Проморгавшись после ослепляющей вспышки, Джин рванулся к Максу, в оцепенении сидящему на земле. И кожей почувствовал, когда его собственные вибрации соприкоснулись со слабыми вибрациями оставшихся штучек. Голограммы ждали этого, прячась неподалеку. Призраки появились молниеносно, сразу выдавая себя силовыми лучами, разрезавшими прохладный ночной воздух. «Девять», — успел пересчитать Джин лучи и оттолкнулся от спины морянина за долю секунды до того, как световые стрелы сошлись в одной точке, прожигая в земле дыру.
Отлетевший по инерции Макс вскрикнул, подтянул рефлекторно ноги, ошеломленно глядя на то место, где сидел прежде и где теперь дымился пыльный грунт двора. Затем вскочил и закрутил головой, пытаясь понять, кто его оттолкнул. Джин успел ответить ударом по одной из проявившихся голограмм, и Макс уставился в его сторону, глядя мимо, чуть левее, — все же «плащ», пусть и с перебоями, но работал, Джин оставался невидимым, хотя держать тень незримости было непросто.
Он совсем не восстановил силы, потратив уйму энергии на репарацию, и остро почувствовал это сразу после удара. Следовало поскорее забрать штучки и избавиться от задания. Но как это сделать, если любое сближение с объектом превращало Джина в открытую мишень для рро, которых оказалось гораздо больше, чем он думал прежде?
Но куда сильнее ему мешало сомнение. Запретное для ассасина чувство, оно зародилось в тот миг, когда Джин услышал про миссию на Лариду. А теперь, когда он увидел штучки в действии и понял их связь с грядущей колонизацией, сомнение стало разрастаться, раскручиваться, как давно свернутая пружина. «Когда ты не веришь в то, что делаешь, твой удар бьет мимо цели!» Джин пытался вернуть себе верность заданию, но сжать пружину обратно никак не получалось.
Вместо страха провала и азарта довести дело до конца, подтвердив свой статус первого ассасина, с каждой утраченной штучкой в душе Джина поднималось злорадное чувство, будто все правильно, так и должно быть. С каждой пропавшей на навигаторе точкой с него словно слетал слой брони убеждений, обнажая того, неправильного Джина, которого он прятал всю жизнь. Это было мучительно, будто заживо сдирали кожу, — неправильный Джин имел чувства, но не имел цели. Он корчился внутри разума, лишенный брони и смысла, пока не удалось при помощи программирующих заповедей затолкать его, как казалось, обратно вглубь подсознания. Но ненадолго.
Во двор вкатился броневик с имперцами. «Ненавижу имперцев», — вспыхнуло в сознании мучительно, Джин застонал, бормоча заповедь: «Ни чувств, ни страстей, ни вопросов…» Комок силы вырвался и попал точно в цель. Удар угодил в носовую часть машины, броневик остановился, из него стали быстро выбегать солдаты. Джин снял «плащ», зная, что это заставит рро проявить себя. Голограммы определили его визуальный образ, и в Джина полетел световой луч. Ассасин отскочил в сторону и вновь накинул маскировку так быстро, что имперские солдаты не успели увидеть его, но засекли голограмму. Разделаться со всеми призраками руками имперцев было бы забавно, но Джин думал сейчас не о них — он не выпускал из вида морянина, несущего штучки.
В пылу боя Макс сумел улучить мгновение и отползти к низкому зданию склада. Теперь же он встал перед ним у всех на виду и торопливо копался в кармане. «Почему он не бежит?» Макс достал из кармана золотистый диск, прислонил к губам, не то целуя его, не то шепча штучке свое желание. Убить его прежде, чем на навигаторе погаснет еще одна точка, — требовала программа, заложенная в голову наставником. Джин собрал силу в кулаке. «Почему он не бежит? Беги!» Джин выбросил руку, и комок силы отбил луч, летящий на морянина, которого тот даже не заметил.
Чистая энергия вырвалась из штучки и заполнила весь двор. На мгновение все замерло, стало так тихо, что казалось, Джин оглушен. Высокий взрывной звук разорвал тишину, а за ним послышался грохот. Стены приземистого склада превратились в бетонную крошку и осыпались, здание исчезло на глазах, оставив после себя зияющую прямоугольную дыру, уводящую под землю.
— Выходите! — Макс крикнул в глубину плотного облака пыли. — Спасайтесь! Бегите отсюда домой!
Он отскочил и побежал к выходу со двора.
Тотчас из подвала, прежде скрытого под зданием склада, на поверхность выбежал морянин, а за ним еще несколько — истощенных, покрытых следами побоев. По их вибрациям Джин понял — это рабы. Люди держали их здесь ради врожденной магии.
