Темнота

      Марат шел по коридору, совершенно не пряча бутылку. Наоборот, он нес Смирнофф как оправдание, как основную причину.       Это вообще не его идея была, уверял себя Марат. Выпить успел всего пару стопок, потому был в этом приподнятом состоянии, когда хотелось куражиться и нарываться на драку. Но сейчас миссия была противоположной: Роза по-женски почувствовала, как зол Марат и предложила пойти после танцев к Андрею мириться с водкой. «С Сережей тоже ведь подрались вначале, а потом выпили, поговорили, может тоже пойдешь? Хороший парень же». Ага, хороший, про себя подумал Марат, средоточие пороков прямо под ангельским ебалом. Но с будущей женой согласился, взял на баре бутылку и пошел.       Андрей открыл сразу, молча пропустил, закрыл дверь, подтянул брюки, чтобы не помялись, толкнул Маратика к стенке и стал опускаться на колени, не отрывая взгляда от него. Марат вначале не понял, что собирается сделать Андрей, а потом потянулся поднимать его, роняя бутылку.       — Ты что?! — в ужасе шептал Маратка, все еще безуспешно пытаясь поднять Андрея с колен. Но он уже вжался лицом в пах, потерся и взглянув снизу вверх, облизнул розовые губы. Он прекрасно понимал, как именно сейчас выглядит: развратно, и в то же время покорно.       — Ну скажи, что не хочешь. Что не хотел увидеть свой хуй у меня во рту, — Андрей провел ладонью вверх по гладкой ткани брюк.       — Ты ж не материшься, — Марат настолько охуел от происходящего, что спросил именно это, а не какого черта здесь происходит, как хотел. Андрей посмотрел насмешливо и начал расстегивать пуговицу.       — Я мириться пришел… — Марат все еще пытался удержать себя каким-нибудь образом, пока тело предавало его. Этот сучонок прекрасно знал, как выглядит и какое впечатление производит.       Облизывал свои блядские губы, пока пальцы ловко расстегивали ширинку, попутно поглаживая член и стягивая брюки вместе с трусами. Член Марата предательски стоял. Андрей смотрел снизу вверх и медленно приблизился к нему. Не отрывая взгляда, он потерся губами, лизнул широко и только тогда закрыл глаза. Марат следил за всем этим безобразием, не смея оторвать взгляд. Андрей словно бы игрался. Поцеловал, лизнул, потерся, положил пальцы на тазовую косточку и большим пальцем задел яйца, еще раз лизнул. Дразнится, сука.       — Ну давай, возьми уже, — Марат не ожидал от себя, что произнесет это вслух. А Андрей будто только того и ждал. Приподнялся на коленях и обнял ртом головку. Сразу же втянул, создавая натяжение. Маратка охнул. Андрей как будто умудрился улыбнуться с хуем во рту. И насадился ртом до половины, пропуская головку в глубину горячего рта, все еще удерживая давление на ствол мягкими губами. Немного выпустил и снова двинул вперед шеей. Маратка улетал. Никогда и никто еще ему такого не делал. Он видел конечно это в порнухе, пытался представить себе как это ощущается, но сейчас, вживую, это было настолько другим. Во-первых, это было пиздец как неожиданно, он правда хотел прийти, объясниться, поговорить, ну может поцеловаться еще, ладно, может даже подрочить другу другу. Во-вторых, ох! Андрей толкнулся вперед особенно сильно и головка члена уперлась в горло. Сильный язык двигался по стволу как будто волнами обнимая его снизу. Андрей упирался руками в дверь по бокам от Марата, а сейчас обнял ладонями его немного ниже талии, доставая пальцами ягодиц, вжал его к себе. Он помогал себе насаживаться глубже, заглатывая член почти до основания. Где он научился?       Бляяя… все силы Марата уходили на то, чтобы не свалиться от сильных движений. Наконец Андрей ослабил хватку и принялся гладить его по бедрам, чувствительным подвздошным областям, оглаживая ягодицы. Он заглатывал уже не так глубоко, просто держа во рту головку и ощутимо втягивая ее. Одновременно умудрялся ласкать ее кончиком острого языка, проходясь по кругу крайней плоти, задевая уздечку. Маратка млел и таял от новых ощущений, когда Андрей взял мокрый от слюны член и начал массировать его рукой, одновременно втягивая головку и лаская ее языком. Вторую руку Андрея Марат не чувствовал на себе и глянул вниз. Андрей наслаждался тем, что делал. Это было