Семь монет

Маки проснулся, когда закат догорал. Голова после наркоза прояснилась, и он впервые осознал, что обречен. Жажда сушила губы, драла глотку, а морская вода, что плескалась у берега, для лишенного жабер была теперь непригодна. Оставалась одна надежда — город людей, зарево от вечерних огней которого могло соперничать с красным закатом, раскинувшимся над бесконечным темным морем. Но от него Маки отделяли долгие километры песка. Он попробовал подняться на протезы, чтобы осмотреться, но не совладал с двумя обрубками, беспорядочно двигающимися на месте хвоста, и повалился навзничь. Место соединения культей с бионикой адски жгло, боль усиливалась при каждом движении. Маки лежал на спине, боясь шелохнуться, и пережидал, когда жжение утихнет, а отчаяние рвало душу на части. О чем он думал, когда решил искать Лукаса и установил протезы? Неужели он собирался идти до Шор-сити пешком? Представлял ли он, как будет пользоваться бионическими ногами, получится ли у него? Маки был глуп — и теперь умрет, высохнет, превратится в скелет и покроется песком, как миллиарды рыб, оставшихся лежать в этой пустыне после того, как море отхлынуло. А мог бы жить на плато Изгнанников, там была чистая вода, пища и спасение от штормов. От воспоминаний об омерзительном городе изгнанников и постоянном чувстве нехватки кислорода, тошнотой подкатывающем к горлу, Маки вздрогнул и обхватил себя за плечи. Мысль о Лукасе, напротив, согревала и обнадеживала. Маки решительно уперся руками в землю и присел. Он слишком многим пожертвовал ради мечты, чтобы теперь отказаться. Он видит Шор-сити, и он до него доберется. Прежде, чем критическая часть сознания высмеяла несостоятельность этой абсурдной уверенности, Маки боковым зрением уловил белый свет совсем рядом. Он резко повернул голову влево и увидел шесть фонарей разного размера, собранных группой, лучи которых пронзали легкую дымку над пустыней. А потом услышал тихий свист, характерный для человеческих механизмов, и почувствовал незнакомый запах. Инстинкт самосохранения подсказывал спрятаться от человека, но Маки, всем сердцем стремившийся сейчас к людям, отмахнулся от него. Отчаяние, невыносимая жажда и боль, а еще надежда заставили его сделать рывок, подняться на четвереньки и, обдумывая каждое движение новых ног, поползти в сторону фонарей. Он преодолел половину пути, когда силы, казалось, совсем покинули его. Маки замер, выравнивая дыхание. Вдруг пустыня ярко осветилась, и механизм завибрировал. Маки поднял до того бессильно повисшую голову и увидел в белом свете огромную стальную капсулу, похожую на раковину моллюска, только отполированную до блеска и отражавшую, подобно водной глади, движение человеческой фигуры рядом. — Эй! — Маки выкрикнул изо всех сил что-то бессмысленное, в очередной раз вздрогнув от звука собственного голоса, хриплого и резкого. Воздух, вырвавшись из легких, разодрал пересушенную гортань, Маки невольно сглотнул, но слюны не было. Вряд ли он сможет еще что-то произнести. Однако человек услышал его. Он замер у открытой двери капсулы, повернулся, растерянно завертел головой и вытащил изо рта тонкий черный цилиндр, из которого валил обильный дым, наполнявший воздух вокруг странным запахом. Не зная, как еще привлечь внимание, Маки поднял руку, и тогда человек заметил его. Невысокий, но широкоплечий мужчина средних лет со всклоченными светлыми волосами, редкими на темени, подхватил его под руку и потащил к капсуле. Протезы волочились и цеплялись за созданные ветром волны песка, и искры острой боли пронзали конечности. Человек без видимых усилий дотащил Маки до капсулы, одной рукой удерживая за подмышку. Из второй руки мужчина не выпускал дымящий цилиндр, периодически засовывал его в рот и посасывал с причмокиванием. У капсулы он посадил Маки на порог открытой двери, за которой горел теплый приветливый свет, и, шепелявя из-за торчащей изо рта трубки, произнес, оглядывая