«… следовательно, «молния» есть ни что иное, как искусственно привитое объектам NEIRO-N345 маниакальное стремление убивать. А татуировка Omnia Reddere Oportet, что выжигают каждому слайдеру — варварский ритуал, порожденный извращенным толкованием безумных стихов Джона Слайдера, который, как известно, был зависим от психотропов LER-X»…
«Путь к свободе» Автор: <доступ ограничен, обратитесь к старшему по званию>
Луна, кратер Лоренц. Верховная Цитадель 28 марта 318 года Лунного Конкордата В Звездном зале Цитадели с бесчисленными серебряными плеядами на темных стенах было не протолкнуться — на церемонию собралась вся знать кратера Лоренц, лунной столицы. Стояла гнетущая, звенящая тишина, ее лишь изредка нарушал сухой, тревожный разряд чьей-то молнии. Слайдеры в напряженном ожидании смотрели на подсвеченное стальное ложе, окруженное пышными черными и белыми орхидеями — под нейростеклянной крышкой стазис-капсулы лежал обнаженный по пояс 15-летний Максими́лиан. Голубоватые лучи обрисовывали его изящные ключицы и легкий рельеф мышц, сияли на бриллиантовых зажимах в длинных вороных волосах, заплетенных в традиционные брейды клана Шануар. Бернардéриан не знал, чем закончится церемония, трауром или праздником, и с глухой тревогой вглядывался в молочно-бледные плечи и грудь сына. Где же его искорки, почему они до сих пор не появились, ведь сегодня — день рождения Максика?! Таймер на стальной капсуле голубыми всполохами отсчитывал последние минуты: совсем уж скоро половину цветов уберут, останутся или черные орхидеи, символ жизни, или белые — символ летального отключения, и день Первых Искр станет для сына последним… — Стазисный режим завершен, — равнодушно сообщил бесполый голос динамика. Стекло с мягким шипением раскрылось, дверцы его плавно уехали в стенки стальной капсулы. — Максик!.. — дрогнувшим голосом позвал Бернардериан, сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и молния заметалась по ним яркими всполохами. — Пора вернуться, сынок!.. Прошла еще целая минута, показавшаяся вечностью, подросток судорожно вздохнул и распахнул серебристые глаза, что 9 дней назад были орехово-карими. Приподнялся, растерянно захлопал длинными черными ресницами. — Папа?... Звездный зал взорвался единым ликующим ревом и оглушающими выстрелами — палили в потолок из наградных пистолетов, грянула музыка с неизменными боевыми барабанами, от которых закипал адреналин… Слайдеры радостно кричали, обнимались, приплясывали в такт жесткой ритмичной мелодии, всюду сверкали всполохи молний. Растерянный Максимилиан понял, что он — в Цитадели, робко озирался и смущенно улыбался гостям. Душа сладко замирала от восторга, ведь все собрались здесь именно ради него, ради его долгожданного дня Первых Искр, самого важного в жизни слайдера дня, когда он обретает свою молнию!.. Земляне в серо-зеленой униформе прислуги Цитадели торопливо унесли траурные белые орхидеи: эти цветы отправят в оранжерею резиденции Шануар, и в следующий раз они понадобятся только в день Последних Искр, когда в этом же величественном зале с Максимилианом будут прощаться. — Я поймал ее!.. — взволнованно шептал юный слайдер отцу о самом сокровенном моменте своей жизни, а Бернардериан обнимал его, не сдерживая счастливых слез. — Она такая красивая… — Молния убегала от тебя? — удивленно улыбнулся Бернардериан. — Но ведь она сама позвала тебя в стазис, чтобы ты нашел ее и взял себе. — Их было так много… Одни сияли пирамидами, как наша Цитадель, другие переливались туманными галактиками, сверкали созвездиями… А моя оказалась кометой с розовато-фиолетовым хвостом! Дразнила, то подпускала совсем близко, то исчезала… Играла со мной! Я понял, что хочу именно ее, что она — та самая… — доверительно отозвался подросток. — Папа, вот же она, моя молния! У меня искры!.. На изящных плечах, руках и мраморно-белой груди подростка мерцали долгожданные крохотные искорки. Максимилиан завороженно смотрел, как они вспыхивают на кончиках пальцев, наслаждался восхитительным ощущением возбуждения, легкости, упругости во всем теле — его боевые показатели теперь на пике, а еще чувствовалось необычное напряжение: включился протокол гарантированной регенерации. — Слайдеры! Слушайте!.. — торжественно произнес Бернардериан, прижав кулак к груди, и зал мгновенно стих. — Мой сын Максимилиан, прямой потомок Первых, Винсента Шануара и Рут Вэллис, наследник титула главы клана Шануар, обрел свою молнию. Он больше не дитя, что нуждается в опеке и защите, но совершеннолетний слайдер, и волен сам распоряжаться своей жизнью. Отныне он будет хранить мир на Луне и Земле, что едины и зовутся Селенис. Джон