Это больно — умирать?

      ***              Найдя её в буфете, Рон упал рядом, желая подруге приятного аппетита.       Гермиона для себя отметила, что Рон стал больше уделять внимание своему внешнему виду: он изменил причёску, стал одеваться приближено к официально-деловому стилю, много тренировался и поддерживал себя в форме.              — Насчёт Малфоя, будь осторожна. Азкабан меняет людей, и он может повести себя непредсказуемо.              Сколько бы времени ни прошло, а забота этих мальчишек не угасала.              — Да, я понимаю.              И это была правда. Она действительно прикинула в голове всевозможные варианты развития событий, даже с тем учётом, что магией она пользоваться не сможет.              — И, если он хоть пальцем тебя тронет, я разнесу всё к чертям собачьим и его в том числе! — Рон стукнул кулаком по столу, чем привлёк внимание окружающих.              — Тише-тише, — успокаивала Гермиона, — я не думаю, что Малфой сделает что-то такое. Где Малфой, а где я. О чём ты вообще?              — Во-первых, он парень, какой-никакой. Во-вторых, там кроме руки у него больше ничего нет. В-третьих, ты хорошенькая девушка, мало ли что ему в голову стрельнет.              — О да, явно он захочет зажать меня, чтобы удовлетворить свои потребности! Рон! Пусть Нарцисса и приняла меня и общается со мной хорошо, кто знает, что там у Драко в голове? Возможно, ему даже противно будет сидеть рядом со мной.              — Он мужчина.              — Он заключённый.              — У него давно не было.              — Меня это не волнует.              — Упёртая, как и всегда. Мерлин с тобой, делай, что считаешь нужным, но знай, что, если он посмеет причинить тебе боль, я быстро его хорьковую шкурку сниму.              — О, поверь, я и сама с этим справлюсь, — Гермиона улыбнулась, в очередной раз убеждая друга в том, что они сможет справится сама.                     ***              Целитель стучал карандашом по столешнице, читая книгу. Фрей только что ушла на обход, поэтому Гермиона куковала в почти одиночестве. Со всеми делами она справилась, а до конца рабочего дня был ещё час.              — Гермиона, как думаешь, человек, который чуть больше двух с половиной лет отсидел в Азкабане… насколько сильно он может измениться?              Она поняла о ком он.              — Понятия не имею. В таких условиях здоровье может…              — Нет, я не об этом. Я о характере, личности.              Гермиона задумалась, ей и тогда было тяжело поверить, что Драко может внушать страх, но надсмотрщик не играл, он действительно испытывал страх, вспоминая заключённого.              — Возможно. Драко не был рискующим человеком, который пройдёт против сложившихся обстоятельств, но кто знает, его могло и закалить нахождение в Азкабане.              — Я тут поинтересовался его биографией. Весьма обычный парнишка, который обладал раздутым самомнением, возможно был жертвой домашнего насилия, Люциус был одержимым и не совсем психически здоровым. Даже рискну предположить, что делал всё тайно и жена его долгое время была в неведении. А когда столкнулся с реальным злом, понял, что он тварь дрожащая, а не право имел.              Его проницательности можно было позавидовать.              — Вы читали Достоевского? — удивилась Гермиона.              — Ага, у меня интересы не заканчиваются целительством.              — Ну Люциус явно переоценил свои способности. Он, как и его сын, могли показывать свою силу соперникам, что априори были слабее них, а когда противник был сильнее, они из охотника сами становились жертвой. В данном вопросе, я с вами солидарна. А насчёт домашнего насилия над Драко, то такое вполне имело место быть. Ведь Люциус был тем, кто подбросил крестраж ребёнку. Так что да, он явно был тварью дрожащей.              Рол рассмеялся, подпирая голову рукой.              — И всё-таки: допускаешь ли ты мысль, что Драко Малфой мог измениться в лучшую сторону?              — Возможно, честнее будет сказать, что я на это надеюсь. Это облегчит нам работу, — призналась она.              — Я согласен с парнем Лаванды, твоим другом, что ты будешь делать, если твой Драко откроется тебе, доверится и воспылает чувствами?              Гермиона подавилась воздухом. Роланд специально добавил отсебятины.              — Вы что подслушивали?! — возмутилась Гермиона.              — Стал невольным свидетелем, видишь ли, я тоже обедаю там, а твой друг весьма горластый, сложно было не услышать, особенно если я сидел через столик от вас.              — Вы себя слышали? Вы же интересовались его биографией и должны знать, как он относился к таким, как я.              — И тем не менее, ты надеешься, что он изменился в лучшую сторону.              — Я не имела в виду романтический план.              — Ты всегда называешь его по имени, я даже немного ревную, меня ты называешь «Целитель Джонсон», «мистер Роланд», «мистер Джонсон», — уныло протянул мужчина.              Гермиона на секунду зависла.              — Я называю его по имени, потому что его мать попросила говорить его имя.              — Ну так и говорила бы при ней, но ты же везде говоришь: «Драко».              Гермиона замолчала, обдумывая его слова.              — Это была очень странная просьба, обращаться друг к другу по именам?              — И да, и нет, — пространно ответил Роланд, — скорее совет быть с самой собой более честной. А насчёт меня – да, зови меня просто Роландом. Если тебе легче на «вы», то, что уж поделать.              — Хорошо, Роланд.              — Отлично, Гермиона. Но ты явно в нём заинтересована, верно?              Гермиона закатила глаза. Этот мужчина был одним из самых упрямых людей, который она когда-либо встречала.              — Только в научных целях.              — Конечно, в тех же научных целях можно пойти на свидание, ответить на поцелуй, лечь в постель.              Гермиона зарделась, и Роланд неожиданно для себя увидел её в другом свете. Не студентку, помощницу, целителя, а девушку, которую, как оказалось, весьма легко смутить.              — Та-а-ак, а у тебя вообще были отношения? Или ты невинный цветочек?              — Я не собираюсь это обсуждать с вами! — возмутилась Гермиона.              — И всё-таки?              — Были у меня отношения.              — Насколько серьёзные?              — Боже, вам-то что? — она давно заметила, что как таковых личных границ у Роланда нет, поэтому и чужие он не считает нужным соблюдать.              — Может, хочу пригласить тебя на свидание и мне нужно знать, что для тебя приемлемо на первом свидании, а что нет. Уже очевидно, что секс мимо, — он задумчиво говорит, что-то прикидывая в голове.              — Роланд! — повышает голос Гермиона, на что мужчина смеётся.              — Меня радует, что тебя это отвлекло.              — А?              — Ты была поникшая, мне показалось, что тебя всё это не на шутку волновало.              Гермиона не ответила.              Странный мужчина, очень-очень странный, который неожиданно располагает к себе, который странно заботится о подчинённых, который шутит чаще, чем дышит.              — Вы чертовски странный.              — Ой, да брось. Ты хотела сказать «красивый».              Гермиона фыркнула, переводя взгляд в окно. Была середина декабря. Молли уже пригласила их всех на Рождество. Её беспокоило, что там будет Джинни, которая непременно решит выяснить отношения с Гарри. Но радовало другое – возможно, что Рон будет праздновать Рождество вместе с Лавандой в Норе. Нарцисса, с позволения Молли, пригласила Тео, который сегодня-завтра Тео должен сообщить ей, когда она отправится в Азкабан.                     ***              Гермиона проснулась рано, они в девять утра вместе с Гарри отправляются в Азкабан. У него был какой-то план, как потом отвлечь надсмотрщиков, но ей он в это не посвятил. Тео и Рон были на задании, поэтому Гарри остался единственным вариантом.              