Семь монет

— Так странно — стоять под водой, льющейся с неба, — медленно произнёс Джин с лёгкой улыбкой. Маки оторвал пустой взгляд от лежащих перед ним мёртвых полимерных цилиндров с шарнирами, прежде служивших ногами, и поднял глаза. Джин стоял вполоборота, держа перед собой маленький полированный чайник, через край которого переливалась дождевая вода. Серая футболка полностью промокла и облепила сильное тело, с собранных в хвост волос между лопаток бежала быстрая струя. — Да, — проронил Маки и собрал языком капли на губах. — Она холодная! — с каким-то детским удивлением добавил Джин, подставляя развёрнутую ладонь под ливень. — Да, — повторил Маки равнодушно. — Смотри не простудись, — вдруг озабоченно нахмурился Джин и коснулся ладонью его плеча, проходя мимо к транспортёру. Маки кивнул, оборачиваясь вслед, словно мог как-то повлиять на холод осеннего дождя, мокрыми пальцами пробиравшегося под тонкую ткань на бессильно согнутой спине. — Давай зайдём внутрь! — бодрый голос раздался из-за приоткрытой гермодвери, но Джин сразу же высунул голову наружу и, встретившись взглядом с растерянно упирающимся в размокшую землю руками Маки, пробормотал: — Я помогу тебе… — Да. Казалось, в лексиконе Маки не осталось других слов, кроме этого дурацкого, чуть слышного «да». Он крепко зажмурился и вжал лицо в пахнущие водой волосы Джина, который легко подхватил его, одной рукой обнимая грудь, а другую подсунув под ягодицы. Беспомощность, слишком чудовищная на фоне сильного Джина, ледяной паникой распускалась внутри. Беспомощность постукивала пластиком бесполезных протезов, бьющихся друг о друга и о стенки транспортёра. — Протезы лучше снять, — тихо сказал Джин, дыша в ухо. — Они мешают тебе и придают лишний вес. — Да. В корабле было темно. Серый свет пасмурных сумерек ложился на кресло под иллюминатором, на которое Джин усадил Маки, но остальные помещения утопали в кромешной тьме. После пары глухих ударов о предметы Джин добрался до кают-компании и сумел зажечь слабый свет. — Мы не знаем, какой заряд в аккумуляторах, — деловито сказал он. — Будем экономить энергию — этот транспортёр останется нашим резервным убежищем, — Джин выглянул из проёма, ожидая реакции. «Да», — ответил про себя Маки. — Здесь есть электрическая кухня, но… я уже сказал про аккумуляторы. Поэтому я разведу огонь — здесь должен быть набор для выживания, — в каюте что-то стукнуло. — Да, вот он. Джин прошёл через зал к выходу, присел на корточки и положил на пол несколько светлых брусочков, напоминающих вафли. — Сухое топливо можно не экономить, — пояснил он, поворачиваясь к Маки. — На тренингах мне говорили, что огонь можно разжечь из деревьев, — Джин кивнул в сторону двери. — Правда, я никогда не пробовал на практике, но обязательно попробую, когда деревья просохнут. В наборе есть зажигалка, но я оставлю её тебе на всякий случай. На кончиках его пальцев разгорелся слабый огонёк силы, он поднёс руку к топливу, и оно неожиданно вспыхнуло столбом ярчайшего белого света, отбросив Джина так, что тот упал на локти. — Ого, — ошеломлённо произнёс он. — Моя сила… Она как будто не подчинилась мне. — Джин озадаченно посмотрел на ладонь. — Сила здесь действует по-другому? — спросил Маки. — Нет, — Джин засопел, раздумывая. — К ней словно подмешалось что-то… — он опустил глаза на левую руку и коснулся пальцами предплечья, где под кожей тотчас побежали сияющие ручейки чистой энергии. — Вот это! Чистая энергия. — Твоей силы стало больше?! — Возможно, — Джин с сомнением качнул головой. — Но какая-то часть её теперь не слушается меня. Мне следует потренироваться, прежде чем пускать силу в ход. Он опустил сверкающий чайничек прямо в бездымное пламя, быстро прошёл в каюту и вернулся с галетами и мясом в вакуумной упаковке. — Перекусим, — сказал Джин, протягивая Маки еду, — и я пойду искать остальные транспортёры и собирать детей. Тим настроил корабли на кучное приземление, так что, думаю, я найду их быстро, но всё же стоит поторопиться — наступает ночь, — он перевёл глаза на темноту за стеклом иллюминатора и произнёс с заметной тревогой: — Это не Гисси-парк. Это живая планета, населённая не только эльфами.

