Учимся жить заново

Сэм не мог усидеться на месте, бессмысленно пялясь в чашку с кофе. Она казалась непомерно маленькой в его руках. Он рассеянно подумал, что в этих закусочных всегда используют чашки такого маленького размера, что чувствуешь себя участником игрушечного чаепития. Не успел Сэм додумать эту мысль, как раздался щелчок, и он ощутил что-то в волосах. Перехватив чашку одной рукой, другой он потянулся к голове. То, что он обнаружил там, заставило его повернуться и впиться взглядом в докучливого карлика слева от себя. — Тиара, серьёзно? — Какое же чаепитие без неё? — весело отозвался Габриэль. Сэм поднял взгляд и, разумеется, увидел тиару и на голове Габриэля. Самую обычную, как те, что продаются в магазинах «всё по доллару» в детском отделе по всей стране. Определённо не то, что Сэм хотел бы носить, тем более на людях. Он одарил Габриэля самым недовольным взглядом и молчаливо ждал. Габриэль стойко выдержал длительную паузу. Затем с тяжёлым вздохом, словно Сэм был самым раздражающим человеком, с которым ему когда-либо приходилось иметь дело, щёлкнул пальцами, убирая тиары. — Ну ты и зануда сегодня, — пробурчал он, надув губы. — Постоянно отказываешься от всех моих идей. — Твои грандиозные идеи пока что включали в себя попытки пометить мою шею исключительно для того, чтобы разозлить Дина, внезапно появиться перед ними и напугать, а также надеть мне на голову тиару, — сухо заметил Сэм. Подняв чашку, он откинулся на спинку сидения. — Прости, что не горю желанием им потакать. — Пф-ф. Я буду делать что вздумается. Кто тут главный, в конце концов? Сэм изогнул свои губы в усмешке, которую определённо перенял у своего спутника. — Ну… Несколько мгновений Сэм наслаждался потешным и изумлённым выражением лица Габриэля. Затем так быстро, что Сэм не успел опомниться, рука сжала его волосы, резко откинув голову назад. Габриэль навис над ним, сверля взглядом его запрокинутое лицо. Золотистые глаза были горящими и пронзительными, и Сэм втянул воздух, чувствуя, как жар разливается где-то внизу живота. Габриэль сократил дистанцию, пока не оказался на расстоянии вдоха ото рта Сэма, а его волосы опустились, образовывая вокруг них подобие завесы. Острые зубы цапнули его нижнюю губу. — Я предлагаю тебе очень, очень хорошо подумать, прежде чем продолжить, красавчик. Боже правый. Сэму нравились все грани личности Габриэля: от игривой до ребяческой и серьёзной. Но он должен признаться себе, что в этой властной, доминирующей грани было что-то такое, что неизменно заводило его. Сэм слегка дрожаще выдохнул, и было очевидно, как это польстило Трикстеру. Ещё раз прикусив губу и зализав след языком, Габриэль отпустил его, неспешно откидываясь обратно на спинку и беря свою кружку так спокойно и непринуждённо, как будто ничего не произошло. Он бросил взгляд мимо Сэма в окно, поскольку занял место в кабинке возле прохода, а затем широко улыбнулся, тыча пальцем в стекло. — О, смотри, наши братья подъезжают. Наконец-то! Я проголодался, — сказал Габриэль. К тому моменту, когда дверь закусочной открылась и вошли Дин и Кастиэль, Сэм кое-как взял себя в руки. Ничто так не убивает возбуждение, как вид старшего брата, идущего к тебе с хмурым видом в компании Ангела, который вполне может хотеть поразить тебя. Единственное, что удерживало Сэма от ёрзанья или бегства, была рука, лежащая на его бедре под столом. Габриэль сказал вчера, что делает это, потому что знает, что Сэм хочет наладить отношения с братом. И он был прав. Сэм не мог этого отрицать. Но, столкнувшись вновь с разгневанным братом и его Ангельским спутником, стало намного легче