***
Голова капризно пульсировала, когда гуль пришел в сознание. Он с трудом и не с первой попытки разомкнул веки. Мало того, пришлось потратить несколько минут на то, чтобы ушла размытость в глазах, так еще и несколько минут, чтобы осознать происходящее, неподвижно пялясь в потолок. Сколько времени прошло с момента, как он видел его? С момента, как он открывал глаза..? Рейн медленно сменил положение на сидячее и оглядел комнату. Ничего не изменилось. Словно он как обычно поспал около 7-и часов, и как обычно, по режиму, проснулся на утреннее собрание, когда солнце только-только выглядывает из горизонта. Спустя время гуль наконец встал с кровати. Тело, отекшее, и ноги, потерявшие былую силу, доказали, что это был необычный сон в привычные 7 часов. Ковыляя, он подошел к зеркалу, интересуясь своим внешним видом. «Это всё еще я. Такой потрепанный...» ― подумал басист. Можно подумать, что пялиться и до крупицы рассматривать собственное отражение, как самовлюбленная кокетка, до того отрадно и непохоже на басиста. Однако, гуль лишь пытался из раза в раз удостовериться, что это действительно он. Пытаясь сдерживать ликующее эго о том, что проснулся, что всё ещё жив. В момент самолюбования, взгляд машинально скользнул по комоду рядом. Идеально сложенная черная одежда и маска, похожая то ли на противогаз, то ли на дарт вейдера, или вообще ни то, ни другое. Что это? Где привычный блестящий аксессуар, строгий наряд, как у адвоката дьявола? Одну минуту... Разум наконец посетили события, произошедшие до пробуждения. Значит, избран новый Папа? Как непривычно…как досадно, вспоминая по-детски веселого, такого безответственного Кардинала. Безответственность черта конечно отрицательная, но то, как он мог поднять командный дух, удерживая до чертиков комфортную обстановку ― поражало. Каким же будет новый глава? Как же все-таки утомительно будет терпеть его, если он действительно окажется тираном или еще что хуже. Кроме того, надежда, что все гули проснулись целыми и невредимыми не оставляла кудрявого. Он недоверчиво покрутил маску в руках, раздумывая о её неудобствах. Что сквозь эти темные линзы ничего не будет видно, а через плотную балаклаву тяжело говорить, хотя на концерте ему не понадобится голос. Ну, спасибо, что хоть нос открытым оставили. Набравшись решимости Рейн дернул ручку закрытой двери. В лицо ударила родная коридорная прохлада. Но прежде, чем покинуть покои гуль с осторожностью оглядел правую, а затем левую сторону. И был ошарашен. Совсем недалеко от него стояла незнакомая гулетта. Сначала он подумал, что это одна из гулетт без маски. Но стали бы они разгуливать, завернутые в порванную штору? Сомнительно. К тому же, по телосложению и росту примерно не сходятся. Отбросив размышления, басист принялся рассматривать подозрительную особу. Её волосы до плеч светились, словно фонарь или что-то похожее, как и кончики рожек. А глаза, отражающие все это свечение становились от него кристально обворожительными, и не давали разглядеть их истинный цвет. Выглядела она до того прекрасно, что басист забыл как невежливо вот так в открытую изучает внешность незнакомки. ― Ты кто..? ― наконец опомнившись прохрипел дождь. В ответ лишь звук маленьких торопливых шажков, так старающихся пропасть где-то за углом. Она просто убежала. Испугалась может? ― Рейн? ― вдруг слышится за спиной. Глаза встретились с двумя темными линзами, белыми рожками и низким ростом, что определенно, самая выделяющаяся черта. Повстречавшийся упырь тут же заливается хохотом, что беспощадно кидает в недоумение и растерянность. ― Ты выглядишь, как обосравшаяся муха. ― объяснил затихающий огонек. ― Я тебя тоже сразу узнал. Такой же мелкий, но в этих шароварах хотя бы не кажешься таким тощим. ― с непривычным сарказмом, тошно рвущимся наружу, отвечает