Семь монет

Отвязавшись от голограмм, Джин побрел прочь от центральных районов и, несмотря на саднящую боль, заставляющую его неловко склоняться на раненую сторону, довольно быстро добрался до трущоб. Заброшенные районы встречались по всему Шор-сити, темными язвами разъедали его сияющую огнями плоть. Где-то люди покинули дома из-за того, что здания устарели и ждали сноса. Где-то жить стало невозможно из-за испарений множества родников, прорывающихся из толщи земли в случайных местах. В богатых районах с родниками боролись, пряча токсичную воду в трубы, в бедных — бросали на произвол. Подземные источники были преимуществом и бедой этих мест одновременно. Некогда могучая река, питавшая море, ушла под землю после катаклизма и рассредоточилась по лабиринтам трещин в земной коре, где насыщалась газами. Крупнейшее подземное русло, где воды было так много, а течение так стремительно, что газы не успевали растворяться, до сих пор впадало в лежащее недалеко море и служило источником воды для Шор-сити. Мелкие водотоки являлись лишь источником проблем для городских служб и причиной упадка некогда густонаселенных районов. В одно из таких покинутых мест пришел Джин. Старые здания с пустыми глазницами черных окон утопали во тьме. Редкие фонари с мигающими от износа лампами освещали клочки земли, усеянные мусором и битым стеклом. Чувствительный нос эльфа лучше всякого анализатора уловил кислый запах воды, а скоро Джин наткнулся и на ручей, протекающий через заваленный кусками бетона пустырь. Он прошел вдоль русла, пока не увидел место, где токсичный ключ бьет из-под земли. Запах над кипящей от давления водой был особенно силен. Джин поднял край футболки и закрыл нос тканью. Хоть место и было безлюдным и подходило для репарации, оставаться надолго здесь было нельзя. Он перемахнул через обломок бетонной стены, охнув от резкой боли и выругавшись на самого себя за то, что вновь разорвал с таким трудом срощенный слой мышц, и отправился дальше в глубину трущоб. Когда запах опасных испарений окончательно развеялся, Джин услышал голоса и увидел свет костра впереди. Разочарованно вздохнув, вымотанный долгим переходом через пустыню, боем и раной, он решил больше никуда не идти и устало опустился на землю, спрятавшись от людей за покосившимся металлическим вагончиком, изрешеченным ржавчиной. Джин откинулся спиной на стену вагончика, запахнул полимерную куртку, зябко поежившись от осенней ночной прохлады, и прикрыл глаза. Он бы вздремнул, если бы не ментальная концентрация, которой требовало залечивание раны. Джин полностью погрузился во внутренние ощущения, направляя потоки силы, и вернулся в реальность лишь тогда, когда расставленного предусмотрительно сторожевого поля коснулась чужая вибрация. Тонкие силовые нити невесомо качнулись, как паутина, передавая информацию ассасину. Джин встрепенулся, резко открыл глаза и вскочил на ноги. Он успел отойти за вагончик, когда со стороны мечущегося красного света костра появились двое человек. Пошатываясь и поддерживая друг друга, они подошли туда, где только что сидел Джин, один расстегнул ширинку, другой спустил штаны до колена, и оба начали мочиться на стену вагончика, упершись в нее руками. — Это звучит как сомнительный бред, Крис, — заговорил один из них пьяным голосом. Вместо слова «сомнительный» он употребил термин настолько вычурно научный, что Джин, который блестяще знал имперский язык, не понял редкое слово, лишь догадавшись о значении. — Так или иначе, все вышесказанное вполне укладывается в ту теорию, что я выдвигал уже давно, — ответил второй в том же духе, покряхтывая и убирая член в ширинку. Высокопарные речи из уст грязных пьяниц звучали комично, и скоро человек перешел на более привычный стиль: — Они собираются свалить с Земли прежде, чем эта чертова планета расколется окончательно. — М-да, ты говорил о назревающей активности из-за колебаний астеносферы… — пробормотал озадаченно первый мужчина, натянул сброшенные штаны и положил собеседнику руку на спину, увлекая того обратно к костру. — Это прогнозировалось еще тогда, когда я работал в Институте. — Не лучше ли имперцам бросить ресурсы на поиски способа исправить это, а не на аллопланетную