Иная ложь, сопровождаемая сокрытием всей правды, является поводом для дуэли и смерти.
Все, что мог видеть Ацуши, было красным. В ушах звенело эхо выстрелов, а шум отдавался в черепе явно с целью расколоть его пополам. Прогорклый запах смерти заполнил его ноздри и скользнул вниз, давя на желудок, грозивший отвергнуть каждую крошку еды, съеденную им в тот день. Как бы сильно он не моргал, два тела у его ног не исчезали. Это точно не было сном, но, наблюдая, как бейсбольные биты окрашиваются кровью, он не мог поверить в то, что это происходит на самом деле. — Эй, ребенок, ты в порядке? Он не знал говорящего, но узнал голос. Ацуши слышал его не раз с тех пор, как две недели назад приехал в Йокогаму. Он слышал его во время поездки в поезде, когда пассажир по соседству ответил на телефонный звонок, слышал его от человека, стоявшего за ним в очереди на кассу, когда покупал продукты. Именно этот голос кричал ему "Спускайся!", предупредив всего на секунду перед тем, как весь мир окрасился в красный. Мужчина положил руку ему на плечо, и именно это подтолкнуло его. Ацуши отскочил от незнакомца, упираясь спиной в стену переулка. — Вы убили их! — Да, все верно. И ты должен быть нам благодарен, — этот голос принадлежал уже кому-то другому, но он также задел струну в памяти Ацуши. — Они бы избили тебя до полусмерти, если бы мы не вмешались. Накаджима почувствовал, как его кишечник скручивается в узел, и согнулся пополам, когда его стошнило. Третий мужчина говорил по телефону, и Ацуши был уверен, что не слышал его голос раньше. — Да, он жив. Его рвет, но он не ранен. Да, вас понял. — Что он сказал? — спросил первый мужчина. — Сказал, чтобы мы оставались на месте. Он в пути. Ацуши, прокашлявшись, вытер рот тыльной стороной перчатки. Перед слезящимися глазами все еще была жива картина красных вспышек, окрасивших и его, когда пули пронзили тела пострадавших. Его желудок ощутимо протестовал против этих воспоминаний, только блевать ему уже было нечем. Чья-то рука схватила Накаджиму за рубашку, прижимая спиной к стене. Крякнув от боли, парень попытался разобрать, кому принадлежала эта железная хватка. Красный потускнел, быстро превращаясь в черный, и он встретился глазами с пронзительным и свирепым взглядом мальчика примерно своего возраста. — Что делает тебя таким особенным, что Дазай-сан постоянно за тобой следит? Ацуши уловил одно слово, которое имело для него хоть какой-то смысл. — Ты знаешь Дазая? Хватка на его рубашке исчезла. Мальчик с ухмылкой повернулся к Ацуши спиной, пробормотав что-то про то совершенное невежество. Накаджима тут же скользнул взглядом в сторону выхода из переулка, который сейчас охранялся двумя мужчинами. С другой же стороны был тупик, выхода у него не было. — А ты кто? Его вопрос был встречен молчанием. Очевидно, что мальчик был слишком занят, тыкая один из трупов носком своего ботинка вместо того, чтобы обратить на Ацуши хоть какое-то внимание. Тот уже хотел признать свою идею безнадежной, когда услышал негромкий ответ. — Акутагава. — О, здорово. Меня зовут Ацуши. — Я в курсе, кто ты. Этот ответ стал порождением еще кучи вопросов. Ацуши оглянулся на незнакомцев, охраняющих вход в переулок. Даже несмотря на то, что мужчины были старше, у Накаджимы сложилось стойкое впечатление, что главный здесь Акутагава, а еще то, что сам Ацуши не очень то ему и нравится. И это чувство не удивляло. — Можно я пойду домой? — Нет. Тон этого Акутагавы не требовал никаких возражений, и Ацуши облокотился спиной о стену, опустив глаза. Конечно, ему следовало ожидать, что нельзя верить в безусловный рай, в который он попал. Просторная квартира в красивом многоэтажном доме, щедрая оплата одежды и продуктов и тот факт, что единственным условием для него стало возвращение домой до темноты; Ацуши был явно не из тех, кто заслужил все это. Неудивительно, что за всем стояли определенные условия, однако, он точно не ожидал, что эти условия будут залиты кровью. В переулке послышались шаги, заставляя Ацуши поднять взгляд. Когда он узнал долговязое тело и каштановые волосы, то почувствовал, как руки и ноги обмякли от страха. Дазай направлялся напрямую к Акутагаве, а Ацуши ждал, когда тот почувствует отвращение при виде запекшейся крови и спросит, почему они убили людей. Вместо этого, мужчина знакомым жестом ткнул ботинком ближайший труп, на его лице не было ничего, кроме презрения. — Докладывай, — его голос был холодным и отстраненным, как будто чужая