вспомнить, почему он изначально предпочитал держаться от них подальше. Когда они подошли к кабинке, Габриэль ослепительно улыбнулся им и сказал: — Доброе утро, мальчики! — бодро поприветствовал он их. В ответ же получил лишь хмурый взгляд от Дина, который пропустил Кастиэля к месту у окна, а сам уселся у прохода. И стоило Кастиэлю расположиться, как Дин тут же уставился на Габриэля тем пронзительным взглядом, от которого Сэму всегда становилось немного не по себе. — Доброе утро, Габриэль, — сказал Ангел. — Привет, братишка! — лицо Габриэля озарилось весельем. — Ты не надел кольцо, как я просил! Сэм чуть не поперхнулся кофе, а хмурость на лице Дина углубилась. Кастиэль же просто глянул на свою руку, а затем вновь на Габриэля. — Дин объяснил мне, что ты просто пошутил, — ответил он. — Сомневаюсь, что он выразился так вежливо, — усмехнулся Габриэль. Их разговор прервала официантка, подошедшая к столику. Сэм не уделил ей особого внимания, равно как и её словам. Его руки вновь обхватили чашку с кофе, а взгляд устремился на тёмную жидкость внутри. Это было проще, чем смотреть на Ангела, сидящего напротив или на брата. Он уставился в чашку, стараясь не дать мыслям унести себя прочь. Только резкий голос Дина, произнёсший его имя, заставил Сэма поднять голову и увидеть, что все, включая официантку, смотрят на него. Сэм покраснел, осознав, что к нему обращались, а он прослушал. Дин закатил глаза. — Твоя очередь заказывать, чувак. — Ох! — Сэм покраснел ещё сильнее. — Я, эм, не голоден. Спасибо. Рука на его бедре предупреждающе сжалась. Архангел ярко улыбнулся официантке и произнёс: — Ему фруктово-йогуртовый парфе и банановый маффин с орехами. Официантка удалилась, записав заказ. Сэм повернулся к Габриэлю, подняв бровь. — Кажется, я сказал, что не голоден. — Пф-ф! — Габриэль закатил глаза. — С каких пор я слушаю таких заявлений? Если бы я делал это, ты бы вообще никогда не ел. — Не дав Сэму возможности ответить, он обратился к Дину, указывая большим пальцем на Сэма. — Как он вообще вымахал до таких гигантских размеров? Предоставленный сам себе, он едва ли ест достаточно даже для малыша. Удивительно, но Дин даже не огрызнулся, не выдал колкой реплики. Его взгляд метнулся к Сэму, и в нём читалось что-то похожее на беспокойство. — Иногда он бывает таким, — ответил он. — Ну, наверное, депрессия воздействует на всех по-разному, — непринуждённо сказал Габриэль, будто речь шла о пустяках. Будто не он только что сказал что-то, из-за чего Дин прищурился, глядя на младшего брата, и из-за чего, в свою очередь, напрягся Сэма. Проигнорировав их обоих, он хлопнул в ладоши. — Ладно, пора начинать шоу. — Он откинулся назад, положив руку на спинку сидения и, проведя пальцами по затылку Сэма, принялся лениво накручивать его волосы. — У вас есть время до окончания завтрака, чтобы разрулить все проблемы друг с другом. Я оградил наш столик, так, что никто ничего не услышит. И я узнаю, если кто-то попытается вмешаться. Так что, мы в безопасности. Начинайте. А как только доедим, мы отложив всё в сторону и обсудим планы, которые мы с Сэмми разработали. — А кто ты такой, чтобы командовать? — огрызнулся Дин. Если бы Габриэль спросил, Сэм бы предостерёг его: что такой подход не сработает. Во-первых, потому, что Дин автоматически воспротивится любым указаниям от Габриэля. Во-вторых, потому, что Дин не из тех, кто «копается в чувствах» и предаётся сопливым моментам. Винчестеры не привыкли обсуждать свои чувства. Они спорят, дерутся, может, даже пару раз пустят в ход кулаки, а затем извиняться, хотя и без лишних слов. Проблемы между Сэмом и Дином не решить за