Если бы кто-нибудь прямо сейчас вручил Драко маховик времени, он бы переместился во времени и убил Теодора Нотта ещё до того, как они стали друзьями. В этом случае Драко бы никогда не пришлось выслушивать пятиминутную речь Тео о руках Невилла Долгопупса. Драко работал над арифмантической составляющей ожерелья, которое бы отслеживало состояние сердца Лаванды, когда два его лучших друга вломились в его кабинет. Со всеми тревогами последних дней он совершенно забыл, что вызвался провести их вечер карточный игр. И теперь он был вынужден сидеть здесь и слушать рассуждения Нотта о разнообразных венах, которыми обладали руки Долгопупса, и какая из них была его самой любимой.
— Тео, ради Салазара, заткнись, — не выдержав, бросил Блейз, делая длинную затяжку из своей сигары.
— Серьёзно, приятель, эта одержимость Долгопупсом становится слегка жалкой, — добавил Драко со своего места, где лежал, развалившись в кресле.
— По крайней мере, я открыто говорю о своей безрассудной страсти. Или вы бы предпочли, чтобы я проходил стадию отрицания, как ты? — спросил Тео в праведном возмущении.
Малфой сузил глаза, глядя на него:
— Прошу прощения?
Тео взмахнул рукой, очерчивая своим жестом очевидное:
— Твоя Золотая Девочка.
— Не могу сказать, что понимаю, о чём ты говоришь, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Будь серьёзней, Драко. Мы все знаем, что ты одержим ей с… какого курса? С шестого? — сказал Блейз, потягивая свой напиток.
— С
третьего, — буркнул Драко.
Тео вскочил со стула, указывая на него пальцем:
— Ха! Он признал это! Наконец-то! Ты, Драко Малфой, точно так же жалок, как я. Наверное, даже больше, если быть честными.
— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда ты признаешь, что тоскуешь по кому-то, старина, — заметил Забини с лукавой улыбкой.
— Я не
тоскую. Особенно не по раздражающей, лохматой, самодовольной, трагичной ведьме с эмоциональным багажом. — Драко встал и подошёл к журнальному столику, чтобы налить в стакан новую порцию огневиски, а затем начал расхаживать по комнате взад-вперёд.
— Сказал подавленный одинокий отец-одиночка с эмоциональным багажом, — вставил Нотт.
Драко бросил на него презрительный взгляд и продолжил свою тираду:
— Грейнджер для меня под запретом по целому ряду причин, таких, как, например, её мать, которая является моей пациенткой. Это непрофессионально.
— Верно. Но разве она не вышвырнула тебя из процесса её лечения? — возразил Блейз.
Драко ткнул в него пальцем:
— Ещё одна блестящая причина, почему я не
тоскую. Она не хочет иметь со мной ничего общего. С тех пор, как она в последний раз смотрела на меня, прошло почти две недели. С чего бы мне хотеть кого-то, кто в буквальном смысле презирает меня? Я много кто, но я не мазохист.
— Ты в этом уверен, Драко? — подмигнул Тео.
Малфой закатил глаза, падая на диван. Грейнджер снова появилась в его жизни всего лишь месяц назад и уже умудрилась занять большую часть его мыслей. Когда он ухаживал за Долгопупсами, он вспоминал её и Невилла, сидящих на берегу Чёрного озера одним морозным октябрьским днём на четвёртом году обучения в Хогвартсе. Он думал о ней, когда Златопуст Локонс монотонно бубнил о своих “успехах”; Драко практически вживую мог представить, как её золотисто-карие глаза вылезли бы из орбит, если бы она услышала это. Он не мог перестать думать о ней, когда бы он не лечил Лаванду. Небеса, Драко думал о ней даже когда был со Скорпиусом. Его сын впитывал информацию, словно губка, и часто произносил многословные монологи на различные темы, которые находил интересными. Присоединится ли Грейнджер к его рассуждениям? Сосредоточенно ли будет его слушать и задаст ли вопросы, слишком сложные для ребёнка шести лет? Будет ли впечатлена, когда Скорпиус сможет на них ответить? И всё же, большую часть времени Драко просто воображал, чем она занимается в этот самый момент. Он представил её сейчас, свернувшуюся калачиком в кресле и корпящую над книгой. Она снова прикусила свою мягкую нижнюю губу.
