Проект "ОДА"

***

   Пока Адриан ищет что-то у себя в компьютере, Поз решает действовать более старыми и проверенными способами поиска потерявшегося в городе человека.    — Серый, привет, — здоровается Дима, ставя на громкую связь звонок с телефона, принимаясь начищать нервно хирургические ножницы.    — Поз, ну я, конечно, всегда рад тебя слышать, но ты видел время??? — хрипит явно спросонок Серый.    — Да, я знаю, прости, — тараторит Поз. — Ты Шасту не давал заказов вчера или, может, ночью?    — Что? — по голосу Серого слышно, что он в момент просыпается, подрывается с кровати даже, кажется. — Шаст пропал?    — Похоже на то, — прерывисто вздыхает Дима. — Он не появлялся дома со вчерашнего утра, так и не вернулся до сих пор.    — Во-первых, с чего ты так в этом уверен?    — Э, есть причины, — начинает увиливать Поз.    — Какие? — настаивает Сер.    — Вот же, — бурчит Адриан, убирая от себя ноутбук. — Врать не умеет, заранее не продумал, сейчас всю контору спалит, — бурчит он себе под нос, поднимая со стола телефон Поза. — Здравствуй, Серый, — посмеивается добродушно Фелиос. — Это Адриан. Я весь день ищу Шаста, хотел вытянуть его на гонки в Пустошах, а его всё не было и не было, не было и не было. Я подумал, всякое бывает, но раз в сутки наш Бес домой заскакивает, я сидел под дверью, раскладывал пасьянсы, а его всё нет и нет, нет и…    — Я понял, Адриан, — прерывает Серый. — Значит, не вернулся домой, не выходит на связь и хер знает, куда и почему свалил?    — Да, — кивает Адриан, продолжая разговор с фиксером уже самолично. — Я думал, что он мог пойти выпить к Клэр или к Нахарро. Но они отписались мне, Шаста у них не было. Я пришёл к выводу, что он должен был работать, если не выпивал и не катался по Пустошам.    — А ты уверен, что он не катается по Пустошам? — спрашивает взволнованно Серый.    — Уверен, — кивает Адриан.    — А с чего ты в этом уверен?..    — С того, мой дорогой друг, что у меня стоит жучок на «Квадре» Шаста с тех пор, как он научился водить, — фыркает Адриан.    Он замечает, как на него вылупливаются в немом удивлении Поз с Арсением, только плечами в ответ пожимает, чуть разводя руки. Типа ну а что? Надо же ему было как-то мелкого контролировать. Шаст в тринадцать был… Пиздец буйным. Впрочем, с того времени как будто и не много поменялось.    — Так отследи жучок тогда, в чём проблема?    — О, Боже, Сер, ты так умён, право Боже, как же я не догадался, — начинает сучиться Адриан. — Ты прямо-таки открыл мне глаза! Просто Соломоново решение!    — Блять, вот поэтому я не работаю с тобой, — фырчит раздражённо Серый.    — Это я не работаю с тобой, — закатывает глаза Фелиос. — Я отследил жучок, его машина стоит буквально за углом, только она не заводилась с обеда прошлого дня. Шаст оставил её неподалёку от клиники и свалил куда-то в самоволку. Окажи услугу, пожалуйста, узнай у других фиксеров, кто последний связывался с нашим Бесом, кто давал ему когда какой заказ. Пожалуйста, Сер.    — Дай мне семь минут, я всё узнаю, — заверяет Серый, тут же отключаясь от разговора.    — Жучок на «Квадре»? — возмущённо спрашивает Поз. — Кто бы мог подумать, что у старшего братца-лиса гиперопека.    — Дело не в гиперопеке, — вздыхает Адриан, снова садясь за свой ноутбук. — Я лишь… Хочу знать, что он не натворит каких глупостей.    — Дело не в гиперопеке, сказал он, — хмыкает Поз, переводя многозначительный взгляд к Арсению. — Что он сам тебе говорил? Сказал, что попытается найти заказ, работу, что-то ещё было?    — Мы, кажется, поссорились, разошлись на не лучшей ноте, — тараторит Арс глуховато из-за респиратора. — Я не хотел его обидеть, но обидел. Но он… Он повёл себя правильно и успокоил не только меня, но и сам не дал себе разозлиться. По нему нельзя было сказать, что он собирается броситься с моста или влезть в какие-то неприятности. Да даже напиться!    — Тише, — шикает Адриан. — Во-первых, ты в розыске, не забывай об этом. Во-вторых, если я узнаю, что он вляпался во что-то серьёзное по твоей вине, я устрою тебе Ад и Чистилище прямо здесь, на земле.    — Адриан, — зовёт, тяжело вздыхая, Поз. — Перестань. Не обращай внимания, он нервный в последнее время, — говорит с примирительной улыбкой Арсу Дима.    — И у того есть причины, — шёпотом отзывается Фелиос, опуская лицо. — Снова ничего не получилось…    — Тот трюк не сработал? — тихо спрашивает Поз, садясь на корточки напротив поникшего Адриана, сгорбившегося на диване.    — Нет, — качает коротко головой Фелиос. — Ещё и Шаст теперь… Поз, давай…    — Нет, я не буду, — Дима встаёт резко на ноги, отходит от Адриана.    — Кто знает, во что Шаст вляпался, кто знает, что мне придётся сегодня сделать, придумать. Мне это нужно.    — Это не конфетки, Адриан, блять, хватит!    — О чём речь? — вмешивается в эти распри между Позом и Адрианом Арсений, хмурится, глядя на поникшего Фелиоса и напряжённого Диму.    — Одна инъекция, — с ощутимым отчаянием просит Фелиос.    — Ты убиваешь себя моими руками…    — Поз, пожалуйста. В последний раз.    — Сколько раз я уже это слышал! — взмахивает ладонями Дима. — Нет. Я вкалывал тебе дозу прошлым вечером перед отъездом. Это не конфетки, Адриан, пойми, это чревато огромным количеством осложнений на твоё и так не охеренно крепкое после жизни в Пустошах здоровье.    — Речь о наркотиках? — хлопает удивлённо глазами Арс, ворочая головой от Димы к Адриану.    — О стимуляторах, — быстро говорит Фелиос.    — Но стимуляторы делают на основе… Наркотиков, — кривится Арс. — Какие именно стимуляторы?    — Мозговой и мышечной активности, препараты тяжёлой группы, используемые для военных, — шипит Поз, не отрывая глаз от Адриана.    У Арса глаза норовят вылезти из орбит, он переводит ошалелый взгляд к Адриану, не успевает и слова сказать, как начинает звонить Серый.    — Я узнал, — говорит Сер, едва Поз принимает входящий. — Последний заказ Шаст брал у Вако, она просила разобраться его с одним типом, который решил, что у него некая миссия очистить город от «Тигриных когтей». Шаст отловил этого психа, передал его людям Вакако, и всё. Он выполнил этот заказ, ни во что не вляпался, исполнил, как и обычно, вышел из воды сухим.    — Тогда где его черти носят? — раздражённо вздыхает Фелиос.    — А мне откуда знать! Я могу поручить парочке своих людей поиски и…    — Нет, — обрывает Адриан. — Не нужно. Лишняя шумиха. Сам справлюсь, мне лишь надо немного подождать, я уже начал. Спасибо, Сер. Это новая деталь пазла, теперь я хоть уверен, что он не подох на каком-нибудь задании. Пошёл искать дальше. Спасибо ещё раз.    — Сообщи мне, когда найдёшь его, ладно? Я тоже за него волнуюсь…    — Конечно, — кивает Адриан, пробегаясь глазами по строчке в ноутбуке. — Всё. Мне пора. До связи.    Адриан сбрасывает вызов, откладывает телефон на стол Поза, печатает что-то быстро в ноутбуке, дожидается ответа, а затем, захлопнув крышку ноута, вскакивает на ноги.    — Одна инъекция, Поз. Чтобы не дрожали руки, — просит снова Адриан.    — Не могу, — качает головой Дима, опуская глаза. — Прости. Я клятву давал… А исполнение твоей просьбы — это нарушение каждой строчки этой клятвы…    — Благими намерениями выслана дорога в Ад, Поз, — говорит холодно Адриан, сжимая пальцами чужое плечо и заглядывая в карие глаза.    — Нет… Прости.    — К чёрту, — дёргает головой Адриан, тут же отходя от Поза и убегая вверх по лестнице. — Нет! — вскрикивает он, замечая, что Арсений рвётся за ним. — Сиди здесь. А ещё лучше езжай в квартиру и не высовывайся!    — Не хочу.    — Что? — Адриан теряется весь, хмурится в недоумении.    — Не хочу.    — А я тебе и не ебаться предлагаю, чтобы твоё желание спрашивать, — морщится Адриан. — Я работаю один.    — Да, Шаст вон тоже, и где он сейчас? — с вызовом спрашивает Арс, тыча пальцем в грудь Адриана. — Я с тобой. Потому что вдвоём всяко безопаснее, потому что мне тоже важно, что там случилось с Шастом и куда он пропал. Потому что я не хочу отсиживаться на жопе ровно, пока происходит очевидно что-то нехорошее. Ясно?    — Хах, — Адриан ни с того, ни с сего переключается с раздражения на какую-то весёлость. — Упрямые русские. Кажется, это мой типаж…    — Даже знать не хочу, — фыркает Арсений, поднимаясь дальше по лестнице. Останавливается сверху, разглядывая замершего Адриана. — Так мы идём спасать задницу Шаста, или ты без стимуляторов в тормоза окончательно превращаешься?    — А ты редкостный ублюдок! — возмущённо вздыхает Фелиос. — Но ничего, Шасту такие нравятся, — усмехается он, подмигивая Арсению, ровняясь с ним глазами. — Идём, Белоснежка, пользы с тебя будет немного, но хоть повеселишь по пути.    — Адриан! — удивлённо приветствует Лекси, пришедшая на работу. — Что случилось? С чего это ты так рано проснулся?    — И такие чудеса случаются, — смеётся Адриан, пытаясь протолкнуть Арсения вперёд себя из здания, чтобы Лекс не успела его разглядеть.    — А кто это с тобой?    — Ты чудесно выглядишь, Лекси! Новая помада, я посмотрю? — расплывается шире в улыбке Адриан.    — Ты вечно такое замечаешь, — посмеивается немного смущённо Лекси, махая ладонью.    — И перчатки очаровательные! Сетчатые, чёрные, прямо-таки леди из винтажного фильма, — растягивая гласные, мурлычет Фелиос. — Как жаль, что меня поджимает время и я не могу вдоволь налюбоваться твоей красотой…    — Иди уже отсюда, — смеётся Олекса.    — Да-да, побежал, — машет прощально ладонью Адриан, вырываясь пулей из здания, прикрывает за собой плотно дверь. — Фух, а это было опасно, — выдыхает он, проходя с Арсом на парковку возле клиники, где были припаркованы его байк и машина. — Как предпочитаешь прокатиться? В машине с комфортом и без ветра, или же так, что наши тела узнали бы друг друга…    — Машина, — обрывает немного раздражённо Арсений.    — Как пожелаете, — фырчит со смеху Адриан, открывая перед Арсом дверь машины.    Сам усаживается через минуту, проверив наличие чего-то в багажнике, смотрит коротко на Арсения, но всё своё внимание быстро переключает на машину, принимаясь ворковать со своим Шмелём и рассказывать, как по нему соскучился. Арсений убеждается во всех своих мыслях касательно несколько неадекватной привязанности кочевников к своему транспорту и привычки его одушевлять.    — Куда мы едем? — настороженно спрашивает Арсений, видя, как они съезжают с главной дороги к каким-то отнюдь не надёжным на вид кварталам.    — Куда-то да едем, — тянет Адриан, пожимая плечами.    — Ты верующий? — спрашивает Арс, указывая глазами на болтающийся возле зеркала крест на чётках.    — Верующий — понятие растяжимое, — зевает протяжно Адриан. — Можно ли назвать верующим того, кто ходит в церковь лишь для того, чтобы отпустить себе грехи? Можно ли назвать верующим того, кто вспоминает о Боге лишь в момент несчастья? Можно ли назвать верующим того, кто нацепил на себя крест и читает молитвы в церкви, а вечером избивает своего сына до посинения за неправильную влюблённость?    — Верующий, — вздыхает Арсений, пытаясь успокоить раздражение из-за увертливости Фелиоса в обычном разговоре, — это верующий. Тот, кто верует. Верит в Бога и живёт по законам Святой книги. Будь то Библия, Коран или Талмуд.    — А ты верующий?    — В Союзе христианство — целая корпорация… Ты не ответил на мой вопрос.    — Как и ты не ответил на мой, — усмехается Адриан, заворачивая в промышленный квартал, останавливается возле ограждения одной из фабрик. — Ты бесишься, — с ухмылкой подмечает он, глядя на Арсения.    — Привык к кочевникам другого толка, видимо, — морщится Арс. — К открытым и честным, простым и понятным.    — И я такой же! — заверяет Адриан, отбивая дробь по рулю и тут же выскакивая из машины.    — Ты всегда таким был или это стимуляторы тебя ломают? — спрашивает Арсений, вылазя вслед за Фелиосом из машины.    — Нежнее, — морщится Адриан, слыша, как громко Арс хлопнул дверью его машины.    — Прости, я не специально, — тут же извиняется Арсений. — Что мы здесь делаем?    — Стоим, — кивает Адриан.    — Для чего? — тянет с нажимом Арс, чувствуя, как злость разгорается сильнее. Как бы не придушить братца Шаста к концу его поисков…    — Как вы заключили с Шастом этот договор? Почему он взялся тебя прикрывать? — переводит стрелки Адриан, опираясь спиной на машину. — Чем ты его подкупил?    Арс знает, что люди часто зеркалят отношение к себе и поведение со стороны другого человека. Может, стоит Арсению начать говорить прямо и отвечать на вопросы Фелиоса, и тот станет делать так же?    — Если честно, — вздыхает Арс. — Всё дело в моём еже.    — Это какая-то метафора к интимной стрижке или..?    — Что у вас всё к одному сводится? — кривится Арс. — Нет. Обычный ёж. Точнее, не обычный, ушастый. Из Афганистана. Бежал со мной из Союза, — хмыкает горько Арсений.    — Зверюшкой нашего Беса подкупил, — усмехается неверяще Адриан. — А потом дашь посмотреть? Ежа, я имею в виду. Если, конечно, это всё-таки не была метафора к интимной стрижке, это я, наверно, не хочу видеть… Хотя, — пожимает он плечами, — тоже интересно.    Арсений косится на Адриана, делает подсознательно шаг назад. Ну его нахер этого Адриана Фелиоса. Что-то с ним не так. Начиная с его манеры общения, заканчивая характером, который… Да Арс даже не может сказать, какой у Адриана характер, он ведёт себя как покалеченное вирусом ИИ. Будто у него сбоят какие-то алгоритмы, и он неверно переводит команды в действия.    — Скоро, — шёпотом говорит Фелиос, открывая багажник и выуживая оттуда маленький кейс. — Вопрос номер один. Умеешь ли ты стрелять?    — Что? Зачем? — хмурится Арс. — Не хочу.    — Ясно, — ухмыляется Адриан. — Тогда что насчёт переносимости вида крови?    — Ты что делать собрался? — испуганно спрашивает Арсений, делая ещё один шаг назад.    — Хочу передать посылочку, мне просто интересно, как ты на неё отреагируешь.    Арсений переводит медленно взгляд к кейсу, который Адриан приоткрывает всего на пару сантиметров, но этого оказывается достаточным, чтобы увидеть содержимое. Руки. Проклятые, блять, отрубленные чьи-то руки.    — Ага, переносимость крови, видимо, не очень, — хмыкает Фелиос, прикрывая кейс, видя, как Арсений позеленел, прижав ладони к респиратору. — Только не блюй, респиратор испортишь.    Арсений отходит быстро в сторону, вцепливается руками в перила, что служили ограждением маленького проточного канала. Дышит часто-часто, пытаясь развидеть то, что только что увидел.    — Какого хрена?! — не выдерживает он, резко оборачиваясь к Фелиосу. — Это же… Это были!.. Чьи они? Как это… Хочу ли я это знать?    — Вот это самый правильный вопрос, — мрачно усмехается Адриан. — Не хочешь. Но не надо на меня так смотреть, это не руки, это импланты. Да, сорванные с трупа, но ему-то хуже уже от этого точно не будет… Да не блюй ты!    — Psihopat konchenyi…    — Вот только обзываться не надо, — закатывает глаза Фелиос, замечает удивление на чужом лице. — Да, у меня есть пакет с русским языком, оптика переводит отлично. А теперь… Так, едут, будь паинькой.    Арсений натягивает пониже на лицо кепку, проверяет, достаточно ли прикрывает его лицо респиратор, следит со стороны за тем, как Адриан подходит с вытянутым из багажника кейсом к чёрной машине с тонированными стёклами, разговаривает о чём-то с тем, кто сидит на заднем сидении.    По окончании разговора Адриан передаёт через опущенное стекло кейс, а взамен получает какой-то чип, благодарит за сотрудничество всё с той же усмешкой, машет прощально рукой. Так и стоит, дожидаясь, пока машина не скроется с глаз.    — Кто это был? — настороженно спрашивает Арс, подходя к Фелиосу.    — У тебя оптика сбоит? — дёргает многозначительно бровью Адриан. — Человек на машине! Кто же ещё это мог быть?    — Ради тебя я готов изменить свои принципы и убить человека…    — О, мы уже перешли к флирту? Убьёшь ради меня?    — Что? Нет! Я тебя убью, ты меня бесишь!!!    — Вот блин, а я-то думал, — бурчит Адриан, возвращаясь в машину.    Арсений не торопится возвращаться в машину, стоит с прикрытыми глазами, дышит глубоко, медленно считая до десяти. Это всё абсурд какой-то. Шаст хрен знает где, что с ним, неизвестно, его искать надо, даже, возможно, спасать надо, если ещё не поздно. А Арсений что делает? Пытается узнать у этого проклятого трижды кочевника, что у него на уме вообще?    Но, вдруг понимает Арс для самого себя, за время, что он общается с Адрианом, он перестал чувствовать внутреннюю трясучку, которая была с часов трёх ночи. С момента, как Арс начал волноваться за Шаста, волноваться о том, что он до сих не вернулся. У Арсения едва ли не паника начиналась, а ещё вина от мысли, что это всё из-за того, что он не смог тогда вовремя прикусить язык…    А сейчас ничего из этого нет. Он раздражён на Адриана, тот словно… Отвлекает как-то от самобичевания, паники и вины, фокусируя всё внимание и все эмоции на себе. Перерабатывает это всё в раздражение, в злость, но это позволяет голове оставаться холодной, трезвой. Адриан делает это осознанно? Это что-то вроде социальной роли, которая сформировалась у него ещё в семье кочевников? Провоцировать злость в свою сторону, чтобы отвлечь от самобичевания или переработать любую эмоцию в раздражение, чтобы её выпустить… Он осознанно делает себя грушей для битья? По своему решению сделал себя козлом отпущения?    Арс усаживается медленно в машину, косится на Адриана, который просматривает что-то с чипа, оптика подсвечивает его глаза, превращая карий в ярко-янтарный.    Надо успокоиться. Арс бесится, потому что не понимает пока этого человека от слова совсем. Это ведь всегда так работает: раздражает то, что остаётся непонятым…    — Так-так, — тянет сбоку Адриан, найдя, видимо, что-то на чипе. — Нашёл нашу пташку. Смотрим, куда свернёт.    — Это чип с записями камер наблюдения в городе? — изумлённо спрашивает Арсений.    — А ты догадливый, — посмеивается Фелиос, переключаясь с записи одной камеры на записи другой. — Устроил долгую прогулку, Шаст… Далеко пешком забрёл. До Хейвуда своими ножками, мой же ты хороший, куда тебя дальше-то занесло… Нет записи, свернул в квартал, где не пишет камера. Дьявол…    Адриан выдёргивает чип из порта за ухом, отбрасывает его в подлокотник, стучит нервно ногой, вперившись раздражённым взглядом в пространстве впереди себя.    — Ну ничего, — кивает вдруг он. — Это хоть что-то, правильно? Мы теперь хоть знаем, в каком районе его искать, свернём на ту улицу, а там уже будем пытаться пойти по следам Беса.    — Ты… Волнуешься, — подмечает неожиданно для себя Арсений.    — Правда? Тебе так кажется? — усмехается горько Адриан, принимаясь выруливать Шмеля с парковки у фабрики. — А поводов для волнения у меня совершенно нет. Всего-то этот придурок потерялся в районе, где «Мусорщиков» как кактусов в Пустошах. Сраный Хейвуд…    — Шаст рассказывал о том, как оказался в вашей семье, как жил до неё, — тихо говорит Арсений, вглядываясь в каждое изменение эмоций на чужом лице. — Он довольно часто говорит о том, что ты, несмотря на всю кашу в голове, надёжный, верный и постоянный.    — Если речь о надёжности, верности и постоянстве в сторону Шаста, то так и есть, — кивает Адриан, не отрывая глаз от дороги. — К чему это?    — Мне поначалу показалось… Показалось, что тебя не так уж и взволновала пропажа Шаста, — почти шёпотом говорит Арс. — Показалось, что тебе почти всё равно, но теперь я начинаю видеть, что ошибся. Он что-то сделал для тебя?    — Для того, чтобы стать семьёй обязательно надо что-то сделать? — вздыхает устало Фелиос. — Надо чем-то пожертвовать, спасти жизнь, перевернуть с ног на голову… Обязательно что-то из этого должно быть, чтобы стать семьёй?    — Сколько раз он бы ни рассказывал о вас, в каждом его рассказе есть этот момент. «Адриан сделал для меня то-то и то-то», «Станислав спас мне жизнь», «Колбрис помогал с тем-то», «Кларисса научила писать».    — И?    — Я подумал, что… Кто-то же должен был сформировать в нём это качество, если это можно так назвать. Кто-то должен был вбить в него некую модель реакции в виде привязанности за то, что было что-то сделано для него. Он с вами с ранних лет, вы были его авторитетами, его примерами для подражания. У кого он взял эту модель реакции? И от кого набрался всей это паранойи, злости и принципа «око за око»?    — Тебе не кажется, что обсуждать Шаста за его спиной, это не совсем правильно по отношению к Шасту?    — А я и не про него, мы же начинали говорить про тебя. Это не от тебя он набрался этого? Ты не отвечаешь на вопросы прямо — у Шаста возросла паранойя, ты переводишь все эмоции в раздражение на тебя — у Шаста постоянная ярость.    — Только вот я не живу по принципу «око за око», потому что я вырос среди религиозных фанатиков, и я знаю окончание этой фразы. Я стратег, а Шаст — горячая голова. Хотя даже не голова… Шаст — это сердце, кровь и мышцы, это сила и уязвимость в одном лице. Он тебе нравится, да?    У Арсения глаза распахиваются в удивлении. Вот это смена темы, вот это охереть, а Арсу казалось, это у него неожиданные переходы в разговоре.    — О чём ты? — пытается поддать максимум незаинтересованности в голос Арсений.    — Брось, — фыркает Фелиос. — Я видел, как ты смотрел на него ночью в Пустошах. Я видел тебя с утра, когда ты места себе не находил, пока мы обзванивали всех. Ты мог бы просто смыться, найти себе нового наёмника, которого можно было бы купить. Но ты привязался к нему, он стал тебе важен. И говоришь со мной ты именно о нём, мной только прикрываешься. Шаста легко обвести вокруг пальца… Он простой и открытый, несмотря на паранойю, которую ему заложил с детства Станислав. До сих пор ненавижу себя за то, что не сказал ничего тогда…    — О чём ты? — хмурится Арс.    — Каждый чёртов раз, когда я видел, слышал, как Станислав устраивает малому Шасту эти уроки «никому не доверяй, все твари, все хотят тебе навредить», я же думал тогда о том, что нельзя вот так… Нельзя ребёнку такое говорить, голову промывать с детства нельзя. Я знаю, о чём говорю, мне понадобилось больше пяти лет, чтобы оправиться от того, что в меня пыталась вложить секта, но… До сих пор выскакивает что-то, словно бы что-то остаточное. А Шаст даже не пытается пересмотреть свои взгляды. Продолжает жить этим принципом, загоняя себя в ловушку. Помню, как он подружился с одним пацаном из другой семьи… Тот ему приврал, по-детски безобидно, просто навешал лапши на уши, мол, у него там какая-то супер крутая тачка есть. Какая у десятилетки может быть крутая тачка? Только если игрушечная, да и то, кочевники же… И в один день малой Шаст узнаёт, что тот пацан наврал ему в попытке показаться лучше. Всё-о-о. Устроил из этого целую драму. Ходил нахохленный неделю, фыркал со словами: «Вот говорил же Станислав, никому нельзя верить, все ублюдки, только лицемеры и лжецы». Десять лет ребёнку, — вздыхает тяжело Адриан, сворачивая к нужной улице. — И самое херовое, что ничего не изменилось. Раньше обижался вот так из-за маленькой лжи, теперь из-за такого же делает человека в своих глазах предателем, лицемером, ублюдком и… Как правило, трупом. Я это к чему вообще, — пытается усмехнуться Адриан, Арс видит как дрожат у Фелиоса руки, когда машина останавливается на парковке. — Если он правда тебе нравится, искренне, по-настоящему, и если ты хочешь чего-то в ответ, просто не ври ему. Ему много не надо. Он не понимает намёков, это бесит, я знаю. Он любит раздувать из мухи слона, я знаю. Но он чертовски нуждается в том, кто убедит его в том, что он не окружён одними ублюдками и лицемерами. Больше всех нас он заслуживает этого, — говорит едва слышно Адриан, опуская взгляд. — Так что если ты его разочаруешь, если обманешь, предашь, — Фелиос поворачивает медленно лицо к Арсу. — Я буду снимать с тебя кожу сантиметр за сантиметром, не давая даже отключиться.    