рыбка. ― А я смотрю, у кого-то прорезались зубки. ― чуть заметно скалится лид-гитарист ― Наконец-то, а то был как присвятая нюня. ― Смотрю у вас тут весело. ― тяжелая рука опустилась на хрупкое на вид плечо. ― О, на тебе эта маска сидит еще забавнее, Эфир. ― повторно закатился чертила. ― Смотрите кого поймал. ― сверкая улыбкой, из-за угла показался Свисс, перекинув через плечо ту сверкающую гулетту. Она брыкалась, чертыхаясь и проклиная все вокруг. Тяжело было не заметить, как ему шла новая форма. А маска позволила улыбке еще больше засиять. ― Классные волосы. Тоже такие хочу. ― отшутился Дьюдроп. ― Так это её я встретил первой. ― словесно указал Рейн на незнакомку. Внезапно вскинув голову, гулетта издала истошный рев. И этим заставила всех замолчать. Мгновение спустя и вскрикнул уже Свисс. От боли. Она вцепилась своими клыками в его плечо, но не двигалась. Словно вампир, сосущий кровь, что не свойственно для упырского организма. ― Черт, ты в порядке? ― распереживался водный гуль. ― Агх…нор…нормально, на регенирацию уйдет где-то день. ― прошипел мульти от боли. Содо спохватился, пытаясь оттащить силой, однако, гулетта лишь усиливала хватку. Бесполезно было бороться, оставалось лишь предпринять более серьезные меры. ― Думаю, нам стоит отнести её к Кард…ой. ― Эфир затих, предавая прозвучавшим словам намного больше печального значения, чем может показаться ― Отнесем её в часовню. Может там нас ждет новый Папа? В любом случае, глупо было бы гадать, не убедившись самим. По пути гулетта перестала брыкаться и рычать, но Свисса не отпустила. Возможно сдалась, а возможно ждала пока тот потеряет бдительность. Неприученная к нормам морали, своей дикой особой неизвестно сколько времени скиталась по зданию, скрываясь от Сестер Греха. И откуда она вообще взялась? Каким образом появилась в аббатстве? Не могла же она сама из преисподней выкарабкаться. ― Подождите, а что на счет гулетт? ― спросил гуль квинтэссенции, останавливаясь перед главной дверью.(***)
Мягкие, такие заботливые прикосновения к волосам и спине по нарастающе пробивались сквозь сладкий сон. Но сладости сна не сравниться с этой особой. Она гладила по голове неторопливо, иногда перебирая каштановые, почти темно-красные пряди. И хотелось подло притвориться спящей, продолжая наслаждаться моментом. Но они слишком хорошо друг друга знают. ― Милая... ― раздался сладкий полушепот ― Я знаю, что ты уже не спишь. ― Ну вот, меня раскрыли. ― всё еще не открывая глаза бормочет гулетта. ― Циррус, ты слишком сильно сжимаешь меня в объятиях…тяжело дышать. ― мастерски сработала королева драмы. ― Ой, прости, я даже не заметила ― наконец поднялась обнимающая. ― Ты выспалась? ― все еще ласково доносится голос. ― Не то слово. ― звучит ответ. Циррус очарована. Она всегда была ей очарована. Её кудрявыми, словно шелк волосами, голосом, будоражащим каждую клетку мозга, запахом, сладким и манящим. И смутившись от настолько жадного взгляда, та откидывает одеяло с желанием начать новый день. ― Чтож, тогда время поджимает. Идем на собрание. ― воодушевлено вскочила вокалистка. ― Не-ет. ― капризно протянула Циррус, откидываясь обратно на кровать. ― Не вредничай, нас уже все по-любому заждались. ― уже более строгим тоном отрезала она. ― Все…вот же, я так ревную, когда Содо зовет тебя плюшкой. Кто ему дал на это право? ― грозно поднялась вторая. ― Ты тоже можешь называть меня так, если хочешь, милашка. ― уже копаясь в новой форме ответила названная хлебо-булочным изделием ― Посмотри что нам принесли… ― Знаешь, Кумулус, ты всё еще такая сонная. Думаю, тебе нужна помощь. ― игриво прикусила нижнюю губу клавишница. Своей привычной кошачьей походкой Циррус подошла к возлюбленной. Выхватив из маленьких ручек охапку вещей она развернула штаны галифе. Руки скользнули по фигурке, оставляя