Малфой издал сокрушённый стон и провёл рукой по лицу. Он не хотел этого. Он не хотел её. Он хотел кого-то, кто бы не добавил ещё больше багажа к той огромной куче, которая у него уже имелась. Он хотел кого-то, кого бы не связывала с ним отвратительная предыстория. Кого-то, как… Дейзи. Конечно, Драко находил её столь же интересной, сколь и кусок тоста, но, может быть, он не заслуживал обладать чем-то большим, чем это.
— Всё закончится прямо сейчас, — сказал Драко, фланируя к своему столу.
— Что ты делаешь? — спросил Тео, выглядывая из-за его плеча.
— Приглашаю ту ведьму, за которой моя мать хочет, чтобы я ухаживал, на ужин.
— Ты же не серьёзно? Ты не можешь так просто отказаться от Грейнджер. Если ты хочешь её — добейся её. Я ещё не отказался от попыток завоевать Невилла, — выдал Нотт с пылкой уверенностью, достойной средневекового рыцаря-романтика.
Оптимизм Тео вызвал у Драко вспышку раздражения.
— Это потому, что ты помешанный.
Тео отступил на шаг, его лицо исказилось в замешательстве:
— Пардон?
— Ты
помешанный, — снова начал Драко. — С какой стати ты вообще думаешь, что Долгопупс дважды взглянет на сына Пожирателя смерти? Если ты вдруг забыл, Пожиратели смерти были теми, кто запытал его родителей до безумия.
— Мой отец не имел к этому отношения.
Драко рассмеялся:
— Может, он не имел. Но сколько других приложили руку к пыткам? Разве ты не понимаешь, Тео? Мы никогда не получим их. Мы их не заслуживаем.
— Говори за себя, Драко. После всего, что мы пережили из-за наших отцов, мы
заслуживаем быть счастливыми. Они были злыми людьми, но мы — нет. Я отказываюсь позволить своему жалкому отцу иметь надо мной хоть какую-то власть. И ты должен попробовать сделать то же самое. — Напоследок яростно сверкнув глазами, Тео круто развернулся и шагнул в камин.
Чёрт.
— Тео, подожди.
Нотт проигнорировал его и растворился в зелёном пламени. Блейз подошёл к Драко и хлопнул того по спине:
— Превосходно, Драко. Тебе виднее.
— Я знаю. — Драко почувствовал прилив стыда за свою вспышку гнева. Если кто-нибудь из них и заслуживал немного покоя и счастья в жизни, это был Тео. — Я сейчас же начну составлять письмо с извинениями.
После этих слов Блейз тоже ушёл. Драко сел за стол и приготовил перо и пергамент. Он открыл выдвижной ящик стола и наткнулся на дневник Серафины Рэдфорд, предка Мнемоны Рэдфорд. Он потянулся к нему и провёл пальцами по обложке. Он хранил дневник, ожидая, что Грейнджер передумает и попросит его о помощи.
И кто теперь помешанный?
Он отложил дневник в сторону, чтобы позже упаковать его для отправки совиной почтой, и начал составлять свои письма.
✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Тео простил Драко подозрительно слишком легко. Его единственное требование состояло в том, чтобы Драко каждый день в течение недели писал ему письма, в которых бы перечислял все вещи, за которые любит Тео. Достаточно легко. Дейзи тоже быстро ответила на его приглашение на ужин. Они договорились назначить свидание на следующий четверг.
Ему удалось забронировать столик в одном из самых престижных заведений волшебного Лондона, «Étoile». Это был огромный ресторан с красивой террасой, открывающей вид на Косой переулок и магловский Лондон вдали. Он был удивлён, что его имя всё ещё обладало достаточным влиянием, чтобы чудесным образом обеспечить себе столик за столь короткий промежуток времени в подобном месте.
Как только Драко и Дейзи вошли в ресторан, помещение погрузилось в молчание. Парочки наблюдали за ними и перешёптывались. Такое количество внимания обычно заставляло его съёживаться, но Дейзи находилась в своей стихии. Она шла — плыла — подле Драко, высоко подняв голову. Воплощение элегантности. На сегодняшний ужин она надела красивую мантию кремового цвета. Девушка оставила волосы распущенными, и они сверкали в свете свечей. Дейзи действительно была красивой, и её не пугала перспектива показаться на публике, вцепившись своими коготками в его локоть.
Драко был вполне доволен своим решением выйти в свет на свидание с ней, даже если их беседа была скучна до умопомрачения. Пока они пили абсурдно дорогое вино, он узнавал больше о её семье. У неё был младший брат. Она была чистокровной, не то чтобы это имело значение. Дейзи была слишком юной, чтобы сражаться на войне, и они переехали в Испанию на это время. Она училась на Слизерине, на три курса после него.
