every man is a...

Когда Бомгю подлетал к деревне, сверху уже прижимались посеревшие пухлые облака. В общем, ясно было, что дело швах. Однако, завидев издалека высокую фигурку Субина, торчащую всегда и везде словно ивовый прут, Бомгю тихо взвизгнул от облегчения. Правда, тут же смутился себя же самого и стрелой метнулся к земле, давая яростному сопротивлению воздуха стереть любые ненужные эмоции с его лица. — Субин-и! Он не соскочил, нет, — он буквально влетел в него, отбросив зонтик где-то в нескольких метрах, и едва не сбил в процессе. Субина, получившего этот метательный снаряд в грудь, удержала только стена льда, выросшая аккурат за его спиной. Малышка Минджи лишь растерянно переводила взгляд круглых глаз с одного мужчины на другого: — Господин ведьма? — О, это же та юная принцесса? — наконец заметил ещё одного человека Бомгю Девочка мигом смутилась, принявшись бормотать что-то несвязное, опустив голову. — Вот ты и попалась, которая кусалась, — покачал головой Субин. — Ась? — сделал невинную мордашку ведьма. — Ладно, с тобой я разберусь позже. А сейчас, к сожалению, у нас есть кое-что поважнее, — он смахнул с себя конечности Бомгю, отойдя на приличную дистанцию. — У меня есть два возможных варианта источника заражения. Минджи мне нужна, чтобы проверить первый, так что ты исследуешь второй. Здесь должен быть некий молодой господин, учёный. В нём может быть какой-то ключ. Минджи, его дом ведь в центре? — Да! Только господин обычно пребывает не в главном здании, а в пристройке. Бомгю надулся: — Не успели мы встретиться, как ты меня уже отсылаешь! Я, может быть, думал, что ты в беде уже какой, переживал, а ты!.. — С чего вдруг? — непонимающе приподнял брови Субин. Какой же всё-таки тупица… — Но будь осторожнее, здесь и впрямь становится неспокойно, — нахмурился Субин, оглянувшись. В отдалении, в тенях домов можно было разглядеть чернильно-чёрные силуэты людей. Со временем они всё сгущались и множились. И как будто даже подступали ближе. — Ты сам-то справишься? — поджал губы Бомгю. — Это тебе не лужайку подравнять, в конце концов, давай лучше сходим вместе, а? — Нет, так надёжнее. Я доверяю тебе, а ты мне? — серьёзно спросил тот. — Л-ладно… Бомгю прищёлкнул языком, не зная раздражён ли он или смущён. Кто-нибудь, научите этого старика разговаривать по-человечески, а не так, как сейчас, право слово! — В крайнем случае используй мою сигналку, — напоследок бросил Бомгю, прежде чем запрыгнуть на зонтик и взлететь. Найти хозяйский дом, тем более с высоты было несложно: в глубине деревни меж простенькими домиками особняком стоял богатый, пусть и обветшалый, комплекс из множества зданий. Судя по всему, раньше на его территории был сад, но всё, что осталось к нынешнему моменту, — это груда выточенных камней и хлипенький декоративный мостик, грозившийся сломаться от любого неосторожного дуновения ветерка. Бомгю перелетел через остатки изгороди и приземлился в пустом дворе, небрежно вогнав зонтик в землю. Прислушался. Здесь и впрямь сила ощущалась гуще и темнее, но из-за того, насколько много в округе было призраков, становилось сложнее отличить одного от другого. На удивление, в противоположность остальной части поселения, здесь было тихо. Не было видно ни одной тени или глаза, не слышно ни дыхания, ни движения, — ничего. Но что может избегать рой из сотен призраков, причём постоянно множащий свою массу? Внезапно Бомгю дёрнул головой в сторону одного из небольших зданий сбоку. Этот запах невозможно спутать ни с чем. Запах свежей крови. Он скривился, прижав запястье к носу: там жертвоприношение приносят, или на кой чёрт кому-то приспичило устраивать кровавую вечеринку в его смену? Ему бы поупираться, когтями в землю вцепиться похлеще Косточки, но, к сожалению, не перед кем устраивать цирк с конями. Хочется или нет, а приходится идти. Домик выглядел как помещение для слуг: украшений нет, множество тесных комнатушек, но тем не менее древесина добротная, а где-то стояла дополнительная мебель вроде шкафов или комодов. В хозяйствах же победнее слуги хранили свои пожитки в свёртках, пряча под кровать или в кладовую с общими вещами. Бомгю шёл практически на запах — с каждым шагом вонь становилась