Какого цвета небо?

Alexander Joseph — Once Upon a December (From «Anastasia») Оставив машину у входа в мастерскую, Сатору вышел на улицу и зашёл в здание. Поднимаясь по лестнице, парень надеялся, что Сугуру здесь. Тридцать минут назад он звонил в дверь его квартиры, но никто так и не открыл, хотя было раннее утро. Добравшись до нужного этажа, Годжо остановился и, собравшись с мыслями, постучал. Тишина коридора давила на виски, а руки дрожали, отчего ему приходилось сжимать ладони в кулаки. После первого стука никто не открыл, и Сатору постучал снова, теряя надежду застать Гето и поговорить. Щелчок взбодрил парня. Поправив одежду и волосы, он встал напротив. Его улыбка, которая сама по себе появилась на лице от мысли увидеть Сугуру, быстро поникла, когда из-за дверей в проёме встал помощник. Тот самый Хайбара, которого Гето называл братом. Парень скептически обвёл Сатору взглядом. Его одежда была испачкана краской, на лице красовалось несколько клякс, а в руках Юу держал кисти. Поджимая губы, он вышел в коридор, не до конца прикрывая за собой дверь и вставая напротив Годжо. — Чем обязан, Годжо-сан? — Я ищу Сугуру, — как можно спокойней сказал Сатору, а сам пытался заглянуть за плечо Юу, чтобы разглядеть помещение через оставленную щель. — Он здесь? — Ему казалось, что Гето был в мастерской и специально избегал его. — Его здесь нет, — твёрдо бросил Хайбара и снова прошёлся взглядом по Сатору. Парень съёжился, от неожиданно охватившего его чувства тревоги и неловкости. Сатору не испытывал ничего подобного ранее, встречаясь с разными людьми. Но последние дни Годжо часто ощущал то, что до этого не посещало его. Он чувствовал, что помощник настроен враждебно, и если раньше это напряжение лёгким шлейфом летало в воздухе, то теперь ощущалось, как плотное облако смога, окутывающее всё вокруг. — Что-то ещё? — скучающе уточнил Юу. Явно желая вернуться, он постоянно трогал ручку двери. — Ты знаешь, где он? — с надеждой спросил Годжо. — Нет, не знаю, — пожав плечами, ответил парень, однако Сатору обратил внимание, как забегали его глаза. Он врал. Годжо был уверен, что Юу прекрасно знал, где сейчас Сугуру, но почему-то не хотел ему говорить. — Юу, пожалуйста, мне нужно с ним поговорить. Это важно, — сдавленным голосом просил Годжо. Он не привык умолять кого-то, но сейчас не было других вариантов. Ему нужно было узнать, где прячется Гето, чтобы поговорить. Сатору скучал по нему и по их вечерам. Находясь все эти дни далеко от Сугуру, парень всё больше чувствовал себя подавленным. Состояние, первый раз охватившее его в машине, когда он ехал от отца, повторялось всё чаще и с каждым днём сильнее. Организм будто сам себя уничтожал, продлевая собственные муки. Смотря на Хайбару, Годжо ощутил, что глаза снова теряют фокус. Картинка вокруг расплывалась, но парень старался не подавать виду. Они смотрели друг на друга серьёзными взглядами, но ничего не говорили. Спустя пару минут гляделок помощник попытался закрыть двери, однако Сатору не дал ему это сделать, схватив ручку со своей стороны пальцами. Парень потянул её на себя, а Хайбара не сдавался, крепко вцепившись в рукоять. — Дай закрыть дверь и уходи, — рявкнул Юу. — Мне всё равно, что ты из влиятельной семьи, и я должен проявлять уважение. Нам не о чем говорить, и даже если я знаю, где Сугуру, тебе я точно не скажу, — Хайбара буравил его взглядом. Лицо парня было напряжённым, как и вся поза, в которой он стоял. Помощник ещё раз дёрнул дверь, но повторная попытка не принесла успеха, ведь Годжо продолжал держать её со своей стороны. Яростно выдохнув, Юу толкнул её обратно в коридор, открывая полностью. — Ты думаешь, что я виноват, и я не отрицаю это. Но я хочу всё исправить. — Сатору замолчал и коснулся собственной груди. — Это будет звучать странно, но думаю, что ты должен понять. Вот здесь. — Он показал рукой туда, где располагалось сердце. — Чувствую, что ему плохо. Тебе всё равно на меня, но если тебе не всё равно на