за собой след грязных помыслов. Так нежно ощупывали, казалось бы, каждый сантиметр искушающих ножек, которые так нравились ведущей сейчас шатенке. Послышался шустрый звук ширинки. Несмотря на то, что времени оставалось действительно мало другая не собиралась останавливаться. ― Послушай, нам бы поторо.. ― прервалась Кумулус. Она просто не смогла договорить, выдав вместо окончания неаккуратное «Ой». Причиной этому была игривая гулетта, чьи ладони умело обхватили чужую грудь. ― По прежнему идеальны. ― чуть сжимая отозвалась она. Спустя несколько секунд щелкнула застежка бюстгальтера. ― Слишком...туго. ― прошипела задыхающаяся гулетта. И ухмыльнувшись, удавшейся шалости, Циррус послушно застегивает на последний крючок. Затем, сразу рубашку и жилет, потеряв былую игривость. ― Что это за маска? Черт, мне так нравились предыдущие. ― рассматривая «шлем» возмутилась Циррус. Она бывает довольно ворчлива по утрам. ― А по-моему очень даже неплохая ― застегивая на себе ответила другая клавишница. ― может мне тоже помочь тебе одеться, милая? ― У нас мало времени ― хихикнула гулетта и направилась к другой аккуратной кучке одежды.(***)
В часовне было непривычно темно. Лишь легкий свет восходящего солнца пробивался сквозь витражное центральное окно. ― Ты как, держишься? ― спросил Эфир, помогая вокалисту удобнее расположиться на стуле. ― Всё хорошо, когда она не шевелится я почти ничего не чувствую. ― нервно выдохнул Свисс. ― Долго нам ждать? Если он сдохнет это на вашей блять совести будет, духовенство. ― взъелся Дьюдроп. ― Спокойно, он не умрет от обычного укуса. ― успокоил Маунтин. Все резко дернулись, устремив взгляд на распахнувшуюся дверь. ― Утро новой эры наступило. ― энергично зашагала Циррус, за которой неспеша следовала Кумулус. ― О, да ладно, это же плюшка! Много времени потратили на лобызания? ― язвительно подколол Содо. ― Ну хватит-хватит…― посмеялась гулетта, слегка покраснев. Дверь вновь распахнулась. На этот раз появился тот, кого все так ждали. В нос ударил запах чего-то восхитительно обворожительного, глаза заполнил свет восходящей звезды. Его риза и митра украшены драгоценными камнями, а на самой ткани прекрасные узоры. Грим на лице отличается, как у всех предыдущих пап. Наверное, это самый прекрасный из всех возможных нарядов главенств. И как потом выразится Содо: «Действительно самое эффектное появление» Он медленно прошел в конец часовни. Папа приподнял руки, согнув в предплечье и вмиг зажглись свечи. По помещению запрыгали «зайчики», отражающиеся от рубинов и альмазов. ― Я приветствую вас дорогие гули, в новой эре Имперы. ― зазвучал торжественный голос, отдаленно что-то напоминающий. ― Кардинал? ― вырвалось непонятное из уст лид-гитариста. ― Попрошу заметить...кхм… ― он вдруг замолчал. В часовню вошла Сестра Император и еще несколько Сестер Греха за ней. Они беспрестанно напевали что-то до слез нежное и мелодичное, сложив руки вместе. И когда Папский посох оказался в его руках, хор стих, чтобы дать новому главенству слово. ― Я почтенный Папа Эмеритус четвертый. ― Папа 4 поклонился ― Jag avsäger mig en tanklös tillvaro och dömer mig själv till plågan och lyckan av ett fullt liv. Во имя Белиала, Левиафана, Бафомета и Люцифера, я клянусь. Слава Сатане! По часовне эхом разнеслись шумные рукоплескания. И после нескольких слов, Сестра Император и этот великодушный хор покинули церемонию, этим её завершив. ― Чтож, покончим с формальностями. Не знаю как вы отреагируете, но понимаете ли… Я Кардинал Копия. В прошлом. ― прозвучала знакомая уверенная интонация, когда удалились важные лишние фигуры. ― Да я блять был прав. ― вскрикнул Дью, указывая пальцем в сторону нового главы. И вмиг в одной этой часовенке стало настолько шумно, что казалось, что она вот-вот лопнет. Адские существа не могли поверить