***

С тех пор как Джин ушёл, Маки сидел в кресле, сжимая между ладонями уже пустую коричневую кружку в белый горошек, и глядел на отражение своего лица в иллюминаторе. Должно быть, ему следовало свыкнуться с мыслью, что теперь всё, на что он способен, — это сидеть и смотреть в окно, как те несчастные инвалиды, что не могут позволить себе дорогую бионику. Он закатал правую штанину и потянул протез. Потерявшие энергетическую связь с нервной системой протезы, тем не менее, глубоко уходили электродами в живую плоть, и снять их было не так просто. Маки поморщился от боли и оставил эту затею на потом. Из проёма повреждённой гермодвери сквозило сырой прохладой и шумело дождём. Этот звук был похож на шорох кислотных ливней на Земле, но был объёмнее, пышнее, как те кроны, по каждому отдельному листу которых ударяли струи. Скоро шум перешёл в едва слышный шорох, а затем совсем стих. Наступила полная, прозрачная тишина, лишь изредка нарушаемая звоном одиноких сорвавшихся с веток капель, и пассажирский отсек наполнил свежий терпкий запах, к которому землянам ещё предстояло привыкнуть. Кипучая энергия жизни покидала увядшую листву с остро-сладким, будоражащим сознание ароматом, перед которым невозможно было устоять. Хотелось зарыться носом в его источник, пить этот воздух крупными глотками, захлёбываясь, забить им лёгкие без остатка и не выдыхать. Живой мир! Когда снаружи раздался быстро приближающийся шорох торопливых ног по листве, Маки вздрогнул и непроизвольно прижал к груди скомканную промокшую футболку, которую снял, совсем замёрзнув. Он замер, похолодев, и уставился на дверь, где скреблось с сопеньем и фырканьем нечто, и это был не Джин. А спустя мгновение в тёмном углу блеснули два глаза, отразившие слабый свет из кают-компании. Чёрное существо размером в половину человека, точных очертаний тела которого Маки не мог разглядеть, высунуло из тени вытянутую голову с острыми ушами и влажным носом, обнюхало погашенное сухое топливо, затем слизнуло с пола что-то невидимое и вскинуло морду так резко, что Маки вскрикнул. Зверь уставился на него, не сводя подсвеченных оранжевым глаз, и предупредительно зарычал, обнажая кончики клыков. Сердце панически затрепетало под рёбрами. Маки никогда не видел животных в реальности — созданных природой, а не воображением художников и режиссёров, — но спрятанный в подкорке древний инстинкт пробудился от одного взгляда на угрожающий оскал. Он отчаянно попятился, насколько позволяли беспорядочно двигающиеся бёдра, и упёрся спиной в стену транспортёра. Зверь вновь зарычал, сделал шаг вперёд и чуть припал на передние лапы. Маки закричал и машинально метнул в него кружку, но промахнулся — та на излёте угодила в покрытый густой чёрной шерстью бок и откатилась в сторону. Зверь рыкнул и рванулся вперёд, отталкиваясь задними лапами. Не имея ничего под рукой, Маки дёрнул что есть мочи протез, не замечая боли, и бросил животному в морду, а затем зажмурился и сжался, закрывая лицо руками. Беспомощность. Внезапно раздался детский крик, Маки распахнул глаза и увидел вспышку силы, которая ударила зверю в бедро, отбросила в сторону, и тот с коротким скулежом упал на пол. Запахло палёной шерстью и горелым мясом, животное издало жалобные звуки и, дёргая кровоточащей лапой, поползло к выходу. Маки не успел осмотреться, как к нему на кресло вскарабкался ребёнок в промокшей серой униформе Хеймона и схватил за руку, заглядывая в лицо перепуганными глазами. — Это ты ранил зверя? — изумлённо спросил Маки и обнял дрожащего мальчика — совсем маленького, лет пяти. Малыш, обнаружив единственное существо, пусть и другого вида, но всё же подобное эльфу по строению, искал у Маки защиты, тычась носом в подмышку, и не осознавал, что сам выступил защитником взрослого парня. Ребёнок что-то пробормотал на незнакомом языке, всхлипывая, и принял из рук Маки кусочек галеты. Так они просидели до возвращения Джина: малыш мусолил размокшее от слёз печенье и размазывал его по лицу, а Маки, не размыкающий объятия на его маленькой спине, вытянувшись в струну, смотрел на проход, ожидая увидеть новых хищников. — Тварь возле транспортёра издыхает, — констатировал Джин, входя в корабль с двумя мальчишками постарше в заляпанных грязью костюмах. — У неё бедро пробито насквозь и, очевидно, повреждена артерия, так как кровь бьёт струёй. Неплохо! — он с улыбкой потрепал малыша по коротко остриженным волосам. — Он говорит на другом языке, — заметил Маки, расслабляясь. — Наверное, совсем недавно попал в Орден, ещё не научился