него, то скажи, где он. Годжо говорил правду. Помимо собственного плохого самочувствия, он подсознательно ощущал, что Сугуру находится в состоянии стресса, тревоги и переживаний. Парень не знал, как это объяснить, но, видимо, так работала их связь. Разлад бил по ним обоим, доводя до критической точки, и Годжо не хотел, чтобы Гето мучился из-за этого. Он понимал, что и так провёл слишком много времени у себя дома, ничего не предпринимая, пока Сугуру метался в сомнениях, собственных мыслях и страхах. Парень твёрдо решил, что Гето больше никогда не будет испытывать подобного ни от него, ни от кого-либо другого. Хайбара выдохнул. — Он у мамы, решил уехать туда на все выходные, побыть подальше от города, — сдаваясь, проговорил Юу. — Но не думай, что я изменил к тебе отношение. Ты всё так же мне не нравишься, — насупившись, добавил помощник. — Сейчас отправлю тебе адрес, а теперь, наконец, уходи. Мне нужно работать. Годжо улыбнулся и, поблагодарив Хайбару, сразу скрылся на лестнице, оставляя парня одного. Юу не ожидал увидеть Сатору Годжо на пороге, предполагая, что парень не будет пытаться что-то исправить и просто вернётся обратно к своему прошлому образу жизни. Для него было удивлением, что этого не произошло, но оно не являлось причиной, по которой он выдал местонахождение Сугуру. Хайбара не собирался ничего говорить, однако, понаблюдав за Сатору, изменил своё решение. Годжо выглядел подавленным и действительно расстроенным из-за происходящего. Его взгляд был наполнен виной, но в последний момент их разговора к ней прибавилась решимость. Казалось, в эту секунду Годжо осознал для себя что-то значимое. Вспоминая состояние друга, Хайбара понял, что не может поступить иначе, кроме как рассказать Годжо, где тот сейчас находился. Юу искренне поверил Сатору и надеялся, что не ошибся, когда отправил тому адрес.

***

Mando Diao — Fly to Me В конце улицы стоял чёрный автомобиль. Он был припаркован так, чтобы открывался обзор на маленький дом с жёлтым сайдингом и коричневой черепицей. Парень с белоснежными волосами в солнечных чёрных очках сидел в салоне и из приоткрытого стекла наблюдал за семьёй, которая сейчас находилась во дворе того самого дома. Женщина в чёрном спортивном костюме занималась цветами. Она убирала лишнюю траву, выросшую вокруг клумб, и складывала её в одну стопку. Рядом бегал большой пушистый пёс. Он периодически гавкал, привлекая к себе внимание, но, наконец успокоившись, лёг рядом, наблюдая и охраняя хозяйку. Женщина периодически гладила пса, улыбаясь и что-то ему говоря, а после возвращалась к работе. Недалеко от неё на маленьком стуле перед мольбертом сидел парень. Длинная растянутая серая футболка наполовину скрывала чёрные баскетбольные шорты. В ушах виднелись белые наушники. Он держал в одной руке кисть, а во второй палитру с мазками смешанных красок. Парень задумчиво всматривался в полотно, а после поднимал взгляд. Он сидел напротив садовых деревьев, полностью украшенных белыми соцветиями. Его лицо постоянно сменялось эмоциями. Брови то сводились к переносице, намекая на раздражение, то полностью расслаблялись в спокойствии. Сатору отвёл взгляд от стекла, снимая очки. Он убрал их в бардачок и посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Уставшими глазами парень подмигнул сам себе и, собираясь с мыслями, наконец, вышел из машины спустя тридцать минут после того, как приехал. Как только машина въехала на нужную улицу, вся его смелость резко пропала. Годжо хотел рассказать Гето о том, что узнал вчера вечером, когда ему позвонил человек, которому он дал задание выяснить всё, что касалось смерти Исаму Гето. Хотел поговорить об их ссоре и помириться, но испугался, что парень даже после того, как выслушает, не захочет его видеть. Сомнения охватили Сатору, но он понимал, что в первую очередь нужно рассказать Сугуру об отце и следует это сделать лично, а не через чёрствое письмо, какими привыкли пользоваться в его обществе. Парень также