завтраком. Они уже достаточно навыясняли отношения за последние встречи. Они прекрасно знают позиции друг друга. Поднимание этой темы снова — пустая трата времени. Возможно, позже, в другой раз, если Сэм посчитает это нужным, он загонит Дина в угол так, что ему некуда будет отступать. Тогда он выскажет ему всё, что накопилось, ведь Сэм всегда был более открытым в этом плане, в отличие от других. Дин, конечно, может разозлиться, побурчать и даже замахнуться на его, но после они решат, смогут ли двигаться дальше вместе или разойдутся каждый своей дорогой. Но такой подход — ничему к чему не приведёт, только ещё больше разозлит и, возможно, подтолкнёт Дина к уходу. Трикстер повернулся к Сэму с выражением, чем-то средним между раздражением и, возможно, отвращением. — Ты что, издеваешься? Серьёзно? — воскликнул он. Сэм понял, о чём Габриэль. Должно быть, тот следил за его внутренним монологом. Пожав плечами, Сэм провёл пальцем по кромке чашки с кофе и пояснил: — Просто между нами всё именно так работает. — А я-то думал, что это в моей семье творится полный бардак, — сказал Габриэль. — Ага, — фыркнул Сэм и покачал головой. — Весьма вероятно, что твоя семейка обгоняет нас, Гейб. — О чём вы там болтаете? — раздражённый вопрос Дина прервал разговор между ними. Оба подняли глаза и увидели, что Дин переводит взгляд с одного на другого. И даже Кастиэль выглядел озадаченным. — Ни о чём, — быстро ответил Сэм. Если он расскажет, это только ещё больше разозлит Дина. — Гейб просто считает необходимым комментировать каждую мысль, пролетающую у меня в голове. Брови Дина взлетели вверх. — Он читает твои мысли? — удивлённо спросил он. — Постоянно, — Сэм пытался звучать раздражённо, но претерпел неудачу. — Не то, чтобы я специально копаюсь в голове. Просто вы, люди, так громко думаете, — защищался Габриэль. Дин быстро перевёл взгляд на Кастиэля и возмущённо спросил: — Погоди-ка, это значит, ты тоже можешь читать мои мысли? Ангел покачал головой и ответил: — Я мог, когда моя благодать была в полной силе, но только если бы захотел. Архангелы стоят выше в иерархии. Они первенцы, а значит, могущественнее. Они могут много больше остальных из нас. — Кстати, о твоей благодати. После завтрака нам нужно будет серьёзно поговорить, братишка, — сказал Габриэль. Его тон был игривым, но Сэм уловил под ним скрытую серьёзность и лёгкое напряжение, говорящее о том, что этот вопрос Габриэля очень беспокоит. Но что конкретно — Сэм не имел понятия. У него не было возможности читать мысли Габриэля, как тот мог читать его. Но он учился читать язык его тела и выражения лица. По сути, это было похоже на чтение Дина. Оба они использовали юмор и гнев, чтобы скрыть множество вещей. Разговор оборвался с возвращением официантки. Она поставила тарелку перед Сэмом, полный завтрак перед Дином и стопку панкейков, утопающих во фруктах и взбитых сливках, перед Габриэлем, который широко улыбнулся при виде своей еды. Сэм был удивлён, узнав ещё в самом начале, что Трикстер считает фрукты почти такими же важными, как и сладости. «Натуральные сладости», — сказал он как-то раз Сэму. Все, кроме Кастиэля, принялись за еду. Ангелу, которому нечем было себя занять, осталось только сидеть и глядеть на Габриэля с каким-то странным выражением в глазах. Это заставило Сэма немного заёрзать, помешивая гранолу в йогурте. Однако Габриэль без проблем посмотрел на брата и спросил: — Хочешь что-то сказать, Касси? — Что с тобой случилось? — немедля выпалил Ангел, словно только и ждал разрешения затронуть эту тему. — Мы все думали, что ты умер, Габриэль. Мы скорбели о твоей утрате. Гримаса, которую