Be yourself; everyone else is already taken.

      На следующий день Льюис проснулся позже обычного. Зимой в Лондоне увидеть солнце утром было редким явлениям. Его мягкие и золотистые лучи проникали в комнату, пока мужчина пытался медленно шевелиться от давящего на него чувства усталости. В такие моменты, когда сознание только пробуждалось, комната младшего Мориарти казалась убежищем от плетёной паутины лжи и обманов, которые пожирали его жизнь.       Однако это чувство безопасности не продлилось долго. Как только Льюис спустил ноги с края кровати, то его мысли незамедлительно вернулись к событиям прошедшего вечера. Эхо от его беседы с Уильямом всё ещё отражалось в мыслях. Непонятное разрешение наносить визит Шерлоку Холмсу и загадочное изменение в намерениях его старшего брата – всё это заставляло Льюиса ощущать, будто он перемещается в лабиринте, не имея карты. Утренняя рутина превратилась в задумчивый ритуал, пока младший Мориарти умылся холодной водой и провёл рукой по взъерошенным волосам. Когда мужчина одевался, его мысли бурлили, как волны в бушующем море. Льюис ничего не мог поделать с размышлениями об истинной природе скрытых угроз Уильяма: их истинное значение и как они стали частью хитросплетений планов его брата.       — Результаты конкретных действий, — младший Мориарти бубнил себе под нос, его голос был похож на тихий, задумчивый шёпот. — Бесполезность поиска ответов у Шерлока Холмса.       Слова эхом отразились в его мыслях будто это тайны, которые требовали решения. Мысленно Льюис пытался угнаться за намерениями Уильяма, чтобы проанализировать их, но его размышления не дали плодов. Что Уильям хотел донести своими предупреждениями со скрытой угрозой? Действительно ли всё это представляло настоящую опасность или же старший брат хотел удержать Льюиса от поиска ответов на стороне? Младший Мориарти знал, что попытки разгадать мотивы его брата – блуждание в вероломном лабиринте. Изворотливый склад ума Уильяма и способность к манипуляции были хорошо известны Льюису, но он не мог просто оставаться пешкой в планах брата, неспособной понять стезю, по которой её вели.       Лишь одна мысль терзала его, настойчиво требуя внимания: знал ли Уильям, что Шерлок Холмс был посвящён в их истинные личности как Лордов Преступности, или же старший брат остановился на первом ошибочном впечатлении о том, что Льюис и Холмс были тайными любовниками? Едва представив это, мурашки побежали по спине у младшего Мориарти, поскольку он не мог отделаться от тревожащей мысли, что Уильям мог заподозрить Льюиса в возможности измены. В конце концов, верность связывала семью Мориарти и она была беспощадна к предателям. Если бы Уильям хоть на мгновение предположил, что Льюис отвернулся от целей их семьи, то старший брат устранил бы угрозу без колебаний.       Поэтому было не так уж удивительно, что младший Мориарти исказил истину, стоящую за произошедшим той ночью, когда он получил чуть ли не смертельное ранение в бедро. Льюис бессовестно солгал об этом и после того, как вернулся в манор почти под утро, то рассказал им, что укрылся в заброшенной квартире рядом с местом преступления, где смог залатать собственные раны, и позже потерял сознание от потери крови. Когда же младший Мориарти пришёл в себя, то остановил кэб, притворившись, что избежал нападения. Вот и всё. Каким-то образом Альберт и Уильям не усомнились в этом, больше обеспокоенные здоровьем их младшего брата и успехе миссии, чем о его местонахождении. Если Уильям когда-либо раскроет, что Льюис утаил истину... Стоило мужчине представить последствия от такого откровения, как его охватил холод. Льюис всегда ходил по непрочно натянутому канату, но сейчас равновесие казалось куда более сомнительным, чем когда-либо. Одетый в прекрасно пошитый костюм, Льюис наконец спустился вниз по центральной лестнице в маноре и звуки его шагов эхом отражались в просторных комнатах.       