Это больно — умирать?

             Их кабинет – Гермионы, Фрей и целителя, был в светлых тонах, которые разбавляли реплики классических картин да Винчи, Айвазовского и Ван Гога. Возле стола целителя был небольшой книжный шкафчик, в котором преобладала научная, профессиональная литература и несколько классических книг. Гермиона же своё рабочее место оформила крайне лаконично, фотографии дорогих людей на столе, несколько книг, которые она читала. Фрей очень любила цветы в горшках, поэтому они полностью занимали весь подоконник. Перебирая документы, которые напарница попросила её разобрать, Гермиона зацепилась взглядом за карточку Лаванды Браун. Она слышала, что у девушки практически нормализовалось состояние здоровья, во многом к этому приложил руку Рон, который действительно всё своё свободное время проводил с девушкой, всячески разговаривал с ней, читал ей книги, что Гермиона считала невероятно удивительным, прогуливался с ней на территории, готовил для неё. Рон действительно был надёжным плечом для Лаванды, которая, как показалось Гермионе, только сильнее влюбилась в Рона, заменяя чувство фанатства на действительно искреннюю влюблённость.              Когда Гермиона на чём-то концентрировалась, она нередко не замечала того, что происходит вокруг.              — Не ожидал увидеть тебя здесь, — с некоторым удивлением проговорил целитель, заходя в их кабинет.              Время близилось к вечеру, обычно девчонки уходили сразу после того, как рабочий день закончился, за исключением его просьб задержаться. Гермиона вздрогнула, не ожидавшая услышать голос целителя.              — Фрей попросила разобрать карточки и отсортировать выписавшихся, — объяснила Гермиона, а затем добавила, — я не думала, что вы вернётесь из Министерства.              — А у Фрей были такие важные дела, которые она не могла перенести? — с улыбкой проговорил Роланд, усаживаясь напротив Гермионы. Их столы были друг напротив друга, а Фрей сидела спиной к окну, — хотя в её возрасте меня тоже интересовали любовные дела. Знаешь, такое приятное время – молодость…              Целитель выглядел загадочным, взгляд его был игривым, но что у него творится на уме Гермиона даже предположить не могла. О нём иногда можно было сказать, что не смотря на его внешний вид, никогда не скажешь, что творится у него на душе или в жизни.              — Вы не сильно старше нас…— заметила Гермиона, перекладывая личные дела.              — Какой прекрасный комплимент, но я действительно старше, чем могу показаться, Гермиона, — улыбался мужчина, постукивая пальцем по столу.              — Пусть будет так.              Роланд рассмеялся, он считал, что ему чертовски повезло, что две вполне отличившиеся студентки попали к нему. Неординарность, инаковость, новизна всегда интересовали его. Они были именно такими, чтобы он хотел с ними работать, узнавать, помогать, советовать. Для него это было принципиально важно. Он не любил работать с тем, что ему не интересно.              — А у тебя, значит, нет никаких любовных дел? — поинтересовался мужчина, перебирая карточки новых пациентов, которые появились за время его отсутствия.              — В данный момент времени – нет.              — А вообще?              Гермиона удивлённо изогнула бровь, поднимая взгляд на мужчину.              — Не считаю необходимым обсуждать это с вами. Кстати, а для чего вас вызывали в Министерство?              — Не считаю необходимым обсуждать это с тобой, — отзеркалил Рол, смеясь. Гермионы фыркнула, уткнулась в документы с ещё большей собранностью.              Через время Роланд предложил:              — Я расскажу, если ты ответишь на вопрос.              — Зачем вам это знать? — с усталостью в голове спросила Гермиона.              — Я хочу лучше понимать тех людей, с которыми работаю, — развёл руками Рол.              — Вы же… не заинтересованы во мне? — Гермиона предпочитала разграничивать личное и рабочее.              Мужчина загадочно улыбнулся, сверкнув глазками.              — Заинтересован, — он выдержал небольшую паузу, с удовольствием наблюдая, как Гермиона меняется в лице, — но не в романтическом плане. Меня интересуют твои знания и то, какую пользу ты можешь нам дать.              — Я не в отношениях и не ищу их.              Он был для неё странным, постоянно улыбающийся, изредка флиртующий, двусмысленно выражающийся, саркастичный, строптивый и в тоже время невероятно эрудированный, надежный, располагающий к себе, начитанный, профессионал своего дела.              — В Министерстве вводят новый проект, по которому мы должны отслеживать психическое и физическое здоровье преступников, — равнодушно ответил Роланд, записывая имена и фамилии новых пациентов в свой личный блокнот.              Гермиона выдержала небольшую паузу, делая вид, что она только узнала об этом.              — И вы против? — осторожно.              — Вообще нет, кладезь новых кадров, которые приоткрывают завесу происходящего там. Но меня интересует другое – ты знала?              «Не доверяй ему больше информации, чем нужно. Мы не знаем, что у него на уме, поэтому не показывай, что ты как-то замешана в деле», — шептал в сознании совет Тео.              — Нет, но звучит интересно.              Рол откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. Гермиона проследила за этим движением. Мужчина был невероятно хорошо сложен, крупное телосложение разбавлялось, как говорила Фрей, ангельской внешностью, которая всегда располагала к себе. Его смоляные волосы подчёркивали невероятно прекрасный глубокий голубой цвет глаз. Такой насыщенный и прекрасный. Гермиона с самого начала знала эту простую истину – Роланд невероятный красавец.              — Салфетку дать?              — Что?              — Чтобы слюну вытерла, которую начала на меня пускать, — улыбнулся Рол. Он знал, что его внешность вызывает такую реакцию, но то, что Гермиона обратила на это внимание – невероятно льстило, а ещё…              — Ничего я не пускала.              … эта милая черта – врать, когда поймали с поличным.              — Мерлина ради. Напомни, я принесу тебе свою колдографию.              — Не нужна она мне! — возмутилась Гермиона.              — Конечно-конечно, — заверил её Рол, замечая, как она начинала злится. Он не был врагом сам себе, поэтому поменял тему, — я слышал, как ты спрашивала о некоем Драко Малфое, кто он?              Гермиона сглотнула.              — Давай так, Гермиона, меня интересуют необычные случаи, если он такой, то я сохраню в секрете то, что ты пытаешься скрыть от меня. Кто он и что тебе известно?              Гермиона молчала.              — Тебе дать Непреложный Обет? — мужчина протянул руку через стол.       Роланд выглядел очень серьёзным, на его лице не было и намёка не предыдущую весёлость. Эта особенность его характера завораживала Гермиону: как можно так быстро переключаться?              — Я действительно многого не знаю, но Драко…              — Драко? — он облокотился на стол, подперев щёку рукой.              — … Малфой, он учился вместе со мной, но на Слизерине. Его отец придерживался радикальных взглядов относительно чистоты крови, был Пожирателем, впоследствии Малфой тоже им стал. У него было задание – убить Дамблдора, он не смог. Был осужден на десять лет, — сухо и по фактам. Она действительно не знала больше, чем кроме известных событий, а рассказывать всё то, чем делилась с ней Нарцисса, она не стала.              — У вас с ним были отношения?              — Нет!              — Но ты интересовалась им, — упрямо гнул своё Роланд.              — Мне важно знать, что он действительно не делал того, в чём его обвиняют.              — А если делал? — Гермиона вздрогнула, конечно, она допускала и такой исход, но именно о нём она думала меньше всего, — ты перестанешь им помогать?              Гермиона закусила губу.              — Сейчас тебе точно важно знать, что он невиновен?              — Мне важно, чтобы тот, кто насиловал, убивал и пытал, был в Азкабане.              — То есть, есть некто, кто теоретически «подставил» Драко Малфоя и ты, со своими друзьями, пытаешься помочь его другу вытащить его оттуда. Я правильно понял?              Удивительно проницательный. Гермиона кивнула.              — Гермиона, ты удивительна.              Роланд нередко делал комплименты целительницам и пациенткам, но сейчас это ощущалось иначе. Сейчас его голос звучал с восхищением, а не приторно-фальшивыми нотками.              — Но этого недостаточно, чтобы я захотел вам помогать.              Сердце Гермионы пропустило удар. Кровь отлила от лица, если Роланд не согласится – это будет крах всего. Абсолютно.              — Его состояние, — пояснил мужчина, — я хочу знать его. Как он выглядел, как выглядит сейчас, насколько хорошо говорит и коммуницирует, что с воспоминаниями, в каком состоянии его тело, что с агрессией. Всё от А до Я.              