Она глянула на календарь – шестнадцатое января двухтысячного года. Она пошла в душ, чтобы привести себя в порядок, но нервы, которые уже несколько недель шалили, не давали ей покоя.              Самые разные мысли мелькали в её голове, и она понимала, что больше сама себя накручивает. Она точно должна справится, если ситуация потребует – она чётко даст понять, как вести себя с ней не стоит.              Но что ей делать с Драко? Гермиона, пусть и прокрутила в голове разные ветки событий, всё равно не была уверена в своих реакциях. Детская обида на мальчишку, что задирал её в школе – прошла. Думать об этом, когда они встретятся, казалось, ей полным бредом, а как вести себя с Драко – понятия не имела. То есть уже не как враги, а как кто? Знакомые? Приятели? Бывшие сокурсники?              Нет, это ни в какие рамки. Она знала, что Драко изолирован и что нуждается в обществе людей, в разговорах, возможно даже прикосновениях. Она читала о таком, поэтому примерно могла представить, что может попросить Драко. Только вот как ей на это реагировать?              Если она позволит ему это, то это будет странно? Но как она может не помочь, когда он настолько оторван от мира?              — Это всё влияние Нарциссы, — бурчала себе под нос Гермиона, наливая кофе.              Если бы она не знала историй из детства Драко, то ей было бы проще выстроить между ними стену и отношения нуждающийся-помощник.              Гермиона жила в двадцати минутах езды от Гарри, поэтому чаще всего друг приходил к ней, как обычный магл, то есть не через камин, который она недавно настроила, а через дверь. Недалеко была точка для трансгрессии, где маглы не могли их видеть, это было очень удобно.              Гарри отказался от чая, вместо этого решил повторить план их действий.              — Так, ещё раз, мы осматриваем сначала всех, которые зафиксированы за нами, затем у тебя свидание с Малфоем, а я в это время отвлекаю надсмотрщиков.              — Да, — в который раз подтвердила Гермиона.              Гермиона давно так не нервничала, нет, она вообще так не нервничала.                     ***              Её сердце гулко стучало о грудную клетку. Ладони вспотели, их вели, мимо камер заключённых. Многие из них выглядели, как овощи. Это было ужасно, некоторые завидев их, начали бросаться на решётку их камер, с безумием в глазах умоляя освободить их.              Они не выглядели раскаявшимися, сломленными. Для неё между ними и Беллатрисой не было разницы.              Такие же обезумевшие, конченные убийцы, которые должны гнить в тюрьме. Но это субъективное. Объективно она понимала, что оказывать им помощь она, как колдомедик, будет должна.              ***       Гермиона проверила всех, кого нужно было. Составила список тех, кто нуждается в помощи, а кто вполне отлично выглядит, для людей, которые в Азкабане.              Им для свидания с Драко выделили какой-то кабинет. Они мялись у кабинета, пока ждали Драко в сопровождении надсмотрщиков.              — М-да, не повезло вам, мисс, лично общаться с таким выродком…— с фальшивой досадой в голосе, причитал надсмотрщик.              — Он настолько ужасен? — Гермионе было всё равно, что о нём думают эти люди, главное то, что Драко представлял из себя реально. Но сделать вид, что она глупая девчонка всё же пришлось.              — О! Вы только послушайте. Избивает надсмотрщиков, одному в нескольких местах руку сломал!              — Просто так?              — Конечно! Вы же знаете, это ублюдки Пожиратели. Никого не уважает, никому слова доброго не скажет. Такие, как он, не стоят того, чтобы на них обращали такое внимание.              Гермионе было противно это слушать, явно же, что всё это происходило не просто так. Она ничего не ответила.              Тишина затянулась. Гарри заметил это и решил воплотить в жизнь свой план.              — Кстати, — начал Гарри, переключая внимание на себя, — слышал, что у вас тут есть «свой» вид спорта. Интересно узнать, что это?              