своим глазам. Тот, кого они с невыносимой болью отпускали, и кого явно не ожидали увидеть ― прямо перед ними. Однако… ― Но, если вы Кардинал, то почему внешность…ну…совсем другая? ― встал со своего места Эфир. ― Это хирургия. Ой, ну понимаете, Сестра Император посчитала, что если я действительно готов, то должен многое поменять. Я также изменил грим, если вы заметили. ― мужчина провел пальцем по щеке ― Ну чтож, нам еще многое нужно обсудить… Может ли быть, что Карди заставили? Или он пошел на это, чтобы спасти свою жизнь? В любом случае, гулям это не будет известно. Помимо этого, если присмотреться можно заметить, как изменился «давний знакомый». Новое лицо, да и тело в общем делают его внешность более серьезной. Собственно, как и ход его мыслей, подход к делу. Всего за одно утреннее собрание стало понятно, что этот новый Кардинал намного лучше старого. И стоит привыкнуть, что он и не Кардинал теперь вовсе, а Папа Эмеритус 4. Что касательно гулетты, так под настолько важной болтовней она просто уснула, и к концу собрания Папа приказал Сёстрам Греха забрать её. Неизвестно куда и неизвестно зачем.(***)
Пока что не загруженные работой или какой-либо суетой, все исчадия ада собрались в главном зале. Бурные обсуждения заполнили помещение, что не было чем-то новым для такого рода существ. И они также моментально прекратились, когда самая ожидаемая особа появилась на пороге. Гулетта неловко переминаясь с ноги на ногу поприветствовала теперь уже сокомандников. ― Приношу свои извинения за то, что вцепилась в тебя. Я потеряла рассудок от голода, но все еще разумная моя часть сделала это специально. ― приятный чистый голос заполнил комнату. Она замолчала в ожидании нарастающего вопроса. Но получила не тот, что ждала. ― Пыталась Свисса сожрать, лампочка? ― взъелся Содо. ― А под маской даже не видно, что волосы ярко светятся. Они действительно делают их такими прочными… ― Нет же, мне пришлось, чтобы сохранить целостность других. ― улыбнулась гулетта, будто это была просто шутка ― Мне, кстати, дали имя Саншайн. Надеюсь мы поладим. ― Думаю нас всех терзает один вопрос: как ты сюда попала? ― спросил Маунтин ― А, ну я… Не знаю, я просто проснулась в одной из комнат и долго-долго бродила по зданию. Тогда еще снег лежал. ― отвела взгляд гулетта света. ― Уже во всю болтаете. ― в дверном проеме появился Эмеритус 4. ― Ты без грима? ― спросил Свисс. ― Ну да, я решил, что буду наносить его перед концертом, или типо того… ― ответил глава. Новый Папа уже давно нарушил традицию предыдущих: держать себя высоко с подчиненными, не показывать истинного лица. А он с первых встреч поймал одну дружескую волну с упырями. Ну а с другой стороны, ведь это уже вторая его эра, и его правила. Он также переоделся в красный спортивный костюм. И если посмотреть со стороны, то можно сказать, что просто какой-то прохожий мужчина забрел куда не надо. Ну, странные, а порой глупые решения не были чем-то новым для такой личности, даже спустя несколько лет. ― Чтож, пройдемте в восточный корпус на репетицию. ― переменился Эмеритус. ― Что? В первый день? ― капризно протянула Кумулус. ― А вы что думали, я тут всё это время без вас в приставку рубился? Погнали, черти, пора размяться. ― Папа хрустнул пальцами и направился прямо по коридору.***
Машина остановилась у высотного здания. И спустя несколько минут наконец группа сонных упырей покинула транспорт. Сумки, что приходилось тащить на плечах, нести в руках или катить за собой, от усталости казались еще тяжелее. ― Рейн, в этот раз будешь в одном номере с Дью, ладно? ― тихо произнес Папа, открывая входную дверь. ― Без проблем. ― отозвался водяной. Эта новость слегка его приободрила. Особенно внутри что-то нервно ёкнуло, когда обернувшись, басист заметил исключительно хитрую улыбку огненного упыря.