Какого цвета небо?

Впереди виднелось длинное здание, состоящее из нескольких сооружений, образовавших международный аэропорт Ханэда. За ним, скрытая дымкой из облаков, выглядывала гора Фудзи. Разглядывая её, Сатору медленно двигался к въезду на территорию. Небольшой затор из плотного потока машин постепенно образовывал пробку, затрудняя путь. Самолёт из Нью-Йорка должен был приземлиться через десять минут, и Годжо постоянно бросал взгляд на часы приборной панели. Он знал, что не опоздает, но продолжал наблюдать за временем, не понимая, почему это его так беспокоит. Продолжая не спеша ехать за остальными, Сатору начинало раздражать, что такой маленький участок дороги приходилось преодолевать со скоростью не выше двадцати километров в час, но больше выводили из себя звуки клаксонов, раздающиеся с разных сторон. Парень не понимал, чем может помочь постоянное нажатие кнопки сигнала на руле, если по итогу движение не ускорялось, а моментами становилось ещё медленнее. Спустя пятнадцать минут Сатору наконец заехал на парковку. Найдя свободное место, парень оставил машину и сразу направился к входу. Сати уже прислала сообщение о том, что приземлилась, и он торопился, не желая оставлять девушку в ожидании. Весь его путь до нужного терминала лежал через весь основной зал. Проходя мимо разных магазинов, зон ожидания и ресторанов, Годжо окончательно признался себе в том, что не любит аэропорты. Большое количество людей, снующих в разные стороны, постоянная суета и шум. Все перелёты, связанные с работой, Сатору принимал как должное, но никогда не мог сказать о них что-то приятное, в сравнении с коллегами, с которыми ему приходилось летать. Единственное, что привлекало, — это новые города и страны. Сатору был бы рад путешествовать как-то иначе, минуя самолёты, но более доступного по скорости транспорта ещё не придумали. Подходя ближе, парень увидел Сати. Она уже стояла с чемоданами, озираясь по сторонам. Лёгкое длинное платье белого цвета окутывало её фигуру, доходя до щиколоток. В руках она держала джинсовую куртку, а чёрные солнечные очки скрывали её глаза. Увидев Сатору, девушка улыбнулась и сделала несколько шагов в его сторону. — Привет, — поздоровалась Сати и Годжо уловил нотки радости в её голосе. Сегодня девушка выглядела не такой холодной, какой была при их первой встрече, и не такой потерянной, как на выставке. — Привет, — улыбнулся в ответ Сатору. — Надеюсь, что не заставил тебя долго ждать. — Сделав ещё пару шагов к Ватанабэ, парень приобнял её. — Нисколько, — ответила Сати, обнимая его в ответ. Они простояли так пару секунд, окутанные лёгким чувством неловкости, но оно быстро сошло на нет, когда Сатору отошёл назад. Парень взял за ручки чемоданы и, ещё раз улыбнувшись, покатил их в сторону выхода. Сати шла следом, рассматривая по пути витрины бутиков, сохраняя молчание. Как только они покинули аэропорт, Сати поравнялась с Годжо, постоянно бросая на него взгляды. — Мой отец позвонил, как только я выключила авиарежим, — неожиданно проронила она, нарушая тишину. — Ты знаешь о том, что Мицуо-сан передумал объявлять о помолвке в эти выходные? — её тон был серьёзным, что заставило Годжо обернуться. — Нет, — ответил Сатору и нахмурил брови. Он не общался с отцом все эти дни, лишь с его помощницей о рабочих вопросах в момент, когда ему прислали письмо со списком того, что требовалось дополнить в отчёте. Для него это была неожиданная новость, на которую парень не знал, как реагировать, но больше всего Сатору не понимал, что это могло значить. — Как давно твой отец узнал? — уточнил Годжо, продолжая двигаться по парковке. — Он не говорил мне об этом напрямую, как и о причинах. Сказал лишь, что я должна пробыть в Токио дольше, чем планировалось, — настороженно прошептала Сати. Весь путь до машины они молчали. Сатору пытался сообразить, что задумал отец, ведь Годжо-старший никогда не делал ничего просто так, и сейчас всё происходящее выглядело, как шахматная партия, в которой каждый его шаг был продуман наперёд, а все они были