смерть вызывала только проблемы. — Парень направлялся домой из магазина, когда эти двое попытались его ограбить. Они загнали его в переулок, и его хвост сразу же позвал меня. Эти двое были уже мертвы, когда я пришел. — Его зовут Ацуши, — взгляд Дазая медленно скользнул от тел и остановился на Акутагаве. — Научись использовать его имя. — Как будто этот паршивец-! — мальчик усмехнулся. Окончание предложения было прервано резким движением Дазая. Расстояние между ними, казалось, исчезло за мгновение, и рука мужчины вытянулась и схватила Акутагаву прямо под челюстью. Его пальцы впились в кожу, пока он тянул мальчика, а тот пытался балансировать на кончиках пальцев. Когда Дазай заговорил, его голос был безумно мягким и спокойным, что пугало до безумия. — Тебе повезло, что он сейчас здесь, иначе я бы напомнил, где находится твое место. Руки Агутагавы сжались в кулаки, но с места не двинулись, все также вися вдоль тела, и он даже рта не открыл, чтобы что-то ответить. Щелкнув языком, Дазай позволил мальчику снова встать на ноги. Все еще прижатый к стене, Ацуши страстно желал, чтобы земля поглотила его целиком и он никогда не встречался с той тьмой, что сейчас окутывала мужчину. Когда Дазай повернулся, от этой самой тьмы не осталось и следа, а на лицо легла усталая улыбка. — С тобой все в порядке, Ацуши-кун? В ответ мальчик осторожно кивнул головой. В приюте ему было достаточно произнести одно неверное слово, чтобы разозлить смотрителей и спровоцировать избиения. Он не знал, что должен сделать тут, чтобы заставить Дазая относиться к себе также, как к Акутагаве, да и проверять он не хотел. Взгляд мужчины пробежался по нему, проверяя, нет ли травм. Не найдя ничего, он развернулся и пошел обратно по переулку. Ноги Ацуши двинулись по собственной воле и понесли его мимо все еще разгневанного взгляда Акутагавы, мимо тел на земле, следом за Дазаем. — Эй, вы оба, можете быть свободны на этот вечер. Завтра жду письменный отчет, — сказал тот охраняющим вход мужчинам, проходя мимо. — Да, босс. Босс? Ацуши недоуменно переводил взгляд с незнакомцев на Осаму. Люди, которые только что совершили два убийства и следили за ним две недели, работали на Дазая? Мужчина, конечно, не обратил внимание на этот термин, только открыл дверь черного автомобиля и кивнул в сторону салона. Следуя этой беззвучной команде, Ацуши скользнул внутрь и пристегнул ремень безопасности, а Дазай сел позади него. Водитель взглянул на них через зеркало заднего вида. — Куда едем, сэр? — Куда-нибудь, где подают отядзукэ, — ответил Дазай, и тут же все его внимание переключилось на Ацуши. — Предлагаю поговорить за ужином.***
Накаджима думал, что еще очень долго не захочет есть, точно не после всего, что он видел. Его тело все еще привыкало к полноценному трехразовому питанию, но он не мог позволить хорошей еде пропадать зря. Запах зеленого чая и специй отогнал прочь медный привкус, преследовавший его из того-самого-переулка, и Ацуши смог проглотить первую тарелку отядзукэ. Когда же перед ним поставили вторую миску, заказанную Дазаем еще до того, как он доел первую, Накаджима принялся растаскивать рис по тарелке палочками для еды, при этом пытаясь незаметно наблюдать за мужчиной рядом. Дазай же разговаривал по телефону с того момента, как они приехали, и даже не заказал себе ничего поесть. Вместо этого он делал один телефонный звонок за другим, и Ацуши даже узнал несколько произнесенных имен: Акутагава и Чуя, а еще услышал, как Осаму говорил с кем-то по имени Коё. В разговорах было даже произнесено его собственное имя, но он не хотел знать почему. Когда череда звонков закончилась, Дазай положил телефон на стол и заговорил. — Я готов ответить на твои вопросы. Это простое заявление резко противоречило всей той буре, царившей в голове Ацуши, и он отвел взгляд. Мальчик не был уверен во всех своих вопросах и, уж тем более, не знал, на какой из них он хочет получить ответ в первую очередь. Что-то в поведении Дазая намекало ему, что сейчас он может узнать всю правду, а не то расплывчатое и эфемерное нечто, которым подкармливали его люди вокруг с момента его переезда в Йокогаму. Ацуши вспомнил главный вопрос, от которого всегда уклонялся Дазай, поэтому тот сразу вышел на первый план в его голове. — Кто вы? — Я работаю на Портовую мафию. Палочки для еды выскользнули из рук Ацуши и зазвенели в его миске. Несмотря на то, что он прожил в Йокогаме всего две недели, до него доходила масса слухов