***
Несмотря на глубокую ночь, в предместье царило оживление. Отовсюду к бывшему храму стекались жители окрестных деревень, потрясённые вторжением. У домика, где Маки оставил Джина, толпилось с десяток лари, ещё несколько были внутри: женщина разжигала очаг, другая переливала воду из ведра в кувшин. Джин сидел на кровати, в свежей рубашке, топорщащейся над бинтами, и прижимал руку к месту ранения. По его сосредоточенному лицу и обращённому внутрь взору было ясно — он занят репарацией. — Мы нашли Лио, — не сразу сказал Маки, боясь прерывать его. — Где он? — Джин вскинул взгляд и тотчас поднялся на ноги, ухватившись за стену. Стоило ему выйти из домика, толпа взвыла приветственно: — О шанки, спаситель Лариды! Ты убил злых богов! Джин удостоил лари коротким взглядом и ответил сухо: — Это сделал не я, а мой ученик Лиодеанн, — и, задержавшись на залитом чёрной кровью лице раненого, приказал: — Помогите ему. Казалось, Джин остался почти равнодушен к плачевному состоянию Лио, но по тому, как треснул его голос, по тому, как долго он стоял, болезненно согнувшись, у двери домика, искоса глядя вслед носилкам, Маки понимал — это далеко не так. Лио пришёл в себя только через две недели, когда многочисленные ожоги и царапины на его теле уже затянулись, но серьёзная травма головы по-прежнему не позволяла подняться. Первым, кого он увидел, был Маки, дежуривший всё это время у постели, а первыми, едва слышными словами, какие он произнёс, были: — Маки, ты цел? От неожиданности тот вздрогнул, улыбнулся и взял его ладонь в руку. — Я цел.***
Первые недели лета прошли в горестной суете. Со всех сторон стекались слухи о бедах, что успели сотворить рро за считанные часы вторжения: Дортеопин практически перестал существовать — на месте великого города-порта остались гектары обгоревших развалин и тысячи неопознанных трупов. Их хоронили в братских могилах на окраине единственные выжившие в тот день горожане — рыбаки, что отправились с утра на промысел и отошли далеко от берега. В такой же яме похоронили воинов, погибших у стен храма. Каэлль и другие вожди пропали, очевидно, попав под лучи рро по дороге из храма, их тела пока не нашли. Озёрные земли остались обезглавлены, и выжившие лари, разбитые и растерянные, приходили за советом и покровительством к Джину, которого воздвигли на пьедестал бога так же быстро, как сбросили когда-то. Джин позволил семьям восставших ополченцев вернуться в их дома в предместье и вновь обрабатывать засеянные по весне поля. Он приказал заложить новое здание под Орден и обеспечить уход и присмотр за Сильными. Прибывавших с визитами каэллей других земель и простых лари Джин убедил, что Сильные, прошедшие обучение в Ордене, не опасны и не должны быть изолированы от общества. Он призвал принять сирот из Хеймона в общины, позволить общаться с другими детьми, перенимать язык и мораль лари и не чувствовать себя изгоями. Также Джин распорядился продолжать тренировки воинов, ведь Вселенная полна злобных богов, и на каждого нужно своё оружие. Когда на совете вождей, собравшихся на месте старого храма, каэлли предложили Джину взять на себя управление ближайшими землями, он отказался. А когда те высказались за то, чтобы поставить на место каэлля выздоравливающего Лиодеанна, также прославившегося далеко вокруг, Джин рассмеялся и сказал, что Лио останется управлять Орденом на время его недолгого отсутствия.***
Впервые о том, что собирается отправиться на Землю, Джин заговорил вскоре после выздоровления, во время обследования транспортёра рро. Пока он осматривал оборудование в хранилище и ощупывал силовые трассы, по вибрациям пытаясь определить их назначение, Маки сидел на полу среди монет и отрешённо складывал их в столбики. — Почему не сработало? — вдруг спросил он и поднял глаза. — Что не так? Джин остановился и задержался взглядом на развёрнутом левом предплечье Маки с погасшей меткой, куда тот безнадёжно прикладывал монету. — Они сменили оболочку штучек. Она больше не когерентна твоим вибрациям. — Из-за того, что произошло в Шор-сити? — Маки отбросил монету в кучу других. — Конечно, ведь рро были непосредственными свидетелями случившегося — голограммы преследовали тебя до выходной мембраны. Да и дальнейшее, разумеется, не осталось неизвестным для всех разведок, — Джин усмехнулся. — Мы знамениты на Земле. Они предполагали, что столкнутся с тобой на Лариде, раз выпустили штучки нового образца. А вот встретить отпор от Сильных, похоже, не ожидали. Вдруг он развернулся и помахал мигающему жёлтому фонарику над входом в хранилище. Маки уставился в то место и сжался в комок, будто это могло укрыть