Слайдер так сказал, это — закон, и он есть! По Звездному залу снова в едином порыве прокатился восторженный крик, загрохотали выстрелы. Макс смущенно опустил глаза, только сейчас осознав, что сидит на стальном ложе без рубашки и все на него смотрят… — Теперь я сделаю тебе татуировку. — мягко обратился Бернардериан к сыну. — Ложись. Слайдеры не боятся боли, мы знаем, как ее принимать и как ей сопротивляться. Джон Слайдер так сказал: «Ты пройдешь между мирами, Ты увидишь тысячу тысяч молний Среди Звезд и Пустоты. Там есть одна — она только твоя! Ты подчинишь ее себе, эту молнию. Она — только твоя. Но когда ты возьмешь ее, помни: За все нужно платить.» Стальное ложе плотно обступила радостная толпа. Сердце гулко билось, Максимилиан рвано дышал, глядя, как раскаляется игла сверкающего хромом инструмента — он чем-то напоминал короткий пистолет со съемным баллоном, в котором клубилась темно-серебристая жидкость. О, звезды, только бы не застонать, когда все начнется, только бы не подвести отца!.. — Слайдер! — властно крикнул кто-то и ударил в ладоши, толпа подхватила, ритмично раскачиваясь в такт ухающим барабанам, все хлопали и повторяли: — Слайдер, слайдер, слайдер!.. К холодному стальному ложу его прижали сразу несколько рук, бой барабанов, хлопки и крики слились в гипнотический ритм… Грудь ожгло резкой болью, запахло паленой кожей, Максимилиан едва удержался от того, чтобы выгнуться, до крови закусил губу, ощутив раскаленный нейромелт — тот самый жидкий темно-серебристый сплав… Закипал адреналин, в висках стучало, сердце трепыхалось, но Макс не проронил и стона, ведь это было бы настоящим позором. — Контроль! — донесся голос отца, будто сквозь подушку. — Твой разум должен взять верх над болью! Грудь нестерпимо терзало, перед глазами расплывались пульсирующие багровые пятна, но юный слайдер усилием воли заставил напряженные до дрожи мышцы расслабиться. Разжал побелевшие пальцы, перестал цепляться за холодные края стального ложа, успокоил рваное дыхание. Попытался представить свою молнию, обретенную в стазисном сне — комета хаотично металась в бархатной тьме среди мерцающих звезд, хвост ее рассыпался невыносимо яркими фиолетовыми искрами… Она осознавала страдания своего носителя, но не знала, что делать!.. Максимилиан представил невыносимо-жгучую боль в виде пульсирующего сгустка, истекающего кипящей лавой. Красавица-комета на секунду замерла, будто пытаясь понять происходящее, и тут же яростно ринулась на посланный ей образ, пронзила его насквозь, снова заметалась, но теперь уже не в панике — она атаковала «боль»!.. Максимилиан слабо улыбнулся, его молния — бесстрашная, безудержная! Искрящийся хвост ее лиловыми искрами мелькал среди кипящей оранжево-красной лавы, разрывая сгусток боли на бесформенные куски, и они гасли, застывали тяжелым темным серебром, превращаясь в холодные мерцающие звезды… — Вставай, сынок, — донесся откуда-то издалека голос отца. — Ты молодец, ты прекрасно справился! — Уже все?.. — не понял Максимилиан, отер взмокший лоб дрожащей рукой и приподнялся со стального ложа. Глянул на свою саднящую грудь и увидел тускло-серебряную татуировку Omnia Reddere Oportet, «За все нужно платить» — она должна быть у каждого, ибо Джон Слайдер так сказал: «Землянам неведомо чувство меры — сколько ни дай, они хотят больше. Слайдеры берут только то, что им требуется». — Я горжусь тобой… — ласково шептал Бернардериан, обняв судорожно дышащего сына. — Ты — стойкий мальчик, ты — слайдер… Через 40 дней твоя молния начнет входит в свою полную силу. А теперь прими мой подарок. Максимилиан с восхищением разглядывал пистолет, традиционный дар в день Первых Искр — передовая разработка в дизайне классической модели Glock 17.V.62 донейролитовой эпохи. Там, где у стандартного оружия было только лишь противоскользящее покрытие, голубыми всполохами переливались нейролитовые узоры, выполненные импульсами — отец Макса нарисовал своей молнией то, что испытывал к сыну. — Он прекрасен… Благодарю, Ваше Сиятельство!.. — благоговейно прошептал юный слайдер. — Я буду счастлив отправиться на войну с этим оружием! — По праву силы ты достоин самого лучшего, что есть под звездами, — улыбнулся Бернардериан и протянул сыну рубашку. — Оденься. Макс провел пальцами по бесшовной застежке, которая реагировала на импульсы. Что же нарисует на черном нейрошелке его молния?.. Ткань среагировала на искры, на груди голубыми всполохами проступил треугольник, символ слайдеров, а еще сияющие звездами фиолетовые котики, протягивающие друг другу лапки. Юный слайдер улыбнулся — молния уже осознала его любимый цвет… Им будет очень хорошо вместе!..