начинающими игроками, не предполагающими, какой ход будет решающим. Погрузив чемоданы в багажник, Годжо открыл дверь для Сати и сам сел в салон. — Сатору, — обратилась девушка. — Мой отец не всегда ставит меня о чём-то в известность, так что я действительно не знал, — повернув голову к Сати, проговорил Сатору, думая, что она хотела уточнить именно это. Годжо наблюдал, как Ватанабэ сняла очки, положив их себе на ноги. — Я поверила тебе с первого раза, — спокойно сказала Сати. — Но хотела поговорить не об этом. — Мы можем обсудить это в отеле? — уточнил Годжо, заводя мотор. — Я хотела бы обсудить это сейчас, — твёрдо ответила девушка, не скрывая нетерпения. — Это важно, — добавила она, сжимая очки в руках. Сатору выехал с парковки, ничего не ответив. Он молчал, собираясь с мыслями. Сегодняшний день состоял из серьёзных разговоров, но именно к этому парень готов не был. Годжо не знал, о чём хотела поговорить Сати, но видя, каким взглядом она на него смотрела, ожидая реакции, понимал, что не может его отложить на потом. — О чём ты хочешь поговорить? — вновь вставая в затор из машин, повернулся к девушке Годжо. Его вновь охватило то странное чувство, всегда неожиданно накатывающее. В попытке не подавать виду парень сосредоточенно посмотрел обратно на дорогу, стараясь сфокусировать взгляд. Картинка размылась, а внутри всё сжалось. Это повторялось ещё чаще с момента, как они с Сугуру отдалились, и он до сих пор не мог разобраться, что это было, но предположение о том, что это как-то связано с их связью, не покидало его, укрепившись сегодня, когда они с Сугуру соприкоснулись, и стало легче. — Возможно, я лезу не в своё дело, но просто выслушай меня, ладно? — более спокойно начала девушка. — Звучит так, будто ты хочешь сказать мне что-то ужасное, — нервно рассмеявшись, ответил Сатору, подъезжая к выезду с территории аэропорта. — Боюсь, что у нас может ничего не получиться, — на выдохе проговорила Сати. — Что ты имеешь в виду? — Сатору удивлённо приподнял брови. В его голове зарождались предположения, но парень хотел услышать, что скажет Ватанабэ. — Не хочу звучать грубо, — отвернувшись к окну, проронила девушка. — Говори как есть. — Я беспокоюсь, что он найдет способ препятствовать, а ты поддашься. — голос Сати был тихим. — Даже сейчас он специально поговорил с твоим парнем, что выбило тебя из колеи. — Она продолжала смотреть в окно, а Годжо бросал взгляд на неё, внимательно слушая. Вывернув руль, Сатору, выехал на шоссе, поджимая губы. Он понимал, о чём говорила Ватанабэ, и не удивился, что она заметила и озвучила своё беспокойство. С момента их встречи и по сегодняшний день Годжо узнал девушку лучше, отмечая, что Сати была наблюдательной и честной. Сатору злился, но в большей степени на себя, ведь на самом деле оставался долгое время слепым. — Тебе не о чем беспокоиться, — подбадривающе ответил Годжо, не отрывая взгляда от дороги. — Я уже сделал свой выбор, и он не в пользу отца, так что я не сдамся. Ватанабэ, смотревшая до этого в пассажирское окно, медленно развернулась. — Я думаю, что ты… Мы, — исправилась девушка, — недооцениваем твоего отца. Он долгое время плёл свои сети вокруг тебя. Я рада, что ты сделал выбор, но, Сатору, не теряй бдительность. Не уверена, что Мицуо-сан так легко откажется от собственных планов. — Есть кое-что, что я узнал недавно. Мне нужно убедиться, но если это правда, то я смогу это использовать против отца. У него не будет выбора, кроме как принять мои условия и оставить нас всех в покое, — Сатору звучал решительно. Он пока не собирался рассказывать полностью о том, что узнал, но полученная информация давала ему преимущество. Парень был уверен, что это не преувеличение, но приходить просто со словами, без подкрепления доказательствами, было глупо. — Не расскажешь, что узнал? — заинтересованно уточнила Сати. — Пока нет, — Сатору улыбнулся уголками губ и вернул взгляд к дороге. — Расскажу, когда буду полностью в этом уверен. — Как скажешь, — спокойно ответила девушка, отвернувшись обратно к окну.