оценивающе: — Синеватая кожа, странные серые волосы, на руках перепонки… А ты часом не русалка? — воскликнул мужчина, всплеснув руками, и обернулся в ту сторону, где осталось море. — А ведь точно! — он округлил глаза и хлопнул в ладони. — Каким штормом тебя выбросило на берег? Человек усмехнулся и опустил взгляд. — Твою мать, ты поставил протезы ног? Ну и ну! И что это за дерьмо из прошлого века? Он бесцеремонно тряханул темно-серый протез, отчего Маки едва не взвыл от острой боли, а голова поплыла. Сквозь предобморочный туман он услышал голос мужчины: — Выглядишь хреново. А спустя пару мгновений на лицо полилась прохладная вода. Маки встрепенулся, открыл глаза, стал хватать ее ртом и размазывать языком по губам. — На, попей, — мужчина нахмурился обескураженно и приставил к его рту полупустую прозрачную бутылку. Моряне не употребляли воду через рот. Маки не знал прежде ее вкуса и не умел пить. Но откуда-то из глубин подсознания пробудились инстинкты из тех дремучих времен, когда его предки еще были лишены жабер и ходили по суше. Он пил солоноватую жидкость с мелкими газовыми пузырьками так умело, будто делал это всю жизнь, не проливая ни капли, жадно, большими глотками, пока не опустошил всю бутылку. В голове сразу прояснилось, Маки поднял на спасителя взгляд и слабо улыбнулся. Тот стоял перед ним, уперев кулаки в бока, и рассуждал, периодически выпуская из черной трубочки облако дыма. — Выходит, ты сам вышел из моря. Судя по тому, что ты установил себе ноги, впредь ты собирался ходить по суше? — мужчина вопросительно поднял кустистую рыжеватую бровь, но не дал Маки ответить. — И куда же ты направляешься? — он с усмешкой оглядел окрестности, теряющиеся в непроглядной тьме, из которой фары капсулы выхватывали песок и лежащие в нем очищенные ветром пустые раковины и скелеты мелких рыб. Маки махнул рукой в сторону города вдали. — Шор-сити? — мужчина хохотнул. — Хороший выбор. Да другой дороги тут и нет. Он указал рукой в том же направлении, и тогда только Маки заметил, что капсула стоит на темной гладкой ленте, пересекающей пустыню и убегающей вдаль. «Это дорога» — в памяти всплыл обрывок знаний о суше, полученных в колледже. — Я могу отвезти тебя, парень, — дружелюбно заключил мужчина, скрещивая руки на груди. — Я сам еду туда. Залезай в грузовик. Он махнул рукой, и Маки неуклюже пополз внутрь кабины. Мужчина последовал за ним, подошел к пульту в передней части грузовика, нажал что-то, и мотор, работающий на чистой энергии, завибрировал сильнее. Спустя мгновение с тихим свистом машина двинулась с места так резко, что Маки, сидящий на полу, повалился назад, едва успевая упереться локтями. Мужчина, оставив управление, подошел ближе и склонился над Маки, закрывая собой желтоватую лампу. — Значит, русалка… — задумчиво произнес тот, потирая подбородок. — Я ведь, знаешь, водитель грузовика, денег особых не водится. Мне это не по карману. Он отвернулся и стал барабанить пальцами по стене грузовика. — Но мне тоже было бы любопытно узнать, за что вас так ценят, — мужчина резко повернулся и вскинул брови. — Как работает этот феромон… Маки невольно встряхнул головой, совершенно не понимая, о чем тот говорит. Внезапно мужчина подскочил к нему и со всего размаха ударил по щеке. От неожиданности Маки вскрикнул и оттолкнул его, стукнув двумя руками в грудь. Мужчина, вытаращив глаза, отбежал на безопасное расстояние и показал левое предплечье, где разгорелся герб Шор-сити. — Ты полегче тут руками маши! — он угрожающе потряс правым кулаком, а затем указал пальцем на метку с таким видом, будто это что-то значило. — Город уже близко! Ошарашенный Маки, держась за горящую щеку, в смятении посмотрел в иллюминатор грузовика. Огни Шор-сити стремительно приближались, уже можно было разглядеть опалесцирующие стены исполинского купола, вершина которого терялась в подсвеченных заревом газовых облаках. Он перевел глаза на стоящего