Obliviate//Забвение

Следующие несколько недель в школе были практически идиллическими. По крайней мере, в том смысле, что ничего нового и ужасного не происходило. Гарри все еще снились кошмары – то ли во сне, то ли наяву во время встречи со Снейпом. Амбридж все еще бушевала в силовом порыве. Армия все еще встречалась тайно и боялась, что их поймают. На самом деле все было ужасно, но все знали, что дальше будет только хуже. Гермиона собиралась воспользоваться затишьем перед бурей. Молодая ведьма постоянно практиковалась или читала. Мальчики так привыкли к этому, что, если она была им нужна, они знали, что им нужно было проверить только четыре места: библиотеку, хол, выручай комнату или у озера. Гермиона, по их мнению, заходила в работе слишком далеко. Или, другими словами, она просто была Гермионой. С другой стороны, она знала, что они были бы удивлены, если бы узнали, чем она на самом деле занимается. Во-первых, Гермиона хотела быть готовой показать Беллатрикс, что она может выполнить одно и то же заклинание с другим намерением. Однако она не знала, как оценить свой успех, поскольку неодушевленный предмет не сказал бы ей, что он чувствует, и она не была уверена, что может почувствовать разницу в своем заклинании. Таким образом, беднягу Живоглота завербовали в качестве подопытного. Гермиона начала свои эксперименты с простого заклинания расчесывания волос. Косолапсу нравилось, когда за ним ухаживали, и он позволял ей использовать это заклинание на нем почти ежедневно. Гермиона сделала это сначала с теплым, любящим намерением, опираясь на воспоминание о том, как она пекла печенье со своей матерью на Рождество, когда была маленькой. Живоглот замурлыкал и выгнул спину, когда его шерсть стала волшебным образом более аккуратной. Затем Гермиона попыталась быть немного грубой и неуклюжей, думая о Хагриде и его больших руках, держащих крошечную чайную чашку. В ответ Живоглот поднял свой зад и начал ходить по небольшому кругу, бешено подергивая хвостом. Похоже, ему не так уж нравился этот уход, но он и не пытался уйти. Гермиона подождала несколько дней, прежде чем попробовать следующую итерацию своего заклинания. Она не была уверена, как она хотела справиться с более негативным намерением – она не хотела причинять вред своей любимой кошке, но она хотела попытаться быть более решительной. В конце концов, Живоглот сам сформировал намерение, стоящее за заклинанием. Когда она позвала его, он появился из-под кровати Гермионы, волосы торчали во все стороны, выглядя так, будто он засунул лапу в маггловскую электрическую розетку. Гермиона начала смеяться над ним, а когда он повернулся и бросил на нее обиженный взгляд, она наложила на него заклинание. Однако ее смех в сочетании с мыслями об электричестве превратили заклинание в озорное, и волшебная кисть выделяла статическое электричество при каждом взмахе. Сначала Живоглот не обращал на это внимания и пытался наслаждаться своим сеансом ухода. Однако после нескольких ударов он начал слегка подпрыгивать, и его мурлыканье стало более отрывистым. Это заставило Гермиону хихикать сильнее, и, в свою очередь, заклинание вызвало еще больше потрясений у бедной кошки. Еще через несколько секунд Живоглот бросился к двери, повернулся, рявкнул на Гермиону и скрылся вниз по лестнице. Довольная ведьма откинулась на спинку кровати и захихикала, а когда она закончила хихикать над дискомфортом своего кота, она быстро взмахнула кулаком в воздухе. Она сделала это – она произнесла заклинание с тремя разными намерениями, которые получатель явно почувствовал. Она еще не была уверена, как скрыть свои собственные эмоции – каждый раз заклинание вызывало очень искренние чувства, но она прогрессировала. Несмотря на то, что Гермионе не терпелось снова встретиться со своим профессором Блэком, она была удивлена, когда открыла свою книгу о растениях утром в день поездки в Хогсмид на День Святого Валентина и прочитала "Сегодня вечером. В то же время, в том же месте. Будь готова к работе. Произведи на меня впечатление. – Л.