***

«Idea 22 — Gibran Alcocer, Anya Nami» Наступил вечер. Время до этого момента тянулось очень долго, подкреплённое ожиданием. После того как Годжо отвёз Сати до отеля, он помог ей заселиться, и они пообедали в ресторане, находящемся рядом с холлом. Девушка больше не поднимала разговор о помолвке, отце и о том, что они будут делать. Весь обед друзья просто общались на отвлечённые темы и планировали совместный отдых, на котором Ватанабэ познакомится с Гето. Сатору хотел этого. Он планировал их встречу ещё до того, как всё полетело по наклонной, но теперь это имело ещё больший смысл. Вернувшись из отеля к себе домой, Годжо вновь погрузился в холод этих стен. Дискомфорт и желание быстрее покинуть квартиру окутывали его. Находиться здесь дольше, чем требуется, он не хотел, поэтому сразу сходил в душ, а после потратил тридцать минут на выбор одежды. Раньше, сильно не заморачиваясь, парень просто надевал костюм, если встреча была связана с работой, а обычная вылазка из дома подразумевала просто что-то повседневное и комфортное. Сатору не очень разбирался, имеет ли значение то, во что ты одет, когда извиняешься, но сегодня ему хотелось выглядеть хорошо. Именно поэтому Годжо перебирал аккуратно сложенные стопки, нарушая их целостность, и по второму кругу отодвигал вешалки. В последний момент он осознал, как глупо это могло смотреться со стороны. Парень, стоящий у шкафа, как девчонка, выбирающий, что надеть. Остановив свой выбор на бежевом поло и коричневых чиносах, Сатору переоделся и покинул своё одинокое логово. Когда он сел в машину, то понял, что до встречи оставалось ещё несколько часов, и решил просто бездумно ездить по городу, убивая время. Проезжая по кварталам, Годжо размышлял о том, с чего начать их разговор. Хотелось подобрать нужные слова и не упасть в грязь лицом. Сатору боялся вновь всё испортить, а это он умел лучше всего. Прокручивая в голове возможные исходы, парень пытался подготовиться ко всему, продумывая каждую сказанную фразу. Ощущая постоянное давление в висках, Годжо несколько раз останавливался перевести дыхание. С каждым днём становилось тяжелее сконцентрироваться из-за постоянной дрожи в руках и нарастающей боли, которая всё сильнее окутывала его грудную клетку. Он надеялся, что Сугуру не испытывает ничего подобного, а о себе думал, что заслужил. С наступлением сумерек Годжо подъехал на нужную улицу. Дом, в котором жила мама Гето, выглядел ещё более уютно в этот час. Над маленькой террасой зажглись тёплого оттенка гирлянды, освещая приятным светом территорию вокруг. Здесь не было ничего лишнего и вычурного, что часто встречалось в местах, в которых Сатору бывал. Даже не заходя внутрь, он ощущал здесь тепло, которого ему не хватало в собственном доме. Во дворе никого не было, и лишь свет из окон говорил о том, что хозяева расположились в одной из комнат. Ещё находясь в десяти минутах от адреса, Сатору написал Сугуру о том, чтобы готовился и выходил, так что когда высокая фигура появилась из дверей, Годжо начал волноваться. Сразу же покинув салон, парень встал, облокотившись на капот, и проследил, как Сугуру не спеша пересекает расстояние от крыльца до его машины. — Привет, — нервно улыбнувшись, поздоровался Годжо, сразу открывая пассажирскую дверь. — Привет, — голос Сугуру был тихим, и, улыбнувшись, парень залез в машину. Быстрым шагом вернувшись к водительской двери, Сатору выдохнул и сел за руль. — Так куда мы едем? — спросил Сугуру в своей комфортной манере, расположившись на кресле. Он скинул кеды и поджал под себя ноги. — Увидишь, — выезжая на главную улицу, ласково ответил Годжо. — Почему мы не могли поговорить у моего дома или в машине? — с упрёком проговорил Сугуру, сложив руки в замок. Он не выглядел раздражённым, но чувствовалось, что ему хотелось скорее со всем этим закончить. — Я просто нашёл более подходящее для этого место, тебе понравится. — Как скажешь, — бросил Сугуру, отворачиваясь к окну. Сатору про себя усмехнулся. Сегодня все смотрели