Они сначала молчали, пока Гарри не сказал:              — Никто свыше об этом не узнает.              Они выдохнули и один, весьма упитанный проговорил:              — Борьба. Весьма интересно и полезно. Особенно с такими буйными, как тот, кого мы ждём.              — Хотел бы я увидеть хотя бы раунд.              — А что? Раз сам Гарри Поттер хочет оценить наши способности, почему нет?              — Пойдёмте, а как же мисс?.. — спохватился один из них.              Гарри хотел цокнуть, но быстро нашёлся:              — Так его сюда приведут надсмотрщики, они и подстрахуют.              Все согласились и ушли, оставляя Гермиону одну.              Она зашла в кабинет, который больше походил на одну из камер, только чуть побольше. Окно было больше, чем в остальных камерах, посреди кабине стоял небольшой стул, с двумя стульями напротив, шкаф с каким-то тетрадями, возможно даже личными делами, но Гермиона предпочла не лезть. Её на протяжении всего времени душил запах плесени, который был везде. Как здесь вообще можно было существовать?              Время тянулось ужасно медленно, медленнее, чем на занятиях Трелони. Гермиона снова начала представлять разговор, она чувствовала тошноту и дрожь в ногах.              — Боже, поскорее бы это закончилось, — прошептала Гермиона.              Она выбрала место у окна, мало ли что мог выкинуть Драко. Лучше перестраховаться.              Минута, две, три…              Ей казалось, что о ней все забыли, как раздался стук в дверь. Сердце билось как бешенное.              Дверь отворилась и первым вошёл Драко Малфой. Если бы Гермиона этого не знала, она бы сказала, что это какой-то незнакомец, следом зашёл выхоленный надсмотрщик, который, как ей показалось, потратил несколько часов на приведение себя в презентабельный вид.              — Мисс Грейнджер, мне необходимо находиться в кабинете и следить за ним, — чинно отрапортовал паренёк, подмигивая Гермионе.              Она заметила, как Драко закатил глаза. Ей хотелось сделать тоже самое.              — Уверяю вас, это лишнее, — строго проговорила она в духе Минервы МакГонагалл.              Паренёк стушевался, но продолжил наседать:              — Я не могу оставить вас в опасности!              Гермиона закинула ногу на ногу, постукивая пальцем по столешнице. Меньше всего ей хотелось тратить на него время, которого у неё итак позарез. Она корпусом развернулась к ним и с обворожительной улыбкой на губах ответила:              — Уверяю вас, если Драко сделает что-то, чего не стоило, даже без магии, я смогу применить свою палочку, втыкая её в его шею, — только Рон и Гарри могли считать эту её улыбку и понять, что лучше послушать Гермиону и не перечить ей.              Она боковым зрением видела с каким презрением Драко смотрел на надсмотрщика и как неожиданно вздрогнул, когда она говорила.              — Н-но я…              — Я тоже убивала, только ублюдков, которые этого заслуживали. В некотором смысле, я поопаснее него, — Гермиона указала ручкой на Драко, — буду. Выйдите, если вы мне понадобитесь, я позову вас. Как, кстати, вас зовут?              — Д-дэвид, — весь его созданный образ полетел к чертям.              — Так вот, Дэвид, — отчеканила она, — ожидайте за дверью.              Мужчина вышел, Гермиона облегчённо выдохнула и посмотрела на Драко.              Он выглядел совершенно иначе, чем она помнила. От того задиры Малфоя не осталось и следа: волосы отрасли настолько, что он собрал их в хвостик; одежда была грязной и поношенной, изорванной, даже на таком расстоянии она ощущала тот смрадный запах, который шёл от неё. Его рука исцарапана.              Гермиона рассматривала его вдоль и поперёк, и теперь она не могла не согласится со словами Гарри о его взгляде. Он горел огнём. Очевидно, что Драко не сошёл с ума, но и предположить какой он сейчас, она тоже не могла.              Это был уже совершенно другой человек.