видно не только по тому, как с закрытыми глазами он обсасывал член Марата как мороженое, совершенно не замечая вновь открывшуюся ранку на губе, но и по тому, как он возбужденно дышал и двигался словно в ритме волн. Андрей уже успел расстегнуть свои брюки и принялся бесстыдно ласкать себя прямо сквозь трусы. Ему наверное неудобно было, но Марату совершенно снесло крышу, разве ж можно было получить удовольствие от того, что сосешь хуй?! Андрею мало того, что нравилось, он абсолютно не стеснялся этого и трогал себя в ритме того, как двигал ртом. Сладкое напряжение, копившееся все это время, еще с послеобеденного поцелуя, вырывалось наружу и сдерживать его не было никакого желания. Марат взял Андрея за шею и большим пальцем провел по его губе. Марат думал, что сможет оторвать горячий рот от себя в момент, когда кончит, но также и хотелось кончить в его глубину, толкаясь о мягкие стенки, и разбрызгивать сперму по красивому бесстыжему лицу. И отрывать не стал.       Конечно, Андрей почувствовал приближение, и сам не захотел оторваться, просто слегка отодвинулся, все еще держа головку губами, позволяя кончить себе в рот. Сперма полилась с уголка губ, но Андрей не показал никаких признаков неудовольствия или хотя бы стеснения. Он дрочил себе уже отчаянно, широко расставив колени, принимая ртом последние капли. Марат, все еще не в себе, любовался на Андрейку. Красивый-то какой, когда хочет. Марат вынул член, и увидел, как Андрей сглатывает. Не успев себя остановить, он сказал:       — Облизывай давай.       Андрей рвано выдохнул и с готовностью начал слизывать с члена Марата оставшееся, яростно надрачивая себе. Он перешел на яйца, вылизывая языком уже просто так, для себя. Что-то в нем было такое, что находило в Маратке особенный, ранее неведомый отклик.       Хотелось оттолкнуть его, и в то же время, глубоко внутри, ему нравилось нависать так над ним, вложив пальцы в мягкие волосы, и наблюдать, как Андрей весь красный, сложив бровки домиком, вылизывает его, как котенок. Марат немного сжал кулак, отталкивая голову, Андрей потянулся за этой рукой, как будто Марат сжал слишком сильно. Он хотел этого? Марат другой рукой коснулся его щеки и несильно ударил его, не кулаком, а унизительно, ладонью, как женщину.       Андрей приоткрыл рот в немом крике и Марат на секунду подумал, что переборщил. Но тут из кулака Андрея брызнуло белое. Андрей долго и со вкусом кончал, додрачивая себе и выдыхая почти со стоном. Марат так и стоял со спущенными штанами, любуясь Андреем перед собой. Тот открыл глаза и посмотрел снизу вверх все еще расширенными зрачками. Марата наконец-то накрыл стыд. Прямо сразу по самую макушку. Он суетливо натянул белье с брюками и потянулся к двери, сбежать, но вдруг вспомнил про зеркало в туалете. Зашел туда, ополоснул лицо холодной водой. Следом зашел Андрей и снова попытался поймать взгляд Марата в зеркале. Марат вышел, уступая раковину, тому ведь точно надо сейчас умыться.       Но выходить из каюты не стал. Подобрал бутылку и сел на кровать. Открутил крышечку и глотнул. Чуть не задохнулся от мерзкого вкуса. Андрей все не выходил из туалета. Давал возможность уйти и не разговаривать — понял Марат. После произошедшего разговаривать было тяжело, но надо. Все равно они потом встретятся, куда денешься с подводной лодки. Да даже и после круиза, хоть им и удавалось не видеться пару лет после отсидки Андрея, встреча была неизбежной, думал Марат. Хоть со многими бывшими он никогда больше не виделся, все-таки ему хотелось, чтобы Андрей появлялся в его жизни.       Андрей вышел, вытираясь полотенцем, и уставился на него волком.       В каюте было больше некуда даже присесть, а кровать занял Марат. Он слегка подвинулся и протянул наконец открытую бутылку. Андрей выдержал прямо-таки мхатовскую паузу, взялся за горлышко, не касаясь пальцев Марата. Отпил, не морщась, и протянул обратно.       Марат оглядел Андрея с ног до головы и тоже отпил. Все эти символические «не пить с одного стакана» давно уже не ебали Марата, а Андрей, вроде и оставался пацаном, но только что делал еще более порицаемые действия. Бухать на самом деле не хотелось. Напряжение слетело, хотелось разлечься, и Марат так и сделал. Вручил водку Андрею, скинул кроссы и внаглую улегся, положив ноги позади него. Андрей отпил еще.       — Тебе че надо? — точно проглотил «еще» в конце, додумал или угадал Марат. Закатил глаза и решился:       — Ты спросил тогда, я не ответил, — Марат подвинул подушку, укладываясь поудобнее, — Понравилось, да.       Андрей непонимающе уставился на Маратку. Марат улыбался, вспоминая стоящего на коленях Андрея. Подождал еще. Слегка сдвинулся на кровати, не прямо-таки приглашая, но чтобы хватило места, если Андрею тоже захочется полежать.       — Че тебе понравилось? Когда хуй сосут, кому не понравится-то, — Андрей будто и не кончил только что. Какой-то смурной, отметил Марат. И как-то расхотелось напоминать, но все равно сказал, только уже тише:       — Целоваться понравилось с тобой, — и замер. Признание это как будто звучало интимнее того, что Андрей ему отсосал, а Марат позволил. Андрей поставил бутылку и повернулся к Марату. Быстро облизнул нижнюю губу и закусил ее.       — Мириться, говоришь, пришел? — Андрей снова не глядя взял водку и отпил. — Думал, выпьем, расцелуемся и помиримся?       Марат молчал, жалея о том, что сказал. Как будто показал свою уязвимость, и сейчас готовился получить прямо в нее. Подтянул ноги и приподнялся на подушке.       — Розка твоя не спалила с засосом?       — Она и отправила мириться, — Марат уже чувствовал, что это не имело никакого значения. Андрей был не настроен ни на какие посткоитальные нежности, на которые рассчитывал Марат, наоборот, злился на него за что-то. Ну понятно, было за что. Падла, предатель, теперь еще и изменщик. Как будто у Марата был выбор. Той ночью у Васильевых Марат чувствовал себя использованным, ему так хотелось, чтобы Андрей сказал тогда, что ему было хорошо с ним, а еще лучше — чтобы поцеловал снова. Не в шею, а в губы после. Но он сказал, что да, полегчало, спасибо. Марату было не жалко, и он сам на себя злился из-за того, как сильно ему хотелось, чтобы это был не просто безэмоциональный эпизод взаимопомощи. Вместо этого Андрей его обвинял в том, что он его совратил, хотя сам тут исполнил. — А тебя не так сложно совратить, я смотрю, — сказал и тут же пожалел. Но в глаза смотрел смело, как тогда, после приема в Комсомол.       — Дунуть хочешь? — Андрей отпил еще. Марат захлопал глазами, — раскурим Трубку Мира, так сказать.       — У тебя че, здесь? — понизил голос Марат, сбитый с толку и не ответом на вызов, и тем, что Андрей, что теперь — наркоман? Вернее, ЕЩЕ И наркоман ко всему, что сегодня узнал о нем Марат?!       — Ага, Валек банчит, если надо, могу познакомить, — легко сказал Андрей, и слышно было, что эту фразу он говорил уже много раз. Он потянулся под кровать и достал спортивную сумку.       — А Валек — это? — Марат сидел уже, поджав одну ногу под себя, не зная, бежать сейчас отсюда или что вообще опять происходит?       — Ну гитарист, ты видел его, он вообще поет еще, — Марат припомнил темноволосого парня с узким лицом и выразительными глазами, словно подведенными карандашом, — бывший мой.       Марат в ахуе сидел и смотрел, как Андрей выуживает уже видимо скрученный косяк из пачки Беломора. Внутри виднелось еще несколько папиросин с закрученным кончиком.       — В группе одной играли?       — Поебывал меня иногда. Я тогда влюбился пиздец, думал мы вместе, — невесело улыбнулся Андрей, доставая зажигалку из кармана. — Ну он тогда и сказал, что ничего не обещал. Это правда, ничего такого он не говорил, — поджег и затянулся, — позвал пошабашить на лето, я и согласился, — сказал он на вдохе. Подержал в легких и выдохнул, протягивая косячок Марату. — Но с ним все уже, только играем вместе. Ну и дудку толкаем.       Марат раньше никогда не пробовал наркотики. На похороны Вовы приходили сослуживцы, кто-то из них стал наркоманом и быстро умер. Живых гомосексуалистов Марат тоже никогда не видел, знал только, что Фредди Меркьюри вроде бы был им. А Андрей рассказывал о последних событиях своей жизни так легко, все больше и больше ввергая Марата в шок. Поэтому он быстро, не давая себе передумать, взял предложенный косяк и глубоко затянулся.