в сторону, но не на него. Он ощущал себя от этого странно, однако решил, что не хочет придавать этому сильного значения, оставляя эти размышления на потом. В салоне повисло молчание. Ранее комфортная аура их встреч больше не витала в воздухе, даря спокойствие. Теперь между ними расходился холод, колко впивающийся в кожу. Либо ему так казалось? Бросая украдкой взгляды на Сугуру, Сатору видел, как тот наблюдает за пролетающими улицами, постоянно двигаясь, чтобы сесть более удобно. Он то поправлял выпавшую прядь, то трогал ручку двери, сжимая её пальцами. В отличие от него Сугуру явно не сильно заморачивался с одеждой. Типичная для него толстовка на несколько размеров больше, узкие джинсы и волосы, собранные в пучок. Но Сатору любовался. Гето шла эта простота, не перегружающая и лёгкая. Она дополняла его и являлась частью всего того прекрасного, что было в этом парне. Годжо отвёл глаза. Снова ненужные сомнения посещали голову, тихим шёпотом говоря о том, что Гето за всем своим образом таинственного художника на самом деле был слишком добр, ранимый для этого мира и слишком хороший для него. Сатору всё больше становилось не по себе. Меньше всего он хотел сломать Сугуру и окончательно уничтожить хрупкие сплетения его души. Наконец они подъехали к парковой зоне. Шум музыки и смеха доносился с улицы, а впереди виднелись расставленные палатки под кронами высоких деревьев. — Ты привёз меня на фестиваль для серьёзного разговора? — удивлённо воскликнул Сугуру, но Годжо видел, как загорелись его глаза. — Мы пройдём чуть дальше, подальше от суеты, — ответил Сатору и вылез из машины первым. Открыв дверь для Сугуру, он протянул ему руку, надеясь, что тот примет этот жест, и, когда холодная ладонь коснулась пальцев, Годжо не сдержал довольной улыбки. — Жаль, мы приехали почти под конец, я бы прогулялся тут, — расстроенно протянул Гето. — В следующий раз приедем к началу, а пока есть кое-что поважнее. — Сатору ласково сжал ладонь парня, боясь, что тот отнимет её, но Сугуру лишь слабо улыбнулся, оставляя свою руку. Прогулочным шагом они зашли на территорию парка. Гирлянды-фонарики висели повсюду, вперемежку с обычными цветными огнями. Часть людей были в национальных кимоно, но большинство в такой же обычной одежде, как и они. Молодые люди проходили мимо палаток, каждая из которых хранила в себе что-то уникальное. Кто-то готовил на месте онигири с необычными вкусами, призывая прохожих попробовать; кто-то устраивал конкурсы, гарантируя приз; а кто-то тихонько стоял у стеллажей, полки которых были заставлены фигурками ручной работы. Привезти сюда Сугуру было хорошей идей, ведь сейчас Сатору наблюдал, как парень восторженно озирается по сторонам, останавливаясь в тех местах, которые привлекли его больше всего. Годжо не забыл, как тот был расстроен из-за того, что резко потерял возможность рисовать. И хоть для него все рисунки Гето были произведениями искусства, он осознавал, что парень видит всё по-другому, и, чувствуя его боль, в первую очередь хотел погасить её. Не видя всё в цветах полностью, Годжо осознавал, что это место сейчас выглядит ещё прекрасней глазами Сугуру, и надеялся, что это поможет ему. Добравшись до конца тропы, они вышли к набережной. Туда уже двигались все присутствующие, формируя небольшие скопления людей в разных местах. — Отсюда все будут смотреть на салют, — остановившись, начал Сатору. — Но я хочу показать тебе его с другого места. — Они всё ещё продолжали держаться за руки. Поднеся ладонь Сугуру к своим губам, Годжо оставил лёгкий поцелуй и повёл его за собой. — Ты сегодня полон загадок, — тихо проронил Сугуру. Годжо ничего не ответил, лишь продолжил вести их вдоль набережной к пирсу. Там уже стояла маленькая яхта, которую он взял в аренду на этот вечер. Он слышал, что смотреть салют с центра залива намного красивее, и хотел это проверить. — Почему я не удивлён? — протянул Сугуру. — Серьёзно, яхта? Сатору замялся, не зная, что отвечать. Когда идея поехать на фестиваль