всё невыносимее — скрипящие доски жалобно прогибались под ногами, а с каждым поворотом окружение становилось только пыльнее и грязнее; пятна неизвестного происхождения украшали всё, до чего могли дотянуться. Наконец, за одним из проходов, двери которого были раскрыты нараспашку, показалось движение. Относительно просторная зала, похожая на бывшую столовую из-за ныне лежавшего у дальней стены длинного стола, к боку которого был приставлен большой планшет, обтянутый потемневшим от старости холстом. Перед ним прямо на полу сидел юноша лет восемнадцати от силы, не отрывая взгляда от бумаги, хотя Бомгю знал, что тот не мог не заметить его присутствия. На плечах юноши висел домашний расшитый халат, под которым виднелась белая блуза; полы халата расстилались вокруг него, словно огромный плед, — настолько он выглядел миниатюрным на фоне собственной одежды. Длинные чёрные волосы падали на лицо неаккуратными прядями и путались, чуть ли пол не подметая. Меж своих губ он держал кисть, окрашенную в красный. Он неспешно изображал на холсте картину в свеже алых тонах, местами приобретших оттенок бордо, — картину с удивительно пасторальным пейзажем симпатичной деревеньки, чётко очерченной кровавым окружением, как сгущающейся тенью. С кисти периодически падали капли вязкой жидкости. Похоже, что он прикусывает собственный язык, чтобы кровь стекала прямо на кисточку. Что за сумасшедший. Бомгю осмотрелся: кругом перевёрнутая мебель, словно после землетрясения, густая паутина в углах, жирные мухи, слетающиеся на смрад и ползающие по грязному полу в поисках еды. Судя по всему, их тут хорошо кормят. — А здесь миленько, — Бомгю невозмутимо отвернулся от неопознанного куска чего-то, чем бы это ни являлось, облепленного насекомыми и личинками. Сейчас ему бы не помешала способность не дышать. — Соответствует господскому образу, сразу видно. А где-то дальше случайно нет ванн, наполненных кровью девственниц? Ну или хотя бы родового камня для домашних ритуалов? Юноша вздохнул, прикрыв глаза, но таки отложил неохотно кисть, оставив оную на подставочке. — Нет. И комедийная сцена так же расположена не здесь, так что можете идти, — он наклонил голову вполоборота, кинув на Бомгю острый взгляд узких глаз. — А, вот как? — деланно огорчённо вздохнул тот, проходясь по помещению. — Да, — невозмутимо ответил парень, смотря в одну точку перед собой, – в линии на бумаге. — Сколько? — Сколько шагов до выхода, я надеюсь? — Сколько лет Вы уже мертвы? Молодой господин отпустил короткий смешок: — Это просто нелепо. Бомгю брезгливо оглядел один из брошенных в углу стульев и взмахом руки заставил его обратиться креслом с мягкой обивкой. Только удобно устроившись, он соизволил продолжить разговор. — Ваша сила ощущается так, будто Вы её копили не одну сотню лет, но это же не так, верно? Всё дело в этом месте – тут есть что-то, множащее энергию в геометрической прогрессии. Юноша настороженно посмотрел на него. — Я хочу это. — Что, простите? — Просто отдай мне эту штуку и я не отправлю тебя в Ад, — Бомгю небрежно помахал рукой, скучающе опершись подбородком о кулак. Субин откашлялся, выползая наружу. Из его рта выпрыгнула пара тонких речных рыбёшек, продолжая трепыхаться уже на полу, устеленном соломой. Он с трудом подавил очередной рвотный рефлекс, прижав ребро ладони к плотно сомкнутым губам. За его спиной раздался жалобный вой, а затем хлюпающие звуки. Солома пропиталась тёмной, почти чёрной жидкостью. — Всё хорошо, сейчас, — выдавил из себя Субин, вытирая лицо от той же субстанции, покрывающей его теперь с ног до головы, как будто из ведра облили. Он развернулся, чтобы увидеть Лулу с огромным разрезом вдоль прошлого шва, раззявленным словно беззубая пасть. — Сейчас братик поможет Лулу, не бойся, — мягко выдохнул Субин, доставая из рукава изящный резной гребень из перламутра: его основание было украшено сияюще белыми улитковыми раковинами, а зубчики – закруглены, дабы не задеть нежную кожу. Он больше походил на древний артефакт, чем на простой инструмент, и, несмотря на грязную обстановку, чуть ли не светился, отражая малейший отблеск солнца. Субин со сложным взглядом повертел гребень в руках, но всё-таки аккуратно сжал