об этой самой Портовой мафии, и ни один из них, разумеется, не утешал. Дазай наклонился вперед и подпер голову рукой, изучая Ацуши полузакрытым глазом. — Ну, технически, я руководитель Портовой мафии. — Вы что!? — Почему ты так удивлен, Ацуши-кун? — нижняя губа Дазая надулась, и он пробормотал. — Разве ты не веришь в мои способности управлять мощной организацией? Дазай из того переулка был как раз тем, кого Ацуши мог бы представить на месте управления самой опасной и устрашающей организацией в преступном мире Йокогамы, но тот, кто сейчас откровенно дулся на него, сидя напротив за столом... Ацуши не мог сопоставить две эти личности в одном человеке. — На самом деле я взял на себя эту роль управленца совсем недавно и из-за этого встретился с некоторым недовольством со стороны. И даже с учетом того, что о нашей с тобой связи знает очень малое количество людей, стоит быть осторожнее, поэтому несколько моих людей присматривают за тобой. — Те убитые... они преследовали меня из-за этого? — Вообще я сомневаюсь в этом. Мне кажется, они выбрали легкую цель, чтобы украсть и поживиться на этом. Но это было изначально их плохим решением. Для Ацуши стало небольшим облегчением то, что он не оказался в центре разборок мафии за власть. — Так я из-за вас оказался в Портовой мафии? — этот вопрос был встречен смехом. — О нет, ты слишком секретная персона, чтобы быть частью Портовой мафии. К тому же, мне кажется, у тебя не хватит смелости для такой работы. Это было явное преуменьшение, особенно с учетом всего того, что произошло в переулке. Однако, даже в этом случае, если Дазай не ждал, что Ацуши будет работать на него, то чего он вообще от него хотел? Мальчик не мог себе представить, что кто-то усыновил его по доброе душевной, тем более, глава преступной организации. На ум пришла еще одна часть их первого разговора. — Когда мы впервые встретились, вы сказали, что у меня есть какой-то талант, но так и не рассказали мне о нем. — Ты никогда не спрашивал, — Дазай ухмыльнулся. Ацуши был уверен как никогда, что, если бы он спросил раньше, прямого ответа ему бы никто не дал. Дазай очень умело уходил от тех тем, о которых не хотел говорить. — В тот день, когда вы привезли меня в Йокогаму, вы оставили меня с Накахарой-саном, потому что у вас была важная встреча. Накахара-сан сказал мне, что вы сошли с ума. Я ему не поверил. — А теперь веришь? Он задумчиво возвел глаза к потолку. — Ну вы сказали, что Накахара-сан работает с вами, а это значит, что на самом деле он работает на тебя, в мафии. Зачем ему работать на вас, если он считает вас сумасшедшим? — Скажи, Ацуши-кун, — единственная бровь поднялась в удивлении, — что случилось с тем застенчивым мальчиком-сиротой, которого я подобрал две недели назад? Он никуда не делся, потому что и самому Ацуши некуда было идти, некуда бежать, и единственное место, которое существовало раньше в его жизни — место, куда он ни за что в жизни не хотел бы вернуться. Тот Дазай, которого он видел в переулке, кардинально отличался от доброго незнакомца, который увез его из приюта в Йокогаму, и теперь было абсолютно непонятно, кто из них настоящий, а кто — маска. Ацуши никого и никогда не боялся так сильно, как того Дазая, которого он видел в переулке, но в то же время помог сбежать из самого ужасного места на земле, из приюта. И если тут все же немного лучше, чем там, то отлично. Если же хуже, то Ацуши обязан узнать об этом как можно скорее. Дазай выпрямился, оставаясь при этом на месте, а его глаза сверкнули пониманием, как будто он прочитал все мысли в чужой голове. — Тебе пора узнать, что в мире есть люди с необычными способностями. Со сверхъестественными, если тебе так проще. Я один из этих людей, — Ацуши моргнул и открыл рот, намереваясь спросить, действительно ли он прочитал его мысли, но Дазай не закончил. — И ты один из них. — Я? — Да, Ацуши-кун. И я хотел бы научить тебя контролировать свои силы, прежде чем они лишат тебя любого шанса на счастье. — Я не знаю, — Накаджима нахмурился, — каковы мои способности и вообще есть ли они у меня, но почему вы хотите помочь? — Я целиком и полностью принадлежу Портовой мафии, но она скучна и предсказуема. А с тобой веселее. Ацуши задавался вопросом, хватит ли ему когда-нибудь смелости спросить Дазая, почему он всегда носит эти бинты, и гадал, будет ли ответом та же причина, по которой он сам стал носить черные перчатки каждый день: шрамы, которые он больше никогда не хочет видеть.