✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Дырявый котёл был забит людьми от стены до стены. И не просто людьми, а гриффиндорцами. Драко содрогнулся при виде такого количества бывших однокурсников. Не было ни единого признака чрезвычайной ситуации. Дырявый котёл был наполнен весельем, звоном бокалов, смехом и визгами восторга. Возле бара он заметил ярко-рыжую шевелюру Уизли и начал продираться сквозь толпу в его направлении, игнорируя взгляды, прожигающие дыры в его спине. Поттер протянул Уизли напиток и хлопнул того по спине. Уизел, чья рука по-хозяйски обнимала Лаванду за талию, как всегда самодовольно улыбался. Лаванда выглядела прекрасно. Раскрасневшаяся, она с улыбкой слушала Падму и Парвати, которые держали её за руку и возбуждённо болтали. А потом Драко увидел это. Прямо на безымянном пальце Лаванды, сверкающее бриллиантовое кольцо. Падма была первой, кто заметил его приближение: — Малфой? Что-то случилось? — спросила она, роняя ладонь Лаванды. — Сработало предупреждение об учащённом пульсе Лаванды, я всего лишь исполняю свою обязанность проверять её состояние, — сказал Драко, пытаясь спрятать растущий гнев по отношению к ситуации в целом за маской незаинтересованности. — Всё хорошо, мисс Браун? — Она в порядке. Теперь можешь идти, — бросил Уизли и продолжил прерванный разговор с Поттером. — Не помню, чтобы спрашивал тебя, Уизли, — с недоброй усмешкой сказал Драко. — Всё хорошо! — пискнула Лаванда. Она вытянула свою руку и радостно пошевелила пальцами, показывая Драко кольцо. — Рон только что сделал мне предложение, вот и всё! — она поднялась на носочки и поцеловала Уизли в шею. Мысли Драко метнулись к Грейнджер, сидящей снаружи в одиночестве, пока все её предполагаемые друзья праздновали внутри. Кровь застучала в его ушах. — Просто будьте осторожны. Слишком много волнения может отрицательно сказаться на вашем сердце. Не забудьте вернуться в палату к одиннадцати, сегодня дежурит целитель Смит, — сказал он Лаванде, полностью намереваясь уйти. — Думаешь, я не могу позаботиться о своей невесте? — пьяно протянул Уизли. Драко сделал успокаивающий вдох и холодно ответил: — Твой послужной список доказывает, что нет. Без предупреждения костлявый кулак Уизли впечатался в челюсть Драко. Зрение Драко затуманилось, перед глазами поплыли чёрно-белые пятна. Драко должен был заметить приближение кулака, но он был слишком поглощён мыслями о Грейнджер и о том, как эта жалкая пародия на волшебника постоянно превращает её жизнь в сущий ад. Без секундных раздумий кулак Драко взметнулся к носу Уизли, и тот встретил удар с тошнотворным хрустом ломающейся кости. Это было чертовски приятно. Костяшки ныли, но наблюдать за тем, как лицо Уизли искажается в самом уродливом выражении, пока из его носа вытекает кровь? Головокружительно. Но лишь до тех пор, пока другое чувство не пронзило Драко — страх. Он не мог позволить себе вести себя подобным образом, словно безмозглый школьник. И не только из-за того, что, технически, он всё ещё был на дежурстве: дома его ждал маленький сын, который зависел от того, чтобы Драко не угробил тот прогресс, которого они достигли. В баре воцарился хаос, какие-то руки оттащили Драко назад, а Поттер держал Уизли, который было бросился к нему, порываясь дать сдачи. — Из-за этого ты потеряешь работу! — выкрикнул Уизли Драко. Дерьмо. — Если меня уволят, твоя невеста никогда не выйдет из палаты. Я её единственная надежда, нравится тебе это или нет. Уизли вытер кровь со своего лица и сплюнул на пол. По древнему паркету растеклось