его от слежки. Джин сделал знакомый жест, и вокруг появился мерцающий контур «плаща». Он присел рядом с Маки и коснулся спины. — Они изменили штучки ради этой миссии, но ценность их — безмерна. Рро не пойдут на уничтожение целой партии из-за одного морянина. Где-то на Земле должны оставаться штучки и старого образца, — он накрыл ладонью метку Маки. — На Земле… — горько усмехнулся Маки, стараясь подавить подступающую слезами досаду. Джин поднялся и заговорил решительно: — Рро вернутся снова. Учтут ошибки, и во второй раз одолеть их одним ударом нам уже не удастся. Я собираюсь отправиться за Землю и уничтожить саму технологию штучек, всё, что у них есть. И хочу, чтобы ты полетел со мной, — он посмотрел в упор. — На Землю?! — Маки подпрыгнул бы от изумления, если бы мог. — Как? Каким образом? — Я почти заправил малый офицерский транспортёр, на котором мы с тобой прибыли. Он исправен и готов к использованию. — Малый транспортёр… Там только три места. Джин кивнул. — Я думаю, тебе лучше взять кого-то из Сильных. В таком деле тебе может понадобиться их помощь. Маки готов был разрыдаться от собственных слов, но знал — Джин оценит. Цель прежде всего. — Я понимаю, что тебе не хочется возвращаться туда, — Джин сделал упор на последнее слово и качнул головой, — и не посмею заставлять или уговаривать. Но я надеялся, что в подземельях рро ты найдёшь подходящую штучку для себя. И для Тима. — Для Тима? — переспросил Маки. — Я хочу привезти его сюда, — голос Джина изменился, он поднялся на ноги, выдавая волнение. — Тим должен увидеть Лариду, разделить этот мир со мной! Маки понимал его без слов — по сбитому дыханию, по нервной дрожи горла, по ищущему взгляду, устремлённому не в стену, а прямо во Вселенную, туда, где Джин оставил самое ценное. — Я полечу! — ответил он твёрдо. — Я хочу на Землю, Джин. Хочу вернуться. Это была правда, истинная, солью слёз на подушке выстраданная правда.***
— В этих блоках — топливо, — пояснял Джин, аккуратно вытаскивая чёрную коробку из топливного отсека одного из хеймонских пассажирских транспортёров. — Такое же, как в тех резервуарах, которые ты взорвал на космодроме? Маки не слишком интересовали технические подробности будущего полёта. Он доверял Джину и верил, что тот знает, что делать. Джин с видимым усилием обхватил небольшой блок и, покряхтывая, понёс наружу. — Да, такое же топливо, — наконец, ответил он, переводя дыхание, и бережно опустил блок на траву. — Только под огромным давлением. Надо быть очень осторожным — рванёт так, что мало не покажется… Вдруг он резко обернулся за спину и крикнул в тёмные кусты, окружающие залитую солнцем поляну: — А ты вообще держись подальше! Только после его слов Маки разглядел среди листвы притаившегося Лио, который изумлённо округлил глаза. — А то мы знаем, какой ты взрывоопасный! — Джин сердито зыркнул на него и едва заметно растянул губы, сдерживая смех. Маки поверить не мог — Джин шутил! Должно быть, впервые в жизни, по крайнем мере в той её части, которую Маки посчастливилось наблюдать. От радости за друга, шаг за шагом отвоёвывающего свою личность у изуродовавшего прошлого, он рассмеялся. Лио, прежде послушно отступивший назад, смутился и вышел на поляну, потирая свежий багровый шрам на лбу, оставленный куском обшивки взорванного транспортёра. — Когда вы отправляетесь? — спросил он, глядя исподлобья. — Завтра, — ответил Джин и накинул на спину мешок с топливом. — Это последний блок, всё готово, — он обратился к потерявшему от изумления дар речи Маки. — Если хочешь что-то взять с собой, может, пищу, какой там нет, — у тебя есть время собраться до утра. Приходи посмотреть старт, Лиодеанн. Промаявшись весь день, но так и не решив, что взять с собой, да и стоит ли, сходя с ума от волнительного предвкушения, вечером Маки поехал попрощаться с Ларидой. Удалившись немного от предместья, где они жили с Джином и всем Орденом, пока строился храм, он остановил Сиэнн на вершине небольшого холма. Закатное солнце катилось по розовому небу и отражалось в спокойных водах Большого озера широкой полосой золотистой ряби. Жаркий ветер трепал волосы и гриву, шумел целинными лугами. Маки спустился с лошади и зарылся лицом в травы, собрав их в ладони. Горячий запах цветущего лета ударил в голову: ромашка, цикорий, полынь — прежде видевший лишь гидропонные растения в колбах, которыми украшали ресторан «Русалочки», теперь Маки научился различать дикие цветы Лариды даже по запаху. Он коснулся махровой кисточки листьев тысячелистника, оборвал колосок овса, чьё семя случайным ветром занесло сюда с полей. Окинул взглядом погружающееся в сиреневый сумрак