скорчил Габриэль, не осталась незамеченной Сэмом. На этот раз настала его очередь опустить руку и положить её на бедро Габриэля в знак молчаливой поддержки. Лёгкая улыбка, промелькнувшая на лице того, подсказала ему, что его спутник это оценил. Маска Габриэля снова плотно встала на место, и он, пожав плечами, принялся нарезать панкейки. — Мне надоело наблюдать, как все грызут друг другу глотки. Это было выше моих сил. Поэтому я сбежал с Небес и сделал себе пересадку лица, — он махнул вилкой пространство вокруг своего лица, затем подцепил кусочек и отправил его в рот, продолжая говорить, жуя, с манерами, слишком похожими на манеры Дина, отчего Сэм закатил глаза. — Трикстер — моя собственная программа защиты свидетелей. — Что сказал Папочка, когда ты убежал к язычникам? — сухо спросил Дин. Габриэль прожевал и бросил на Дина такой же презрительный взгляд, каким тот одарил его ранее. — Папочка ничего уже не говорит, — ответил он. — Ты… скрывался среди язычников? — медленно произнёс Кастиэль. Эта интонация была знакома Сэму: нотка ангельского отвращения, как будто то, те о ком шла речь, настолько ниже их, что было почти непостижимо. Он слышал это в свой адрес от бесчисленного количества Ангелов. Обеспокоенный, Сэм погладил Габриэля по бедру, бросив на него украдкой взгляд. Вместо ожидаемой угрюмости или расстройства, Сэм был удивлён, обнаружив спокойствие. Габриэль поднял вилку и слизал с неё немного взбитых сливок. — Не будь таким ханжей, Касси. Они не так уж и ужасны, как тебе внушали. Конечно, некоторые из них немного грубоваты, но они приняли меня как своего. А некоторые обращались со мной лучше, чем родные братья, — Он склонил голову набок, пристально вглядываясь в лицо Кастиэля. — Я стал не просто каким-то безымянным Трикстером. А Локи. Я больше не мог быть Габриэлем, поэтому стал кем-то другим. Я уже и забыл, как им быть, пока не появился этот Лось, и не напомнил мне, — он улыбнулся Сэму, получив от него ответную улыбку. Затем он вновь обратился к Кастиэлю. — Это было не из-за вас. Мне просто… нужно было уйти. — Всё стало хреново, и ты сбежал, бросив семью? — спросил Дин, косясь на Сэма. — Знакомая песня. На секунды Сэм чуть было не пропустил это мимо ушей. Он чуть не съёжился и не промолчал, позволив Габриэлю и Кастиэлю продолжать разговор. Но, увидев боль, смешанную с гневом в зелёных глазах Дина, Сэм не смог удержать слова, сорвавшиеся с уст: — Я пытался вернуться, Дин. Я связался с тобой. Ты сам сказал, что нам стоит разбежаться по разным полушариям. Дин швырнул вилку на тарелку и ответил: — А потом я пытался тебе перезвонить, но ты как сквозь землю провалился. И ко всему прочему, связался с Трикстером. Лучше бы он просто держал рот на замке и позволил Габриэлю и Кастиэлю вести разговор. Сэм опустил голову и принялся ковыряться в маффине. В этом не было никакого смысла. Они так и будут ходить кругами, так ни к чему и не придя. Всё, что они делали — это спорили. Дин не собирался ничего отпускать. Он просто не мог смириться с тем, что Сэм связался с Габриэлем. Для старшего Винчестера это было очередным доказательством того, что Сэму нельзя доверять. Габриэль с раздражением вздохнул. Затем поднять вилку и указать ею то на одного Винчестера, то на другого. — Ладно, хватит. Давайте проясним кое-что, прежде чем продолжить. Ты… — Он направил вилку на Сэма. — …облажался. Ты это знаешь. Мы это знаем. Все это знают! Смирись и двигайся дальше. Мы пытаемся всё исправить, и это всё, что сейчас ты можешь сделать. — Вилка переместилась на Дина. — Но и ты тоже облажался. Ты бросил брата из-за совершенных им ошибок, на