осознавал, что если не поговорит с Гето, то это будет значить, что он сдался, снова убегая и пряча голову в песке. В этот раз Годжо не хотел так поступать. Он впервые встретил человека, которого не хотел терять. Связывающая их нить свела их не случайно. Они дополняли друг друга, помогая вернуть вторую часть себя. Стать целостным. С новой волной решимости Годжо перешёл на другую сторону улицы и подошёл к изгороди с той стороны, где расположилась женщина у цветов. — Здравствуйте, Хару-сан, — подойдя ближе к забору, поздоровался Сатору, а после вежливо улыбнулся. Пёс вскочил с места и громко залаял, а женщина резко повернулась, и Годжо наблюдал, как неожиданный испуг за секунду сменяется удивлением. Она стянула с рук резиновые перчатки, цвет которых парень так и не смог разглядеть, и положила рядом с кучкой травы на землю, возвращая свой взгляд на него. Пёс продолжал лаять, но теперь сопровождая это злобным рычанием. Он то подбегал к изгороди, то возвращался к ногам хозяйки. Сатору наблюдал за её взглядом. Женщина пристально смотрела на него, будто пыталась понять, кто стоит перед ней и кого он ей напоминает. Она продолжала молчать. Улыбка с лица парня начала пропадать, сменяясь озадаченностью. Годжо думал, что сказать дальше и стоит ли вообще что-то говорить. Казалось, что прошла целая вечность с момента, как мама Гето начала на него смотреть и как он начал размышлять о том, что нужно делать дальше. На деле прошло чуть больше половины минуты, после которых сын Хару подошёл к ним. — Что ты здесь делаешь? — шикнул в его сторону Сугуру, подходя ближе к маме и вставая рядом с ней. — Иди в дом, мама, — попросил женщину парень, наклонившись к её уху и говоря очень тихо, но все же недостаточно, чтобы Сатору не мог услышать то, о чем они разговаривали. До Годжо доносились их фразы, произнесённые тихим голосом. — Это Сатору Годжо? — Да. — Я не пойду в дом. — Нет, иди домой. — Ты уверен? — Да. Парень наблюдал, как женщина взволнованно смотрит на сына. Она коснулась ладонью его плеча, немного сжала ткань футболки и, нежно улыбнувшись, пошла в сторону дома, успокаивая пса, который до сих пор продолжал нарушать покой улицы своим лаем. Сатору стало не по себе. От осознания, что отец никогда на него так не смотрел, лишь мама, но она давно умерла. Он подошёл ещё ближе к изгороди, встречаясь со взглядом Сугуру. Тот продолжал стоять у клумбы с цветами, поджав губы. — Так зачем ты пришёл? — ещё раз спросил Гето, сохраняя безэмоциональное лицо. Наушники висели на его шее, волосы завязаны в высокий хвост, несколько цветных пятен виднелось на его щеках и одежде. Он выглядел отдохнувшим, но наличие небольших синяков под глазами говорило о том, что парень начал плохо спать. — Я узнал данные о несчастном случае, решил рассказать лично, — не стал юлить Сатору и сразу начал с главного. Сугуру резко выпрямился. Ранее равнодушный взгляд сменился обеспокоенностью. Расслабленное лицо стало напряжённым. Парень отошёл от цветов к изгороди и встал напротив Сатору. — Что ты узнал? — взволнованно спросил Гето, коснувшись пальцами металлических прутьев и крепко сжимая. Годжо на секунду задумался. Они стояли так близко друг к другу. Подними он руку, и сразу же прикоснулся бы к груди Гето. Но сейчас их разделяла изгородь. В один миг между ними возникла пропасть, пока не такая глубокая, но уже отдалившая их. Парень пришёл сюда с целью закрыть этот ров и забетонировать, чтобы больше никогда не оказаться по разные стороны, хотя он также понимал, что этого должны были захотеть оба. Сатору верил, что Гето, пребывая таким холодным сейчас, на самом деле в глубине души рад его видеть. — Это действительно был несчастный случай, а Мицуо просто выразил соболезнование, так как знал твоего отца и работал с ним. — Сатору положил свои руки рядом с ладонями Сугуру. Их кожа соприкоснулась, и парень почувствовал, как сдавливающее ощущение в лёгких, мучающее его все дни до этого, начало отпускать. Становилось