кровавое пятно. Лаванда, снова взвинченная, сидела на высоком барном стуле, а Падма проводила диагностику. Блять. Поттер что-то сказал на ухо Уизли, похлопывая его по груди. Уизли не сводил взгляд с Драко, его глаза были прищурены и полны ярости. — Если ты когда-нибудь снова заговоришь со мной или Лав о чём-нибудь, кроме её состояния, тебе конец, Малфой. Выметайся, тебе здесь никогда не были рады. — Рон подал знак кому-нибудь убрать Драко. Его грубо вытолкали из паба обратно на густой летний воздух. Дыхание Драко стало прерывистым. Он задыхался и разорвал верхние пуговицы своей мантии, чтобы освободить горло. Грейнджер зашевелилась на земле при виде него. — Чт-слчилось? — спросила она заплетающимся языком. Её рука соскользнула с бедра прямо на осколки разбитого стакана. Она зашипела от боли. — Идём, — требовательно сказал Драко. Он схватил её выше локтя, грубо поднимая с земли. Малфой знал, что её короткие ножки не поспевают за его широкими шагами, но ему было плевать. Всё это было её виной. Когда дело касалось её, он терял весь свой тщательно созданный контроль. Больше он не мог себе этого позволить. Её почти постоянное присутствие в его жизни делало все его попытки забыть о своём прошлом с каждым разом всё более трудными. — Помедленнее, — проскулила Грейнджер за его спиной, всё ещё пьяная. Кровь из порезов на её руке была липкой под его пальцами, которые после её слов только крепче обвились вокруг её запястья. Драко аппарировал их обоих в ту же секунду, как достиг точки аппарации. Они приземлились прямо в его кабинете в больнице Святого Мунго. Опасный порыв, признал он. Драко отпустил её запястье, резко оттолкнув. — Что происходит? — спросила Гермиона, постепенно приходя в себя. Драко провёл чистой рукой по волосам и принялся беспокойно ходить по комнате. — Почему у меня идёт кровь? — спросила Грейнджер, повышая голос. Она разглядывала свою руку и поморщилась, когда дотронулась до открытого пореза. Драко вздохнул. — Сядь, не трогай это. Вся мягкость, которая была в его голосе раньше, испарилась. Он перерыл свой шкафчик с зельями и выхватил склянки с антипохмельным зельем и экстрактом бадьяна. Он обернулся, чтобы увидеть Грейнджер, сидящей на его рабочем столе, — вид, которым он бы насладился при обычных обстоятельствах. Малфой бесцеремонно взял её руку и наложил Экскуро, чтобы очистить ладонь от крови. Когда она попыталась пошевелить рукой, Драко усилил хватку. — Не двигайся, — прорычал он. Гермиона вырвала руку из его захвата, заставляя её кровоточить ещё больше. — Ты делаешь мне больно, почему ты ведёшь себя как придурок? — воскликнула она, неуклюже спрыгивая со стола. — Потому что ты приводишь меня в бешенство! — крикнул он в ответ. — Почему ты вообще пошла туда сегодня? — Что? Теперь это моя вина? — Да. Почему ты позволяешь им топтаться на тебе? Это что, какой-то комплекс спасателя? Готов поспорить, ты хочешь, чтобы люди причиняли тебе боль, потому что так гораздо легче погрязнуть в жалости к себе. — Уж он-то знал. — Катись к чёрту, — выплюнула Грейнджер, — я ухожу. Она, спотыкаясь, направилась к выходу, но Драко бросил Колопортус на дверь из-за её спины. Он ненавидел её прямо сейчас за то, что она заставляла его чувствовать себя неуправляемым, так же сильно, как не хотел, чтобы она уходила. Слова раскаяния уже жгли горло Драко — каким-то образом он всегда умудрялся говорить ей самые жестокие вещи в приступе гнева. Грейнджер яростно трясла дверную ручку, но та не поддавалась. Она развернулась на каблуках и бросилась к нему. Драко был готов