«Ненавижу людей». Ни чувств, ни страстей… Голос программы звучал едва слышно, и неправильный Джин отмахнулся от него. Слетел еще один слой брони, и он осознал собственную цель. Нет, цель ассасину выбирают наставники, чьи цели непостижимы для ассасина…
«Ненавижу наставников!» Голову сдавило, подступила тошнота, программа, вбитая многолетним внушением, не отпускала. Джин обхватил лицо руками и невольно застонал. Сейчас бы отползти в темноту, в их с Тимом чуланчик, где они прятались за швабрами и стеллажами. Не вовремя он вспомнил о брате.
— Я здесь! Здесь! — Макс кричал, размахивая руками, отвлекая внимание имперцев от сжавшихся у разрушенного здания беглецов-морян. Он метнул на сородичей быстрый взгляд, полный обреченной решимости. — Вот он я, убивайте меня! — крикнул изо всех сил и бросился бежать прочь со двора.
Никто не стрелял по нему. Макс не знал, что ассасин уже накинул на него «плащ» незримости, скрывающий от визуального обнаружения и от слежения через метку. Он бежал так отчаянно, перепрыгивая через ограды искусственных газонов, что Джин едва поспевал следом, держась на расстоянии достаточном, чтобы не войти в поле вибраций штучек и не привлечь оставшихся рро, но и не отдаляясь настолько, чтобы разорвать полотно «плаща».
Он преследовал Макса до самой стены, лишь у выхода из-под купола сняв «плащ», — силовые поля не позволяли пройти через мембрану. И встал в очередь желающих покинуть город, пропустив несколько человек после морянина. Голограмм, если они еще остались в Шор-сити, можно было уже не бояться — рро знают, что ассасин не отклонится от цели, пока жив. Они будут поджидать его у императорского дворца.
Но Джин ошибался. Стоило ему снять «плащ», как слева мелькнула, проявляя себя, голограмма, узнавшая Джина по визуальному образу, и силовой луч полетел в толпу. Люди закричали, бросились врассыпную, кого-то ранило. Джин кувырком откатился за бетонный блок, ограждающий место для очереди.
Краем глаза он успел увидеть, как метнулся Макс к мембране следом за выскочившим туда мужчиной, но уперся, словно в стену. Морянин в смятении замер перед выходом, с разбегу ударил в мембрану вновь, но та не поддалась. Раздался звук зуммера, и на стене над входом загорелась надпись «Гражданин Шор-сити 92-134-223-897 — разыскивается». Со стороны пункта охраны бежал отряд полиции, расчехляя оружие. Макс закрутил головой, его избитое покрытое пылью лицо было искажено отчаянием. «Беги!» Джин перекатился за другой блок, стреляя туда, где раньше проявилась голограмма, но сила ушла в пустоту.
Все произошло настолько быстро, что вряд ли кто-то, кроме Джина, понял, что случилось. Вспыхнул ослепительный белый свет, полицейские, подоспевшие к выходу, с криками отскочили назад, закрывая глаза руками, грохот потонул в воплях людей, спрятавшихся за блоками. В городской стене зияло огромное, не меньше двадцати метров в диаметре, отверстие с оскольчатыми краями, на гранях которых искрилась и плавила полимер купола остаточная энергия, и тот капал вниз с шипением.
От перепада давления наружный воздух со свистом ворвался внутрь, сметая замершего у дыры полицейского и рождая вихри у поверхности земли. Ощутимо запахло газами, сгустившимися близ купола Шор-сити в последние дни, глаза защипало. Сквозь вой сирен тревоги Джин, на корточках крадущийся за блоками к пролому, услышал выкрики офицера полиции, отдающего приказы:
— Это сделали рро, их оружие! Ищите призраков, они в состоянии незримости!
Джин не смог отказать себе в удовольствии и поднялся в полный рост. Бестолковая голограмма, лишенная внешнего управления, сразу же проявила себя, выстрелив в ассасина лучом. Тот успел присесть, а голограмму немедленно уничтожил выстрел полицейского.
— Один есть! — крикнул стрелок и перебежал за блок.
— Ищите еще!
Джин не стал наблюдать за дальнейшим боем. Не торопясь, он вышел через пробоину в куполе, остерегаясь капель расплавленного полимера, и направился к тому месту, где накануне закопал в песке рюкзак. Он глянул на навигатор — две точки штучек удалялись прочь от Шор-сити в северо-западном направлении. Джин накинул рюкзак и посмотрел вслед бегущему через пески морянину, которого можно было заметить лишь по поднятому облаку пыли вдалеке.