легче, а в глазах больше не мелькали размытые картинки. Посмотрев на Гето, он заметил, как тот облегчённо выдохнул. Его плечи опустились, будто снимая с себя груз, покоящийся там всё это время. Парень не стал рассказывать о том, что ещё узнал об отце, но решил, что лучше они обсудят это потом. — Я рад это слышать, спасибо, — тихо проговорил Сугуру, и, отняв свои пальцы от прутьев, положил руку поверх ладони Сатору и сжал в жесте благодарности. На его лице расплылась улыбка, которой Годжо не хватало всё это время, но парень не успел до конца ей насладиться. Гето отстранился и, развернувшись, начал уходить в сторону дома. — Сугуру, — позвал Сатору, — я пришёл сюда не только из-за этого. — Парень задержал дыхание. Уходящая фигура остановилась. Гето медленно развернулся и подошёл обратно, вставая, как в первый раз. Он ничего не спросил, лишь приподнял свой взгляд и выжидающе посмотрел. — Я хочу поговорить о нас, — начал Сатору, стараясь сохранять в голосе спокойствие, пока внутри всё бурлило от разрастающейся и охватившей почти всё его тело бури волнения. Сердце ускоряло свой ритм, отчего руки задрожали, и парень радовался, что сейчас сжимал ими прутья забора. — Хорошо, хочешь поговорить сейчас? — заинтересованно уточнил Сугуру. Годжо посмотрел на часы. Самолёт, на котором прилетает Сати, приземляется через полтора часа. Вспоминая примерное расстояние отсюда до аэропорта, парень понимал, что ему следует выезжать уже сейчас, тогда он успеет к моменту, как самолёт уже высадит всех пассажиров из салона. Сатору мог бы отправить сообщение Сати о том, чтобы она добралась до отеля самостоятельно, ведь знал, что девушка не стала бы говорить об этом Мицуо или собственному отцу, но решил не делать этого. Годжо осознавал, что Сугуру следует поговорить с мамой, и этот разговор должен проходить только между ними. Сатору не мог остаться здесь, но и не имел права забирать Гето до этого момента. Окончательно приняв решение, Годжо посмотрел на него, а тот продолжал смотреть на него в ожидании ответа. — Сегодня вечером, — ответил Сатору, замолкая. В его голове родилась идея, которую он сразу же озвучил. — Я хочу отвезти тебя кое-куда, и там мы поговорим. — Напишешь, во сколько нужно быть готовым? — проговорил Сугуру, а его губы дрогнули, приподнявшись в лёгкой улыбке. Годжо, не скрывая своих эмоций, заулыбался. Груз его страхов и опасений обрушился к ногам, принося долгожданное облегчение. Все переживания смылись под волнами охватившей его радости. Под натиском этих эмоций парень наклонился через забор и оставил быстрый поцелуй на щеке Сугуру, как когда-то сделал он в машине. — Напишу. До вечера, Сугуру.

***

Первое, что Сугуру испытал, увидев Годжо, — это растерянность вперемежку с негодованием и остатки злости, которая сопровождала его все эти дни. Она отнимала все его силы, затмевая разум. Парень мало спал, апатия стала его лучшим другом, заставляя закрываться в собственной квартире. Желания рисовать не было. Смотря на карандаши, аккуратно разложенные на столе, Гето лишь отводил от них взгляд в сторону и занимался чем-то другим. Обычно просто лежал на диване, укутавшись в плед. Рядом стояла миска с попкорном или чипсами, а Мартин покоился где-то в ногах, постоянно урча. Когда к нему ворвался Хайбара, Сугуру пытался поговорить с ним о том, что случилось, но так и не нашёл в себе смелости, перенося весь этот разговор на потом. Они просто провели вечер за просмотрами фильмов, и впервые за все эти дни парень испытал хоть немного спокойствия. На следующий день он уехал к маме, подальше от суеты. Гето надеялся, что так сможет прийти в себя, избавившись от ощущения потерянности. Но, проведя время в стенах родного дома, оно никуда не пропало, лишь только ослабило тиски, в которых держало Сугуру. Сегодня он наконец-то сел перед мольбертом. Взяв кисть, парень разглядывал яблони перед собой. И хотя он рисовал их уже тысячу раз, художник решил, что начать с них будет разумно. Полностью