к пощёчине, но её так и не последовало. Вместо этого Грейнджер рассматривала его покрасневшую челюсть, а затем его сильно ушибленную руку. Дыхание Драко замедлилось, его грудь едва вздымалась и опадала, когда он протянул руку и прочертил пальцами линию, соединяя три яркие веснушки над её бровью. Её ресницы затрепетали от этого прикосновения. Чуть слышным шёпотом он спросил: — Почему я не могу себя контролировать, когда дело касается тебя? Её ласковые глаза изучали его. Её губы приоткрылись, и она подняла руку, чтобы дотронуться до его подбородка, но он отпрянул в сторону. Закатив глаза, Грейнджер плюхнулась в кресло и протянула ему свою израненную руку в качестве безмолвного перемирия. В полной тишине он бережно закончил исцелять её руку. Эта тишина не была обычной уютной тишиной, к которой он начинал привыкать рядом с ней. Это было густое напряжение, которое, он чувствовал, могло лопнуть в любой момент. Всё время, что он лечил её руку, она сверлила его пристальным взглядом. Драко пытался побороть румянец, который залил его лицо из-за смущающего признания. Закончив бинтовать её руку, он сказал: — Позволь мне отвести тебя домой. — Нет. — Нет? Тогда куда? — спросил он. — Куда угодно, — ответила Грейнджер. Драко задумался на мгновенье. — Хорошо. Но сначала прими это. Она взяла антипохмельное зелье с пустым взглядом. — Если я его выпью, я почувствую это, и это ранит меня. — Почувствуешь что? — спросил Драко, даже не смотря на то, что знал ответ на свой вопрос. — Всё это. — Она положила флакон с зельем в свою сумку. — Идём.✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧
Грейнджер была менее чем впечатлена, когда они вышли из камина в поместье. — Серьёзно? Я ожидала чего-то более экстравагантного, — сказала она. — Более экстравагантного, чем поместье Малфоев? — передразнил он. Она усмехнулась в ответ. — Что мы здесь делаем? — Ты остаёшься на ночь, — ответил Драко. — Извини меня? — Грейнджер поражённо отступила от него. — Как самонадеянно с твоей стороны. Сердце Драко пропустило удар. — Я имел в виду, ты остаёшься в гостевой комнате, чтобы проспаться от алкоголя. — Я не нуждаюсь в том, чтобы ты… — начала было она. — Вимси. Вимси появилась в мгновение ока, широко улыбаясь Грейнджер. — Пожалуйста, проводи мисс Грейнджер в комнату для гостей и предоставь ей всё, что потребуется. Грейнджер, к его великому удивлению, последовала за Вимси по коридору без особого сопротивления. Позаботившись о собственных травмах и сменив свою душную мантию на более удобную домашнюю одежду, он направился на кухню. Драко положил на поднос успокоительное зелье, травяной чай и тарелку тостов с ассортиментом разнообразных джемов. Дверь в её комнату была приоткрыта, и он заметил её через щель в дверном проёме. Она сидела возле трельяжа, а её волосы, влажные после душа, мягко струились по её спине. На ней был комплект чёрной шёлковой пижамы на несколько размеров больше. В отражении зеркала Драко увидел герб Малфоев, вышитый на нагрудном кармане. Несмотря на жаркую летнюю ночь, комнату освещал слабо горящий камин, отбрасывающий на неё танцующие тени. От этого вида по телу Драко прокатилась волна дрожи. Он больше не злился на неё, он вообще никогда по-настоящему не был зол на неё. Драко был зол на самого себя, как и обычно. Легко постучав по двери, он вошёл и поставил поднос на трельяж рядом с ней. Его взгляд поймал её отражение в зеркале, лицо Гермионы было бледным, глаза — лишены света. Напротив девушки стоял пустой флакон антипохмельного зелья, что объясняло, почему её руки