буйное великолепие жизни и судорожно втянул ароматный воздух, сглатывая ком в горле. Рядом опустилась Сиэнн и не сводила с хозяина печальных глаз, будто понимая. Маки всхлипнул и обнял шею кобылы, припадая всем телом. Он целовал серую морду и большой нос, шептал ласковые слова, глотая горячие слёзы, трепал уши, гладил гриву. — Маки! — тихий голос прервал прощание. Маки обернулся, неловко вытирая тыльной стороной ладони мокрые щёки. Лиодеанн стоял опустив голову, закатный свет пронзал его растрепавшиеся волосы и слепил, оставляя лицо в тени. — Ты плачешь? — осторожно спросил он, присаживаясь рядом. — Боишься лететь? — Нет, — постарался успокоить его Маки, шмыгая носом. — Это не страшно. Я просто прощаюсь с Сиэнн… Он жил на Лариде год, а казалось — целую жизнь. Не худшую из тех, что ему довелось прожить. А может, и самую лучшую… Маки протянул руку и убрал с лица Лио непослушный локон, стараясь не касаться шрама, а потом бросился ему на шею, стискивая в объятиях. Грудь затряслась в тихих рыданиях, он спрятал лицо в волосах друга, не в силах остановить слёзы, сжимал так крепко, что тот не мог вздохнуть, а когда отпустил — в глазах Лио стояла влага, отражая последние солнечные лучи. Потом они лежали, раскинув руки, на траве, и Маки показывал незримую точку на Млечном пути, хотя и сам не знал, где она на самом деле — Земля.***
Лиодеанн прибежал к транспортёру тогда, когда помощники-лари уже увели лошадей, чтобы те не напугались стартового огня. Раскрасневшийся, со сбившимся дыханием, он сразу подошёл к Джину и, церемонно положив ладонь на грудь, склонил голову. — Я хочу полететь с вами! — выдохнул он с жаром. — Позволь мне, шанки! — и, не давая Джину открыть и рта, упал на колени, отбрасывая набитую котомку и стискивая руки перед собой в мольбе. — Прошу тебя, Джин! Возьми меня! Я больше не предам тебя, клянусь! — Что ты надумал? — Джин в замешательстве отпрянул. — Это ужасный мир, зачем тебе туда! — Я хочу посмотреть его! — Лиодеанн вскочил на ноги и бросился к Джину с горящими глазами, чуть не хватая за воротник. — Прошу тебя! — Мы летим не на экскурсию, — отрезал Джин, совладав с удивлением. — Нас ждёт миссия, после которой нападение на Лариду покажется малостью. Ты не можешь вообразить себе силы и опасности, которыми полна Земля! — Тогда тебе тем более понадобится моя помощь! — Лио демонстративно разжёг силу на пальцах. Несмотря на грозный вид, глаза его с мольбой и надеждой скользили по лицу наставника. Джин мельком глянул на Маки, опустил взгляд и заговорил, будто оправдываясь: — Транспортёр сядет в том же месте, откуда отправился, — я не умею менять координаты. А значит, мы попадём в сердце Хеймона. Не буду отрицать — помощь Сильного будет нелишней, — Джин поднял глаза на Маки, и тот, не понимая, чего от него ждут, кивнул. — Но, Лио, я ведь поручил тебе управлять Орденом в наше отсутствие… Тот, очевидно почувствовав трещину в глухом отказе Джина, расслабился и усмехнулся: — Да они всё равно меня не слушают! Какой от меня прок? — Это правда, — подтвердил Джин, и улыбка исчезла с лица Лио, но тут же просияла вновь. — Хорошо, полетишь с нами. Маки показалось, что Лио едва удержался, чтобы не броситься наставнику на шею. Он и сам был готов расцеловать Джина от глупого счастья, переполнявшего его в этот день. — Как же он полетит? — спросил Маки уже на корабле, подкатившись к креслу, в каком летел на Лариду. Он задумчиво толкнул свисающий на извитом проводе наркозный диск. — У него ведь нет ложа метки. — Прикажи ему спать, когда поднимемся к краю атмосферы. Примени свою силу.***
Лио прилип ладонями к иллюминатору и смотрел вниз, вытаращив глаза. — Что это голубое? Неужели это наше озеро? — изумлённо пробормотал он. Маки, сидевший на краю его кресла, глянул за стекло — под ними проплывала покрытая водой Ларида, стремительно удаляясь. — Это океан, — произнёс он. Как он мечтал поплавать в ларийском море, чистом и тёплом, но судьба не дала ему шанса. Жалел ли он? Об этом — пожалуй, но только об этом. Маки перевёл глаза на тёмный космос, проступающий из дымки высотной облачности. Лио проследил за его взглядом и рефлекторно схватил за запястье дрожащей рукой. — Не бойся, — тихо сказал Маки, положил руки на плечи и заглянул в расширенные серые глаза. — Спи! Спи до тех пор, пока я не разбужу тебя! Хватило и капли феромона, выплеснувшегося от волнения, чтобы Лиодеанн медленно закрыл веки и безвольно упал на спинку кресла. Маки перешёл на свое место, прикрепил диск приготовленным куском пластыря, посмотрел на Джина, отрешённо покусывающего пальцы, и провалился в глухую черноту искусственного сна.