колонизацию? — Исправить? — второй хохотнул и икнул. — Посмотри, что творится у них под носом! Они сделали хоть что-то с родниками, убивающими этот город? Им проще отрезать район от электричества и забыть о нем, а самим отодвинуть стену на запад, чтобы не дышать отравой. Он присел так резко, что это больше походило на падение, поднял с земли кусок кирпича и метнул в темноту. Раздался плеск, и легкий запах сероводорода, присутствующий тут повсюду, усилился. В памяти всколыхнулись воспоминания о подземной реке в пещере рро, и дрожь невольно побежала по коже. Никогда еще Джин не был так близок к смерти, как в том тоннеле, где от сероводорода не могла спасти ни маска, ни весь арсенал нейтрализаторов в рюкзаке. Он понимал, о каком возможном катаклизме говорят бродяги, в Хеймоне знали о нем — с тех пор, как люди устроили Восточноокеанский взрыв, кору земли ежедневно разрезали новые трещины, выпуская мегатонны газов, в которые превратилась после взрыва порода. Но то была лишь малая доля, большая часть газов копилась под огромным давлением в толще планеты. И когда-то они должны были вырваться. Произойдет ли это одномоментно, в виде катастрофы, или же газы будут выходить постепенно, наполняя атмосферу и делая ее совершенно непригодной для дыхания, было не так уж важно. Ассасинов, рожденных в другом мире, не оставляющих потомков и наследия, не волновала судьба этой планеты и ее обитателей. Обреченность Земли лишь подчеркивала временность всего, как и жизни ассасина, который должен был выполнить свою функцию и исчезнуть без следа. Вспомнив о своей цели, Джин невольно положил ладонь на наручный навигатор. Миссия затянулась из-за ранения, но теперь он уже почти справился с репарацией и мог продолжать. Когда мужчины, наконец, скрылись за кучей мусора, Джин вышел из укрытия, но замер, остолбенев от услышанного: — Ларида прекрасно подходит для жизни, но на ней почти нет суши! — воскликнул один из собеседников. — Человечество там просто не разместится, да и природных ресурсов не хватит на всех. — Кто говорит обо всех, Лойс? Ты наивный, как мой друг Макс… Тот, который рассказал мне о миссии… Впрочем, именно поэтому у меня нет причин не доверять ему — он не стал бы врать. Он общается с имперскими генералами, и то, что ты назвал сомнительным бредом, является информацией из первых рук! — опять прозвучало незнакомое Джину слово. — Он общается одновременно с имперскими генералами и с тобой, Крис?! — первый хрипло рассмеялся, по-дружески обнимая приятеля. — Широкий круг общения у твоего друга! Он журналист? — Да нет, почему сразу журналист… Вовсе нет, он просто… Общительный парень… Джин следовал за ними по пятам, слушая перешедший в пьяное бормотание разговор. Ему хотелось догнать названного Крисом и встряхнуть как следует, чтобы тот выложил все про Лариду, а не про своего общительного друга-информатора. Вдруг первый дернул Криса за рукав драной куртки, и мужчины остановились, хорошо различимые в отблесках костра. — То есть, — заговорил он взволнованно, словно только что понял смысл услышанного, — твоя теория: они свалят на Лариду сами, а нас оставят подыхать здесь? — Мы и так подыхаем, что такого? — Крис безразлично развел руками и опять пошел. — Но ведь они не смогут… Недаром в миссию набирают контингент без бионики, ты же понимаешь… Его дальнейшая речь потонула в гомоне голосов людей, сидящих у костра. Джин остался стоять в темноте. Новость о миссии на Лариду поразила его, подобно молнии, пригвоздила к земле. Взгляд невольно скользнул по развалинам вокруг, тонущим в сырой дымке с запахом тухлых яиц. Что люди сделают с Ларидой, во что превратят ее? В груди вспыхнула ярость столь неожиданно и остро, что Джин не смог обуздать ее ментально и применил внутреннюю силу, чтобы замедлить ход сердца и охладить голову. Шальные мысли так отчаянно бились в броню принципов, вколоченных гвоздями многолетних тренингов в подсознание, что одной удалось прорваться и взорвать разум Джина: наставники Хеймона знают о готовящемся вторжении? Конечно, знают, раз о нем стало известно даже бездомным из Шор-сити. Почему же допускают? Безразличие, бессилие или собственная выгода? Мысль была настолько дикой и так