Руководство «Собери-ополчение-сам» для феи Сяньшу

Лю Минъянь решительно распахнула шкаф. Элегантные шёлковые рукава, красиво развеваясь на каждом шагу, придавали облику особую утончённость — и в настоящем бою они станут помехой. Жёсткие боевые наручи, юбку покороче, чтобы не путалась в ногах, как можно меньше летящего шёлка. Меньше уязвимых мест, за которые можно зацепиться. Настоящее всё ещё немного казалось сном, в который невозможно поверить. После смерти шибо Шэня она часто размышляла, что теперь всем им ждать от жизни? Затем вопрос немного изменился: а что жизнь ждёт от неё? Если это не книга, то что? И ей снилось прошлое, полное света и тепла. Снилось, что она спешит за братом. Он оборачивается к ней, как когда-то в детстве, и ярко улыбается… «Ну же, А-Янь, скорее, догоняй!» — высокий мальчишеский голос придаёт ей сил. И она бежит. Бежит быстрее, как только позволяют её маленькие детские ножки. Наконец, она встала с ним плечом к плечу. Он обернул её ладошку своей — большой и тёплой, окутывающей ощущением безопасноти, словно одеялом. Это сейчас она понимает, что он был ещё совсем ребёнком. Но тогда он казался трёхлетней Лю Минъянь таким большим, таким невероятно сильным… И вот она выросла, стала заклинательницей вслед за ним, но даже сейчас, спустя столько лет, ей всё ещё снится, как она догоняет его, своего гэ. Любимого, упрямого и отважного. Точнее, раньше это был лишь сон. Теперь же она действительно решилась последовать за братом. Даже если это означает бросить вызов уважаемой наставнице Ци Цинци. Бросить вызов не только школе Цанцюн, но и всему миру совершенствования — вслед за почтенным Богом войны. Переодевшись, она вышла из комнаты и лёгким шагом направилась по цепочке коридоров к выходу из павильона. И конечно же, именно в этот момент из-за угла появилась грациозная фигура, облаченная в достойные одежды, которые могла носить только глава пика. Видимо, боги отвернулись от Лю Минъянь… Она замешкалась, остановившись, глядя на то, как шёлковые одежды цвета зари трепетали от каждого уверенного шага Ци Цинци, идущей навстречу. Аура силы и власти читалась в каждом движении наставницы. Лю Миъянь придётся столкнуться с последствиями своего решения, она знала это. И всё же надеялась, что не настолько скоро. Ци Цинци мудра настолько же, насколько строга. Госпожа пика Сяньшу не потерпит неповиновения — она захочет, чтобы Лю Минъянь сидела на юбке ровно и не рисковала всем ради призрачного шанса догнать Лю Цингэ. От одной этой мысли сердце билось в тревоге. Лю Минъянь молча склонилась в уважительном поклоне. Ци Цинци остановилась рядом. — Моя дорогая ученица. — Глубокий и сильный голос привычно прошёлся по спине волной мурашек. Лю Минъянь послушно выпрямилась. Не стоило и надеяться, что проницательный взгляд наставницы упустит даже самый малый намёк на смятение в её поведении. Не отводить взгляд. Лю Минъянь сглотнула, когда взгляд наставницы скользнул дальше, по её боевым одеждам, а в глубине цепких чёрных глаз появилось мрачное выражение. Появилось что-то слишком похожее на тревогу. — Простите, учитель Ци… — заговорила Лю Минъянь хрупким шёпотом. Длинно выдохнула, усилием воли отпустив нервно заломленный палец, и снова приняла образ прекрасной феи Сяньшу. Спокойной, как зеркальная гладь льда, скрывающей бурные воды. «Ваша недостойная ученица никогда не станет послушной наследницей пика Сяньшу». Потому что для неё брат всегда был на первом месте. Если что-то будет ему угрожать, она восстанет против этого. Даже если на её пути встанет человек, чья мощь склонит все три Царства. Вот и сейчас она готова пожертвовать титулом будущей владычицы пика боевых красавиц, если надо, стать женой какого-нибудь высокопоставленного чиновника, как всегда хотела бабушка, но — не оставить гэ наедине с его