Пока младший Мориарти быстро шёл через длинные и тёмные коридоры первого этажа, направляясь в сторону кухни, мужчина заставил себя надеть маску, чтобы сохранить бесстрастность на лице. Уильям уже был там? Он ожидал его? К удивлению, старшего брата на кухне не оказалось. Вместо него Льюис заметил Морана и Бонда, которые были увлечены тихой беседой у камина. Стоило заметить младшего Мориарти, как собеседники резко замолчали и повернулись в сторону вошедшего. Увидев шок на чужих лицах, Льюис приподнял бровь и ощутил взыгравшее любопытство.       — Доброе утро, Моран, Бонд, — мужчина поприветствовал всех, но в его голосе слышался намёк на подозрение. — Что-то случилось?       Джеймс быстро переглянулся с полковником до того, как с нерешительностью в голосе заговорить:       — Ну, мы предполагали, что ты ещё ранним утром уехал на поезде с Уильямом в Дарем. Увидеть тебя сейчас оказалось полной неожиданностью.       Новость о том, что Уильям уехал в Дарем один, не сказав ни слова Льюису, вызвало у него тревожное чувство дискомфорта. Стоя на просторной кухне особняка и ощущая, как резко изменилась тёплая атмосфера в комнате на фоне его растущего беспокойства, младший Мориарти задавался вопросом о причине, сокрытой за таинственным отъездом брата. Мысли Льюиса метались, пока он пытался предположить возможные варианты. Быть может, он как-то спровоцировал Уильяма к тому, что его брат искал уединения в Дареме? Отсутствие любого заблаговременного обсуждения поездки сбивало Льюиса с толку. В конце концов, он обычно знал о том, какие у его брата были академические обязательства, особенно, когда они включали в себя неожиданные отъезды. Почему же Уильям так неожиданно уехал? Изменение планов? Что-либо ещё?       — Дарем? — слова Льюиса эхом отразились от стен кухни, а голос мужчины прозвучал с оттенком смятения. — Нет, он ничего мне не рассказывал.                    Пока Моран и Бонд встревоженно переглянулись, Льюис пытался понять истинные мотивы Уильяма и теневую игру, которую вёл его брат. Поместье рода Мориарти, олицетворение силы и влияния, сейчас ощущалось как лабиринт полный секретов и неясности, и Льюис был полон решимости раскрыть истину независимо от того, куда это может его привести. Проигнорировав предложение Морана присесть и перекусить, Льюис развернулся на каблуках и пошёл обратно в сторону гостиной манора. Пока Льюис обдумывал свой следующий шаг, его взгляд был прикован к изящной старинной мебели, которая украшала комнату. Младший Мориарти нуждался в наставлении; в ком-то, кто помог бы ему сориентироваться в тех вероломных водах, в которых он сейчас тонул. В этот момент мысли Льюиса вернулись к Альберту.       Не взирая на то, что его старший брат был частью деяний Лорда Преступности и, казалось, всегда сохранял определённую дистанцию от паутины манипуляций Уильяма. Когда Уильям и Льюис действовали, именно Альберт был тем, кто обеспечивал им возможности для реализации планов и деяний на практике. Всегда оставаясь в стороне, старший брат за ними наблюдал и был готов косвенным образом оказать поддержку. Только в двух случаях Альберт вмешивался напрямую: первый, убийство его собственных родителей; второй, когда нужно было забрать Бонда из рук Шерлока Холмса — и в обоих случаях это произошло лишь потому, что было необходимо его собственное присутствие. Старший Мориарти всегда был единственным островком спокойствия в хаосе интриг их семьи, поэтому Льюису пришлось обратиться за советом именно к Альберту.       Дверь отворилась со скрипом, открывая вошедшему вид на комнату залитую мягким и рассеянным светом. Альберт сидел за столом, поглощённый книгой о философии. То, как солнечный свет отражался от тёмно-каштановых волос, придавало мужчине неземную ауру. Старший Мориарти поднял взгляд и увидел брата, на его лице отразилась смесь любопытства и обеспокоенности.       — Льюис, — поприветствовал Альберт, в его мягком голосе слышались нотки удивления. Младший Мориарти вошёл в кабинет, закрыв за собой дверь, и с решительным выражением на лице встретился взглядом с братом. — Что привело тебя сюда в такой час?       — Альберт, мне нужно поговорить, — с настойчивостью ответил Льюис. — Есть вопросы особой важности, которые мы должны обсудить.       — Конечно, — мужчина закрыл книгу, которую он читал, и кивнул на слова младшего, жестом приглашая его присесть. — Я готов тебя выслушать. Тебя что-то беспокоит? Что-то случилось?       Льюис колебался лишь мгновение, пытаясь подобрать верные слова. Возможно в этот момент он доверял Альберту больше, чем когда-либо, но обсуждение планов и лжи Уильяма было деликатным делом. Наконец, он решил быть прямолинейным.       — Альберт, ты никогда не чувствовал угрозу со стороны Уильяма? — тяжёлый от невысказанного подтекста, вопрос Льюиса повис в воздухе. Младший Мориарти внимательно наблюдал за братом, ища в выражении его лица намёк на удивление или страх. Однако Альберт сохранил хладнокровие и внешне оставался не читаемым. Он откинулся на спинку стула, сцепив пальцы домиком во вдумчивой манере.       — Угрозу со стороны Уильяма? — повторил старший Мориарти, размышляя. — Знаешь, я считаю, что мы все порой ощущали угрозу от интеллекта и хитрости Уильяма. Однако ты знаешь, что мы так-же научились ориентироваться в его планах, чтобы следовать за каждым его шагом. Это часть партии, в которую мы играем.       Альберт продолжал неотрывно смотреть на младшего брата и искать более глубокий смысл в его беспокойстве:       — Произошло что-то, сбившее тебя с толку, Льюис? Расскажи мне, чтобы я мог понять, какой совет тебе дать.       — Альберт, — младший Мориарти сделал глубокий вдох, решив довериться своему брату, хоть в его голосе и слышалась дрожь. — Я должен кое в чём признаться. Прошлой ночью я уходил, чтобы найти Шерлока Холмса.       — Льюис, — от удивления Альберт высоко поднял брови и, посмотрев на обеспокоенное лицо брата, мягко продолжил. — Ты серьёзно рискуешь, разыскивая этого человека. Кроме того, я думал ты ненавидишь его настолько, что избегаешь. Зачем тебе нечто подобное?       — Шерлок Холмс... — младший Мориарти колебался, зрительно пытаясь сконцентрироваться на чём-то, как вновь посмотреть на старшего брата, чей взгляд сейчас был проницательным. Льюис тихо продолжил, прокручивая в голове историю, звучавшую вполне правдоподобно, в его голосе послышался оттенок сомнения. — Несносный, заносчивый и абсолютно лишённый человеческого достоинства. Однако он обладает определённой... Проницательностью. То, как он видит вещи интригует меня. Я думал... Моё мнение о нём могло бы измениться, услышь я больше его размышлений. Также я подумал, что он сможет обнаружить что-нибудь полезное для наших планов.       Альберт сохранил невозмутимое выражение лица, но в его глазах промелькнула искра понимания. Он знал своего младшего брата достаточно долго, чтобы понимать тонкости его слов. Старший Мориарти наклонился вперёд, пристально посмотрев на младшего.       — Расскажи мне всё, Льюис. Что произошло, когда ты нашёл Шерлока Холмса?       Льюис подробно рассказал события прошлого вечера: от зловещих угроз Уильяма до его внезапного отъезда в Дарем. Как обычно, он умолчал правду о том, как начались его встречи с Холмсом и что действительно было сказано на Бейкер-стрит прошлой ночью. Будет лучше позволить Альберту думать, что это было свидание, как это понял и Уильям, чем рискнуть и быть обвинённым в предательстве. Пока младший Мориарти рассказывал, Альберт взял со стола бутылку вина и налил немного для себя в свой любимый бокал.       — До того, как Уильям дал мне позволение на такие встречи, его высказывания о моих действиях были куда мрачнее, чем обычно. Брат оставил меня со словами, которые прозвучали как завуалированная угроза. Он говорил о последствиях от моих действий и бесполезности поиска ответов у Холмса. Было кое-что ещё... — перейдя на шёпот, Льюис продолжил. — Возможность того, что Уильям мог... Превратно истолковать мою связь с Шерлоком Холмсом так, будто я бросил брату вызов. Это наводит на меня ужас, Альберт.       