свирепо кромсала установки в запрограммированном мозгу ассасина, что Джин застонал от почти физической боли и обхватил голову руками. «Ты всегда был неправильным, Джин!» — он вызвал в памяти спасительный образ Тима, укоризненно поджавшего губы. Прохладная ладонь брата, шелково-гладкая, без мозолей, легла на лоб, как во время того памятного разговора, и привела чувства в порядок. Да, у Джина были проблемы с контролем, о которых знал только Тим, но он боролся с ними. Джин понимал, ассасин — не личность, он функция. Он не имеет ни корней, ни ветвей, ни плодов. Ни чувств, ни страстей, ни вопросов. Лишь цель, которую выбирают для него наставники, чьи цели непостижимы для ассасина, но так же определены свыше. Джин пришел в себя и только тогда заметил, что бормочет заповеди вслух, непроизвольно прокручивая на запястье браслет навигатора, указывающего ему на цель. Заставив себя забыть об услышанном, он включил экран прибора, чтобы определить положение штучек, и обмер: на карте горели пять точек вместо семи. Джин встряхнул рукой, словно это могло помочь работе навигатора, а затем стал уменьшать масштаб карты, пытаясь отыскать две недостающие штучки, которые, как видно, рро удалось отобрать у парня в ресторане. Но почему не все? И где они теперь, черт возьми? Джин пересмотрел всю карту до Киима, изучил пустоши, обследовал даже море, но штучек нигде не было. Унимая предательский стук сердца, он закрыл глаза, пока прибор перезагружался, и вновь принялся за поиски. Две штучки исчезли. Сомнений не было — в пределах видимости навигатора их не было, а следовательно, их больше не существовало вовсе. Джин оторвал взгляд от прибора и на пару мгновений бездумно уставился в темноту перед собой, а затем сорвался с места и побежал, перепрыгивая через кучи кирпичей и строительного мусора. Ассасин — функция, ассасин — цель. Не выполнив цель, он терял всякую ценность и суть, переставал существовать. Глубинный страх вырвался из подсознания и плескался в голове, едва удерживаемый мыслью: пять штучек — лучше, чем ни одной, и Джин принесет их заказчику, а потом выяснит, куда делись остальные. Подгоняемый адреналином, он сам не заметил, как вновь оказался у клуба. Еще издали увидев свет проблесковых фонарей полиции, Джин осторожно подкрался и накинул «плащ». К удивлению, на площади у «Русалочки» он обнаружил представителей имперских войск. Высокий тощий мужчина в мундире, скрестив руки на груди, переводил взгляд с одного на другого стоящих перед ним людей, очевидно, сотрудников клуба. Солдаты позади держали наготове силовые поля-лассо, но нужды в них в таких городах, как Шор-сити, с развитой сетью слежения, не было — подозреваемым некуда было деться, даже если бы они решили сбежать. Но при таком количестве и напряженности полей «плащ» Джина почти наверняка стал бы сбоить, поэтому выходить из укрытия ему было рискованно. Судя по навигатору, штучки все еще оставались вблизи клуба, а парнишки среди задержанных не было. Джин собирался незаметно проскользнуть мимо, чтобы разыскать официанта, когда услышал нечто объясняющее, почему на место появления голограмм рро прибыла не полиция, а тайная служба Империи. Из здания клуба вышел человек в военной форме с накинутым на плечи халатом, какие носят врачи или сотрудники лабораторий, и сказал тощему: — Это технологии рро, нет сомнений. Полагаю, парень — агент Киима, которого внедрили в клуб для покушения на генерала, — последнее он произнес нарочито громко, оглядываясь на персонал. — Как этот морянин появился в клубе? — тощий металлическим голосом спросил крупного бледного мужчину, делая шаг в его сторону. — Кто его нанимал? Кто свел его с генералом Соулдом? С каждым вопросом угроза в голосе нарастала, и мужчина, к которому обращался тощий имперец, заметался испуганно и забормотал, тряся рыхлыми щеками: — Это… не я! Я непричастен! Я распорядитель, я только выполняю желания клиентов. Макса привел… — он закрутил головой, ища кого-то взглядом, и за ним повторили остальные задержанные сотрудники, среди которых Джин теперь увидел и морян. — Его нанял Лукас Мирр, вот он! Он указал пальцем в сторону, и Джин увидел чуть поодаль замершего на месте с расширенными глазами