Он просил очевидные вещи, для человека, который любил «препарировать» состояния здоровья пациентов, перебирать по косточке, удовлетворяя своё любопытство, он очень избирательно подходил к выбору пациентов.              — Гарри говорил, что на момент его допроса, Драко выглядел… паршиво. Он царапал себе руку, мелкими ранками, предположительно для счёта дней, — взгляд Роланда загорелся, Гермиона почувствовала прилив уверенности, — возле ногтя кожа была раздёрта в мясо, Гарри предположил, что Драко этого даже не чувствовал. Потом мы смогли передать ему письмо матери, но лично с ним не виделись. Скотт, тот надсмотрщик о котором вы упомянули, рассказал, что у Драко есть авторитет, — Роланд обратил внимание, что она снова начала называть его по имени, — и он внушает страх. Я не до конца поняла, что именно он имел в виду, но сказал, что одного его вида достаточно, чтобы не хотеть с ним взаимодействовать.              — Та-а-ак, это звучит интереснее, но всё равно недостаточно. Попробуй прорваться к нему, узнать, что с ним, потому что если он уже не в ладу с собой, то смысл его спасать? Максимум – пожизненное в Мунго, это всяко лучше, чем Азкабан. А я бы хотел быть уверен, что он цел и здоров.              — Хорошо, я попробую.              — Вот и договорили, Гермиона.              Роланд был доволен, он уже знал, что скорее всего Драко Малфой его заинтересует, но убедиться в том, что парнишка не сошёл с ума было необходимо.                     ***              Рон разогревал еду в кабинете, его несказанно радовало то, что Лаванда шла на поправку. Он перевёл взгляд с микроволновки на Тео, который сидел за столом и с важным видом вычерчивал какие-то схемы. В кабинет вихрем ворвался Гарри, громогласно оглашая:              — Теодор, мать твою, Нотт!              С криком друга, запищала микроволновка, из-за чего Рон от неожиданности не выронил кружку кофе из рук.              — Что? — в тон ему ответил Нотт.              — Тебя вызывает Кингсли. — Гарри выглядел раздраженным, — Я в душе не ебу, что ты там ему послал, но настроение у него странное.              Рон, сёрбая горячий кофе, разместился за своим столом. Он не спал нормально несколько дней, отлавливая очередного Пожирателя и был невероятно уставшим.              — Ничего такого: просто показания бывших заключённых в Азкабане и попросил ознакомиться с ними, — Тео не понимал раздражения Гарри и, наоборот, выглядел воодушевлённо. Рон чувствовал, что эта змейка уже запустила эффект домино и теперь дело времени, когда он достигнет конечной точки.              — Поздравляю, — злобно выплюнул Гарри, усаживаясь за свой стол, —похоже, что он это сделал.              Тео ничего не стал отвечать, поднялся, закрывая свой блокнот и вышел.              Через время Рон сказал:              — Ты слишком нервничаешь, Гарри.              — Мне плевать, каким боком это коснётся меня, я не хочу, чтобы пострадала Гермиона, потому что она уже в это ввязалась!              Переживания друга резонировали с его собственными, однако:              — И тем не менее, это был её выбор. Никто её не принуждал. Она сильная, справится.              — Ты за неё не переживаешь?              — Я буду первым, кто убьёт того, кто посмеет ей навредить, Гарри. И это не изменится. Главное, чтобы она понимала, а я уверен, что она это знает – что вне зависимости от ситуации, она может на нас рассчитывать.              Спокойно проговорил Рон, Гарри давно заметил, что друг во многом изменился, особенно после победы, но в некоторые моменты, по типу этого, ему вообще казалось, что перед ним незнакомец. Рон рос над самим собой и это было очень заметно.              —Будешь карбонару?              — Неа, я сыт, — Гарри шёл с обеда, когда его поймал Кингсли, они с Роном разминулись, так что он быстренько перекусил в кафешке неподалёку.       — Кстати, Джинни тобой интересовалась. Выясняла, если у тебя кто. Она на пару недель вернулась домой со сборов.              Рон знал, что Гарри уже не пылает теми чувствами к его сестре, как раньше. Они обсуждали это одним вечером в баре. Но и скрывать что-то от друга он не хотел.              — И что ты ответил?              — Что ты, вероятнее всего, женишься на работе.              Гарри рассмеялся.              — Не парься, я думаю, она это переболеет.              — Давно бы пора.              — Ну ты что, — важно причитал Рон, — это же сама Джинни Уизли, как Гарри Поттер посмел её отвергнуть, после того, как узнал, что она весь седьмой курс не его ждала, а была в отношениях с другим.              — Ну, технически, ей этого никто не запрещал.              — А практически, если бы любила – пошла бы, как Гермиона за нами.       Гарри не ответил, слова Рона были истиной. Джинни его мало интересовала и думать о ней больше, чем она того стоила, он не собирался.                     ***              В кабинете Кингсли всегда играла классическая музыка то Бах, то Моцарт, то Вивальди. Мерлин его знает, на что она его настраивала, но то, что она стабильно, неустанно звучала в его кабинете – факт.              Тео постучал в дверь, затем вошёл в кабинет.              — А, — воодушевлённо начал министр, — Теодор. Присаживайся.              Ему было некомфортно в компании министра, он не считал его плохим человеком, но и проникнуться к нему не мог.              — Вы рассмотрели материалы? — ходить вокруг да около не в его характере.              Сейчас играла «Волшебная флейта» Моцарта.              — Да, — голос министра стал серьёзнее, — я не думал, что эта проблема настолько серьёзна. В виду некоторых особенностей места, нам казалось, что подобное отношение к заключённым… нет, не норма, но являлось объяснимой мерой. Да, это не оправдание подобного поведения, но, скажем прямо, и люди, сидящие там, не невинные овечки, которых бросили на произвол судьбы. Многие, практически все, законченные ублюдки, которых не должно быть в нашем мире.              — Согласен, — было бессмысленно это оспаривать.              — Но то, что мы так или иначе должны следить за их состоянием, тоже верно. Ведь, как ты и сказал, всегда есть риск того, что мы осудили невиновного или, сидит там совсем не тот, кто должен. Возьмём хотя бы ситуацию Краучей.              — Я уже обсудил это с одним целителем, который очень известен в магическом обществе. С ним, кстати, работает Гермиона Грейнджер. Думаю, она не останется в стороне, когда дело касается дел, в которых замешан Поттер и Уизли.              Мелодия сменилась на «Шторм» Вивальди.              — Не знаю, что там с Грейнджер и кем она работает, но ни Поттер, ни Уизли мне не друзья.              Естественно, это была ложь. Выкладывать все карты Кингсли он не хотел. Он был одни из тех, кто поверил Люциусу, не перепроверил слова Блейза, осудил Драко. Нет, доверять судьбу друга в руки такого придурка он был не намерен.              — Уверен?              — Более чем. Напарниками да, но друзьями… Сомнительно.              Кингсли внимательно смотрел на парня, сидящего перед ним. Он так долго оббивал порог его кабинета с просьбами пересмотреть дело Драко Малфоя, а теперь в раз, перестал это делать, сконцентрировался на своей работе и предложил весьма интересный проект. Он не был уверен в том, что Теодор полностью сдался, но и как он может выкрутиться из ситуации слабо представлял себе. Да и ни к чему было думать об этом. Сидит Малфой или нет, Кингсли это мало волновало, но если Блейз действительно был виновен, и они смогут это доказать, тогда он пересмотрит дело Малфоя-младшего.                     ***       Гермиона заняла денег у Гарри на покупку квартиры, свято клянясь, что отдаст всё до копейки. Гарри же не оценил этого пассажа, но согласился. Вне зависимости от того, чтобы он ей сказал, она всё равно сделала бы по-своему.              Теперь они часто собирались вчетвером, обдумывая план Тео.              — Кингсли всерьёз задумался над твоей идеей, я слышал, как он обсуждал совещание на эту тему с премьер-министром, — подхватил Рон, — не уверен, что все будут «за», но если большинство поддержит на нём, то мы в плюсе.              — Я поговорю с теми, кто лоялен ко мне и постараюсь убедить их, что это действительно необходимая мера, ведь никогда не знаешь, кто, за что и при каких обстоятельствах может оказаться там, а возможности связаться с человеком в Азкабане не представляется возможным, — Гарри крутил в руке палочку, чисто по привычке.              Они выбирали дни, когда в Норе максимально немноголюдно.              — Но кого из нас пустят в Азкабан, если у нас получится выбить разрешение на встречу? — Рон разрезал тортик, который старательно приготовила Нарцисса, которая слушала ребят, но сидела поодаль, на диване, и вязала шарф.              — Я заинтересованное лицо, никто меня не пустит, — с досадой проговорил Тео, облокачиваясь на стул. — Гарри тоже не вариант, он просил за Нарциссу.              — Я работаю с вами, так что вероятнее всего, нужен человек, у которого с Малфоем были напряженные отношения, — заключил Рон и плавно перевёл взгляд на Гермиону.              — Кингсли не знает, что я в деле, более того, кажется, что Роланд заинтересован в том, чтобы, простите, — это было для Нарциссы, — исследовать Драко. Он попросил меня, узнать его состояние и достаточно полно его охарактеризовать, так что мне в любом случае нужно встретиться с ним.              Тео присвистнул.              — Так отлично, но остаётся одна важная деталь. Как уговорить устроить свидание Гермионы и Драко.              Она вздрогнула, это звучало…двусмысленно. А после слов Роланда она совсем не о том думала.              Тишина повисла в комнате и неприятно давила.              — Мы можем отправить Гермиону для осмотра преступников, естественно не одну. Кто-то из нас должен пойти, но нам нужно, чтобы Гермиона поговорила с Малфоем хотя бы минут десять? Нет? Ну ладно полчаса, нам же нужно, чтобы это не вызывало подозрения. И рядом никого не было, — Рон разливал чай по кружкам.              — У тебя есть идея на примете, как это сделать?              — Да, — кратко и лаконично, Нарцисса слушала разговор, не вмешиваясь.              — Не томи, что за идея? — Тео с каждым днём всё больше и больше проникался этой компанией.              — Я воспользуюсь привилегией Героя. — Спицы звякнули в руках Нарциссы, Тео подавился чаем, Гермиона и Гарри не выглядели удивлёнными.              — Ты что? — выдохнул Тео, вытирая рот и руки салфеткой.              — Я долго думал над тем, как потратить его, но так и не придумал ничего путного, просто попросить увал или потратить на что-то бесполезное – не хочу. А тут как раз подворачивается случай.              Гермиона как-то предполагала, что Рон потратить желание на то, чтобы Кингсли дал ему отпуск и он провёл бы это время с Лавандой, но друг буквально жил вместе с ней в палате, не оставляя её в одиночестве надолго.              Тео никогда не думал, что будет момент, когда он настолько зауважает Рона Уизли, но вот, сегодня как раз этот самый день.              — Уизли… нет, Рон… ты нечто! — воскликнул Тео, пожимая руку Рону, похлопывая по плечу.              Гермиона повернулась к Нарциссе, которая старательно пыталась скрыть слёзы.              — Но мне не нравится, что Гермионе придётся якшаться с остальными преступниками, — пробурчал Гарри.              — А то, что мы собираемся следить за состоянием их здоровья и курировать, ты игнорируешь? — рассмеялась Гермиона. — Для меня приоритет Драко, на остальных я буду тратить не более пяти минут. Причём я буду не одна, а с кем-то из вас. И не забывай, Гарри, я могу за себя постоять.              Теодор с нескрываемым восхищением смотрел на людей, которые когда-то весьма враждебно взаимодействовали с Драко, в большинстве своём это было из-за поведения последнего, но то, что они нашли в себе силы, человечность, желание помочь ему и Малфою – было невероятно ценно.              ***              Джордж съехался с девушкой, Джинни была на матче в Ирландии, поэтому и Тео, и Гарри могли остаться на ночь.              Сначала они начали всё культурно: тортик, чай, а затем Рон где-то откапал запасы Артура, и они начали распивать алкоголь.              Гермиона пила мало, ей завтра на сутки, так что просыпаться с похмельем она не хотела.              Она сидела на крыльце, проветривая голову. В последние дни мыслей стало больше, а некоторые из них совершенно не те, которые она хотела бы иметь.              Слова Роланда прочно засели у неё в голове.              — Но ты интересовалась им.       — Мне важно знать, что он действительно не делал того, в чём его обвиняют.       — А если делал? Ты перестанешь им помогать?       — Сейчас тебе точно важно знать, что он невиновен?       — Мне важно, чтобы тот, кто насиловал, убивал и пытал, был в Азкабане.              Ей не нужно было это озвучивать, чтобы она услышала ту истину, которую заметил Роланд. Для неё не то, чтобы перестало быть важным, все те усилия, которые прилагал Тео, вся та боль, что носила в себе Нарцисса, просто не позволяли ей допустить мысль о том, что Драко действительно сидит за то, что совершил.              