поодаль мужчину, с азартом глядящего на него. — Твою мать, как-то не так, — вдруг пробормотал тот разочарованно и скрылся за перегородкой, отделявшей часть кабины. Воспользовавшись его отсутствием, Маки решил выбираться из машины странного человека. Он уцепился за нишу для хранения в стенке, подтянулся, сжав зубы от боли, и поковылял, придерживаясь за опору, к пульту, понимая, что машину, несущуюся через пустыню, надо как-то остановить. С каждым шагом острая боль гасла, но движения Маки были ломаными, протезы будто не слушались его. Оставалось лишь надеяться, что так же, как и умение пить, навык хождения на двух ногах сам пробудится в его генетической памяти. Маки перебросил руку к следующей нише на стене, когда услышал позади возню хозяина, и прежде, чем успел отреагировать, получил удар в спину, отчего повалился на пол, неловко подворачивая руку. И в то же время нападавший со всей силы дернул Маки за протез. Жгучая боль пронеслась по вживленным в культю электродам, огненными искрами ударяя по нервам. Маки заскулил, подтянул ноги к груди и задрожал всем телом. Ему потребовалось время, чтобы перетерпеть боль и прийти в себя. Повернувшись вполоборота, Маки увидел, что человек стоит над ним со спущенными штанами и торопливо теребит эрегированный член с совершенно остекленевшим взглядом. Маки повернулся на спину, не сводя с того ошеломленных глаз, и на локтях отполз дальше от мужчины. Тот быстро довел себя до кульминации, из члена на пол потекла сперма. Мужчина побледнел, по лицу поползли красные пятна, в уголке рта надулся пузырь из слюны, глаза закатились. Он медленно осел на пол, продолжая вяло стимулировать уже мягкий член, и, казалось, потерял сознание. Совершенно сбитый с толку Маки позабыл про боль и на четвереньках стремительно пополз к пульту. Догадавшись, прикоснулся к сенсорной кнопке с надписью «Торможение», а затем, когда грузовик стал резко замедляться, активировал замигавшую кнопку «Остановка». Машина замерла, вибрации двигателя стихли. Маки распахнул дверь и почти вывалился наружу, в прохладный песок. Он подскочил на ноги и двинулся в сторону города, до которого было рукой подать, так быстро, как только смог. Оглянулся: мужчина сидел со спущенными штанами на пороге приоткрытой двери с пустым бездумным взглядом, сжимая в руке член, и не пытался догнать беглеца.

***

Лукас сказал правду: в Шор-сити вход был свободным. Маки не мог поверить, когда проник через мембрану в наполненный пахнущим озоном воздухом буфер и просто открыл внутреннюю перегородку, не встречая никакого сопротивления. С замершим от предвкушения сердцем он сделал неловкий, похожий на движения циркача на ходулях, шаг и вошел. Ночной Шор-сити накрыл Маки с головой, как цунами, ослепил огнями, ударил по барабанным перепонкам и оглушил на мгновение. Здесь все было так, как он представлял, только грандиознее и ярче. К необозримой высоте купола вздымались тонкие, как пики, дома с миллионами горящих разными цветами окон, улицы между ними мигали гирляндами огней, воздух со свистом рассекали летательные аппараты, по земле шныряли машины. Маки полной грудью вдохнул очищенный воздух, лишенный всякого запаха, и осознал, насколько кислым и тяжелым был воздух снаружи. Он застыл с приоткрытым ртом, глядя на пеструю, сияющую, переливающуюся картину, до тех пор, пока кто-то не толкнул его грубо в спину с ворчанием: — Проходи, чего встал. У городских ворот, несмотря на ночной час, было многолюдно, и остолбеневший Маки перегородил выход из буфера десяткам таких же новоприбывших, как и он. Опомнившись, он поспешил пройти дальше, с неловкой улыбкой обернувшись к тому, кто сделал замечание, но встретил недружелюбный взгляд, скользящий сверху вниз по его телу. — Чертовы морские шлюхи, с каких пор трясти причиндалами на улице стало допустимо? Ты не в борделе! — поджав губы, выкрикнула женщина и кулаком махнула в сторону Маки. Изумленный, он только