Несмотря на едкий запах газов, жгущих нос и давящих бронхи, Джин был рад вырваться из-под купола. Здесь, в пустыне, он чувствовал себя свободным. Открытое небо, ветер, первые розовые лучи, рассеивающие сиреневые утренние тени, — то, что нужно эльфу для восполнения сил. Джин прокрутился на пятках вокруг себя, осмотревшись, и в последний раз глянул на купол Шор-сити, громадой закрывающий восходящее солнце. У пролома в стене царила суета, слышались звуки сирен и перестрелки, гвалт взволнованных человеческих голосов. «Прощай, муравейник под стаканом! Теперь уже навсегда». Джин отвернулся и пошел следом за морянином, углубляющимся в бесконечные пески.
***
Маки бежал отчаянно, не замечая препятствий. Песок набивался в нос, легкие жег газовый туман, опустившийся на землю близ Шор-сити. Маки зажмурил глаза и несся наугад. У него не было цели, он бежал не куда-то, а откуда — от себя, от ужаса содеянного, от воспоминаний, как по его указке монета разорвала Лукаса на части, не оставив от него и следа. Позади была лишь смерть и впереди тоже.
Бионические ноги не знали устали, но измученное сердце стало заходиться и подскакивать к горлу, и как бы Маки ни стегал себя адреналиновым хлыстом, раз за разом прокручивая в голове ужасающие картины прошедшей ночи, силы, наконец, оставили его. Он упал на песок навзничь, раскинул руки и с трудом сплюнул загустевшую от обезвоживания слюну с песком, тут же закатившись надсадным кашлем с кровью. Газы собирались у земли, даже солнце светило сквозь их незримый туман по-другому, сияло радужными переливами.
Маки приподнялся и сел, упершись руками перед собой. Выгнув спину и втягивая пустой живот, он старался откашлять мокроту, но чувство помехи в груди не проходило. Он осмотрелся: во все стороны тянулась однообразная Западная пустыня, бывшее дно родного моря. Мелкий, почти белый песок искрился в утренних лучах, убегая к горизонту. Смерть. Маки закрыл глаза и замер, наслаждаясь обреченной пустотой внутри, — ни единого чувства не осталось, они выгорели за время бегства. Ни страха, ни раскаяния, ни горечи. Только жажду никак не унять.
Сосредоточившись на красном диске солнца, светящем сквозь веки, он почти задремал, когда услышал или, скорее, почувствовал кого-то. Резко распахнув глаза, Маки отскочил назад, не поднимаясь на ноги. Перед ним стоял парень в пыльной полимерной куртке, что отдал ему в ресторане проклятые монеты. Откуда он взялся? Минуту назад его не было даже на горизонте. Невольно встряхнув головой, чтобы сбросить наваждение, Маки уставился на парня, осознавая, что тот не видение и пришел за своим. Сердце заколотилось, рука невольно потянулась к карману, где сиротливо лежали две монеты. Боги, в запале ненависти и страха Маки и не думал о том, что творит, а ведь это потрясающее своей мощью оружие явно предназначалось не ему, никчемной безногой проститутке!
Парень угрожающе двинулся на него, Маки пополз назад на локтях, сумев, наконец, вытянуть одну из монет из кармана. В руке парня загорелась сила. Нет, не может быть, силовые поля не работают вне городских куполов! Но кто же это такой? Маки словно завороженный уставился в его голубые глаза, чистые, как цветное стекло.
Необычное силовое поле в виде светящихся лент обвило ноги Маки и стало стремительно опутывать трепыхающееся тело снизу вверх. Маки столько раз пленяли, обездвиживали, сжимали силовыми полями, что терпение его иссякло. В голове что-то щелкнуло, как тогда, с Лукасом… Маки взвыл и потянулся к руке, сжимающей монету, преодолевая еще не до конца опутавшее плечи поле. Он хотел укусить себя, чтобы вызвать выброс феромона, но не успел — парень бросил отрывистым движением еще одну ленту и пригвоздил к песку разбросанные в сторону руки. Шею стянуло, и Маки пришлось запрокинуть голову так, что он почти не видел нападавшего, лишь его приближающуюся тень. «Убей! Убей уже!» Он так устал быть бессильным, поверженным, втоптанным в пыль.
Парень присел справа на корточки, запустил руку в карман джинсов Маки, вытащил последнюю монету и сунул себе под куртку. С трудом преодолевая давление поля, Маки приподнял голову. Пульс так оглушительно стучал в висках, что он не сразу понял сказанные парнем слова:
— Оставь себе, — тот кивнул на руку Маки, судорожно сжимающую монету. — Пригодится.
