещё бегут слёзы. и цзян фэнмянь понимает, что у него они бегут тоже. он садится к её ногам, обнимает девичьи колени и целует их. — прости меня, а-жень, — сипло произносит он, прикрыв свои заплаканные глаза, — я очень сильно люблю тебя. и твоя жизнь для меня ценнее моей в тысячу раз. пожалуйста, прости меня когда-нибудь, если сможешь. она гладит его по затылку, по собранным волосам, глотает слёзы и понимает, что не может злиться. она бы сделала то же самое на его месте. поэтому приподнимает его голову и целует, легко, еле весомо. прощальный поцелуй, наполненный всей любовью и сожалениями. но где-то в душе она верит, что их нить всего лишь растянулась на тысячу ли. ведь она, как и их любовь, никогда не разорвётся.***
в висках пульсирует, боль распространятся медленно, небольшими волнами. глаза наполняются влагой. скорбь, которую цзян фэнмянь не ощущал с дня смерти родителей, начинает давить на грудь тяжелой ношей. он отхлебывает чай, пытаясь глотать медленно, но противная кислота на кончике языка ощущается слишком чётко. она мертва. её больше нет. и это всё, что повторяется набатом в голове. красная нить разорвана. легенда лжёт. её больше нет. нет и верного друга, человека, которому фэнмянь должен своих десять жизней вперед. и теперь цзян фэнмянь никогда не сможет свои долги выплатить, по крайней мере, в этой жизни. человека, с которым он рос, учился, делил невзгоды, опасность ночной охоты, нет больше того, кому цзян фэнмянь мог поверить слепо, без оглядки. перед глазами пролетают годы, и только сейчас цзян фэнмянь понимает, что другого такого друга ему не найти.всё, что от них осталось — маленький худенький мальчишка, ворующий хлеб в постоялом дворе.
решение забрать его в юньмэн цзян приходит в голову сразу, стоило только встретиться с ним взглядом. у него мамины глаза. и отцовский характер. нет, это не попытка загладить вину перед его родителями — её не искупить даже смертью — это просто правильно, так и должно быть. мальчик нуждается в новом доме, в обучении, в жизни без страха умереть голодным. и место в ордене — меньшее, что цзян фэнмянь готов ему дать взамен на то, чтобы видеть, как последняя частичка двух самых дорогих ему людей живёт счастливо и безмятежно. его семья этого не понимает. а у него нет моральных сил им объяснить. глава одного из самых крупных орденов, сражающих демонов наповал, безоружен против близких. и единственное, чем может обороняться — пресечением любых споров. если вэй ин хотя бы на десятую долю такой же способный мальчик, как его родители, он может стать хорошим помощником для цзян чэна. может быть, вскоре мальчики подружатся, и у них будут такие же крепкие отношения, как и у их отцов. фэнмяню хотелось бы, чтобы у сына был человек, которому бы он всегда смог довериться. и если вэй ина воспитывал вэй чанцзэ, значит, чувство долга у него также превыше всего. из раздумий его отвлекает поставленная на стол чашка свежезаваренного дымящегося чая. к нему подсаживается цзян яньли, пытается поймать отцовский взгляд. она кажется немного растерянной и очень озабоченной, будто что-то сказать хочет, но не решается, держит в своих руках ещё одну кружку, переводит на неё взгляд, пытаясь усмотреть в положении чаинок на дне будущее. — прости, милая, но поездка в ланьлин цзинь откладывается в связи с… новыми обстоятельствами, — вздыхает мужчина, понимая, как для дочери это было важно. она только и говорит об этом со дня отъезда из безночного города. но всё происходит слишком быстро, перемены приносит ветер, пролетая мельком и унося с собой все беспокойства. — матушка уже сказала об этом, — яньли губы поджимает. мадам юй может говорить всё, что угодно, но когда это подтверждает глава ордена, значит, решение принято. — она просила передать вам, отец, что сама навестит госпожу цзинь в башне золотого карпа и обговорит приготовления к свадьбе. ещё она предупредила, что госпожа цзинь и её сын в ближайшее время точно захотят прибыть в пристань с ответным визитом, поэтому стоит ожидать дорогих гостей. цзян яньли не нужно объяснять, почему она в ссорах родителей всегда выполняет роль посредника. эта девушка может найти подход ко всем людям, даже с таким взрывным характером, как у юй цзыюань. мать рвет и мечет, пока отец пытается найти покой в уединённом месте. и после множества едких слов, которыми фиолетовая паучиха описывала данную ситуацию, эта беседка кажется яньли оплотом безмятежности. — как твоей матушке будет угодно. голос отца монотонный, он кажется успокаивающим, убаюкивающим. но в сердце все ещё процветает зерно сомнений. и цзян яньли не знает, как аккуратнее спросить так, чтобы не вызвать подозрений. она сжимает чашку в руках, отпивает из неё немного и собирает всё своё мужество в одном вопросе: — отец, помните ли вы, как два года назад мы с а-чэном в пристани слышали от бродячего рассказчика историю о красной нити, что соединяет родственные души двух людей? цзян фэнмянь сразу хмурится. вот только таких вопросов ему не хватало. если и любимая дочь станет корить его за решение оставить вэй ина из-за его матери… у фэнмяня просто разобьется сердце на маленькие части. — разве вам матушка тогда не сказала, что это всё ложь? — сказала, конечно, я ни за что её слова оспаривать не стану, — девочка заметно смутилась, — но чисто теоретически, если представить, что такое существует, другие люди не смогут увидеть красную нить на моей ноге? только мой нареченный? — да, всё верно. красную нить сможет увидеть только тот, с кем ты связана. как и ты сможешь увидеть её только на ноге того, кто тебе предназначен. чисто теоретически, конечно, если представить, что такое существует. — а если человек говорит, что видит на ком-то красную нить, как же это доказать остальным? лишь слегка улыбка трогает губы отца, но он сразу прячет её за очередным глотком чая. — поэтому это — лишь сказка, милая. безусловно, она очень романтичная. когда мне рассказала её кормилица в детстве, я тоже был очарован. но… всё это ложь, чтобы молодые люди забивали свои головы этим, а вовсе не обучением. — я поняла вас, отец, — немного разочаровано произносит яньли, — не сидите долго в холоде, пожалуйста. особенно, без горячего чая. с этими словами девочка встает со своего места, желает спокойных сновидений и отправляется к себе. а цзян фэнмянь долго смотрит ей в след, чувствуя укол совести. он своими глазами видел сотню раз красную нить, обвязанную вокруг щиколотки цаньсэ саньжень. и верил её улыбке, её словам, что она видела её тоже.выходит, она солгала ему? или лжёт легенда? ведь нить может растянуться, может запутаться, но никогда не порвется. как же так вышло, что их нить разорвалась?