которые его, по сути, толкнули. Вами обоими так манипулировали, что это даже не смешно. Ни у кого из вас не было ни единого шанса. Вас обоих подтолкнули к той ситуации, в который вы сейчас находитесь, как и к расколу между вами. — Расколу? — переспросил Дин. — О чём ты, чёрт возьми, говоришь? — Ты думаешь, Ангелы хотят, чтобы вы двое были счастливы и сражались плечом к плечу? — спросил Габриэль. Его тон не оставлял сомнений, насколько глупой он считает эту идею. — Они пытались всеми способами разделить вас. И вы подыграли им. Сэм рассказал мне о том будущем, куда тебя отправил Захи? Чушь. Полная и несусветная чушь. Он придумал всё это, чтобы попытаться разделить вас с братом и заставить сказать «Да». Потому что, видимо, он идиот, который не умеет делать свою работу правильно и не способен распознать хороший трюк, даже если… — Локи, — перебил Сэм, используя другое имя Трикстера, потому что в тот момент это был чисто Локи, возмущающийся плохо исполненным трюком. Трикстер шумно выдохнул и вернулся к теме. — Правильно. Прошу прощения. Так вот, это всё было трюком, мальчик. Плохо исполненным, но трюком. Он не знал, что это самый быстрый способ свести вас вместе. — Вот только он добился того, чего хотел. Это разделило нас, — заметил Дин. — Я пытался вернуть Сэма, но он выбрал тебя. Сэм опустил голову и прикусил нижнюю губу. Рядом с ним Габриэль фыркнул и выпалил: — И ты можешь винить его? Ты ведь не просто так хочешь возвращения брата, Дино. Ты хочешь его возвращения, чтобы сохранить его человеком. Не потому, что хочешь его самого, а потому что, похоже, считаешь себя единственным, способным удержать его от окончательного «Да». При таком-то доверии и привязанности, ну, право слово, не понимаю, почему он не бросился обратно к тебе сломя голову. — Хватит! — встрял Сэм, прежде чем кто-то успел ещё что-то сказать. Ситуация явно выходила из-под контроля, и им нужно было вернуться к изначальной теме. Как он и думал ранее, всё это выяснение отношений ни к чему не приводило. Между ними с Дином было слишком много всего, чтобы разрешить это за завтраком. Сейчас им нужно было сосредоточиться на Апокалипсисе, а не на своих личных проблемах. — Гейб, хватит. Я не хочу в это вдаваться. Как мы сюда попали, что мы сделали и как мы относимся друг к другу — всё это неважно. Важно одно — остановить Апокалипсис. И мы с Габриэлем над этим работаем. Мы здесь, потому что он думает, что вы оба можете помочь. — У вас есть план? — спросил Кастиэль, выпрямившись и с интересом посмотрев на них. Это было забавным контрастом с тем, как Дин напрягся и тут же нахмурился, прежде чем резко бросить: — Я не собираюсь следовать никакому его плану. — Неужто ты сообразил какой-то план, крутой перец? — спросил его Габриэль. Когда Дин не ответил, тот самодовольно ухмыльнулся. — Я так и думал. В отличии же от тебя, у меня есть не только один, а целых два плана. Во время завтрака Габриэль рассказал им о плане Б — о ключах от клетки, кольцах Всадников и обо всех исследованиях, которые провёл Сэм, в попытках выследить Голод и Чуму. — А как насчёт Смерти? — спросил его Кастиэль. — Я не знал, что он был освобождён. — Ещё нет, — ответил Сэм. Габриэль кивнул в знак согласия. — Но это скоро случится. И я уже препирался по этому поводу с Сэмсквочем, так что не собираюсь спорить ещё и с вами двумя. Нет смысла вступать в прямое противостояние с Люци. У нас просто не будет ни единого шанса, — сказал он. — Мы отслеживали местонахождение Кольта, — вмешался Кастиэль. — У нас есть сведения, что демон по имени Кроули владеет им. Это заставило Сэма опустить взгляд на