теперь понял, что не одет на человеческий манер, ведь под водой не носили одежду. Гениталии у морян прятались в брюшном кармане, спускаясь оттуда только для полового акта, а наготы остального тела они не стыдились. Маки невольно опустил глаза на свой пах и убедился, что и сейчас «причиндалы» скрыты от посторонних глаз, так в чем же была причина отвращения, перекосившего лицо молодой женщины? Не желая начинать жизнь в городе мечты с конфликта, Маки поспешил уйти — и спустя время ковылял, пошатываясь и хромая, по ярко освещенным пустынным улицам, то и дело задирая голову вверх и восхищенно любуясь небоскребами. Он гладил отполированные каменные бордюры, отгораживающие тротуары от проезжей части, по которой со свистом несся бесконечный поток блестящих машин, касался ладонью покрытых цветной глазурью стен, заглядывал в светящиеся окна первых этажей. Воодушевление переполняло Маки, он забыл о боли, о тревогах, о жажде. Забыл даже о Лукасе и просто шел в случайном направлении, наслаждаясь свободой широких улиц и чистотой воздуха. Однако его одиночество длилось недолго. Из распахнутой двери одного из домов вывалилась компания громогласных людей, которые сразу же заметили остановившегося поодаль Маки. — Ого, какая задница! — крикнул кто-то из пьяной толпы. Один из парней бросился к Маки и прежде, чем тот успел сообразить, хлестко шлепнул по ягодице. Маки хорошо дрался и никогда не боялся хулиганов. Быстро справившись с первым потрясением, он замахнулся задире в лицо, но кулак словно ударился о невидимый щит в шаге от человека. Воздух вокруг дрогнул, и Маки увидел силовое поле, окружающее напавшего. — Глядите! — хулиган с усмешкой обернулся к друзьям. — А парень-то без метки. И смеет бродить по этим улицам? Он схватил Маки за запястье и с силой бросил в толпу, где кто-то сразу же оттолкнул его обратно. Маки летал между силовыми полями окруживших его людей, пока не упал, запнувшись о собственные непослушные протезы. Как ни пытался он защититься, его удары не достигали цели и не причиняли вреда нападавшим. Столкновения с энергетическими щитами ослабили Маки, и, упав, он уже не смог подняться, закрыл голову руками, подтянул дорогой ценой доставшиеся протезы и приготовился к избиению. Резкий звук сирен отвлек людей. — ***, полиция! — выругался кто-то, и толпа отхлынула. Маки воспользовался заминкой, поднялся на ноги и бросился прочь, перескакивая через высокие бордюры. Наверное, в тот момент генетическая память и подсказала обрубкам, заменявшим ему бедра, как следует бежать. Он несся через кварталы, пересекал улицы под оглушительные гудки машин, пока мощная иллюминация вокруг не сменилась желтоватыми тусклыми фонарями, а глянцевые стены домов, чьи верхние этажи терялись в искусственных облаках под сводом купола, не заменили покосившиеся постройки с темными окнами. Тогда Маки остановился и огляделся. Теперь, когда ужас перед неуязвимыми нападавшими прошел, он почувствовал боль в натруженных ногах, но подкосились они тогда, когда Маки заметил кровь, бегущую из плоти по протезам. Должно быть, ему не следовало так нагружать ноги сразу после установки, но ведь никто не предупреждал его об этом. Что, если протезы отсоединятся или испортятся, или в тело попадет инфекция? От жалости к себе и страха Маки замутило, он осел на землю и прислонился спиной к фонарному столбу, на котором не было фонаря, лишь свисали огрызки проводов. И тогда вновь пришла жажда. Маки собирал сочащуюся из мест вживления электродов голубую кровь и слизывал ее с ладони. Он был готов впиться зубами в собственную руку, чтобы смазать пересохшие губы, но собрал остатки сил и побрел дальше по темным жутковатым улицам. Словно сама судьба вывела его на песчаный пустырь, где он услышал тихое журчание воды. Маки встрепенулся, скинул накатившую слабость, стал озираться и увидел поблескивающий в тусклом свете фонаря ручей, пересекающий заваленный обломками стен с