пришла ему в голову, поездка на яхте показалась ему хорошим дополнением к этому вечеру. — Тебе не нравится? — расстроенно спросил Годжо. — Я только надеюсь, что ты не думал о том, что если сводишь меня на фестиваль, покатаешь на яхте, и мы посмотрим салют, то сразу всё станет, как раньше, — поджав губы, проговорил Сугуру. Его лицо стало серьёзным. — Не думал. — Вот и отлично, — отняв свою руку, Гето отошёл ближе к ограждению пирса. Когда тепло его ладони больше не касалось кожи, Сатору вновь стало беспокойно. Парень молча подготавливал яхту, пока Сугуру продолжал наблюдать со стороны. Когда всё было готово, Годжо помог Гето забраться, а сам встал у пульта управления. Рассекая водную гладь, он заглушил мотор, оставляя яхту в нужном месте. До салюта оставалось ещё время. Сатору сел напротив Сугуру и собравшись с мыслями, больше не оттягивая разговор, ради которого они встретились. — Меня зовут Сатору Годжо. Мне 26 лет, — начал Сатору, ловя ещё более удивлённый взгляд Сугуру. — Я рос в мире, где деньги решают многое, а ещё здесь не важны твои собственные желания. С детства меня готовили к жизни в этом обществе и к тому, что я займу место отца, но тот Сатору, которого ты узнал — его больше нет. Поэтому я хочу познакомиться заново, — быстро проговорил Годжо, поднимая взгляд. Он заметил, что Гето собирался что-то сказать, но, быстро пересев к нему, Сатору приставил палец к его губам. — Позволь мне сказать всё, что я хотел, — шёпотом попросил Годжо. — Когда ты появился в моей жизни, то здесь… — Он поднёс свою руку к солнечному сплетению. — Что-то перевернулось. Я никогда, по правде, не знал, кто я, но когда ты выгнал меня из мастерской, то я вернулся домой и впервые задумался об этом. Годжо придвинулся ближе к Гето, вновь беря его руки в свои. В глазах снова пропадал фокус, но как только их пальцы соприкоснулись, стало легче дышать. Он смотрел на растерянное лицо Сугуру, тот смотрел прямо на него, но ничего не говорил, сохраняя его просьбу. — Сугуру, я испугался. — Обеспокоенно выдохнув, Сатору сжал холодные пальцы в своей ладони. — Мысль о том, что ты отвернулся от меня, сначала сподвигла сделать всё как раньше, но через мгновение я осознал, что тогда ты был бы во всём прав. — Сильнее сжав чужую ладонь, Годжо продолжил: — Я хочу отказаться от места в кресле отца и открыть собственный ресторан. — После сказанного Годжо почувствовал облегчение. Казалось, что до этого всё его нутро сдерживали металлические тиски, но теперь давление резко прекратилось, смеясь забытой легкостью. Он посмотрел на Сугуру. Парень глядел на него ошарашенно. Брови приподнялись от сильного удивления, а губы приоткрылись. Гето на секунду прикрыл глаза, а после быстро произнес: — Ты серьёзно? — Да. — Ты всю жизнь готовился к этому, ты уверен? — Мама любила готовить, что передалось и мне, но я всегда считал это просто хобби, ослеплённый идеями Мицуо. Сейчас я понимаю, что хотел бы уделять этому больше времени. Сугуру тихонько выдохнул и придвинулся ближе. Он больше ничего не сказал, и Годжо воспринял это как возможность продолжить сказать всё то, что планировал. — Ещё я ненавижу костюмы и светские вечера, но это ты и так знал, — усмехнувшись, сказал Сатору. — Мне нравится проводить время дома и читать. — Парень делал паузы, прежде чем что-то произнести. Годжо казалось, что сейчас он находится на минном поле. Это были неправильные ощущения, ведь стоило ему посмотреть на Сугуру, как тот ласково улыбался, замерев в ожидании. — Сегодня я осознал, что не люблю аэропорты. Я думаю, что мне ещё многое предстоит узнать о себе, ведь, как оказалось, я долгие годы жил жизнью другого человека, но я хочу всё исправить. Сатору боялся поднять глаза, смотря себе в ноги. Он продолжал сжимать уже тёплую руку. — Прости меня. Знаю, что просто извинений недостаточно, но дай мне шанс. Я пойму, если не захочешь, но, пожалуйста, давай попробуем снова, — остаток фразы Годжо закончил шёпотом. Наконец-то подняв глаза, он встретился