погрузившись в процесс в сопровождении музыки из наушников, Гето не сразу заметил, как к их двору подошёл Сатору. Когда краем глаза Сугуру увидел знакомую фигуру, сразу снял наушники, положил кисть на подставку и пошёл туда. Отправив маму домой, они наконец-то встретились взглядами. Его охватил ступор, но длилось это не больше секунды. Сохраняя равнодушие, парень старался не выдавать своих истинных эмоций. Сугуру рад был его видеть, однако не хотел так быстро сдаваться. Странный и неприятный дискомфорт окутывал Гето. Им будто было неудобно находиться рядом, хотя раньше такого никогда не было. Но все эти ощущения стёрлись, когда Сатору рассказал об отце. Тогда он улыбнулся, и вся эта давящая аура треснула, возвращая знакомое тепло. Услышав, как Годжо окликнул его, в душе зародилась надежда. Сугуру надеялся, что тот пришёл сюда не только из-за новостей, которые узнал. Услышав предложение поговорить вечером, Гето не стал отказывать и, вернувшись к креслу, размышлял, как сложится их разговор. Войдя в дом, парень не успел снять обувь, как на него обрушился Патрик. Пёс почти сбивал его с ног, радостно гавкая, будто уже успел соскучиться. Следом за ним из гостиной вышла мама. Женщина была встревожена. Это читалось в её уставших, печальных глазах, окружённых морщинами. Она уже переоделась в домашнее платье и фартук и сжимала в руках полотенце. Хару всегда так делала, когда переживала, стараясь успокоиться. — Что он хотел? — сразу спросила женщина, пока Сугуру наконец-то справился с кроссовками, отгоняя от себя пса. — Пойдём в гостиную, — успокаивающе попросил Гето, проходя мимо мамы в комнату. Хару последовала за ним, сразу же садясь на диван. Парень сел рядом с ней, беря её руку в свою ладонь. — Он узнал, причастен ли Мицуо к смерти папы, — начал Сугуру, поглаживая кожу женщины. Новость не таила в себе плохих вестей, но почему-то подсознательно парень испытывал волнение. — Что же он узнал? Не томи, Сугуру. Ты же знаешь, что у меня слабое сердце, — требовательно попросила Хару, но в её голосе слышалась тревога. — Мицуо непричастен. Он лишь проявил соболезнование, так как работал с папой и знал его, — сообщил Гето, наблюдая за тем, как глаза мамы заполняются слезами. Парень притянул её к себе и крепко обнял, давая ей возможность выплеснуть всё то, что копилось и давило все эти годы. Патрик лёг рядом у ног Хару, тихонько поскуливая, и с определённым интервалом поднимал голову и касался своим носом коленки, бодаясь, а потом снова опускался и продолжал лежать. Они молча сидели, обнимаясь. Женщина тихонько плакала в плечо сына, подрагивая плечами, пока он гладил её спину. Сугуру не знал, сколько прошло времени, но всхлипы, наполняющую комнату, потихоньку стихали. Хару отодвинулась, вытирая лицо полотенцем, и нежно улыбнулась. — Не знаю, что сказать, — потерянно сказала женщина, складывая ткань на коленях. — Тогда и не нужно ничего говорить, главное, что тебе стало легче, верно? — подбадривающе обратился к ней Сугуру, улыбнувшись в ответ. — Верно, — ласково ответила Хару. — Теперь меня беспокоишь ты. — Она коснулась его предплечья. — Ты ничего не рассказал, когда приехал ко мне. Но я сразу поняла, что что-то не так. Я встревожена, у вас что-то случилось? — Случилось, но сегодня вечером мы это решим, и всё наладится. Не беспокойся. — Снова улыбнувшись, Сугуру старался скрыть, что на самом деле боялся, что сегодня вечером всё закончится. — Приглашай его на ужин, познакомишь нас, — вставая с дивана, ласково предложила женщина. — Сегодня? — Почему нет? — Пожав плечами, Хару скрылась в коридоре. — Только тогда нам нужно сходить за продуктами, — крикнула она уже с кухни. Сугуру поднялся. Он знал, что они ещё вернутся к тому, что он рассказал маме сегодня, но понимал, что ей нужно время собраться с мыслями. Её предложение пригласить Сатору на ужин выбило его из колеи, но согрело душу, ведь он действительно хотел их познакомить до того, как они поссорились и отдалились.