Адриан знает, какое производит впечатление со стороны в целом. Адриан знает, какое производит впечатление, когда за спиной человека угрожает кому-то чем-то за обиду этого человека. Знает, как это отталкивает, что от него, что от Шаста новых людей, но перестать не может. Даже не из злости, а из-за мысли, что, если не предупредит, а потом что-то случится, виноват будет именно он: не предупредил, не досмотрел, не увидел опасность. Проклятая гиперболизированная ответственность, рушащая все нормальные связи между людьми.    Шаст об этой его черте знает, просит так не делать. Бесился открыто, говоря, что Адриан так от него всех возможных приятелей отпугнёт. Не потому что Адриан такой страшный и за обиду Шаста пойдёт бошки откручивать, а потому что вот эти предупреждения всегда формируют у новых людей ощущение, словно Фелиос всегда будет становиться между ними и Шастом. Это напрягает, раздражает, отталкивает. Адриан знает, но… Всё никак не может перестать.    Только вот на лице Арсения не читается ни привычного замешательства, ни испуга, ни раздражения. На его лице только непоколебимое спокойствие, он кивает пару раз, а потом Адриан замечает, как немного собираются у голубых глаз лучики. Он улыбается? Какого чёрта?    — Ты чё лыбишься? — спрашивает, чуть хмурясь, Адриан, вылазя вслед за Арсением из машины.    — Прости, — поднимает он ладони. — Не принимай на свой счёт. И не подумай, что я не воспринял твои слова всерьёз.    — Так чего лыбишься тогда? — раздражённо спрашивает Фелиос.    — Просто… Ты так сейчас напомнил мне мою старшую сестру, — посмеивается Арсений. — Вот я и… Да. Я не собираюсь обижать Шаста, правда, не собирался обидеть его тогда, но ты должен понимать, что иногда такое случается. Мы все в любой момент можем сказать что-то не то.    — Знаю, — вздыхает Адриан. — Но я просил и о том, чтобы ты не врал ему. Недоговаривать что-то — это тоже своего рода ложь.    — Я подумаю над этим, — отрывисто говорит Арс.    Адриан кивает удовлетворённо, проходит в узкую арку, что служила переходом от одной улицы к другой, разглядывает внимательно место, на котором видел последнюю запись с Шастом.    Здесь он прошёл. Хейвуд, Глен, Форд-стрит…    — Я бы поставил, что отсюда он пошёл к парку Примирения, — вздыхает тяжело Адриан, не находя через сканирование оптики ничего интересного. — Иначе я не знаю, что он мог тут делать. Он прогуливался, работы не было, а парк хорошее место, чтобы просто посидеть. Конечно, тут хватает ублюдков, которые захотят испортить отдых, но в целом… В целом нормально.    — Из тебя бы вышел крутой детектив, как мне кажется, — усмехается Арс. Адриан косится на него с какой-то опаской, щурится подозрительно. — Я же это в хорошем смысле, чего ты? У тебя явно есть связи в городе, ты знаешь, где и как получить информацию, умеешь читать следы и строить картину на основе полученных фактов. Складывать детали в пазл.    — Все кочевники так умеют, — отмахивается Фелиос. — Пойти его по парку искать, что ли? — вздыхает тяжело он. — Или порасспрашивать местных продавцов с работниками, не видели ли они его? Надо бы… — Адриан не договаривает, потому что сзади к нему кто-то подпрыгивает, прикрывая ладонями глаза.    — Да тише, придурок! — смеётся мужской голос за спиной, когда Адриан рвётся ударить. — Угадай, кто-о-о?    — Идиот, — фыркает с усмешкой Адриан, облегчённо выдыхая.    Он смахивает с себя чужие ладони, смотрит с улыбкой на кочевника, который подкрался к нему сзади.    — Плутовка, — усмехается парень.    — Журавль, — зеркалит его усмешку Фелиос, чуть наклоняясь вперёд, словно в поклоне. — Что ты здесь забыл, Митра?    — Блять, вот мне это так нравится, — взрывается тёплым смехом Журавль. — Вы думаете, что это только вам из кочевников дорога в город открыта, а мы там в Пустошах только и сидим?    — Вы? Ты встречал сегодня кого-то из наших? — всполошено спрашивает Адриан.    — Э, ну да, — кивает Митра. — Я тут по работе, целый день здесь ошиваюсь, сначала вечером на Шаста наткнулся, сегодня вот на тебя, прямо-таки магничу вас сегодня, а?    — Шаст, — Адриан хватает плечи Журавля, заглядывает внимательно в глаза. — Ты видел Шаста вечером? Здесь? Куда он шёл?    — Блять, скажи ещё, что он проебался, — вздыхает, жмурясь, Митра. — Я же, блять, говорил ему, что лучше его подкину до дома, сука, говорил же…    — Отставить самокопания! — приказывает Фелиос, хлопая крепко ладонями Журавля по двум щекам.    — Ай сука! Ты что делаешь?! Больно же!    — Где вы ходили с Шастом, откуда он домой пошёл?    — Да посидели пожрали в кафешке, по парку гуляли, — раздражённо шипит Митра.    Арсений убеждается в том, что Адриан осознанно переводит все негативные чувства в раздражение, направленное на него.    — Мы разошлись возле «Панорамы», оттуда он свалил уже именно в сторону Уотсона, домой пошёл.    — От «Панорамы», отлично, — кивает Адриан. — Там должны найтись записи с камер, спасибо тебе, удачи с работой.    — Может, с вами пойти? — уже вдогонку кричит Журавль.    — Лиса и Журавль по сказкам — не лучший дуэт, — посмеивается Адриан, махая прощально ладонью.    Они возвращаются с Арсом к машине, заползают внутрь, Адриан сразу же начинает просматривать записи камер за последние сутки, камер, которые были возле торгового центра «Панорама».    — Это один из бывших кочевников вашей семьи? — спрашивает тихо Арс, наблюдая за тем, как меняется цвет глаз Адриана из-за подсветки оптики.    — Это наша семья бывшая для него, потому что семьи больше нет, но кочевник он не бывший, до сих пор кочевник. В городе, видимо, так, проворачивает что-то, он часто сюда приезжал на заработки, когда ещё в нашей семье был. Но семью никогда не подводил… После распада нашей, перешёл вместе с Колбрисом в другую… Они молодцы, хорошо справились, прислушались к уму.    — Это что значит? — хмурится Арс. — Ты имеешь в виду… Ты считаешь правильным то, что они ушли из вашей семьи в другую? Вы же распались именно из-за того, что многие начали уходить. И ты считаешь это правильным, с учётом того, что, как и Шаст, остался до конца? Адриан, ты…    — Нашёл, — обрывает Фелиос. — Помолчи пока.    Арсений смотрит, чуть хмурясь, за Адрианом. Как так получилось, что единственный, кого Шаст хвалит за верность и преданность семье, видимо, на самом деле доволен тем, что семья распалась? Что из себя вообще представляет Адриан Фелиос? Он сказал, что верен и надёжен именно по отношению к Шасту, присматривает за ним и отстаивает его интересы, но при этом явно не разделяет его взгляды на ситуацию с распадом семьи.    Адриан выглядит ровесником Арсения, а значит ему тоже больше тридцати пяти, на момент начала разборок в семье он уже был абсолютно взрослым и зрелым человеком, чего Арс не может сказать о Шасте даже до сих пор… Для Арсения взрослость характеризуется независимостью взглядов и решений, высоким уровнем критического мышления и некой рациональностью, умением продумывать. В Шасте этого не в избытке, он всё ещё очень сильно подвержен влиянию окружающих его людей, зависим от мнения тех, кем был воспитан, цепляется за это как ребёнок. И пусть Арсу нравится в Шасте эта черта, нечто детское и простое, но часто это выливается и во что-то плохое. Арсений сразу понял, почувствовал и увидел, какая у Шаста будет реакция, если бы Арс сказал то, что подумал про Станислава.    