Старший Мориарти какое-то время смотрел на своего младшего брата, покачивая бокал с вином в руке, затем он сделал несколько глотков в полной тишине. После молчания, Альберт ответил настолько взвешенно, насколько возможно.       — Шерлок Холмс всегда олицетворял джокера в этой партии, Льюис. Ты должен быть осторожен, когда дело касается его. Однако, что касается Уильяма, мы должны учитывать возможность, что его замыслы не всегда такие, какими кажутся. Неважно загадочны ли его действия, они могут иметь причины, которые мы пока не можем понять. Точку зрения Уильяма трудно объяснить...       Ответ Альберта заставил Льюиса ощутить одновременно облегчение и тревогу. Это было так, как если бы старший брат признал его беспокойство, не раскрыв своей собственной позиции по данному вопросу. Младший Мориарти наклонился вперед, настойчиво продолжив.       — Именно поэтому я пришел к тебе, Альберт. Я бы хотел узнать, что тебе подсказывает твоя интуиция и что ты думаешь о данной ситуации? Думаешь ли ты, что в замыслах нашего брата действительно есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд? — на все эти вопросы Альберт задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику.       — Я упоминал ранее, о таком трудно говорить, Льюис. Природа действий Уильяма сокрыта за запутанными слоями. Разрешение посещать Холмса может быть своего рода проверкой или, возможно, он верит, что ты откроешь нечто, совпадающее с его интересами, — он твёрдо посмотрел, откинувшись на спинку стула. — Продолжай навещать Холмса, если нуждаешься в этом, но помни о бдительности. Доверяй своему внутреннему голосу. Скоро я уеду на несколько дней по моим служебным обязанностям, но ты всегда можешь написать мне письмо и приехать ко мне в случае неотложного вопроса, я буду дислоцирован недалеко от Лондона. Пожалуйста, держи меня в курсе всех проблем, которые могут возникнуть. Ты не только брат Уильяма, но и мой тоже, я всегда готов тебе помочь, если нужно.       В глазах Льюиса было смятение, которое заметил Альберт. Он наклонился вперёд, говоря мягко, но всё же в его словах была твёрдость:       — Льюис, я хочу, чтобы ты обдумал кое-что. Возможно, просто возможно, манипуляции Уильяма не всегда были предназначены для того, чтобы навредить тебе. Он может верить, что таким замысловатым способом направляет и защищает тебя, а также ведёт по пути, который, по его мнению, для твоего же блага.       Льюис некоторое время сохранял молчание из-за водоворота собственных мыслей. Точка зрения Альберта всегда была основана на осторожных рассуждениях, и он уважал идеи Уильяма. В прошлом были случаи, показывающие как планы Уильяма действительно приводили Льюиса к чему-то благоприятному, даже если это означало плыть в коварных водах. Однако сейчас, посреди их запутанного существования, сомнения пожирали решительность младшего Мориарти. Он больше не мог игнорировать чувство, будто его заманивают в ловушку, а также тени, сотканной из манипуляций, что следит над каждым его шагом.       — Брат, — отягощённый сомнениями, он, наконец, заговорил. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы держать тебя в курсе. Возможно ты прав... Однако всё стало слишком сложным и запутанным. Я не знаю, смогу ли доверять намерениям Уильяма когда-либо ещё.       — Я понимаю твои опасения, Льюис. Доверие в этом мире бесценный и призрачный товар. Однако мы всегда должны осторожно делать шаг и подвергать всё сомнению. Иногда, при необходимости, даже наши собственные ощущения, — когда Альберт посмотрел на брата, то в его взгляде читалось сострадание и понимание.       — Но, — Льюис вспомнил события прошлой ночи и слова Уильяма; для него кусочки пазла всё ещё не сложились в полную картину. Он осторожно продолжил. — Что если именно в этот раз намерения Уильяма не полностью были направлены на моё благополучие? Что, если разыгрывается куда бо́льшая игра, в которой я всего лишь пешка?       — Вероятность этого мы не можем исключать. В конце концов, разве не все мы пешки наших собственных замыслов. Впрочем, — во взгляде Альберта читалась задумчивость и, ненадолго прервавшись, он сделал большой глоток вина. Когда старший Мориарти встал, чтобы налить себе ещё один бокал, он тихо и почти безропотно продолжил. — ... какую бы игру не вёл Уильям, мы должны участвовать в ней с ним, но при этом мы будем бдительны. Преданность нашей семье непоколебима, но мы также должны защищать себя.       Однако точно в этот момент произошло нечто неожиданное, внезапно привлёкшее к себе внимание Льюиса, и это было не мрачное обсуждение брата. Внимание младшего Мориарти привлекло кое-что другое, отразившее свет в тускло освещённой комнате. Едва уловимое мерцание под тонкой рубашкой Альберта, что-то скрытое от всеобщего взгляда, но, увы, недостаточно хорошо от проницательной наблюдательности Льюиса. Не в силах игнорировать появившееся мучительное любопытство, что начало медленно съедать его терпение, Льюис опустил взгляд в пол. Нахмурившись, он попытался осмыслить то, что увидел. Теперь это было очевидно, что-то было на шее у Альберта, спрятанное под одеждой. Это было украшение? Его брат никогда не носил ничего подобного на шее. Кроме того, именно Льюис всегда чистил фамильные драгоценности и он был уверен, что никогда не видел колье в комнате своего старшего брата. Не в силах больше сдерживать любопытство, Льюис откашлялся и спросил.       — Брат, прости мою навязчивость, но ты носишь украшение на шее?       Хоть вопрос и казался весьма невинным, но реакция, которую он вызвал у Альберта была далека от ожидаемой. Старший Мориарти замер на стуле, искра удивления проскочила у него на лице до того, как он вновь вернулся к невозмутимому виду. Льюис осознал, что коснулся чего-то непредусмотренного, чего-то, что его старший брат думал не заметят.       — Это не та вещь, которую я часто ношу, — когда Альберт наконец заговорил, то его интонация была тщательно выверенной в попытке отвлечь интерес младшего брата. Он пытался уклониться от прямого ответа Льюису. — Не более, чем безделушка, приобретённая очень давно.       Однако Льюиса было сложно переубедить. Блеск, который он видел, и такая неожиданная реакция – всё это намекало на скрытое значение.       — Я не помню такого у тебя. Могу я взглянуть? — спросил младший Мориарти от разгоревшегося любопытства. Альберт колебался лишь мгновение до того, как встретиться взглядом с Льюисом. После, прошептав нечто похожее на «секрет за секрет», Альберт начал расстёгивать верхние пуговицы рубашки.       — То, что я покажу тебе не должно покинуть пределов этой комнаты и ты не произнесёшь никому ни слова об этом, — весьма тихо сказал старший Мориарти, показывая тонкую золотую цепочку на своей шее. На конце украшения простое, но всё же элегантное золотое кольцо, украшенное маленьким и отполированным сапфиром. Это была вещь редкой красоты и большой значимости, причём прятать его под тканью одежд было совсем несправедливо. Льюис ничего не мог поделать с тем, что был увлечён этим предметом. Казалось, что ему было необходимо протянуть руку и коснуться таинственной подвески, но нечто отразившиеся на лице его брата не давало этого сделать. Хоть Альберт и сохранял невозмутимость, но в его глазах можно было увидеть намёк на уязвимость, не озвученную просьбу о понимании. Продолжая рассматривать кольцо, точки в голове Льюиса начали соединяться нитями. Факт того, что кольцо было спрятано; драгоценный синий камень в нём, синий очень похожий на радужку глаз определённого...       — Это кольцо, — медленно начал Льюис. — Оно от Лорда Холмса, не так ли?       — Да, — лишь на мгновение хладнокровие Альберта пошатнулось и он подтвердил логический вывод Льюиса, встретившись взглядом с братом. В глазах старшего была видна промелькнувшая уязвимость. — Это в действительности подарок от Майкрофта.       Невысказанная истина сделала атмосферу в комнате тяжёлой, будто повисший на шее груз. Льюис не мог игнорировать значение этого откровения – кольцо, указывающее на связь и отношения, выходившие за рамки простого знакомства. Но только это сделало воды, в которых они плыли, ещё более бушующими. Увидев шок на лице Льюиса, Альберт откинулся на спинку кресла с горькой улыбкой.       — Мы разделяем уникальное взаимопонимание. Оба признаём тьму, что таится в наших мирах, и тени, от которых не сможем сбежать. У Майкрофта своё поле битвы в правительстве, а у меня своя роль в нашей семье. Тебя правда удивляет то, что мы нашли полное взаимопонимание друг в друге?       Льюис будто сова моргнул безмолвно несколько раз. Однако, когда болезненное любопытство взяло над ним верх, он спросил:       — Ты любишь его?       — Всем сердцем, и я знаю, что он любит меня ничуть не меньше, — хоть ответ от Альберта прозвучал незамедлительно, но он был тихим будто шёпот. Лицо старшего Мориарти покраснело, пока он подносил бокал к губам. Льюис отчаянно пытался игнорировать странное и необъяснимое чувство бабочек в животе, беглая вероломная мысль об обладателе других сапфировых глаз пришла ему в голову.       — А Уильям? — с беспокойством поинтересовался Льюис. — Он знает о твоей... Связи с Лордом?       Альберт промедлил и тщательно подбирал слова до того, как ответить.       — Уильям проницателен, брат. Он знает куда больше, чем показывает. Знает ли он в действительности о том, какие отношения связывают меня с Майкрофтом, в этом я не могу быть уверен. Уильям определённо знает, что я работаю с Холмсом, однако, я приложил немало усилий, чтобы скрыть от брата некоторые аспекты этой работы, — серьёзность, с которой Альберт посмотрел в глаза брату, говорила о многом. — Если Уильям узнает о глубине моих взаимоотношений с Майкрофтом, то последствия будут ужасными. Это может рассмотреться, как нарушение доверия, предательство. Любое предполагаемое предательство может привести к хаосу.       Льюис кивнул, усваивая эту информацию. Затем он наклонился, будто жаждав глубже проникнуть в эту головоломку:       — Лорд Холмс знает... Или догадывается... Что мы планируем задействовать его брата, Шерлока, в наших планах? То, какую роль он играет во всём этом?       — Он не знает об этом, нет. Для него Шерлок отличная, но совершенно непредсказуемая сила. Они никогда эффективно не взаимодействовали – общались о том, чем занимаются или интересуются – я даже не думаю, что младший Холмс догадывается о моём существовании в жизни его брата, и я сомневаюсь, что Майкрофт знает намного больше о помощи, которую оказывает нам его младший брат, — на мгновение взгляд Альберта стал отстранённым и он застегнул пуговицы на рубашке, вновь пряча кольцо за тканью одежды. — Майкрофт старается присматривать за своим младшим братом, как и со всеми интересующими его лицами. Однако он не всегда в состоянии заботиться о Шерлоке, и бывают моменты, когда, как мне кажется, Майкрофт разрывается между семейным долгом и долгом защищать Империю, но это всё.       — Я сохраню твой секрет, брат, — Льюис сжал кулаки, серьёзность их затруднительного положения тяжёлым грузом повисла на нём, а в голове появлялись новые вопросы и открытия. — Однако я должен тебе сказать, что намерен посетить Шерлока Холмса вновь и скоро. Мне нужны ответы, и я хочу знать, где стою сам и стоим мы. Мне нужно увидеть сокрытую за всем истину и, возможно, я найду ответы вместе с ним.       Альберт посмотрел на брата и в его взгляде была смесь меланхолии и тревоги:       — Тогда, Льюис, будь осторожен. Не стоит недооценивать братьев Холмс. Однако помни, что ты Мориарти и мы не лишены собственной гениальности. Продолжай искать то, в чём нуждаешься... Но будь готов к последствиям, которые настигнут рано или поздно и мы всё ещё не знаем, что нас ждёт.