смазливого черноволосого человека лет двадцати пяти. — Мирр? — переспросил тощий и подозвал того пальцем. — Родственник хозяина? Где, кстати, хозяин, уже разыскали его? — он обращался вроде бы к распорядителю, но краем глаза посматривал на стоящего позади солдата с планшетом, который утвердительно качнул головой. — Да, это я нанимал Макса, — пролепетал подошедший Мирр. — Это моя работа, я занимаюсь персоналом в этом клубе. Послушайте! — он вдруг воскликнул и вскинул испуганный взгляд, от чего тощий имперец удивленно поднял бровь. — Макс сам пришел ко мне и попросил взять его на работу. Он выглядел таким… хорошим. Я доверял ему, я и подумать не мог, что он замыслил! Он обманул меня, использовал! — парень бегал за прохаживающимся по площади тощим. — Ни я, ни мой отец не виноваты. Случайность, что это произошло в «Русалочке»! Такой, как Макс, мог обмануть любого. Все загалдели, выкрикивая наперебой: — Мы тоже поверили ему! Он обманул нас всех! Подонок! Убийца! Тощий нахмурился и поднял ладони, призывая замолчать. В установившейся тишине молодой сын хозяина продолжил свою пылкую речь: — Я никак не помогал Максу и не сводил специально с генералом. Я не скрывал его личность — напротив, старался легализовать его. Недавно я поставил ему метку и внес в базу! Зачем бы мне это делать, будь я соучастником?! — голос его звучал с таким надрывом, что казалось, Лукас Мирр расплачется от страха и раскаяния. — Так у моряшки есть номер? — с сомнением уточнил тощий. — Почему же вы умолчали? — он перенес прожигающий взгляд на распорядителя. — Я… а, простите, я не подумал! Боги, конечно, я знал, что у него есть номер, я тупица! — он ударил себя рукой по лбу. Степень отчаяния, до которой были доведены сотрудники клуба, явно говорила о том, что в этих стенах произошло нечто куда более страшное, чем появление голограмм. И, как Джин мог понять, это устроил тот самый Макс, который обслуживал его столик и которому он отдал штучки. Разумеется, это не было совпадением. Холодок побежал у Джина по спине, и он рванулся туда, где на навигаторе горели пять точек, — задний двор клуба, расположенный между основным зданием и небольшой постройкой, обозначенной на карте как «склад клуба «Русалочка». Как раз в тот момент, когда солдат с планшетом произнес: — Он там, позади здания! — и указал рукой в том же направлении. Однако тощий после его слов не торопился отдавать приказ солдатам, и это заинтересовало Джина. — Оружие в руках преступника не подвластно обычной деактивации, — многозначительно произнес тощий, обращаясь к имперцу в халате. — Свидетель, который заглянул в номер во время убийства, показал, что морянин находился в момент детонации под влиянием силового поля охранника, однако это не помешало ему осуществить замысел. Приближаться к нему опасно. Нужно выманить его из укрытия, чтобы снайпер мог снять его, — он подал едва заметный сигнал головой. Джин автоматически посмотрел на крышу и успел ухватить взглядом блик прицела. Если они убьют парнишку, то отнимут у него оставшиеся штучки. Воевать с имперцами можно, но Джину не хотелось. Их слишком много: беглым взглядом он насчитал три снайпера, девять солдат ожидали в броневике, и это не считая того, что был с планшетом, и двух офицеров: тощего и в халате. Вариант убить морянина казался простым, вот только опасения имперского офицера явно были не беспочвенны. Джин решил не торопиться, а последить за ходом боя, чтобы улучить удобный момент. — Я выманю его! — посреди краткой тишины послышался молодой голос. — Он доверяет мне, — это был Лукас Мирр. — Похвальное рвение, — усмехнулся тощий, — но мы не знаем, как действует его оружие, и не сможем обеспечить вам безопасность, господин Мирр. — Я готов послужить Империи! — выкрикнул тот и ударил себя в грудь церемонным жестом с таким пафосом, что Джина передернуло, всколыхнув внутри что-то потаенное и царапающее. — Надеюсь, так смогу доказать свою непричастность. Что ж, риск, на который готов был пойти Мирр, был понятен — виновного в государственной измене, каким являлся сговор с рро, в Империи ждала смертная казнь. Он отказался от защитной экипировки, чтобы не вызывать подозрений, и отправился на задний двор. Джин