маффин, который он больше ковырял, чем ел. И тут он услышал, как Габриэль фыркнул. — Во-первых, я никогда не соглашался на убийство брата и не собираюсь. Так, что если у вас есть какой-то план этот счёт, я в нём не участвую. Во-вторых, использовать Кольт — самоубийство. Он не сработает против Архангелов. А в-третьих, у Кроули его больше нет. Теперь нет. — Постой-ка, ты хочешь сказать, что он у вас? — спросил Дин с ошеломлённым видом. — У вас есть Кольт? — Он посмотрел на Сэма за подтверждением и был ещё больше ошеломлён кивком брата. Запихнув в рот последний кусочек панкейка (Габриэль не переставал есть, даже когда Дин порой замолкал и пялился на него) он снова прожестикулировал вилкой, махнув ею через плечо. — Мы раздобыли его давным-давно. Но, как я уже говорил, это не имеет значения, потому что на Люцифера он не подействует. Мы абсолютно ничего не можем сделать, чтобы помешать ему вызвать Смерть. Да и нам всё равно нужно его кольцо, так что тут больше нечего обсуждать. Я поговорю со Смертью, как только он освободится, и одолжу у него кольцо. С этим не должно возникнуть проблем. Вам же стоит побеспокоиться о Голоде и Чуме. Некоторое время Дин просто таращился на него. — Какой же ты бессердечный ублюдок. Габриэль сверкнул ослепительной улыбкой и произнёс: — Ах, ты, льстец. Но я не из твоей лиги, да и вообще, уже занят. Прибереги свои сладкие слова для собственного Ангелочка. В этот момент подошла официантка, за что Сэм был ей благодарен. Это прервало брата и дало Дину время избавиться от лёгкого румянца и вернуть самообладание. Она забрала их пустые тарелки, разлила свежего кофе и удалилась. Едва она отошла от столика на безопасное расстояние, как Дин стремительно повернулся к Сэму и выпалил: — И ты согласен с этим? С тем, чтобы позволить Люциферу делать, что бы то ни было для вызова Смерти? Потому что этот мудак не сказал, что из себя представляет ритуал. И я очень сомневаюсь, что он будет чем-то безобидным. Сэм знал детали ритуала. Он не раз обсуждал их с Габриэлем и спорил на эту тему. Это помогло ему дать твёрдый ответ Дину. — Нет, но у нас нет выбора. Город, который он выбрал для этого, уже потерян. Он не просто ворвётся туда в один прекрасный день и убьёт всех людей для вызова Смерти. Это сложнейший ритуал, требующий времени и подготовки. Массовая одержимость, с которой мы никак не справимся, даже при поддержке Ангелов и других охотников. Единственное, что мы могли бы сделать — это всех убить. И в итоге это даже не стоило бы того. Мы бы не победили. Так что нет, мне это не нравится, но на моей совести и так достаточно смертей. Я не хочу намеренно добавлять ещё. — Сэмми провёл большую часть исследований, пытаясь выследить двух Всадников. Если бы ему помогали, дело пошло бы быстрее, — сказал Габриэль, отводя внимание от Сэма и последней части его высказывания. — А что делаешь ты, брат? — спросил Кастиэль. Улыбка скользнула по губам Габриэля. — Я работаю над планом А, — ответил он. Дин повернулся к Трикстеру, хотя в его взгляде читалось обещание Сэму, что к этой теме они ещё вернутся. Позже и наедине. — А что за план А? Он уж точно должен быть получше этого. — Это мудрёный и сложнейший ритуал, который потребует использования всех моих навыков и даже сверх того. Мы призовём моих братьев, заточим в человеческих сосудах и лишим благодати. За столом воцарилась тишина. Сэм откинулся назад, обхватив чашку руками, и переводил взгляд то на брата, то на его Ангела. Дин выглядел удивлённым, но не слишком сильно. Скорее, он казался заинтересованным. На его лице не было прежней тревоги или гнева. Это был Дин-охотник, оценивающий