Б." Сердце Гермионы бешено колотилось на протяжении всей поездки в Хогсмид. В какой-то момент Луна заметила это и невинно поинтересовалась, хочет ли Гермиона увидеть свою пассию. "Если бы ты только знала… " Гермиона снова задалась вопросом, была ли Луна проницательной или просто везучей – было странно, как ее бесцеремонные замечания всегда попадали так близко к цели. Поздний вечер и вечер обеспечили необходимое отвлечение в виде женских проблем Гарри с Чжоу. Его свидание оказалось катастрофическим, и Гермионе пришлось собирать осколки, а также пытаться отразить или отменить ужасный "совет", который раздавал Рон. - Девочки, знаешь, приятель, в них вообще нет никакого смысла.- Рон глубокомысленно кивнул сам себе. - Они не знают, когда у них есть что-то хорошее прямо здесь.- При этих словах он взглянул на Гермиону. - Чушь собачья, Гарри. Чжоу просто не готова к свиданиям, и это вообще не имеет к тебе никакого отношения. Ты ей нравишься, но она также знает, что ты поймешь, через что она проходит. И она все еще переживает свое горе. Ты должен быть терпеливым.- Гермиона бросила многозначительный взгляд на Рона. Гарри продолжал мрачно смотреть вперед, глядя в никуда. Очевидно, ни Гермионе, ни Рону на самом деле не удалось достучаться, хотя они продолжали пытаться еще около часа. Наконец, измученная Гермиона отправилась спать, после чего тут же вспомнила, что у нее сегодня вечером назначен урок. В последующие часы у нее не было сна, только тревожное ожидание. Она пыталась быть начеку, но ее разум продолжал отвлекать ее нервозностью по поводу возможности выступить. Произведи на меня впечатление. Боже мой, какая директива. Когда молодая ведьма повернулась к двери лодочного сарая, она почувствовала странное тепло, сопровождаемое ощущением щекотки под кожей вокруг ребер. Она неловко поежилась, а потом поняла. Она здесь. Выйдя из лодочного сарая, Гермиона подтвердила свои подозрения. Лира Блэк ждала прямо снаружи, ее губы скривились в очень широкой озорной ухмылке. В ее распущенных волосах сегодня была ярко-красная прядь, и она небрежно вертела палочку в одной руке. Сердце Гермионы резко подпрыгнуло, и не только от удивления при виде ее. Гермиона могла видеть, что она была Лирой, но Беллатрикс, казалось, тоже ужасно присутствовала в этих глазах. — Почувствовал это, не так ли? — Теперь Лира открыто ухмыльнулась. — Может быть, Вы могли бы научить меня этому? Это было бы удобно использовать, чтобы разбудить моих соседей по комнате. — Ты уже знаешь заклинание, малышка. Важно то, как ты его формируешь. Я не могу научить этому тебя напрямую. Я могу только помочь направить тебя, намерение должно исходить от тебя, и оно так же индивидуально, как и наши собственные личности. — Ох. Я понимаю. — Юная ведьма, как обычно, была поражена резким переходом от шутки к делу. Обычно энергичная студентка попыталась направить свои собственные мысли на учебу и обнаружила, что это неожиданно сложно. Она сделала глубокий вдох. — А теперь расскажи мне, чего ты добилась со времени нашей последней встречи. —Ведьма с волосами цвета воронова крыла перенесла вес на одну ногу, выставив бедро вперед, поставив руку на изгиб талии в которой не было палочки. Подростковый разум Гермионы метался, как потрясенный статическим разрядом Живоглот, и она старалась не выпускать глаза из орбит. "Мерлин, и она снова надела эти высокие сапоги." Дрожащим голосом Гермиона, заикаясь, произнесла: — Ох… Ну, мне удалось опробовать заклинание с тремя разными намерениями, и, похоже, получатель почувствовал все три. Беллатрикс кивнула, по-видимому, впечатленная, хотя и слегка. — Покажи мне. Гермиона замерла, ее уверенность улетучилась. Почему она не поняла, что ей нужно продемонстрировать? Почему она не подготовилась получше? — Я-я... ну… это... — Похоже, заикание было ее новым способом общения. — В чем проблема? Покажи мне, на что ты способна.