неотступно следовал за ним. — Макс! — крикнул Мирр, оказавшись в одиночестве среди мусорных баков и гор сломанной мебели позади клуба. — Макс, это я, Лукас! Я знаю, что ты здесь, но они не знают, я не сказал им твой номер. Голос Лукаса отчетливо дрожал и срывался, но он держался, и лишь суетливое оглядывание по сторонам выдавало его страх. — Что же ты натворил, Макс, и что теперь собираешься делать? Тебе надо бежать скорее! Выходи, я помогу тебе! Он остановился посреди пустого двора и вытянул вперед руки. — Лукас, — из-под навеса на низком здании склада раздался слабый голос, и в тени Джин разглядел движение. Морянин сделал шаг вперед и вышел на свет, но, на свое счастье, оставался все еще не доступен снайперу из-за навеса и кучи наваленных мешков с мусором слева от склада. Он был одет в ту же форму официанта: черные футболку и джинсы, но без фартука. Джин всмотрелся в лицо и оторопел: парня с трудом можно было узнать из-за множества синяков на лице, нижняя губа его уродливо опухла и была покрыта черной запекшейся кровью. Голые руки также покрывали синяки и ссадины, Макс двигался тяжело, прихрамывая. — Выходи, Макс! Лукас Мирр поманил его руками, слишком нетерпеливо, но Макс, казалось, не заметил подвоха, хотя как можно было не заметить звенящий от напряжения голос Лукаса и нервное подергивание его лица — Джину было очевидно, что доброволец на грани срыва. Морянин нерешительно сделал еще один шаг вперед. Он покачал головой, опустив глаза, и произнес с отчаянием: — Куда мне бежать, я обречен. — Я помогу тебе! — чуть не закричал Лукас, хватаясь за возможность. — Выведу! Джину было тошно от того, как тот неумело врал, но вряд ли стоило ждать другого от человека, которого никогда не готовили к подобному. — Я не хотел этого делать, — продолжал сокрушенно качать головой Макс, словно не слыша, — не собирался убивать Соулда. Ты веришь мне, Лукас? — он поднял глаза с надеждой. — Конечно, верю! — Лукаса начало бить крупной дрожью, он едва справлялся с собой, и голова его невольно дергалась в сторону крыши, где засели стрелки. — Ну же, иди сюда, Макс, я помогу тебе! — Это все эти монеты! — воскликнул Макс и резко всунул руку в карман штанов. Нервы Лукаса Мирра сдали. Должно быть, он счел, что морянин достает оружие, и, взвизгнув, выбросил перед собой мощное силовое поле, которое повалило официанта на землю и потащило вперед. Макс беспомощно таращил глаза, не производя никаких действий. Джин отчетливо понимал, что сейчас снайперы убьют паренька, после чего штучки окажутся в руках имперцев, что вряд ли понравится заказчику, действующему тайно и в обход армии. Он прыгнул за стену склада, не снимая «плаща», и ударил силой по полю Лукаса. То сжалось, молниеносно возвращаясь в метку хозяина, как улитка втягивает тело в раковину при опасности. От удара Лукас упал на спину и прокатился по земле с кратким воплем, тотчас вскочил на ноги и в панике стал озираться по крышам, уже не скрывая. Макс, освобожденный от пут силового поля, в ужасе отползал на локтях под навес, но успел проследить за взглядом Лукаса. Догадался ли морянин о засаде, Джин не успел понять по его лицу, по которому пронеслась целая смесь эмоций. Он бросился к Максу, намереваясь отнять штучки, когда произошло нечто, чего не видел прежде даже опытный ассасин Хеймона. Морянин внезапно укусил себя за руку, его грудь и голову заволокло красным заревом, которое Джин смог увидеть внутренним зрением. А затем из области его правого кармана вперед выстрелил белый свет, заполнивший весь задний двор, ослепительный настолько, что Джин на миг потерял ориентацию и попятился, зажмурив глаза. Концентрированная чистая энергия достигла Лукаса, и его тело вмиг разорвалось на мелкие части, забрызгивая все вокруг кровью и кусочками плоти. Та же участь постигла снайпера, если судить по разлетевшемуся над крышей облаку красных брызг. И тут же свет пропал. — Лукас!!! — морянин с истошным воплем бросился в центр двора, озираясь, будто стараясь отыскать Мирра. — Лукас! Я не хотел этого! Я загадал, чтобы умерли те, кто хочет меня убить! Я не имел в виду тебя, — он рухнул на колени в отчаянии и обхватил голову руками. — Боже, что я наделал, что наделал?