человеческой речи. — А ты знаешь здешний язык? — Плохо, — Джин пожал плечами. — Нам было запрещено интересоваться эльфийской культурой и языком, и мы с Тимом учили его по книгам, прячась в чулане. Я не уверен, что мы делали это правильно, — он усмехнулся, а затем произнёс что-то, опустившись перед мальчишкой на корточки, и тот вдруг скривился и заплакал. — Что ты сказал ему? — спросил Маки, протягивая зарёванному малышу ещё печенье. — «Я хороший». А может, и не это, — Джин невесело рассмеялся и сообщил: — Пойду собирать остальных, а вы оставайтесь тут. От волков отобьётесь, думаю, в такой-то компании, — с этими словами он показал мальчишке незнакомый жест, и тот, наконец, улыбнулся. Джин занимался поисками разбросанных по лесу детей всю ночь. Ещё несколько раз он возвращался к офицерскому транспортёру с небольшими группами детей. Только сейчас Маки заметил, что все они были мальчиками, — очевидно, наличие силы было связано с полом. Транспортёр наполнился маленькими фигурками в одинаковых серых костюмах так плотно, что в глазах замельтешило. Джин приказал детям брать еду в запасах и выходить с ней наружу, давая возможность другим войти в тесный корабль и взять провизию. По поведению детей можно было понять, кто из них долго пробыл в Детском корпусе, а кто прибыл лишь недавно: первые точно следовали указаниям ассасина и даже двигались, как заведённые солдатики, другие были то ли недостаточно вышколены, то ли не понимали его речь. Они вели себя как обычные дети любых рас, которых когда-либо приходилось видеть Маки: быстро справившись с потрясением, они шумели, бегали по кораблю, сталкиваясь друг с другом, и рылись в наборах для выживания, выуживая оттуда и любопытно разглядывая вакуумные упаковки с провизией и запечатанные в герметичные пакеты инструменты и одежду. Маки попытался навести порядок в царящем вокруг хаосе, грозящем перейти в свалку, окрикнул детей, но не был услышан. Интересно, на что рассчитывал Джин, когда планировал отправить его одного на Лариду собирать и организовывать несколько десятков детей? Наивного неудачника, не обладающего и каплей силы, а лишь одними слабостями, теперь обернувшимися полной немощью. Одной из слабостей морянина была жажда. Маки облизнул губы и с трудом сглотнул вязкую слюну, смачивая пересохшее горло. — Дай мне воды, пожалуйста, — сипло обратился он к проходящему мимо мальчику, потянув его за рукав. Тот обернулся с недоумевающим лицом, пожал плечами и молча направился к выходу. В руках его была упаковка галет — мальчик был из тех, кто выполнял приказ Джина. Значит, он понимал имперский язык и просто проигнорировал просьбу. Это было в духе кодекса Хеймона, о котором Маки успел немного узнать. То, что Джин отклонился от своего задания и протянул руку помощи Маки тогда, накануне бури, уже говорило о поломке программы в его голове. Настоящий ассасин никогда бы так не поступил, не поступят так и семилетние дети, за плечами которых уже были первые пройденные тренинги. Маки вздохнул и упёрся руками в кресло, в котором, казалось, за несколько часов неподвижного сидения продавил яму. Больше, чем жажда, его мучила невыносимая необходимость помочиться — организм морянина выделял воду так же интенсивно, как и потреблял её. Дрожа от напряжения в полусогнутых руках, Маки сполз на пол, путаясь в болтающемся, как нога марионетки, протезе, и пополз к гермодвери, без слов раздвигая детей перед собой. Он так устал от непривычного мышцам способа перемещения, что, оказавшись за пределами транспортёра, повалился на бок, переводя дух. Натёртые локти саднили, конец культи правого бедра, которым Маки непроизвольно пытался упираться в пол, горел и дёргал. Он сунул руку под свободный пояс штанов, раньше принадлежащих Джину, и ощутил под пальцами кровь, сочащуюся из места прикрепления бионики. Заживёт. Маки торопливо расстегнул ширинку и вытащил спрятанный в брюшном кармане член. Мочиться полулёжа, одним локтем упираясь в землю, оказалось очень неудобно, и Маки втайне порадовался тому, что штаны на нём промокли от дождя, а значит, капли будут не заметны. Лицо вспыхнуло от стыда и отвращения к себе. Он потёр лоб, справляясь с эмоциями, и тогда почувствовал обращённый на него из темноты тяжёлый взгляд. Маки обернулся и встретился с мутными глазами зверя, лежащего на боку и конвульсивно вздрагивающего. Так вот откуда шёл запах с металлическим привкусом, от которого к горлу подступала тошнота. Ну здравствуй, новый мир и новая жизнь! Он оглянулся на треск и шум за спиной и с облегчением увидел