— Все девочки на моем курсе были без ума от вас. Особенно я, — промолвила Дейзи, ухмыляясь в бокал вина.
— Вы были президентом моего фан-клуба, не так ли? — его эго раздувалось слишком легко, должно быть, из-за вина.
Ведьма хихикнула:
— Вы были таким загадочным. У нас всех были теории, почему вы такой задумчивый и злой всё время.
— И какой была ваша теория?
— Что у вас был роман с человеком, предназначенным вам судьбой, но ваши родители не одобряли это.
Очень драматично. Конечно, теперь я знаю, что всё, через что вам пришлось пройти, было гораздо серьёзнее.
Драко напрягся.
— Да, да. Хотел бы я, чтобы всё было так же просто, как в вашей теории.
Он сделал глоток вина, но чуть не уронил бокал из-за того, что его рука дёрнулась, когда её обожгло огнём. Браслет, который он носил на запястье, был раскалён добела. Джин.
Нет.
Его движения были лишены изящества, когда он резко встал со своего стула.
— Я приношу свои извинения, мисс Спенсер, я должен быть в больнице. Случилась чрезвычайная ситуация.
Она в замешательстве огляделась по сторонам, заметно смущённая отсутствием его манер на глазах сливок высшего света.
— Вы сможете без проблем добраться до дома самостоятельно?
— Я… ах. Да, разумеется, — ведьма поникла, признавая своё поражение.
— Я первым делом отправлю вам сову следующим утром. — Драко запечатлел слабый поцелуй на тыльной стороне её руки. Он аппарировал в ту же секунду, как отпустил её ладонь.
✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Драко бодро шагал к апартаментам Джин, их дверь была приоткрыта. Целитель Смит вполголоса разговаривал с Грейнджер, которая сидела возле своей спящей матери. Её рука мягко гладила волосы Джин. Малфой не мог заставить себя уйти, словно какая-то неведомая сила притягивала его к ней.
— Что произошло? — спросил Драко, входя в комнату.
Целитель Смит и Грейнджер оба удивлённо взглянули на него.
— У Джин был небольшой обморок, она ударилась головой о раковину, когда падала, — ответил целитель Смит. — Почему вы здесь? Сегодня не ваша смена.
Драко немедленно взмахнул палочкой, запуская заклинание диагностики:
— Я забирал кое-что из кабинета, когда услышал переполох, — пробормотал он, концентрируясь на заклинании.
— Целитель Малфой, я уже провёл диагностику. И могу вас заверить, что всё в порядке. Просто шишка.
Драко не обратил на Смита внимания и наложил более подробное диагностическое заклинание на её мозг.
—
Целитель Малфой.
Ноль внимания.
— Хватит, Малфой, — твёрдо сказала Грейнджер.
Драко моргнул и завершил действие заклинания. Грейнджер изучала его с серьёзным выражением лица, особенно долго рассматривая его парадный наряд.
— Что ж, — произнёс Драко, слегка покрываясь румянцем, — в таком случае, спокойной ночи.
Он уже шёл обратно в свой кабинет, чтобы вернуться домой по каминной сети, когда Грейнджер окликнула его:
— Что ты забирал из кабинета?
Умная ведьма.
— Ничего, что бы касалось тебя, Грейнджер, — коротко бросил он, не останавливаясь.
— Стой.
Драко обернулся. Её лицо было залито слезами, и его сердце сжалось.
— Спасибо. За дневник, я имею в виду, — исправилась она.
Он отправил ей дневник в субботу вместе с запиской, в которой просил её пожалуйста не уничтожать рукопись, что, он догадывался, она делала с приглашениями на чай, которые присылала его мать. Нарцисса посылала по приглашению почти каждый день с момента их встречи в поместье.
— Я сделал это не ради тебя, — сказал он достаточно убедительно. — Я послал тебе этот дневник только для того, чтобы перестать чувствовать вину за то, что всё ещё храню его.
Грейнджер с раздражением фыркнула и развернулась, чтобы уйти.
— Как скажешь, Малфой.
Краска гнева залила его лицо.
— Ты ожидала другого объяснения? Ты весьма ясно выразилась, что считаешь, что я совершенно не изменился. Я просто пытаюсь жить в соответствии с твоими ожиданиями. Чего ещё ты хочешь от меня?
— Я ничего не хочу от тебя, — ответила она, не оборачиваясь.
Глядя на её удаляющуюся спину, он не мог не думать, что сам хотел от неё
всего.