- Старшая ведьма была терпелива и подбадривала, но Гермиона чувствовала, что это ненадолго. - Я, э-э, практиковалась на своей кошке. Это заклинание расчесывания волос. — Бормотание, казалось, тоже было хорошим вариантом. Беллатрикс откинула голову назад и радостно рассмеялась. — Конечно! Мне это нравится! — Танцуя глазами, Беллатрикс нацелила свою палочку себе в голову, и сразу же ее прямые черные волосы невероятно растрепались. — Вот так, моя дорогая, выглядит твоя учительница, когда встает с постели. Давай, действуй. — Ее ухмылка и восторг, казалось, стали глубже, когда Гермиона покраснела, не в силах выбросить определенные мысли из головы. "Святое дерьмо. Она хочет, чтобы я расчесал ей волосы. О, дорогой Мерлин, я не думаю, что смогу это сделать." — Роксана, пожалуйста, начинайте. — Теперь серьезный, глаза все еще сверкают, но серьезный. Гермиона глубоко вздохнула и обошла вокруг, чтобы посмотреть на Беллатрикс со спины. Может быть, если бы она сосредоточилась только на её волосах и не отвлекалась на её глаза, её улыбку… Усердно пытаясь вызвать в воображении образы своей матери на кухне, тепла ее дома, Гермиона произнесла заклинание. Волосы Беллатрикс начали выпрямляться невидимой щеткой, длинными и нежными движениями. Она повернулась к Гермионе, задумчиво поджав губы. — Теплое, заботливое, материнское прикосновение. Очень мило. У тебя должна быть мать, которая очень заботится о тебе. Молодая ведьма слегка улыбнулась и кивнула. — Да, такая она и есть. Беллатрикс кивнула. — Как тебе повезло... — Ее голос был тихим и... грустным? — Еще раз. — Она обернулась, и момент был упущен. Гермиона подумала о Хагриде и его неуклюжести. — Ай, остановись, сейчас же! — Старшая ведьма с негодованием развернулась. — Что ты пытаешься со мной сделать? Гермиона не смогла подавить ухмылку из-за дискомфорта своего обычно спокойного учителя. — Мне очень жаль. Коту это тоже не слишком понравилось. — Прищуренный взгляд, которым она ответила, ни на секунду не изменил ее ухмылки. — Приготовьтесь к следующему. Это может быть немного болезненно. Беллатрикс подняла одну бровь. — Ты думаешь, я не справлюсь с этим? Я сомневаюсь, что твоё представление о боли, особенно по отношению к твоей кошке, может меня беспокоить. О Великий Спаситель Мышей.- Настала очередь женщины с волосами цвета воронова крыла ухмыльнуться. — Ладно, хорошо, но Вы были предупреждены! — Гермиона подняла палочку, чтобы произнести заклинание, ожидая, что Беллатрикс снова обернется. Она этого не сделала и просто продолжала смотреть в глаза Гермионы. "О, чушь собачья." Гермиона тоже закрыла глаза, думая о вставшей дыбом кошачьей шерсти и о своем собственном веселье. Но когда она произносила заклинание, образ красивой женщины перед ней, с ее слегка растрепанными волосами и пронзительным взглядом, был тем, за что держался ее разум. Она сразу поняла, что заклинание было не совсем то же самое. Все еще были искры, все еще электричество, но не игривые помехи, к которым она стремилась. Это было более глубокое, бегущее течение, и оно заставляло ее сердце биться быстрее, а кровь скапливаться. Молодая ведьма открыла глаза, внезапно испугавшись последствий, с которыми она может столкнуться. Глаза Беллатрикс были закрыты, грудь тяжело вздымалась. "Это было уже слишком. Мне не следовало этого делать." Гермиона не знала, что сказать, чтобы нарушить момент, но это не помешало ее губам двигаться. — Ваши волосы выглядят очень красиво. Я всё сделала нормально? Тяжелые веки медленно открылись, и Беллатрикс внимательно посмотрела на Гермиону. Наступила тишина, прежде чем она заговорила, и долгий, долгий взгляд. — Да, я бы сказала, что ты это сделала очень хорошо. Гермиона попыталась показать немного счастья и гордости, как она обычно делала. Заставив себя слегка подпрыгнуть, она улыбнулась Беллатрикс. Темная ведьма