с ласковым взглядом Сугуру. — Приятно познакомиться, Сатору, а я Сугуру Гето, и мне тоже 26 лет. — Гето широко улыбнулся, придвигаясь ещё ближе и обнимая Годжо. — Ты как-то сказал, что мы справимся со всем вместе, так что мы справимся, я уверен, — Сугуру говорил свои слова, утыкаясь в шею Сатору. Его голос немного дрожал, выдавая его волнение. Годжо прижал его к себе, вдыхая знакомый аромат кедра и цитруса. Этот запах дарил спокойствие, и все тревоги сходили на нет. В глубине души он боялся другого исхода, но сейчас был счастлив, что Сугуру не отвернулся от него окончательно, давая ему шанс на реабилитацию. Сатору понимал, что впереди ещё много работы над собой, но он был к этому готов. — Есть несколько моментов, которые я хочу обсудить, — отстранившись, серьёзно сказал Сугуру. — Начну с первого. Твоя помолвка. — Сати приехала в Токио, и завтра, если ты не против, я хотел бы вас познакомить. Касаемо самой помолвки, то отец отложил её на две недели, но пока я не знаю причин, — ничего не скрывая, честно ответил Сатору. — Хорошо, я не против. Тогда, в мастерской, ты сказал, что не знаешь, что делать. Знаю, что времени прошло не так много, но, возможно, ты уже что-то придумал? — с надеждой спросил Гето. — В ближайшее время мне должны прислать подтверждение того, что я узнал про бизнес отца, а после мы можем всё обсудить вместе, — снова беря парня за руку, проговорил Годжо, сплетая их пальцы. — Последнее, что меня беспокоит, — Сугуру отвёл взгляд в сторону. — Ты начал видеть цвета? Годжо замялся. С момента, как Сугуру начал видеть цвета, для него ничего не изменилось. Часть оттенков он различал, но новых не прибавлялось, загоняя его в смятение. — Нет. — Ты не пытался понять почему? — Никакой конкретной информации нет, но я постараюсь выяснить наверняка, — пообещал Сатору и коснулся щёки парня, нежно погладив. Ему хотелось быть ближе к Сугуру, снова чувствовать то, что испытывал до их ссоры. Гето прикрыл глаза, подставляя скулу под прикосновения. Он больше не выглядел напряжённым, как сегодня утром, или расстроенным, как тогда, в мастерской. На его лице вновь появилась счастливая улыбка, греющая душу. — Я рад, что ты приехал поговорить. Я скучал. Не успев ничего ответить, Сатору оказался прижатым к ограждению яхты. Сугуру придвинулся к нему вплотную и поцеловал. Он медленно касался приоткрытых губ, и Годжо ощущал всю нежность от этих неспешных прикосновений, дарующих ему тепло. Сердце застучало быстрее, а мысли, до этого бешеным вихрем мучающие его голову, успокаивались, фокусируясь лишь на этом чарующем моменте. Сатору положил свои руки Гето на талию, аккуратно прижимая парня к себе ещё ближе, и теперь уже сам начал вести, целуя чуть требовательней, но не переходя границ. Годжо слышал, как учащается дыхание Сугуру и как он сам тянется к нему, прикрывая глаза. Раздался звук фейерверков. Краем глаза Годжо заметил, как вверх полетели тысячи ярких огней, расползающихся по небу. С берега доносились радостные возгласы, а салют продолжал появляться, освещая пространство вокруг. Он красиво отражался по глади воды, и Сатору резко остановился, ловя непонимающий взгляд запыхавшегося Сугуру. — Тебе нужно это увидеть. — Взяв Гето за подбородок, он повернул его голову в сторону туда, где сейчас взлетали красно-жёлтые искры. И вновь Сатору наблюдал, как восторженно смотрит Сугуру. Его взгляд бегал из стороны в сторону, а Годжо чувствовал себя самым счастливым именно сейчас. — Это было очень красиво, спасибо, — когда последние вспышки окрасили небо, тихонько поблагодарил Сугуру, кладя голову Годжо на плечо. — Моя мама зовёт тебя на ужин сегодня, если хочешь, то можем поехать к ней. — Неожиданно, ты уверен, что мне стоит идти? — Я был бы рад вас познакомить. — Тогда я с удовольствием поужинаю с тобой и твоей мамой. — Зарываясь пальцами в выпавшие пряди чёрных волос, Годжо оставил лёгкий поцелуй на макушке. Они не двигались, продолжая вглядываться, как дым от фейерверка рассеивается на горизонте.