план, прокручивающий его в уме и анализирующий со всех сторон. Хотя Сэм был крайне хорош в исследованиях и планировании, он знал, что не сравнится с Дином в самой охоте, воплощении плана в жизнь и с его инстинктами. У Дина был лучший набор инстинктов, из всех охотников, кого Сэм когда-либо встречал, включая даже их отца. Дин был прирождённым охотником. Да и вообще, выросший в этой жизни, обученный всему с раннего детства, могло ли быть иначе? Он всегда получал от этого удовольствие, в отличие от Сэма, который с юных лет мечтал сбежать. Дин с энтузиазмом отдавался тренировкам, что и сделало его в итоге великолепным охотником, коим он является сегодня. Кастиэль, однако же, был в ужасе: — Ты хочешь вынудить их Пасть? — Это лучше, чем убить их, — отрезал Габриэль. — Лучше, чем запереть. Взгляд Кастиэля говорил о том, что он не совсем согласен с этим. У Дина, однако, было несколько собственных вопросов. На время отложив своё недовольство Габриэлем, он прямо взглянул ему в глаза при обсуждении столь серьёзной темы. — А как насчёт сосудов? Я имею в виду, что Люцифер уже владеет каким-то беднягой, а у Михаила вроде пока никого нет. И можешь даже не надеяться, что мы добровольно на это подпишемся. — Никто не говорит «Да», — непоколебимо заявил Габриэль, буравя обоих взглядом, пока не убедился, что его слова впитались. Только после этого его лицо расслабилось. — У меня есть план касаемо сосудов. Не дождавшись продолжения, Дин закатил глаза. — Может расскажешь, в чём заключается план? — подтолкнул он. — С помощью моего очень старого друга, того самого, кто подсобил мне с этим клёвым парнем… — улыбка тронула губы Габриэля, и он похлопал себя по груди. — …я сделаю сосуды для своих братьев. — Ты можешь сделать сосуды? — спросили Дин и Сэм одновременно. Синхронность высказывания даже не смутила их. Сэм был слишком поражён, чтобы заметить это. Он даже не задумывался о сосуде, в котором обитал Габриэль. Это вызвал у него лёгкое смущение и стыд. Он не поинтересовался, чьё тело носит Габриэль, вообще не спрашивал его об этом. Услышать, что это созданное вместилище, а не настоящий человек, было изумительным. Улыбка, которую Габриэль одарил его, говорила о том, что он проследил за ходом его мыслей. Он потянулся и похлопал Сэма по руке, но его внимание было приковано ко всему столу. — Когда я спустился на землю, то старался оставаться скрытым. Мне не хотелось привлекать внимание, так что вариант с особой родословной, способной выдержать меня, был исключён. Моя семья начала бы поиски оттуда. В итоге я оказался в неподходящем сосуде, как Люци сейчас, пока не встретил Койота. Он помог мне создать новое вместилище с помощью моей благодати и его магии. Настоящие и абсолютно пустое. Такое далеко не каждому под силу, — добавил он последние, когда Дин открыл рот, чтобы что-то сказать, предвосхитив его вопрос. — Ни один другой Ангел не смог бы сделать это без посторонней помощи. Вот чем я занимался в последнее время, — теперь он повернулся, чтобы посмотреть на Сэма, адресуя слова именно ему. — Мы планировали, собирали необходимое и потихоньку приступили к процессу. — И ты можешь просто заточить их в эти сосуды и, что, лишить благодати? Сделать их людьми? — спросил Дин. Габриэль кивнул. — Если в двух словах, то да. — Это безумие! Кто даст гарантию, что их не переклинит, и они не устроят массовую резню? Люцифер ведь не образец благоразумия и добропорядочности. Подняв бровь, Габриэль бросил на Дина обиженный взгляд и произнёс: — Думаешь, я это допущу? Нежели, ты считаешь, что я не буду за ними следить? — А тебе не приходило в голову, что другие