мелко дрожали, пока она безуспешно пыталась заплести волосы в косу. Потребность снова прикоснуться к ней овладела им. Драко встал за её спиной и положил обе руки поверх её, мягко отводя их от головы. — Позволь мне, — прошептал он. Она начала было говорить, но он прервал её: — Грейнджер, просто заткнись и хотя бы раз позволь кому-нибудь позаботиться о тебе. Её губы сжались в тонкую полоску, но она опустила руки на колени. Спускаясь вниз от её лица, Драко медленно провёл пальцами по её мягким влажным кудрям. Они возвращались на место, как пружинки, когда он пропускал каждый завиток сквозь пальцы. Грейнджер откинула голову назад навстречу его прикосновениям, и с её губ сорвался тихий удовлетворённый вздох. Они оба замерли от этого звука. Это было… интимно. Он провёл рукой по её волосам ещё раз, в этот раз слегка царапая ногтями кожу её головы. К его неудовольствию, она больше не издала ни звука. Тогда он начал методично заплетать её волосы. Грейнджер сделала небольшой глоток чая и после минутного молчания спросила: — Где ты научился заплетать косички? — Астория, — ответил он, продвигаясь к макушке. — Ближе к концу она не могла встать с кровати, и её волосы спутывались всё сильнее. Она была слишком слаба, чтобы заплетать их в косу самостоятельно, поэтому я научился. Конечно, я мог бы использовать магию, но было приятно чувствовать себя ближе к ней. Она сидела в постели со Скорпиусом на руках и рассказывала ему истории, пока я сидел за её спиной и заплетал её волосы. Это стало своего рода ночным ритуалом для нас. — Именно по этим моментам он скучал больше всего, вспоминая Асторию. Близость, духовное родство. Драко почти заканчивал заплетать волосы Гермионы, его пальцы едва задевали её затылок. Она пахла так же, как его амбровое мыло. — Ей повезло, что у неё был ты. — Мне повезло больше, — его голос был наполнен искренностью, когда он закончил плести косу, закрепив волосы резинкой. Когда Драко отпустил её кудри, его костяшки задели нижню часть её шеи, и она вздрогнула. Драко не мог заставить себя посмотреть на неё через отражение в зеркале. Он прочистил горло, лопая пузырь нежности, окружающий их. — Позови Вимси, если тебе понадобится что-то ещё, спокойной ночи. Он почти дошёл до двери комнаты, намереваясь уйти, когда она заговорила снова: — Я отложила своё горе ради Рона. Драко остановился и обернулся к ней, в этот раз решившись посмотреть в глаза её отражению. Он сложил руки за спиной и прислонился к двери. Малфой молчал, зная, что у неё ещё есть, что сказать. — Я не разыскивала своих родителей почти два года, чтобы я могла помочь ему пережить потерю Фреда. Почему он не смог сделать то же самое для меня? Драко искал ответ, но не смог найти ни одного. — Он никогда не заслуживал любви, которую ты ему отдала. Гермиона развернулась на стуле и посмотрела прямо на него, её взгляд пригвоздил его к двери. — Всё, через что мы прошли, все люди, которых мы потеряли, каждый просто двигается дальше, но я застыла. Как у них получается? — её взгляд молил получить ответ на этот вопрос. Драко не был уверен в том, как ответить. — Я думаю… Они научились жить с этим. Оно всегда здесь, горе, затягивается внутри узлом. Но вместо того, чтобы задыхаться от него, ты просто… Не знаю… вплетаешь его в ткань своего существа. — Как? — прошептала она. — Если я выясню, я дам тебе знать, — сказал он хриплым голосом. Гермиона ответила слабой грустной улыбкой. — Спокойной ночи, Малфой. Драко потребовались все силы, чтобы оттолкнуться от этой двери и уйти. — Спокойной ночи, Грейнджер.