Джина, ведущего за собой вереницу детей. — Кажется, это все, — устало выдохнул Джин, когда небо уже стало сереть перед рассветом, и тряхнул головой. — Пересчитаю снова. Он подошёл к собранным перед транспортёром детям. Семьдесят семь — очень много для галдящей толпы раздетых, промокших и голодных мальчишек. Но чрезвычайно мало для обороны планеты, ради которой он всё это затеял. Маки спросил: — Почему они все примерно одного возраста? Почему нет никого старше? — В том корпусе, который мы освободили, содержались только дети, не прошедшие обрезание ушей и операцию «по улучшению глаз», как они это называют. Дети находятся там около года, потом, после этих процедур и тестов, их переводят. И тогда им уже не помочь, — Джин смолк ненадолго. — Когда я ходил по лесу, то с холма, — он указал рукой туда, где небо было светлее, — увидел огоньки внизу. Тим не ошибся с местом приземления, рядом поселение. Разведём костер и просушим одежду, а потом отправимся туда. Маки не заметил, как уснул прямо на земле у костра, как только гомон утомлённых голосов вокруг стих. Его разбудил зычный окрик Джина. Приподнявшись, он повёл плечами спросонья и осмотрелся. Солнце уже поднялось над разноцветными кронами и пригревало. Обнажённые мальчишки в одних трусах вставали с земли, потирая глаза. На нижних ветвях окружавших поляну деревьев болталась их одежда: повсюду виднелись одинаковые серые рубашки и штаны. Как Джин один справился с этим! Маки отыскал его глазами — ассасин выглядел вымотанным, он устало опирался плечом о ствол дерева, вяло указывая детям на одежду. Заметив, что Маки проснулся, он направился к нему. — Это лучше всё же убрать, — Джин потрепал левый протез, до сих пор болтающийся у Маки в штанах. Он утомлённо растёр лицо и, дождавшись беззвучного «да», внезапно дёрнул так, что Маки вскрикнул от резкой боли. — Ну, вот и всё, — глухо заключил Джин, закидывая полимерную ногу на плечо. — Уберу в транспортёр, на всякий случай. Выйдя из транспортёра, он с рыком сдвинул заклинившую гермодверь, предварительно вставив в проём толстую ветку, чтобы дверь не закрылась полностью и не активировала транспортёр, но при этом щель была настолько узкой, что ни один зверь не проникнет. Маки невольно посмотрел в заросли, где видел волка. Тот давно умер, оставшись лежать чёрной окровавленной шкурой. — Я буду нести тебя на спине, — сказал Джин и присел перед Маки, предлагая взобраться. Тот покорно уцепился за крепкую шею и попытался обвить бёдрами спину, но это не помогло, и он всем весом повис на собственных руках. Очень быстро Маки начал уставать и соскальзывать. Джин, утомлённый бессонной ночью, проведённой в поисках детей, тоже выдохся и шёл всё медленнее. — После… мы придумаем что-то для тебя, — выравнивая дыхание, проговорил он во время передышки. — Я могу поднимать тебя даже при помощи силы, когда отдохну. Что-нибудь придумаем! — Да, — выдохнул Маки, цепляясь за вспотевшие плечи из последних сил, и, чтобы не обижать взволнованного Джина своей апатичной немногословностью, добавил: — Хорошо, Джин. Спасибо тебе. — Спасибо?! — неожиданно тот крутанулся на пятках и почти сбросил изумлённого Маки на землю. — Ты говоришь мне «спасибо»?! Его глаза сверкали таким гневом, что Маки невольно попятился под его напором. — Эта штучка должна была стать твоей! — Джин кричал и яростно сжимал кулаки. — Я был готов, я знал, на что иду! Мне не следовало садиться на корабль, но я пожалел свою жизнь! — он нервно усмехнулся. — И должен был расплатиться за эту слабость. Но ты решил за меня! Он склонился так низко, что кончики выпавших из растрёпанного пучка волос ударили Маки по лицу. Тот зажмурился непроизвольно и пробормотал: — Ты злишься на меня? Никогда прежде он не видел Джина в таком волнении, и этот внезапный всплеск эмоций у всегда сдержанного ассасина напугал. Что ж, конечно, Джин не был рад возиться с калекой, это было ожидаемо. — Разумеется, нет, — Джин взял себя в руки, хотя голос его всё ещё звенел напряжением. — Нет, прости, это тебе спасибо. Он совсем сник, опустил плечи и уставился неподвижным взглядом в рыхлую листву под ногами. Не успел Маки поразиться столь быстрым и резким переменам настроения спутника, как в воздухе что-то просвистело, и в полуметре от руки Джина в сырую почву вонзился тонкий упругий стержень с оперением на конце. — Стрела! — крикнул Джин, мигом позабывший о ссоре. — Защищайтесь! — он обратился уже к опешившим детям и выбросил перед собой что-то вроде энергетического щита, от которого тотчас отскочил ещё один болт.