основание, подсознательно стараясь не повредить, и приложил широкие зубчики к ране, позволяя спрятанной в них силе окутать раскрытые края разреза. Кожа сомкнулась без следа, однако одновременно с этим Субин снова закашлялся, на этот раз выплюнув чёрную густую жидкость. Он устало привалился к стене загона, пытаясь отдышаться. Гребень, казалось, сиял только ярче, переливаясь всеми оттенками дорогого белого вина. И на это сияние слеталось слишком уж много мотылей. За его спиной выросла высокая неестественная тень. В которую, однако, споро вонзились ледяные шипы, выросшие из рукава. — Спасибо, малыш, — Субин аккуратно вытащил крошечный стебль цветка, собирающий свой лёд обратно в полупрозрачный венчик. — Можешь, пожалуйста… — его губы размыкались и смыкались, но звук едва ли можно было уловить человеческим ухом. Сухолёд же с хрустальным перезвоном лепестков взлетел по его руке, заключив гребень в собственный бутон. Дышать сразу стало легче. Юноша-призрак тем не менее не проявил ни тени страха. Он лишь вернулся к созерцанию собственной незаконченной работы. — Я не знаю когда это произошло. Впрочем, и где – тоже. Но в какой-то момент я осознал себя: моё тело было закопано под этим домом, а душа не смела двинуться. Пока не появилась эта сила. В то время здесь ещё было место для живых. Однако теперь… Внезапно всё здание тряхнуло, как при землетрясении. — Ну конечно, лучшего же случая не придумаешь! — закатил глаза Бомгю, которого прижало к стене вместе с креслом. Вся мебель с противоположного конца комнаты медленно поехала в его сторону. — Когда же ещё острову двигаться, кроме как не в то время, когда решаются жизненно важные вопросы, — ворча, он эмоционально всплеснул руками, — а Бомгю что? А Бомгю подождёт, ну конечно! И ровно после его слов дом резко мотнуло в том же направлении: недвижимым остался лишь призрак, озадаченно смотревший на собравшуюся кучу хлама, завалившую ведьму. Интересно, уцелела ли картина? Дождавшись остановки тряски, юноша неспешно двинул длинными рукавами, как бы разминаясь, а затем вытянул их в сторону нагромождения, вытаскивая оттуда потрёпанный планшет… На котором откуда-то взялась странная трёхцветная субстанция, похожая на кусок размягчённой глины. Субстанция тем не менее невозмутимо скатилась прямиком по холсту и, спрыгнув на пол, обратилась Бомгю, отряхивающим невидимую грязь с одежды: — Что ж, экспертиза показала вашу невиновность. — …мне стоит спрашивать что это сейчас было? — А? Так ведьмы же известные перевёртыши, — подмигнул Бомгю, — хотя не то чтобы Вы могли их видеть до этого. — Ведьмы? Прижав к груди холст одним рукавом, юноша склонил голову набок, задумчиво осматривая так называемую «ведьму» напротив. — Скажите, а если Ад… Однако в ту же секунду его перебил Бомгю. — Хэй, чувствуете, как похолодало? — Немного? — неуверенно. — В том-то и проблема, — нахмурился Бомгю, — температура не могла измениться так резко. Как Вас зовут? — неожиданно спросил он. — С чего вдруг я должен говорить своё имя человеку? — высокомерно приподнял подбородок призрак. — Великий Мефистофель, я же не прошу называть свои символы рождения, чтобы прочесть твою судьбу! Вы же не демон: я по одному имени призвать вас не смогу! Тот недовольно поджал губы, но спустя долю сомнения всё-таки сдался. — Сону, — отвернулся он, — без родового имени. Просто Сону. Глаза Бомгю едва заметно расширились. Неожиданно. — Тогда, господин Сону, полагаю, излишне уточнять, лишились вы своих конечностей до или после смерти? Сону криво улыбнулся: — Я в любом случае бесполезен для Вас. Незачем ломать голову над деталями моей биографии. — А вот и нет. Бомгю самодовольно ухмыльнулся, сверкнув очами. — Для простых людей дворянин всегда остаётся хозяином. От этого никуда не денешься – отпечатано в самих костях. Понимаете? Напоследок не раз убедившись в стабильности состояния Лулу, Субин вышел на улицу. И как раз вовремя: из дверей добротного крестьянского домика, принадлежащего тётушке Ким, практически кубарем выкатилась Минджи, проехавшись по низеньким ступенькам. Нисколько не медля, девочка торопилась встать, пока за порогом слышалось тяжёлое, натужное дыхание, которое медленно двигалось к