Тотчас силовое поле исчезло. Маки подскочил с хрипом, вырвавшимся из освобожденного горла, и ошеломленно посмотрел вслед удаляющейся фигуре в темной одежде. Последняя монета выпала, оставив на раскрытой ладони отпечаток, и зарылась в рыхлый песок у ног.
***
Джин остановился неподалеку за дюной и сел на сброшенный с плеч рюкзак. Он крутил в руках золотистый диск и искал место соединения половинок, как и тогда, вырвавшись из подземелий Киима. И вновь не находил. Мощнейший аккумулятор чистой энергии лежал в его мозолистой ладони, но Джин не знал, как его открыть. Он видел, что морянин открывал штучки при помощи своей внутренней силы, но Джин, хоть и расшифровал вибрации его поля, конечно, не мог воссоздать — для этого надо было родиться морянином. Случайно ли ключом к киимскому оружию стала магия другой расы, или рро сумели имитировать и это, теперь не узнать.
Джин устало откинулся на дюну, утопая в песке, как в перине, и посмотрел в небо. Солнце еще не поднялось в зенит, но жарило нещадно, несмотря на осень. Было душно. Здесь, дальше от разлома ушедшей под землю реки Гисси, проходящего через Шор-сити и дальше уходящего на юго-запад, газов в воздухе было меньше, зато ветром с моря тянуло влагу. Джин машинально посмотрел на навигатор — нет, дело не в море, до него еще десятки километров. Воздух парил перед грозой.
Словно в подтверждение его слов с севера донеслись отдаленные раскаты грома. Джин запрокинул голову и посмотрел туда, где голубизну ясного неба затягивали зловещие красно-рыжие тучи. Приближалась буря. Он выпрямился, убрал штучку во внутренний карман и пошел вдоль дюны, оставив рюкзак лежать на песке.
Морянин сидел на прежнем месте и, кажется, даже не сменил позы. Скрестив перед собой бионические ноги, он положил левую руку на бедро, вывернув запястье внутренней стороной наверх, и, шумно сопя через раздутые ноздри и стиснув зубы, ковырял ногтями то и дело вспыхивающую бирюзовым метку Шор-сити. Судя по ярко-голубой истерзанной коже вокруг метки, делал это давно. На каждый щипок синхронно с меткой в теле морянина вспыхивала красным его внутренняя сила.
Джин постоял немного в тени незримости, оглянулся на очередной раскат грома на севере и снял «плащ».
— Так ты ее не оторвешь, только расцарапаешь себя, — тихо сказал он.
Макс вздрогнул всем телом, подскочил на месте и уставился на Джина, округлив глаза.
— Будь осторожен с болью, — продолжил тот и присел неподалеку на корточки, скрестив пальцы перед собой. — Как бы тебе случайно не активировать эту штучку, загадав какое-то нелепое желание.
— Забери ее! — выдохнул Макс и торопливо вытащил из штанов диск. — Забери, это твое. Хватит моих нелепых желаний! — воскликнул он в сердцах и протянул штучку.
Джин покачал головой и отвел его руку.
— Они принадлежат не мне. Но одна мне нужна, вот только я не знаю, как ее открыть. Ты подобрал ключ — как? Это вышло случайно?
Морянин пожал плечами и судорожно вздохнул, опуская голову.
— Мне нужна твоя помощь, — Джин выжидательно посмотрел на него. — Ты мог бы пойти со мной и открыть диск, когда я попрошу, и загадать мое желание.
Он осекся. Это звучало как бред. С чего морянину идти за незнакомцем, который своим появлением разрушил жизнь бедного официанта, сделав его разыскиваемым преступником-смертником. То же он прочитал в синих глазах Макса, когда тот поднял на него изумленный взгляд. Гром грохнул ближе, и морянин резко обернулся на звук. Он был обречен здесь, в пустыне. Всюду обречен.
Не дождавшись ответа, Джин продолжил, попытавшись изобразить если не улыбку, то дружелюбие на лице, но такой опции не было в его настройках:
— Но я не знаю, что предложить тебе взамен за помощь. Чего бы ты хотел?
— Пить, — проронил морянин едва слышно и тяжело сглотнул.
— Хорошо. Я знаю, где найти воду, — Джин встал и протянул ему руку то ли для рукопожатия, то ли помочь подняться.
Он расскажет Максу позже, что их общая дорога ведет на смерть, но сначала нужно найти укрытие от дождя.