демонами. — Тебе сейчас нелегко, — пожурила Ци Цинци, но в её голосе прозвучало сочувствие. Она глубоко вздохнула, на миг прикрыв глаза. Словно принимала для себя какое-то нелёгкое решение. — Иди, — мягко, но решительно, — я не стану удерживать тебя. Но не позволяй увязаться за тобой слабым. Урезонь их. — Вряд ли кто-то пойдёт на такое безрассудство. Будьте спокойны. Выражение лица Ци Цинци смягчилось. Обсидиановые глаза лукаво сверкнули, когда она снова взглянула на Лю Минъянь. Словно учитель знала что-то, пока недоступное её пониманию. — Думаешь, только твоя семья подвержена безрассудству? Ты же знаешь, как много мужчина готов делать ради одного только благосклонного взгляда любой из моих фей? — Как и во имя чести и славы. Жёсткая ладонь мягко опустилась на макушку Лю Минъянь — движение, когда-то подсмотренное Ци Цинци у её брата, всегда помогало успокоиться. Наконец глава пика Сяньшу добавила: — Возвращайся ко мне целой и невредимой. Не просто разрешение, на которое Лю Минъянь не смела и рассчитывать, — благословение! Лю Минъянь на миг прикрыла глаза, справляясь с захлестнувшей ее волной эмоций. С благодарностью, до краёв наполнившей сердце, она шагнула вперёд. Ци Цинци вздохнула и, тоже прикрыв глаза, притянула Лю Минъянь в коротком объятии. Какая же это всё-таки странная, противоречивая вещь — привязанность.

***

Лю Минъянь не верила своим глазам. — Шицзе Лю! — в некрупном и гибком юноше, что махал ей издалека, главная ученика Сяньшу узнала Ян Исюаня. Люди по природе своей одиноки. Это бремя они несут сквозь жизнь, даже те, кто растёт с братом или сестрой. До тех пор, пока время не сравняет их всех. И всё же наставница Ци оказалась права: у возвышающихся над лестницей из тысячи ступеней ворот школы её ждали… — Ребята, — прошелестела Лю Минъянь, распахнув глаза. Ладно, у неё была веская причина идти. Она должна была догнать гэ, только так она она докажет самой себе, что её силы, вложенные в совершенствование, имели смысл. Ей это нужно вопреки обстоятельствам. Но зачем они… Взяв себя в руки, Лю Минъянь продолжила: — Я благодарна за то, что вы пришли меня поддержать, но вам не обязательно идти дальше. Следовать за моим братом может быть смертельно опасно. Если вы сомневаетесь, не нужно себя пересиливать. Она пересеклась взглядом с Мин Фанем. Тот неловко переминался с ноги на ногу. — Я… — неловко кашлянул он в кулак. — Я всё ещё думаю, что это бессмысленная и глупая затея, но почему бы не понаблюдать за боем великого мастера Лю? — Я тоже не отступлюсь, — подхватила Нин Инъин, после чего задумчиво склонила голову к плечу. — Не знаю, что случилось на собрании союза бессмертных на самом деле — почему А-Ло так возненавидел учителя? Шицзунь так скорбел, когда А-Ло пропал, я была уверена, что он вовсе умер! А потом он вернулся и не сказал ни слова на суде, где учителя обвиняли в жестокости к ученикам. Учитель бывает сложным, но он точно не заслужил того, чтобы Ло Бинхэ просто стоял там и молчал вместо того, чтобы вступиться и опровергнуть эти гнусные заявления. Я до сих пор не хочу думать, что всё это могло быть спланировано им, — но и оправдываться больше не могу. Я хочу посмотреть в его бесстыжие глаза и понять, чего он добивается! Я пойду с тобой, шицзэ Лю. Можешь рассчитывать на эту Инъин! Ян Исюнь решительно шагнул вперёд. — Учитель бы никогда не стал брать себе учеников, и всё же шибо Шэнь порекомендовал ему меня. Я не верю, что он был плохим человеком. Справедливость должна восторжествовать. Я знаю, что это опасный путь. И ступив на него, мои друзья могут пострадать. — Ян Исюань сжал кулаки до побелевших костяшек. — А ещё я знаю, что пока недостаточно силён, чтобы это предотвратить. Но… это не значит, что я не попытаюсь. Лун Юньси одобрительно улыбнулся ему. Вместо привычного кузнечного фартука на его