выходу. — Минджи-я! — крикнул Субин – из-под его ног вырос толстый плющ и устремился к ней, обхватив поперёк талии и мигом притянув к мужчине. Минджи, внезапно преодолевшая с пару десятков метров против своей воли, не успела и пискнуть, как уже оказалась подхвачена на руки. — Прости, но я не хочу выяснять, какого монстра ты успела призвать, пока меня не было, — на бегу выдохнул Субин, петляя меж зданий, но пытаясь двигаться куда-то в сторону Бомгю. Параллельно этому плющ уже успел вернуться обратно, ползя наверх по субиновой штанине. — Нет, это, — взволнованно зачастила Минджи, делая паузы из-за попыток отдышаться, — не монстр. Это тётушка, — её голос опустился, и она покрепче вцепилась в плечи Субина, стараясь не смотреть назад. — Я честно, честно-причестно пыталась не доводить её до этого, но… вот что вышло в итоге. Субин прислонился спиной к случайному сарайчику так, чтобы его могла прикрывать телега сбоку, и внимательно осмотрел девочку. — Ты всё равно большая молодец, — успокаивающе сказал он. Грудь Минджи — прямо напротив сердца — была закрыта ледяной коркой, покрытой крупными царапинами. — Видишь? — мягко улыбнулся Субин. — Если бы ты твоё сердце не было таким любящим, то разве здесь были бы цветы, защищающие его ценой собственного тела? Он протянул руку, и лёд собрался в его ладони в цельный кусочек. Его до сих пор окружал слабый водяной пар. Ресницы Минджи дрогнули — она отвела взгляд, кусая губы. — Растения очень живучи, — тем не менее Субин не стал акцентировать внимание на изменениях в её эмоциях, — они могут вырасти даже из одного листочка или корешка. Поэтому кажется за должное, что нет ничего плохого в том, чтобы срубить пару деревьев или накосить травы, – всё равно вырастут снова. И это правда, — он накрыл ледяной кусочек второй ладонью, — просто вырастет уже другое дерево и другая трава. Но, — Субин открыл руки, и меж них распустился изящный полупрозрачный бутон на тонком молодом стебельке; лепестки тихо зазвенели в такт голосу, — за смертью так или иначе следует жизнь. Минджи ошеломлённо посмотрела на крошечный юный цветок, словно пробующий своими дрожащими тычинками незнакомый воздух. — Этот малыш родился благодаря тому, что ты живёшь. Субин вложил сухолёд в её едва чувствующие себя ладони: — Теперь твоя очередь защитить его. Справишься? Тем не менее кивнула Минджи очень даже уверенно. — Ладно, пора начинать, — скомандовал Бомгю, осматривая местность с воздуха на своём зонтике. — Только не вините меня потом, — вздохнул Сону, сидящий на голой земле, по-прежнему закутанный в свой безразмерный халат. Небо над ними было тёмно, как в грозу, а в воздухе покалывало озоном. — Всё в порядке, не переживайте, — легкомысленно отмахнулся Бомгю. Ну, раз уж такое дело, то… Сону качнул головой, убирая мешающиеся пряди с лица, и, наконец, мягко выдохнул в начертанную перед ним вязь заклинания: — Вашему господину необходима помощь. Почему же вы до сих пор позволяете себе бездельничать? Стена хлипкого сарайчика позади них шумно проломилась — Субин едва успел отпрянуть так, чтобы их не задело. Наружу выпрыгнула гигантская тварь, величиной как раз с тот самый сарай: её тело было похоже на то, как если бы несчётное количество металлических статуй беспорядочно сплавили в одном котле. Однако вот это конкретное существо было из плоти, и бесконечные руки, ноги, груди и головы двигались ходуном, а рты — визжали с такой силой, что любому свидетелю приходила мысль о добровольном лишении себя слуха. Неизвестный голос, пронёсшийся до этого по всем окрестностям, заговорил вновь: — Придите ко мне. Тварь заверещала ещё истошнее, и неожиданно рысью двинулась куда-то, не обращая на Субина и Минджи ни малейшей толики внимания. — Что же это творится? — ошеломлённо спросила Минджи, оба уха которой были прикрыты руками Субина и льдом. То там, то тут можно было заметить обеспокоенных призраков, рвущихся в неизвестном направлении. Субин же, в свою очередь, лишь наблюдал за всем этим мракобесием с постным выражением лица, сказав так, как будто это всё объясняло: — Бомгю. Хотя бедняжка Минджи и не могла услышать его, но она смогла прочесть по губам и запуталась пуще прежнего. Неужели господин ведьма в опасности?