***

      Дарем.       В одной из тускло освещённых комнат манора сидел Уильям Джеймс Мориарти и лишь его мысли, которые были нелицеприятнее чем когда-либо, окружали его. Он смотрел из большого окна на тусклые городские улочки и лениво постукивал пальцами по подлокотнику кресла.       События последнего месяца тяжёлым грузом осели в его мыслях - особенно изменения, которые он заметил в своём младшем брате, Льюисе. Изменения, которые такой человек как Уильям, всегда проницательно наблюдательный, не мог игнорировать. Льюис когда-то был таким покорным, подчиняющийся каждой его прихоти и просьбе, слепо повинующийся без каких-либо вопросов. Возможно, Уильям недооценил силу воли своего брата... Или, быть может, просто может, было нечто ещё – или некто ещё – что он смог разглядеть или не наблюдал недостаточно тщательно. Сначала редкие и едва заметные изменения в манере поведения Льюиса было тяжело заметить, потом они стали происходить всё чаще: непоколебимое молчание всякий раз, когда Уильям говорил об их долгосрочных задачах, слабые проблески неуверенности, появившиеся при озвучивании команды, мимолётно младший мог ощетиниться от гнева всякий раз при упоминании их детства. Изменения Льюиса не были просто вопросами, касающимися роста как личности, но и тем, что он начал подходить опасно близко к тщательно продуманному плану Уильяма. Годы его младший брат был верным приближённым, критически важной пешкой в запутанных интригах Уильяма.       Однако теперь между ними продолжала расти брешь – неуверенность, сомнение, угрожавшее подорвать основу их партнёрства и братства. Было бы бесполезно отрицать ощущение, что его младший брат больше не был готов слепо следовать за Уильямом в тени, не говоря уже о том, что прошлой ночью Льюис явно бросил ему вызов: у него даже хватило смелости попытаться солгать, отчаянно предполагая скрыть свою интрижку с детективом. Был ли он слишком снисходителен к Льюису? Разве он недостаточно настойчиво следовал за ним? Что зажгло в его брате искру сопротивления? Уильям вспоминал то, как Льюис во время их прошлого конфликта практически подтвердил, что встречался с Холмсом. Младший брат пытался защитить себя или детектива своей жалким оправданием, солгав. Казалось, всё это намекало на начало союза, угрожавшего разрушить продуманный баланс сил, на создание которого Уильям потратил годы.       Задумываясь над этим, Мориарти начало терзать сомнение, которое он пытался подавить, но не мог игнорировать более. Был ли Льюис эмоционально связан с Шерлоком Холмсом? Эта мысль вызвала прилив смутного беспокойства. Уильям знал, что романтические отношения обладали силой, которая способна затуманить рассудок, поставить под угрозу преданность и распутать хитросплетения их тайных планов. Это было уязвимым местом, которое не допускалось внутри семьи Мориарти.       В конце концов, положение Уильяма не досталось ему так легко – он заслужил его благодаря хитрости, беспощадности и паутине, которую он тщательно сплел вокруг своей семьи и подчинённых. Сейчас видеть то, как появляются бреши в доспехах властной структуры их семьи было, по меньшей мере, обескураживающим. Это была погрешность, которую нужно было внимательно изучить, вскрыть и быстро, насколько это возможно, исправить. Ощущая усиливающееся чувство тревоги, Уильям понял, что не может более позволять себе игнорировать данную угрозу; ему нужно внимательнее наблюдать за Льюисом, чтобы понять природу растущих в брате эмоций и выяснить действительно ли они представляют угрозу для его великого замысла.       Более того, ему было совершенно необходимо выяснить, когда внимание Холмса переключилось на его брата. Воспоминание о соблазнительных глазах детектива во время их прошлого совместного путешествия на поезде несколько месяцев назад, сохранилось в мыслях Уильяма будто мучительная тайна. В то время, внимание Холмса полностью принадлежало Уильяму, при этом он едва ли бросил взгляд на младшего Мориарти. Что Льюис сделал или сказал, чтобы привлечь внимание детектива?       В мыслях Уильяма было множество вопросов, и он почувствовал укол горечи. Годы, пока Льюис бездумно бегал в плаще верша правосудие, а старший был кукловодом в их запутанных планах. В то время, как Альберт был единственным, кто искал союзников, именно Уильям порочил эти связи для достижения цели. Наблюдать за тем, как единственный равный ему человек отводит взгляд и смотрит на другого... Мягко говоря, сбивало с толку. Факт того, что этим другим был его родной брат лишь сыпало соль на рану.       