не улыбнулась в ответ. Гермиона перестала подпрыгивать и нервно ждала. — Сегодня День Святого Валентина, малышкая. Возможно, в следующий раз, когда ты сотворишь это заклинание, постарайся не думать о последнем, ой, не делай вид, что не понимаешь меня. Я имею ввиду, что ты думаешь о очень красивом парне, в которого ты влюблена. — Слова прозвучали легко, но взгляд был резким. Гермиона запнулась: — Я не собиралась, я не хотела... — Она замолчала. Она не знала, как могла объяснить, не раскрывая слишком много о себе. — Я имею в виду… не о ком я не думала, просто сегодня был сумасшедший день. Весь день мне приходилось выслушивать, как драматичные девочки или обиженные мальчики жалуются на свои жалкие свидания в Хогсмиде. Глаза Беллатрикс стали светлее. Наклонив голову, она мягко спросила: — И что, никаких жалких свиданий для тебя? Роксанна не ходит на свидания? — Нет, не совсем. Я предпочитаю свои книги. — Брюнетка опустила глаза, выразительно качая головой. Она не видела, как ее преподавательница смотрела на ее колышущиеся локоны. — Прямо сейчас, ты говоришь мне, что ты полностью отдаёшься книгам? Но всё равно рано или поздно кто-нибудь попадется тебе на глаза.- Старшая девушка говорила твердо, как все взрослые, когда направляют свой возраст и мудрость на утешение в испытаниях молодости. Гермиона подняла голову и посмотрела прямо в глаза Беллатрикс. — Может быть, возможно, Вы правы.- Она выдержала ее пристальный взгляд. Беллатрикс медленно вдохнула, затем выдохнула с волчьей ухмылкой и поднятой бровью. — Я всегда права. Гермиона почувствовала, как ее желудок сжался, а мышцы задрожали. "Опусти его, опусти его." — Итак, у меня есть к Вам вопрос, о Удивительный Учитель. Обе брови изогнулись при этих словах. — Ну и какой же у тебя вопрос? — Знаете, я усердно работала над своим Агуаменти и много думала о Феруаменти хотя еще не пробовала его. Я хотела бы знать, есть ли Чокоменти?" — Чокоменти? Что это, черт возьми, такое? — Теперь старшая ведьма выглядела совершенно озадаченной, и Гермиона испустила небольшой вздох облегчения, что ей удалось изменить их тон. — Ну, понимаете, когда извлекаешь элемент шоколада прямо из земли или воздуха? Может ли быть это возможно? — Гермиона ответила на это удивленным, но недоверчивым взглядом. — Ха-ха, нет, конечно, нет. но… в этой школе есть один учитель, который одновременно помешан на шоколаде и любит спать с открытыми окнами. Может, совершим набег на его склады? Гермиона сделала паузу, затем радостно кивнула. — Шоколадные конфеты Акцио! Юная ведьма не была уверена, на чье окно указывала волшебная палочка профессора, но она поклялась выяснить, какой профессор проснется утром несчастным. Тем временем ей пришлось уворачиваться от маленькой коробки шоколадных конфет, летящей в их сторону. Беллатрикс легко поймала коробку, открыла ее и достала по одной конфете одну для себя и одну для Гермионы. Затем она передала и кусочек шоколада, и коробку Гермионе. Протянув свой собственный кусок, она подождала, пока юная ведьма сделает то же самое. Затем темноволосая ведьма осторожно прикоснулась своей конфетой к конфете Гермионы, как бы произнося маленький тост. — За хорошо выполненную работу. И за тяжелую работу, которую тебе предстоит проделать, прежде чем мы снова встретимся. Гермиона кивнула, приложив свой кусочек шоколада к кусочку Беллатрикс. — Чтобы найти другое заклинание для практики! Две женщины отправили свои конфеты в рот, Гермиона с энтузиазмом жевала, а Беллатрикс чувственно смаковала свой кусочек. Как только Гермиона начала зачарованно наблюдать за медленными движениями ее челюсти, ведьма с чёрными и непослушными кудрями развернула ее, слегка толкнула в спину и прошептала: — Теперь тебе пора идти, спокойной ночи, малышка. Когда Гермиона обернулась, чтобы поблагодарить ее, темная ведьма исчезла. Покачав головой, Гермиона вернулась в замок со своим призом в руке и сладким вкусом во рту.