груди красовалась стёганая броня. — Последний раз Синьмо видели более тысячи лет назад, — взмахнул он рукой. — Я хочу посмотреть на этот легендарный меч. Ну, и на бой, конечно, тоже. У Чжицай, одетая в доспехи, согласно кивнула. — Я тоже хочу увидеть хотя бы один бой мастера Лю. И Ло Бинхэ, говорят, значительно поднялся. Где я ещё такое увижу? В её ладонь ткнулся носом могучий духовный зверь, ростом в холке с двух взрослых человек. Белый волк Парящих гор. На их фоне Ян Исюань выглядел бы ещё мальчишкой, если бы не глаза. Скрывавшие в себе глубокую боль потери и неудач, серьёзные не по возрасту, сосредоточенные глаза. Что ж, раз все они имеют свои причины идти, почему бы не довериться им? Каждый из собравшихся сегодня здесь обладал исключительной отвагой и волей. Лю Минъянь с благодарностью кивнула. — Какой у нас план? — спросила У Чжицай. — Мы должны… остановить это всё? — добавила Нин Инъин. — Пока что будем ориентироваться по ситуации, — ответила Лю Минъянь. — Сейчас, наверное, это самое правильное решение. Предположим, гэ всё-таки заберёт тело, ну или мы украдём его, пока они дерутся с Ло Бинхэ, но… что дальше? — А-Ло ломанётся на Цанцюн, чтобы отбить его обратно, — вздохнула Нин Инъин. — Придётся поднимать пики из руин, вот ужас-то! — послышался чей-то голос чуть в отдалении. — Нет уж, лучше пусть дерутся себе всласть на территориях Хуаньхуа. К ним бодрым шагом направлялся ученик в одеждах пика Аньдин. Вот только облик его был, одним словом, странноватый. Лицо обрамляли ниспадающие каскадом волосы серебристого оттенка, мерно колыхаясь на каждом шагу. Наряд, вручную расшитый тонкими серебряными узорами из лун и звёзд, сильно контрастировал с приземлённостью и практичностью пика поставок и логистики. — О, какое счастье, я не опоздал! — просиял он. — Извините, что припозднился, у меня было много работы. Я Сюэ Мэнхуан. Весьма говорящее имя. Мечтательное. Но поскольку Лю Минъянь никогда не видела его на собраниях горных владык, ей трудно было предположить, на что он способен. Равно как и то, что он ищет среди них. — Что? — спросил объект всеобщего внимания, неловко улыбаясь. Он выглядел худым — но это не поджарая худоба воина, как у Ян Исюаня, — скорее, как будто за работой ученик частенько забывал про еду. Не рискнуть же жизнью со скуки ему вздумалось… — А ты для чего хочешь пойти? — спросила Лю Минъянь скептически. Сюэ Мэнхуан ответил острым взглядом. — Ну-у-у… Надо? Какое недоверие. Впроем, не Лю Минъянь его осуждать. Только вот госпожа Ци велела ей урезонить слабых. Одно дело, взять с собой других главных учеников, другое — подвергнуть риску кого-то, кто не может постоять за себя. К тому же Аньдин — самый мирный пик в школе. И всё же во взгляде этого ученика было что-то такое… Мало ли какие причины могут быть у человека, чтобы увидеть сражение величайших воинов нашего времени? — Хорошо, Сюэ Мэнхуан. Будешь в арьергарде. — Ура! — искренне порадовался тот. Оставалось только надеяться на его благоразумие. И договориться с У Чжицай или Лун Юньси, чтобы присмотрели за ним. — А если нас засекут? — заволновалась Нин Инъин. — Я много об этом думала, — ответила Лю Минъянь. — Сначала нужно посмотреть, как проходят эти сражения. Осмотреться. Не ввязываться в стычки, изучать обстановку. Следить за… ходом битвы. А если у кого-то возникнут вопросы, то официальная версия, почему мы там: увести Лю Цингэ с поля боя. Ло Бинхэ сражается на своей территории. Если он упадёт без сил, найдётся кому оттащить его к целителю, чтобы подлатать. У гэ же такой возможности нет. Все согласно закивали. Отправиться в дорогу договорились вслед за пронзающей облака серебристой вспышкой. Кто-то из них должен будет достаточно близко подлететь к Лю Цингэ, чтобы координировать прочих, летящих поодаль. И кому, как не Лю Минъянь, которая