Гермиона представляла их разговор, который мог повернуть в любое русло. Да даже напасть на неё Драко мог, просто потому что захотел бы этого. Но всё же где-то в глубине души, Гермиона надеялась на то, что Драко не превратился в монстра, которым, по словам Нарциссы, является Блейз. Ей казалось странным, что внимание было обращено на слова Люциуса, но Нарциссу не допрашивали. Почему? Что или кто за этим стоит? Ведь если она, пусть и не делала ничего, но являлась свидетелем происходящего. Как можно было выслушать одного и тотально проигнорировать другого? Что за избирательность такая?              Тут явно что-то не чисто, не мог один Забини, даже Империусом уладить всё. Ведь помимо него, чистой из воды вышла Паркинсон. Нарцисса никогда не видела её в Мэноре, но Тео не раз упоминал, что в Хогвартсе она «отрывалась по полной».              Не мог он всё провернуть сам, в этом должен быть замешан кто-то ещё. Кто-то у кого есть хоть какая-то власть, кто-то приближённый к Кингсли, кто-то, кто…              — На дворе не лето, Гермиона, — плеч коснулась ткань. Нарцисса принесла ей плед.              Гермиона уже давно заметила, что с какого-то момента, Нарцисса начала с особой трепетностью относится к ней, словно к дочери. Подобным отношением к ней она обезоруживала Гермиону, которой с каждым разом всё труднее и труднее было не привязываться к женщине. Всё же её внутреннее обаяние и харизма располагали к себе.              — Да, но алкоголь согревает, — усмехнулась Гермиона, укутываясь в плед.              Женщина вглядывалась в тёмное небо, которое было усыпано звёздами. Она не ожидала такого шага от Рона. Даже предположить не могла, что такой ценой люди, которые не имеют к неё и её сыну отношения, будут помогать ей. Нарцисса сама себя не простила за то, что говорила Гарри о Сириусе, о том, что её сестра убила его крёстного, за то, что позволяла Люциусу так воспитывать сына, за то, что плыла по течению, делая вид, что не замечает очевидных вещей, пока не стало поздно.              — Тот человек, Роланд, ты… уверена, что он не навредит Драко?              — Нет, беспокоиться не о чем. Он очень хороший специалист. У него превосходная репутация, да и я работаю с ним, так что всегда буду рядом и даже если что-то пойдёт не так, я вмешаюсь. Единственное, чего можно опасаться, так это того, что он слишком заинтересуется Драко и перестанет думать о других пациентах.              Нарцисса улыбнулась, она нисколько не сомневалась, что Гермиона сделает всё, чтобы не допустить непоправимых вещей.                     ***              Гермиона была на обходе, когда встретила в коридоре Роланда, который попросил её проверить состояние Лаванды.              Когда она открыла дверь в палату Браун, то увидела весьма милую картину. Рон сегодня был выходным. Он облокотился на спинку кушетки и читал своей девушке «Ромео и Джульетта». Лаванда благоговейно слушала и изредка что-то спрашивала.              Возлюбленные не то, что не услышали гостя, они её бы не заметили, если бы Гермиона не прокашлялась.              — Прошу прощения, что прерываю, но целитель Джонсон попросил меня проверить твоё состояние, — Гермиона улыбнулась Лаванде и получила улыбку в ответ.              Не смотря на то, в какую ситуацию попала Лаванда, благодаря Рону она снова стала той жизнерадостной девушкой.              — Давление в норме, — ответил Рон.              — Хорошо, аппетит?              — Да, Рончик, — не могла она без этих уменьшительно-ласкательных словечек, — прекрасно готовит.              — Это радует, таблетки пьёшь по назначению? Не забываешь?              — Есть какой-либо дискомфорт в теле? Головные боли?              — Нет, ничего такого. Кстати, целитель сказал, что возможно в скором времени меня выпишут. Это правда?              Рон с надеждой посмотрел на подругу, это было бы чудесная новость. Он наконец-то бы съехался с Лавандой, не тратил время на дорогу сюда-обратно.              — Вполне возможно, — улыбнулась Гермиона, — вы с Роном молодцы, показатели отличные, тенденция стабилизации организма положительная.              — О, Рончик, ты слышал? — Лаванда потянулась за объятиями.              — Поговорим позже? — спросил Рон. — До которого ты часа?              — До шести, — рыжик кивнул.              — Скоро новолуние, Роланд будет дежурить в эту ночь, так что не стоит переживать, Лаванда, если что, он будет рядом и поможет.              Девушка кивнула, обнимая Рона. Впервые за долгое время ей показалось, что чёрная полоса её жизни наконец-то заканчивается.