Ангелы будут из кожи вон лезть, чтобы вернуть их к былому состоянию? — парировал Дин. Это был весомый аргумент. Большая часть Небес, по сути выступает за Апокалипсис. Они стремились его начать. Если две главные фигуры станут людьми, что помешает другим попытаться вернуть их в былое состояние и начать всё заново? Михаил, наверняка попытается связаться с другими ангелами, чтобы те пришли ему на помощь. — А если стереть им память? — предложил Сэм, думая о том, что Габриэль сделал с родителями Джесси. — Без благодати, в новых телах и без воспоминаний, их можно было бы защитить, скрыть от ангелов, как нас, и у них не было бы возможности связаться с Ангелами за помощью. К тому же, так они смогли бы по-настоящему вырасти, испытать человеческую жизнь, не будучи обременёнными всем прошлым дерьмом. — Мне это нравится, — сказал Дин, удивив Сэма. — Но ты сказал «вырасти». Насколько молодыми ты сделаешь эти сосуды? Ты создаёшь их детьми, чтобы они могли прожить полноценную человеческую жизнь, или сразу взрослыми? Потому что если бросить их сразу во взрослую жизнь, то отсутствие прошлого будет сводить их с ума. Они потратят кучу времени на попытки вернуть воспоминания. — Я не думал о том, чтобы сделать их детьми, — признался Габриэль. И судя по его голосу, он уже обдумывал эту идею. — Мы с Койотом ещё не начали создавать сами сосуды, а только собрали всё необходимое для этого. Хм. Возможно, мне стоит тщательно это обмозговать. — Это определённо стоит обсудить подробнее, но не здесь, — сказал Дин. Он уже не выглядел таким злым, как раньше и не таким расстроенным. Наличие какого-то плана всегда благотворно влияло на настроение Дина. Сэм был поражён, насколько этот план казался приемлемым для него. Это требовало от Дина большого доверия к Габриэлю. А с каких пор Дин так охотно стал доверять Трикстеру? Сэм внимательно наблюдал за братом, не зная, что и думать. И ещё больше удивился, когда Дин предложил: — Почему бы нам не отправиться к Бобби? Там мы сможем всё спокойно обсудить без лишних ушей. На Сэма снизошло озарение, и он даже немного расслабился. Что ж, это имело смысл. Дин не был внезапно одержим или что-то в этом роде. Ему просто нужен был повод увезти Сэма с Габриэлем к Бобби, где ему было бы легче сделать… что бы то ни было, что он хотел сделать. Изолировать Сэма, иметь подстраховку против Габриэля, что угодно. Он хотел разобрать со всем на своей территории. Сэм слегка кивнул. Теперь это имело больше смысла. Габриэль не подал виду, что слышал его мысли. Он ухмыльнулся, оттолкнулся от сидения и поднялся на ноги. — Отличный план, — сказал он. — Встретимся там, — подмигнув Сэму, он протянул ему руку, на что Сэм лишь закатил глаза и, проигнорировав жест, выбрался из кабинки. Он прекрасно мог встать самостоятельно. Остальные тоже поднялись. И Дин внимательно наблюдая за тем, как Сэм выпрямился рядом с Габриэлем, сказал: — Нам, наверное, стоит поехать все вместе, чтобы не нервировать Бобби. Не думаю, что ему понравится, если Трикстер вдруг заявится к нему на порог, — «Я не хочу выпускать тебя из виду», — прочитал Сэм между строк. — У нас своя машина имеется, — сказал Габриэль, указывая пальцем в сторону парковки. Он вытащил бумажник из заднего кармана, а затем протянул свободную руку и переплёл свои пальцы с пальцами Сэма. Румянец на щеках Сэма и страдальческий стон, который издал Дин, лишь усилили ухмылку Габриэля. — Завтрак за наш счёт. Увидимся там! — и потянув Сэма за руку и игнорируя все его попытки высвободиться, Габриэль потащил его за собой. — Пошли, красавчик, давай расплатимся и уберёмся отсюда. Пёс уже заждался нас.