Более того, он впервые не солгал, когда сказал своему брату, что он сам был бы не против переспать с Холмсом. Совершенно очевидно, не из-за любви – скорее из-за похоти и любопытства. Каково будет ощутить это, разделить себя с кем-то, кто может понять его суть и быть с ним на одном уровне, как две разделённые детали, наконец, соединяются в одну? Уильям лениво поёрзал на кресле, положив руку себе на грудь, пока в его разуме возникали весьма постыдные мысли, но достаточные, чтобы на его щеках появился лёгкий румянец. Если бы у него было больше времени на том поезде... Если бы Льюиса и друга Холмса там не было... Уильям медленно провёл рукой вниз по животу и резко выдохнул, погружаясь глубже в собственные мысли.       Таинственная аура Холмса, его острый интеллект и его поразительная способность разгадывать сложнейшие из тайн – все эти качества всегда завораживали Мориарти. Он давно восторгался талантами детектива, даже когда они играли в опасные кошки-мышки. Несмотря на его неряшливость и растрёпанный внешний вид, он был не настолько плох. Единолично обладать разумом и телом Шерлока Холмса – вот, что будет величайшим триумфом Уильяма. Он закрыл глаза, позволяя воображению взять верх и показать картину, где Мориарти сидит на коленях детектива, будто король на своём троне. За их спинами весь Лондон поглощён пламенем, но это никого из них не волнует – сапфировые глаза смотрят лишь на него, самозабвенно Холмс руками блуждал по его телу, имя Уильяма срывается с губ его любовника и звучит так, будто молитва святому...       ...Неожиданно действительная картина всего предстала у Мориарти перед глазами, и будто окатила его ледяной водой. Уильям со злостью сжал подлокотники, едва контролируя дрожь в руках от мысли о том, что его брат забирает принадлежащее ему по праву. Поскольку именно Льюис, а не он сам, был тем, кто приходил на Бейкер-Стрит ночью чёрт знает сколько раз, делая бог знает что с единственным человеком, с которым Уильям мог иметь связь. Это, вне всякого сомнения, был не первый раз, когда младший брат сбегал по ночам и не последний. Старший Мориарти был уверен в этом, просто увидев открытое неповиновение в ответ на его слова. Уильям вновь удивился тому, что Холмс нашёл в Льюисе. Какие скрытые качества, стремления могли привлечь интерес детектива и каким образом? В конце концов, отличия между братьями были разительными.       В присутствии Уильяма брат всегда был сдержан и даже холоден. Он источал ауру строгости и твёрдости, как в пределах поместья, так и при других людях. Неуважение Морана по отношению к Льюису не было какой-то тайной и это лишь добавляло вопросов почему Холмс решил связаться с младшим Мориарти. С одной стороны, Холмс был стихийным бедствием – пылким ураганом, привлекавшим внимание потоком своих слов и безграничной энергией. Льюис не мог сравниться с пламенной яростью этого мужчины. По большому счёту, младший Мориарти должен был быть подавлен силой Холмса, как молодое дерево, ломающееся под напором беспощадного ветра. Однако его брат не только устоял на ногах, но и смог обуздать безудержную страсть детектива. Это был подвиг, всецело раздражающий и интригующий Уильяма.       Впрочем, пока Уильям обдумывал эту загадку, внутри него продолжало расти чувство решимости. Мориарти не был тем, кого можно было долго водить за нос; возможно, Льюис и захватил внимание Холмса временно, но Уильям не был готов прекращать своё влияние на детектива. Даже если Льюису удалось увлечь Холмса, то для Уильяма должен быть путь, чтобы повторить то же самое, вернуть внимание и преданности делу Мориарти. Насколько же не остановим он станет, будь Шерлок Холмс на его стороне! Как много всего сможет свершить... Блеск расчётливости промелькнул в глазах Уильяма, когда он начал продумывать план – тот, который не только раскроет глубину чувств Льюиса к Холмсу, но и позволит старшему Мориарти вновь утвердить своё влияние на детектива.       Игра, в конце концов, была далека от своего завершения, а битва за преданность Шерлока Холмса лишь началась.