играла с гэ в прятки с самого детства, справиться с этой задачей? Остальные будут лететь чуть позади, на мечах и духовном звере. Белый волк Парящих гор — чудовищно быстрое и ловкое животное, когда нужно оторваться от погони или догнать летящего заклинателя коротким броском. Но путь до Хуаньхуа предстоял неблизкий, так что У Чжицай будет вынуждена беречь силы своего любимца, чтобы в конце концов добраться до цели. Значит, она будет замыкать колонну. Остаётся самая безопасная часть — центр, который как раз могут занять Нин Инъин с Мин Фанем и Сюэ Мэнхуаном, не имеющие крепкой боевой подготовки. На том и порешили. А пока небо оставалось чистым, договорились небольшой совместной тренировкой сплотить команду. Спарринги ясно дадут понять особенности и слабости каждого — и как действовать в непредвиденных обстоятельствах. Больше всего Лю Минъянь обращала внимание на ученика Аньдина: тот несмотря на внешнюю хрупкость оказался довольно проворным и полыхал решимостью идти с ними. Некоторое время они перебрасывались резкими ударами ци, пока Ян Исюань вдруг не застыл на миг — и качнулся в сторону совершенно по-кошачьи, прислушиваясь к чему-то под изумлёнными взглядами прервавших сражение учеников. Впрочем, объяснять ему ничего не пришлось: всего пару вздохов спустя лёгкий шелест листьев прорезал стремительный свист Чэнлуаня. На ступени перед ними спрыгнул Бог войны, мечущий молнии из прищуренных в недовольстве глаз. Собравшиеся ученики вытянулись по струнке, поклонились. Их точно кто-то выдал… — Чья это была идея? — холодом в голосе Лю Цингэ можно было заморозить весь Байчжань. И несколько других пиков в придачу. Лю Минъянь шагнула вперёд, не дрогнув под хмурым взглядом, от которого остальные неуютно поёжились. — Моя, гэ. — Вы здесь не нужны, — рыкнул он, заставляя уши и щёки неприятно покалывать. — Возвращайтесь на свои пики. Немедленно. Ученики не сдвинулись с места, лишь неуверенно покосились на неподвижно застывшую впереди них Лю Минъянь. Лю Цингэ тяжело вздохнул. Что-то в его грозной фигуре неуловимо изменилось, когда он шагнул к ней. — Ты же будущая глава Сяньшу, — он понизил голос почти до шёпота, — какой пример ты подаёшь другим? Лю Минъянь стиснула зубы, потупив взгляд. Нос защипало. Вот только расплакаться тут на глазах у всех не хватало!.. — Да плевать мне на это! — не выдержала она. — Я устала просто смотреть на тебя и не знать, вернёшься ты со следующей битвы или нет! Прогоняй меня, сколько хочешь, я всё равно не уйду! В уголках её глаз блестели слезы. Сердце бешено колотилось от волнения, но вместо того, чтобы отступить под гневным взглядом, Лю Минъянь расправила плечи и посмотрела на брата в упор. Лю Цингэ сощурился. Его плечи чуть опустились, грудь вздымалась и опускалась медленно, как при дыхательных практиках. Чужой человек вряд ли бы смог понять, но Лю Минъянь слишком хорошо знала своего брата. И сейчас она прекрасно видела, как Лю Цингэ смущён её так и не пролившимися слезами. Он уступит ей. Другого варианта у него нет. Даже сразись он с ними всеми сейчас, чтобы они бросили эти глупые затеи, она не отступит. Последует за ним снова. И снова. Упрямство — их семейная черта. Судя по усталому, напряжённому вздоху, ненароком сорвавшемуся с его губ, Лю Цингэ прекрасно это понимал. Недовольно цыкнув то ли на упрямство сестры, то ли на собственную к ней слабость, владыка Байчжаня развернулся к ученикам спиной и встал на сияющее лезвие Чэнлуаня. — Отстанете — возвращаетесь в школу. Поймёте, что противник вам не по зубам, — возвращаетесь в школу, — отчеканил он в своей излюбленной манере и сияющей стрелой метнулся ввысь. След серебристо-белой ци прочертил небо. Пора. Лю Минъянь с облегчённой улыбкой послала меч следом. Благо, теперь не было нужды играть в прятки и оставалось только не отстать.