Арсений не хотел обидеть, не хотел и разозлить, а потому промолчал. Но факт остаётся фактом, из Шаста вырастили грубую машину, выполняющую приказы, вдолбили в голову то, что никому вокруг нельзя верить. Станислав не относится к Шасту, как к своему сыну, он относится к нему как к орудию для достижения цели. Шаст этого не видит, не потому что настолько глупый или наивный… Арс уверен, что на уровне подсознания Шаст всё понимает, но слишком боится признать. Если бы только было что-то постепенно подтачивающее уверенность Шаста насчёт Станислава, если было бы что-то, что на протяжении долгого времени плавно подводило его к этой мысли, чтобы минимизировать эмоциональное потрясение…    — Чего ты? — спрашивает сбоку Адриан, выруливающий с парковки. — Помрачнел что-то. Конфетку хочешь? — усмехается он, протягивая Арсению коробочку с лимонными леденцами.    — Нет, спасибо… Ты что-то нашёл? — спрашивает с тяжёлым вздохом Арс, смотря коротко на Адриана.    Замирает весь. Что с его глазами? Адриан улыбается, но что это за взгляд такой?    — Да, нашёл, — посмеивается тихо Фелиос. — Кажется, нашего Беса заманили в демоническую ловушку.    — Что это значит вообще? — морщится Арсений.        — На записях нет звука, — без единой эмоции говорит Адриан. — Но я нашёл место, момент. Кто-то повздорил с «Мусорщиками», услышал что-то и моментально вышел из себя… У него заклинили клинки богомола и Берта-младшая… Видимо, впервые за всю свою историю получила осечку. Ни клинков, ни пушки, они его схватили.    — Ты сейчас… Серьёзно? — испуганно спрашивает Арсений. — «Мусорщики» — это же… Шаст говорил, что это самая худшая болезнь этого города.    — «Мусорщики» — это те же «стилеты», а с ними Шаст уже имел дело, тогда повезло, повезёт и сейчас. Успеем.    Арсений смотрит смятенно на чужое спокойное лицо, но до безумия пронизывающие тёмные глаза. До Арса доходит: Адриан в ярости. Лучше сейчас не открывать рот лишний раз, потому что Арсений совершенно этого человека не знает и не понимает, у него непредсказуемые реакции, словно бы сломанные механизмы у психики. Арсу лучше ничего не говорить и не делать сейчас…    Адриан нажимает что-то на сенсорной панели своей машины, Арсений видит всплывающий на экране исходящий звонок Станиславу. Гудки тянутся в салоне машины, резонируют тревожно по всему телу. Долгие гудки обрываются, заменяясь короткими.    — Сбросил меня? — рычит Адриан, зыркая злобно на панель. — Ну я тебе это припомню, — рыкает он, принимаясь звонить другому человеку.    Арсений видит имя нового человека, которому звонит Адриан, понимает, что Фелиос явно ищет огневую поддержку.    — Привет, Лисёнок, — охрипло смеётся некто, кто подписан как «Бурый». — Как раз вспоминали тебя недавно, с Шастом в Пустошах когда встретились.    — Джон, мне нужна твоя помощь, — без предисловий говорит Адриан. — Станислав меня сбросил, Журавля в это втягивать не буду, хоть он и в городе. Я подумал, что вы должны быть тут вместе.        — Да, я тоже в городе, — Колбрис звучит уже невесело, настораживается весь. — Что случилось, Адри? Какие-то проблемы?    — Шаста спиздили «Мусорщики», подъедешь в Пасифику? Я отследил по камерам, его увезли к Пёсьему городу в багажнике.    — Блять. Я на другом конце города… Сука, буду через десять минут, не вздумай соваться туда один, — тараторит Джон, а по звуку на фоне понятно, что он уже сел в машину.    — Спасибо, буду ждать тебя.    Адриан сбрасывает звонок, вжимает сильнее педаль газа, резко поворачивая на перекрёстке в сторону Пасифики.    — Я так понимаю, ты скажешь сидеть в машине, чтобы не мешать вам и не попадаться на глаза ещё одному кочевнику, — взволнованно шепчет Арсений. — Но хочу предупредить, я не хочу отсиживаться и не стану.    — Я не собирался об этом просить, — качает резко головой Адриан. — Пойдёшь с нами, ты же можешь помочь как нетраннер?    — Да.    — Там будут ворота, ограждение перекрыто колючей проволокой, так что не перелезем, а ты взломаешь ворота, чтобы мы зашли. Охранные турели сможешь усмирить?    — Без проблем, — кивает быстро Арсений.    — Отлично. Насчёт Колбриса не волнуйся, как только поймёт, что ты на стороне Шаста, не тронет и пальцем. Кочевники верные, никто тебя не подставит. Расположение Шаста ты завоевал ежом, а расположение всех кочевников — расположением Шаста.    — Кто бы мог подумать, что дружба с одним кочевником даст мне покровительство всех вас… Но это явно не относится к Станиславу, да?    — Не будем об этом сейчас, — вздыхает Адриан.    За окном машины виды сменяются с высоток на прибережные. Виднеется море, пляж, заброшенный парк аттракционов и брошенные отели.    Арсений читал о Пасифике, забытое место… Это был культурный и развлекательный центр Найт-сити, сюда люди «города мечты» должны были приезжать на выходные или отпуск. Заселяться семьями в отели и тусить на пляже, кататься счастливыми семейками на американских горках, шопиться в крутых ТЦ. Только вот, как уже Арсений знает, «город мечты» был превращён в горящий блядюшник и поле войны корпораций, а потому Пасифика была заброшена. Отели были оставлены пустовать, жилые апартаменты забиты людьми, оторванными от жизни. На улицах Пасифики стали хозяевами банды. Днём — «Животные», банда, бесконечно качающаяся в тренажорках, выигрывающая во всех спортивных чемпионатах, но явно не отличающаяся интеллектом. Ночью вылезали из своих нор «Мусорщики».    Но были на территории Пасифики и те, о ком Арсений нашёл меньше всего информации. Загадочные «Вудуисты». Банда нетраннеров куда более высокого уровня чем те, что заседают в «Посмертии», совершенно другой уровень познаний о Сети. Почитание наследия Альт Каннингем.    «Вудуисты» живут за счёт награбленного, как и другие банды. Только вот другим нужно идти и делать всю грязную работу своими руками, а «Вудуистам» достаточно выпустить одну из своих программ-демонов, которая снесёт все защитные протоколы любого банка и переведёт все эдди на их счета.    «Вудуисты» считают Сеть за территорией Чёрного заслона своей. У них есть созданное собственное пространство за пределом Чёрного заслона, Сеть «Резо Агве», на территории которой они не жалуют чужаков. Их идеология, как можно понять из названия, идёт истоками от древней религии вуду. Как древние вудуисты верили в некромантию, возможность взять контроль над жизнью другого человека, наделить кого-то или себя бессмертием, так в это верят и «Вудуисты». Только вот они переиначили это на современный лад, никаких кукол с булавками, никаких плясок с бубнами вокруг горящих костей. Бессмертие и некромантия — конструкты личности, наследие Альт Каниннгем. Управление и контроль чужим телом — перехват контроля у имплантов и систем. Никакой чёрной магии, одни лишь технологии. Но на таком уровне, в таком масштабе, что корпорации курят нервно в сторонке.    С «Вудуистами» у Арса была своя история. Не встретить бы их сегодня.    — Надеюсь, не нарвёмся ни на кого лишнего, — словно бы вторит мыслям Арсения Адриан. — Сраная Пасифика, ненавижу… Что «Вудуисты», что «Животные», все психи. А это говорю я. Одни слишком умные, другие вообще без мозга, но размером с башню, у них кожа, блять, непробиваемая. Импланты не носят, а хер убьёшь.    — Они медлительные, от них несложно убежать, — хмыкает нервно Арс. — Зато от «Вудуистов» убежать… Проще призраком стать.    — Был опыт? — усмехается Адриан, бросая короткий взгляд на Арсения.    — К сожалению… У них очень большой интерес к нетраннерам-разработчикам определённого рода… Я не хотел снова работать не на тех.    — Правильно, понимаю это, — неожиданно говорит Адриан, заметно теплея во взгляде. — Приехали, отлично, Джон уже здесь, обогнал меня, чёрт, — усмехается Адриан, паркуя машину. — Ты прилепил Принцессе крылья и перелетел сюда над городом? — усмехается весело Адриан, обнимаясь крепко с Колбрисом.    — Это вы со Шмелём просто где-то застряли.    Арсений разглядывает Джона Колбриса, он уже видел этого мужчину, с ним тогда говорил Шаст, так, значит, это и есть Колбрис. Арс представлял его… Меньше, гораздо меньше, потому что этот мужчина в два раза больше него по ширине плеч и выше на головы три. Адриан ему в ключицы лбом тычется при объятиях. Огромный… Джон действительно производит впечатление огромного медведя, тут кличка, данная в семье кочевников, у Арсения не вызывает никаких вопросов. Огромные габариты, заметная мускулатура — самый настоящий громила. Кроме того, у Колбриса был смуглый оттенок лица и длинные волнистые волосы, где-то собранные в пучок, а где-то сплетённые в косички — прямо-таки викинг. Только вот у викингов, как кажется Арсу, не было рук из металла, а вот у Колбриса правая рука — железный имплант, затонированный чёрной краской. На лице за аккуратной тёмной бородкой, сквозь которую, как и в волосах пробивается местами седина, Арсений замечает шрам, точно от клинка. Арс не понимает предрасположенности этого города к насилию и бойням в целом, но сражения с оружием ближнего боя вроде бит, катан, топоров и молотов — не понимает вообще: странно это с клинками... Арсений спотыкается на этой мысли. А что если этот шрам не от чего-то вроде катаны, а от... Клинков богомола?    — Это кто с тобой? — кивает на Арса Колбрис.    — Русский, которого ищет весь город, но которого взялся прикрывать Шаст и, походу, дело ведёт к чему-то интересному, — посмеивается тягуче Адриан.    — Я даже не удивлён, — хмыкает Колбрис. — Джон, можно Бурый, будем знакомы, — говорит он, протягивая Арсению ладонь для приветственного рукопожатия.    — Здравствуйте, — выдавливает из себя поражённо Арсений, едва ли не шипит, пожимая руку. Кажется, Колбрис свернул ему к чёрту кисть.    — Значит, здесь засели, да? — спрашивает тихо Джон, переводя смешливый взгляд от трясущего от крепкого рукопожатия свою кисть Арсения к комплексу маленьких зданий за высоким ограждением. — На худшее рассчитываем?..    — На лучшее уповаем, — шипит Адриан. — Шаст не даст себя так просто на органы порезать, хватит трындеть, давайте работать!    Адриан быстро обходит машину, открывает багажник, достаёт оттуда серебристого цвета металлическую маску на нижнюю половину лица, нацепливает её на себя. Маска в форме морды лисы. Арсений только хмыкает тихо, мол, ну, разумеется.    — Держи, — глухо из-за маски приказывает Адриан, всовывая Арсу в руки пистолет.    — Нет, — дёргается Арс, отдавая пушку обратно, вытирает руки о джинсы, словно оружие было каким-то прокажённым. — Зачем оно мне? Не хочу.    — Жить не хочешь?    — Убивать не хочу, — упрямо качает головой Арсений.    — Так не убивай, — шипит Адриан, настойчиво всовывая пушку обратно в руки Арса. — Стреляй по ногам.    — По ногам, — повторяет Арс. — Выстрел в колени или стопы — вероятная смерть от болевого шока. Выстрел в бедро — смерть от кровопотери: бедренная артерия. Выстрел в пах — кровопотеря и болевой шок, смерть на месте. Выстрел в таз — стопроцентная инвалидность, вероятная смерть от болевого шока. А в голень я вряд ли попаду.    — Да где ж вас таких находят, — скулит обессиленно Адриан, отбрасывая пушку обратно в багажник. — Джон, расчёт огня только на тебя. Прикрывай этого. Он взломает турели с воротами.    — Понял, — кивает Колбрис.    — Гранатами не пользуемся, там Шаст и хер знает, сколько ещё бедолаг, стреляем внимательно. У тебя нет вредоносных скриптов?    — Есть, — нерешительно отвечает Арс. — Но у меня для их использования ещё не восстановилась оперативка… Я использовал вчера утром «Сброс настроек», помог Шасту с кучкой «Духов».    — Уважаю, — кивает сбоку Колбрис. — Прикрою, главное ворота открой, а потом не прыгай под пули. И точно выживешь.    — Спасибо, вы отлично поддерживаете, — ломано улыбается Арсений.    — Бля, а ты почему без оружия? — возмущается Колбрис, видя, что Адриан не взял ничего из оружия в багажнике себе.    — Ты — моё оружие.    — Фелиос, ты охерел? — возмущается открыто Колбрис, встряхивая в руках штурмовую винтовку. — Открыл багажник и взял себе пушку, быстро, мать твою! Ты решил в пацифисты на пару с этим записаться? Или у тебя очередной церковный приход, блять?    — Я не могу стрелять, — шипит Адриан, показывая свои руки, которые схватывает неконтролируемым тремором.    — Блять, это что за хуйня? — морщится Колбрис.    — Это из-за стимуляторов? — кривится Арс, видя чужие ладони.    — Каких ещё, блять, стимуляторов? — рычит Джон. — Адриан, блять! Вы совсем ёбнулись с переездом в город? Что за херня это?!    — Это не из-за стимуляторов, — шипит Адриан. — Это из-за нервов. Потому что я, блять, делаю недостаточно! — Фелиос замолкает, прикусывая губу, поднимает голову к небу, крепко зажмуривая глаза.    — Что недостаточно? — хмурится непонимающе Колбрис.    — Всё недостаточно! Вы хотите, чтобы я разревелся?! — вспыхивает Адриан, смотря на самом деле слезящимися глазами резко на Джона. — Вы меня сейчас доведёте! У меня и так проблем дохера, ничего не получается, но давайте добьём меня, это же так сложно: сделать то, что я сказал! Если возьму пушку, скорее прострелю себе ноги или кого-то из вас!    — Тише, — шепчет успокаивающе Арсений, аккуратно перехватывая чужие плечи. — Я вижу, что тебе тяжело, ты добиваешь себя излишней ответственностью и стимуляторами вдобавок. Я не знаю, чем ты занимаешься, но точно могу сказать, что за этот день понял… Ты такой человек, который делает больше, чем просто достаточно, Адриан.    Арсений с ужасом видит, как вместо успокоения его речь окончательно выбивает Фелиоса из колеи. Арс отступает испуганно назад, смотрит ошалевшими глазами, как Адриан садится резко на корточки, пряча лицо, взвывает тихо, зарываясь пальцами в волосы. Он плачет. Плачет, блять. Что Арс сделал не так???    — Ты что учинил, блять? — испуганно лепечет сбоку Колбрис.    — Я-я пытался успокоить его!    — Адриан, а ну сопли подобрать! Кто сказал, что Шасту помочь сейчас надо, а, брат? Давай, ну-ка, — Джон, хватая Фелиоса за плечи, поднимает на ноги, встряхивает сильно. — Всё сделаем. Этот откроет ворота, обезвредит систему защиты. Я постреляю всех, кого надо. Ты же у нас мозг, а не мускулы, да, Адри? Не мускулы и не эмоции, так что давай, соберись.    — Да, да, — Адриан утирает быстро дрожащими руками глаза, кивает ускоренно. — Конечно. Это всё, — машет он вокруг своего лица ладонью, — из-за стимуляторов, они всё-таки дают о себе знать ломкой, вот и вся эта… Эмоциональность, совсем на меня не похоже. Поз прав, не конфетки это, — усмехается дрожаще Адриан.    Он машет коротко ладонью, чтобы Джон с Арсом шли за ним. Ведёт их к убежищу «Мусорщиков».    Арсений не думает, что это из-за стимуляторов. Да, они делаются на основе наркотических препаратов, да, от них есть зависимость, а соответственно и ломка, но это всё-таки препараты медицинской группы, проявляется ломка там несколько иначе, у тех стимуляторов, что назвал Поз, ломка проявляется раздражительностью.    Адриана ломает, но не из-за стимуляторов. Адриана ломает его «я делаю недостаточно», он не справляется с чем-то, хотя привык всегда справляться со всем, его ломает ответственность и вина от неоправданных ожиданий. Арсений надеется, что Фелиоса отпустит хоть немного, когда они выручат Шаста…    — Дезактивируй турели сначала, а потом открывай ворота, — говорит спокойно Адриан, хлопая Арса по спине.    Арсений принимается за работу. Он проникает в локальную систему, видит подключенные к ней системы видео наблюдения и охранные турели, только вот…    — Какого..? — Арс хмурится непонимающе. — Всё отключено. Все системы охраны и камеры, подключенные к этой локальной сети, всё выключено.    — Хах, ИИ Шаста постарался, — усмехается весело Адриан. — Это хорошо. Значит, он был в сознании, когда его сюда приволокли.    — ИИ Шаста? — хмурится Арсений. — Он сказал, что у него старое ИИ, простое. У них нет такого функционала.    — Шаст так сказал тебе? — переспрашивает немного потерянно Адриан. — Ладно. Открой ворота.        Арсений ставит себе мысленно пометку спросить у Шаста об этом, что-то ему не нравится, как Фелиос отреагировал только что. Но сейчас точно не время для этих расспросов.    Арсений сканирует через оптику высокие металлические ворота, запускает в них технический скрипт для дезактивации защиты. Скрипт загружается за секунды, ворота открываются.    — Отлично, — кивает Адриан. — А теперь держись позади нас с Бурым.    Арсений делает шаг назад, пропускает Колбриса, снявшего предохранитель у штурмовой винтовки, и Адриана вперёд себя. Сам плетётся позади них.    Странно, но на улице, возле комплекса маленьких зданий, не виднеется вообще никого. Стоит несколько пустых машин, на земле где-то пятна крови. Адриан идёт по кровавому следу аккуратно, заглядывает боязливо за одну из машин, куда привёл след, выдыхает облегчённо, видя, что там нет Шаста. Труп-то есть, но не Беса, а одного из «Мусорщиков». Стоит оглядеться, как находятся и другие тела.    — А наш Бес решил нас не ждать, да? — усмехается тихо Колбрис.    — Выхватил оружие у кого-то из «Мусорщиков» и задал им жара, — кивает Адриан, просматривая сохранившуюся запись с оптики одного из убитых «Мусорщиков». — Но их было больше…    Адриан прислушивается к шуму на втором этаже самого большого здания. Из открытого окна слышится громкая музыка, а за ней — взрыв общего смеха.    — Не всех перебил, — фыркает шёпотом Колбрис, прячась за одной из машин, чтобы его не заметили из окна.    — Я пройду в здание, проверю первый этаж, а вы ждите тут, — Адриан проскальзывает внутрь здания, возвращается буквально через пару минут, обыскав первый этаж.    — Ну? Что там? Что? — торопливо спрашивает Колбрис, подходя вместе с Арсом к высунувшемуся из-за дверей Адриану.    — О мой Бог, вы не поверите, — нарочито взбудоражено начинает Адриан.    — Что-что-что? — в один голос шепчут Колбрис с Арсением.    — Там ничего нет, — всё с той же взбудораженной интонацией говорит Адриан.    Арсений сдувается весь, переводит раздражённый взгляд с Фелиоса к Джону, который только глаза закатывает.    — На первом этаже чисто, на втором — сидит какая-то группа, человека четыре по звуку, — отчитывается о разведке Адриан. — Но «Мусорщики» прячут свою добычу, как правило, на подземном этаже. Но вход в подвал я пока не нашёл. Сначала снимем тех, что наверху балакают, а потом уже спокойно поищем подвал. Джон, пойдём вместе, стараемся сделать всё тихо.    — Понял, — вздыхает Колбрис, пряча винтовку за спину. — Медведи самые тихие животные, Лисёнок.    — Ты хоть постарайся, — фырчит Адриан. — Ты пока побудь здесь, если что беги нахер отсюда.    — Вот уж вряд ли.    — Ага, зачем я вообще это сказал, — вздыхает тяжело Фелиос, уходя тихо с Колбрисом на второй этаж.    Арс стоит у лестницы, слушает, как один из «Мусорщиков» вскрикивает что-то, покрывая непрошеных гостей трёхэтажном матом.    — О, родимый русский, — усмехается Арс, прислушиваясь к отборной русской брани. — О, это ты зря ему сказал…    — Вот и всё, — говорит Адриан, спускаясь через пару минут по лестнице, вытирая тряпкой кровь с рук.    — Ты их голыми руками..?    — Нет, я перехватил нож, которым мне пытались протаранить череп, — фыркает Адриан. — Больше никого не осталось. Надо искать подвал. Будьте тише, не орите, когда найдёте вход.    Они разбредаются по углам здания, обыскивают все комнаты на наличие потайного входа на подземный этаж, потому что явного спуска нет.    — «Мусорщики» — это ведь советские бежавшие преступники, — говорит Арс, когда они с Адрианом обыскивают одну из комнат вместе. — Из тюрьм, трудовых лагерей и политические преступники, бежавшие вовремя… Бывшие военные с искажённой психикой и тягой к насилию.    — Никогда не горел желанием разобраться в сути «Мусорщиков», — фыркает Фелиос.    — Почему? Этим ведь всё объясняется, — продолжает капать на мозги Адриану Арс, переходя вслед за ним в новую комнату. — Это не просто люди, это уже сформировавшаяся психическая аномалия плюс побег из тюрьмы — вот и наплыв чокнутых русских в Найт-сити, вот и «Мусорщики». Вы сюда своим образом жизни завлекли кучу головорезов-беженцев, они знали, что тут-то их не посадят, не накажут, а творить они могут, что хотят, вот они сюда и приехали, сбились в банду. Этот город их сюда притянул, а потом все русские — мрази, да?    — Я так говорил? — раздражённо спрашивает Адриан, стреляя в Арса глазами. — Я к тебе как-то херово отношусь по причине твоей национальной принадлежности? Нет. Поза я люблю всем сердцем. В Лекси души не чаю.    — Но ты не хочешь понять «Мусорщиков».    — Я не хочу понимать ублюдков, — вздыхает, прикрывая глаза, Адриан. — Не понимаю их, а надо бы, было бы проще их находить и замечать… У меня нет ненависти к твоей стране, Арсений, мне в целом-то не особо есть дело до этого всего. У меня есть люди, которых я люблю, всё, мне плевать, где они родились, сколько у них пальцев на руках, какой у них родной язык. Это никак не влияет на моё отношение к ним. Я их защищаю, храню их тайны, этого достаточно.    — Но стоило бы ознакомиться немного с культурой, к которой относится большая часть твоего окружения, — хмыкает Арс, переставляя в сторону стол.    — Что ты делаешь?    — Что это? — указывает на пол Арсений.    — Ковёр…    — Русский ковёр, — многозначительно поднимает вверх указательный палец Арсений.    Он наклоняется, подхватывает уголок ковра и отворачивает его, открывая глазам люк.    — Ну что? — усмехается весело Арс, приседая на корточки рядом с дверцей в полу. — Вряд ли у них там закатки и картошка, как думаешь?    — Закатки и картошка???    — Неважно, — отмахивается Арсений. — Я пока взломаю, а ты позови Колбриса.    Адриан отходит за Джоном, а Арс сканирует оптикой дверцу люка, как и с воротами, запускает технический скрипт, дезактивирует замок, после чего люк сам открывается, раздвигая свои створки.    — Я полезу первый, — командует Адриан. — Потом Арсений, потом ты, Джон.    — Понял.    Адриан спрыгивает осторожно в люк, прямо так, абсолютно забивая на то, что там есть лестница. Арсений не забивает, конечно же, примерно спускается по лестнице, боязливо прощупывая стопой каждую балочку ступеней. Под Колбрисом эти балочки опасно скрипят.    — Надеюсь, есть нормальный выход отсюда, а то я еле пролез, — пыхтит Джон, идя вслед за Адрианом по помещению подвального этажа. Там оказывается ещё одна лестница, перильчатая в углу. Когда спускаются по ней, видят уже непосредственно дверь, а из-за неё доносятся сомнительные звуки.    — Это был Шаст, — кивает мрачно Колбрис, когда из-за дверей доносится крик, смешанный с взбешённым рыком.    — Ну, по крайне мере, он живой, — кивает Фелиос.    — Что они там с ним делают? — шёпотом испуганно спрашивает Арсений.    — Сейчас спросим, — пожимает плечами Адриан, стуча ногой в дверь. — Доставка пиццы! Пеперони за взбешённого наёмника с Пустошей, будьте добры!!!    — Уёбывайте отсюда! — рычит мужской голос одного из «Мусорщиков» за дверью.    — Отдайте мальчика обратно в хорошие руки и никто не пострадает, — говорит Фелиос, расплываясь в своей коронной ухмылке.    На это ему ничего не отвечают. А за дверью снова слышится вскрик Шаста, только на этот раз не взбешённый, а скорее болезненный и испуганный.    — Кажется, они меня не расслышали, — вздыхает тяжко Адриан, поправляя на лице серебристую маску лисы. — Мне часто говорят, что у меня тихий голос, что думаешь? — спрашивает он у Арса, всовывая ему в руки свою оранжевую куртку.    — Ой бля-я-я, — стонет тихо Колбрис, оттаскивая Арса за локоть подальше от двери и Адриана, чуть пряча за собой.    — Говорят, надо быть громче, надо быть настойчивее, — посмеивается Адриан, закасывая рукава чёрной кофты. — Но ничего, ничего. Я всё понимаю. Я могу быть погромче…    Арсений дёргается вместе с Колбрисом назад, видя как из вытянутых рук Адриана появляются два лезвия. Это не клинки богомола, думает про себя испуганно Арс, это точно не они, не то, что стоит у Шаста, это какая-то другая, пугающая херня.    — Я буду громче!    Одно из лезвий, горящих красным лазером-неоном, врезается со всего размаха правой руки в метал двери, пробивают его насквозь, плавя. Со стороны помещения, слышится шум и крики.    — О, теперь вы обратили на меня внимание, — посмеивается Адриан, разрезая лазером клинков дверь по прямоугольнику прохода. — Вы будете меня слушать, — рычит Фелиос, вырывая клинки из проплавленного металла.    Адриан отходит на один шаг от двери, а затем с разворота ногой выбивает дверь по шву расплавленного металла. Колбрис вжимается сильнее пальцами в плечо Арса, отодвигая его подальше. Арсению кажется, что у него треснула плечевая кость.    Как только дверь вылетает внутрь помещения, «Мусорщики» начинают стрельбу. Адриан едва успевает спрятаться за стеной. Вот здесь вступает в игру уже Джон. Он пробивает ближайших «Мусорщиков» очередью штурмовой винтовки, прорывается внутрь комнаты, и там уже палит в тех, кого видит, осознано, а не слепо.    Арсений с Адрианом сжимаются, вздрагивая, прячась за стеной. Через несколько минут стрельба стихает, слышится чей-то кровавый хрип, последний выстрел и гробовая тишина.    — Готово, — вздыхает Колбрис, проходя за клеёнчатую штору, где на окровавленном хирургическом столе находит Шаста.    — Я так рад тебя видеть, — смеётся тихо Шаст, прикрывая слезящиеся глаза.    — Шаст! — Адриан вбегает в комнату, подлетает стрелой к Шасту, осматривает испуганно его тело. — Ты… Цел.    — Да, — вздыхает прерывисто наёмник. — Отвяжете?    — А чего ты орал, как будто тебя тут режут? — удивлённо спрашивает Колбрис.    — Потому что вот-вот должны были резать! — возмущается Шаст. — Они мне что-то вкололи, не могу пошевелиться нормально… Арс???    — Привет, — улыбается мягко Арсений, принимаясь развязывать ремни, которыми зафиксировали конечности Шаста на хирургическом столе. — И это ты боялся меня на пять минут оставить? — посмеивается тихо Арс от обрушившегося облегчения.    — Как ты… Что ты здесь делаешь?    — Задницу твою спасает с нами, — фыркает Адриан, отходя от удивления и принимаясь с остальными отвязывать Шаста, пряча пылающие клинки-импланты. — Если бы он не забил вовремя тревогу, ты бы тут орал не от того, что тебя здесь просто привязывают…    — Выходит, мне очень повезло, — усмехается устало Шаст. — Повезло взять в защиту кого-то столь неравнодушного, — говорит шёпотом с мягкой улыбкой, смотря на Арсения тёплым взглядом, отчего в груди сжимается всё, щемит, обливаясь кровью.    — Кто у кого в защите, теперь вопрос большой, — нарочито бурчит Арс, пытаясь скрыть за козырьком кепки смущённо покрасневшие щёки.    — Ты точно цел? — Адриан осматривает Шаста со всех сторон, помогая ему сесть на столе.    — Да, точно, — кивает Шаст. — Только поцарапали немного и вкололи что-то. У меня каша в голове, двигаюсь заторможено.    — Ничего, сейчас отвезём тебя домой, Бес, — улыбается широко Колбрис, хлопая Шаста по плечу. — Блять, тихо-тихо! — вскрикивает Джон, едва успевая словить наёмника, который полетел вперёд после этого хлопка.    — Ты… Как здесь? — спрашивает Шаст, глядя на Колбриса, пока Адриан с Арсением помогают встать на ноги.    — Адриан сказал, что ты в заднице, и вот я тут, — посмеивается Колбрис.    — Всё ещё думаешь, что никому нельзя доверять? — спрашивает в голове умиротворённый голос Распа. — Оглянись, Шаст.    — Я уже похоронить тебя успел, — бурчит Арсений.    — Я немного вышел из себя, — вздыхает Адриан. — Но это всё неважно. Главное, что ты жив и цел. Сейчас отвезём тебя домой…    Пока Адриан с Арсением помогают Шасту перебраться через остатки выбитой двери, Колбрис осматривает помещение, больше здесь никого нет. Джон находит другой выход из подвала, лестницу, которая выходит, видимо, где-то за пределами здания. По этой лестнице Шаст точно сможет подняться.    Они доходят кое-как, волоча Шаста с ватными ногами и бурча нарочито то ли на наёмника, то ли на ситуацию в целом, доходят так до машин.    — Довезёте этого несчастного домой или организовать вам сопровождающий конвой? — усмехается Колбрис, закидывая винтовку в машину. Опирается на свой джип, раскуривая сигарету.    — Довезём, — кивает Адриан, усаживая пока Шаста на капот Шмеля. — Спасибо, Бурый, без тебя мы бы тут в решето превратились все…    — И не говори, — усмехается Джон. — Но ты же знаешь, как оно. Семья — всё для тебя, и ты — всё для семьи.    — Семьи больше нет, — выдавливает из себя тихо Шаст.    — Разве? — хмыкает с усмешкой Колбрис. — А ну-ка, посмотри на меня, — просит Джон, подходя к Шасту. — Нет семьи, говоришь? А что это у тебя вот тут? — улыбается Колбрис, тыча указательным пальцем в грудь Шаста, прямо в то место, где за рёбрами колотится уязвлённое сердце. — А. То-то, — смеётся Джон, видя засмеявшегося Шаста, который пытается спрятать грустные глаза. — Семья Станислава распалась, но твоя семья всё ещё сделает всё для тебя. И этот, кстати, походу тоже теперь в твоей семье, — взрывается громким хохотом он, кивком указывая на зардевшегося Арсения.    — Ага, единственный и неповторимый нетраннер «Белого ворона», — бурчит смущённо Арс.    — Поеду я, — улыбается Джон. — Берегите себя, пендехос.    — И тебе не хворать, — улыбается Шаст.    Так и прощаются, Колбрис садится в свою машину, а через минуту от джипа остаётся только шлейф поднятой с дороги пыли.    Адриан помогает Шасту усесться на заднем сидении. Арсений садится рядом, подпирает качающегося наёмника своим боком. Адриан закрывает задние двери и усаживается за руль.    Шаст почти ничего не говорит, только слушает музыку, играющую в салоне машины, дыхание Арсения рядом, прижался плотно к Шасту, сжимает в пальцах его ладонь. Даже гадать не надо о том, как сильно испугался, как переживал, как успел себя накрутить.    У Шаста сейчас совершенно пусто в голове, вата, кажется, сахарная, розовая — точно. Потому что Арсений рядом кажется красивым до невозможности, а по радио играет одна из любимейших песен: «Me Gustas Tu». У Арса ладони всё такие же холодные, но они кажутся отчего-то самым тёплым, что касалось рук Шаста в этом городе.    За окном мелькает Пасифика, Шаст не видит её совершенно. Арсений прижимается виском к плечу, не прижаться головой к его волосам — выше сил.    По сенсорной панели машины бежит новостная строка. «Милитех» вводит новые санкции против «Биотехники», продукты питания подорожают в два раза. А в Джапан-тауне пропала новая представительница «Кан Тао». Ловчий оставил новую записку.    Адриан отводит взгляд от новостной строки, сжимает крепче дрожащими пальцами руль, вздыхает тяжело. Но стоит посмотреть в зеркало заднего вида, увидеть отражение оплетённое чётками, и становится спокойнее. Арсений с Шастом, прижавшись друг к другу, уснули. По крайней мере сегодня Адриан сделал достаточно для своих, никого не подвёл, смог…    Фелиос делает музыку в салоне чуть тише. Страшно потревожить сон этих двоих.    — Оглянись, Шаст, — тихо, как будто даже шёпотом говорит Расп.    И пусть глаза Шаста сейчас закрыты, а сон почти забрал его, сейчас он видит.        Он не один.