торчащими пиками арматуры пустырь. Не помня себя, Маки бросился к воде и хотел зачерпнуть ладонью, когда резкий рывок за плечо повалил его на спину. Маки зашипел, но не от падения, а от резкого жжения в руке, которую он успел опустить в ручей. Он схватился за ладонь и вытаращив глаза посмотрел на то, как растворяется кожа на кончиках пальцев, обнажая голубую мякоть. — Куда полез?! — заорал кто-то ему в ухо. Маки дернул головой и увидел человека с заросшим темными волосами лицом и блестящими глазами, а потом осознал исходящий от того тошнотворный запах экскрементов. — Пить, вода… — пробормотал Маки, предварительно прокашлявшись и прочистив сухое горло, — кажется, это были первые слова, которые он произнес за долгий день. — Это нельзя пить! — человек бесцеремонно стукнул Маки по лбу кулаком, а затем развернул к себе внутреннюю часть его левого предплечья, где красовалось бугристое ложе метки, оставшееся после ее удаления. — Недавно в Шор-сити? Человек говорил странно, коверкая звуки, словно с акцентом. Вглядевшись в его лицо, Маки понял отчего: у него отсутствовали несколько передних зубов на обеих челюстях, и при разговоре между пустыми деснами вываливался язык. От вида влажного языка Маки невольно сглотнул и повторил: — Пить. — Пить надо воду из автомата, а не ту отраву, что течет тут повсюду, — проворчал человек. Он обрисовал в воздухе квадратный контур и повторил медленно: — Автомат. С водой. Прислоняешь метку и получаешь воду, — мужчина нахмурился. — Хм, у тебя ведь нет метки… Будь тут, я принесу. Но не лезь в канал! Спустя несколько минут он вернулся и подал лежащему на боку Маки измятую мутную бутылку с водой. Тот привстал на локте и жадно выпил все. Потом они сидели на берегу канала, Маки укачивал поврежденную руку, а Крис, как представился мужчина, объяснял: — Силовое поле есть у всех, у кого есть метка Шор-сити. Оно есть даже у меня. Напряженность его зависит от уровня метки. У меня скромное, — Крис засмеялся хрипло, широко открывая беззубый рот и обдавая Маки новой волной зловонного дыхания. — Но тебе не преодолеть никакого поля, даже самого слабого. Потому держись от людей подальше и никому не показывай, что у тебя тут пусто, — он ткнул пальцем в ложе метки на предплечье Маки. — Не провоцируй. Безнаказанность развязывает руки. — А полиция? — осторожно спросил Маки, вспоминая сирены, распугавшие его обидчиков. — Полиция приедет на шум, но, увидев, что у тебя нет номера, отправится восвояси. Потому что труп без номера равно отсутствию трупа, а значит, отсутствию состава преступления, — после заумной фразы Крис важно поднял палец кверху. — Номер… — в памяти всплыл восьмизначный код, загоревшийся на метке Лукаса, когда они прощались. — Можно ли по номеру найти человека? — оживился Маки. — Конечно, для того номера и создали, чтобы всех находить. Мы все под колпаком и на карте! — Крис опять невесело рассмеялся. — Это сделали, чтобы уменьшить преступность, понимаешь, полезное, в общем-то, дело, мне кажется. Зная, что за тобой следят, будешь осмотрительней. А то в последнее время много всякой шушеры в городе развелось, — он с нарочитым подозрением посмотрел на Маки. — Выходит, за теми, у кого нет меток, не следят? — Верно, никак не уследить. — Но это странно, — Маки развел руками. — Разве не от чужаков стоит ждать преступлений? В Подводном городе гости и иммигранты были под особым контролем. — Не странно. Тот, у кого нет номера, не может ничего совершить: ни ударить, ни ограбить, ни приблизиться к горожанину, ни войти в здание. Пока у тебя нет метки — тебя нет, ты не существуешь. И не только на карте, — Крис пригнулся к Маки, и тот невольно отпрянул. — Остается только сдохнуть, нырнув в тот канал! — он хохотнул. — Так кого ты хочешь разыскать? Надеюсь, это друг? Маки кивнул и торопливо написал пальцем на песке номер Лукаса. — Хм, судя по номеру, приятель из богатого района. Ты точно не ошибся в первых цифрах? — Нет, — Маки покачал головой, — не мог ошибиться. — Тем лучше для него, и для тебя. Крис усмехнулся и пожал плечами. — Если твой друг сможет устроить тебя на работу — нелегальную, конечно, без метки работать официально нельзя, — сможешь скопить деньжат и купить чертов номер. Ищи парня по картам — они повсюду, на всех крупных улицах. Пошли, покажу ближайшую. Он поднялся и протянул руку Маки, который все еще с трудом вставал. — И прикрой задницу, — бросил Крис. — Ты выглядишь слишком вызывающе. Спрячь шею, засунь руки в карманы. С этими словами он скинул с себя темный плащ и протянул Маки. — Не привлекай внимания к своим отличиям, если хочешь без проблем добраться до приятеля. Маки стал торопливо натягивать вонючий плащ на голое тело, без остановки шепча Крису благодарности. Тот отмахнулся и повел его через трущобы на ярко освещенную улицу, где быстро отыскал щит с картой. — Вводи номер друга, и карта покажет, где он находится в данный момент. Сориентируешься, думаю, — он посмотрел в ту сторону, где на карте высветился курсор с номером Лукаса. — Туда. А я вернусь к себе, не хочу выходить из своего района, — Крис озирался с явным беспокойством. — Ну, бывай! Он хлопнул Маки по плечу и скрылся из виду так быстро, что тот лишь успел разочарованно махнуть рукой вслед. Оставшись один, Маки побрел на ватных ногах по безлюдной улице, размышляя об услышанном. Вход в Шор-сити был свободным, не нужно было иметь метку, чтобы войти. Вот только стоило ли входить в него тем, кто был ее лишен? Маки шел мимо круглосуточных магазинов, где, казалось, лежало на прилавках что-то съестное, мимо кафе, из окон которых пахло едой и заставляло пустой желудок болезненно скручиваться, — на каждой двери он теперь замечал место для предъявления метки. Брел мимо автоматов с водой, которые включались меткой. Ближе к центру города стали встречаться люди — при приближении к каждому Маки чувствовал силовое поле, бьющее его легким, но ощутимым разрядом. Люди входили в ночные заведения, где играла музыка и слышался смех, садились в подъезжающие авто и мчали куда-то по ослепительно красивому городу навстречу развлечениям. Все было как в мечтах Маки, вот только оказалось ему недоступно. Он шел от карты к карте несколько часов. Солнце встало и осветило землю под куполом розоватым светом, погасли фонари, людей стало больше, а свист машин над головой стал непрерывным, но Маки все еще не приблизился к точке, где горел на карте номер Лукаса. Он и не ожидал, что Шор-сити окажется настолько гигантским. Лишь к вечеру совершенно обессиленный Маки увидел на очередной карте, что его местоположение почти совпало с расположением Лукаса. Он оглянулся, осмотрел уютную улочку, застроенную необычными для Шор-сити трехэтажными домами, еще раз бросил взгляд на карту и решительно двинулся к одному из домов. Дверь из незнакомого теплого, гладкого материала была заперта, слева располагалось место для считывания метки. Маки замешкался, не зная, что делать, и легко стукнул в дверь. Материал поглотил звук, и тогда Маки ударил сильнее. Едва держась на ногах от голода, жажды и усталости, он оперся плечом на дверь и продолжал стучать и стучать до тех пор, пока та не открылась. От неожиданности Маки повалился внутрь и упал на колени. Упершись взглядом в чьи-то прекрасные босые ступни, он поднял голову и увидел разозленного Лукаса, на лице которого негодование молниеносно сменилось замешательством, а затем расплылась улыбка: — Ты… — Лукас сузил глаза, будто вспоминая, — Маки? — он указал на того пальцем. — Да, точно, Маки! Рад тебя видеть! Лукас протянул руку и помог подняться. Он с сомнением оглядел грязный плащ, затем перевел глаза на ноги Маки. — Бог мой, ты поставил протезы! — воскликнул Лукас, широко улыбаясь. — Ну что ж, с прибытием тебя в Шор-сити — свободный город. Больше Маки ничего не услышал. Ноги подкосились, сознание померкло, и он рухнул Лукасу на руки.