Брачная ночь
11 февраля 2024 г. в 16:50
Цыганка привела поэта к себе домой.
– Цыганская плясунья, вздорная девица. — думал Гренгуар, сидя за столом и наблюдая за тем, как она ходит, передвигает стул, садится, гладит козочку. — Союз с ней оскорбителен для такого гения-философа, как я. Алчное создание. Она должна любить меня до безумия, если решилась завладеть мной таким странным образом, — придя к выводу, он деловито встал. — Я как-никак её муж!
— Что вам угодно? — спросила девушка.
— Разве вы не догадываетесь, обожаемая Эсмеральда?
— Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
— Будто бы ты не этого хотела с самого утра. Ты и твои дружки нанесли провал моей пьесе. Разве я не твой, дорогая супруга? Разве ты не моя?
Он обнял её за талию. Она пулей вырвалась из его рук и отскочила в другую сторону комнаты, в её руках появился кинжал. Козочка наставила на поэта рожки.
— Ого! Вот так две забияки!
— А ты, я погляжу, предерзкий плут!
— Простите, мадемуазель, но зачем вы взяли меня в мужья?
— А было лучше, если бы тебя повесили?
— Так значит вы вышли за меня замуж только, чтобы спасти от виселицы?
— А о чём другом я тогда могла думать?
До поэта начала доходить суть. Цыганка и козочка всё ещё были в оборонительном положении.
— Мадемуазель Эсмеральда, ношение при себе оружия запрещено парижским Прево. Что бы ни было, я не собираюсь на вас доносить. Я обещаю не прикасаться к вам без вашего на то согласия, только дайте мне поужинать.
Эсмеральда брезгливо взглянула на просителя, затем опустила кинжал и засмеялась.
🐐🐐🐐🐐🐐
— Как вы узнали, меня зовут Пьер Гренгуар, — говорил через час поэт, дожёвывая и допивая вино. — Я сын сельского нотариуса из Гонесса. Моего отца повесили бургундцы, а мою мать зарезали пикардийцы во время осады Парижа двадцать лет назад. В шесть лет я остался сиротой. Понятия не имею, как я выжил, всё благодаря добрым людям. Я старался избегать ровесников, что подстрекали меня на воровство. К счастью я вовремя встретил архидьякона Собора Богоматери Клода Фролло.
Эсмеральда сидела в стороне на стуле, гладила между рожек козочку, которая положила голову ей на колени. Ясный лоб цыганки порой затуманивался какой-то мыслью, что она хмурила брови, и опять становился спокойным.
— Именно ему я благодарен тем, что стал образованным человеком, знающим латынь. Я — автор той мистерии, что сегодня с таким успехом прошла сегодня во Дворце Правосудия, — поэт причмокнул. — Я буду очень богат… если мне заплатят.
Молодой человек ждал, какое впечатление он произведёт на неё своим рассказом о себе.
– Феб, – едва слышно произнесла она.
– Феб? – переспросил Гренгуар.
Девушка вздрогнула, потому что её отвлекли от её мыслей.
– Да. Что значит имя Феб? Это единственное, что меня интересует.
– Это латинское слово, означает солнце.
– Солнце!
– Так звали прекрасного стрелка, который был богом.
– Богом!
– Кровожадным римским богом, который направлял смертоносные стрелы троянцев на ахейцев.
Эсмеральда уловила издёвку, Гренгуар спросил:
— Где я буду ночевать? Учти, я не собака, на полу спать не буду.
— О, где же мне найти чулан?
Поэт всплеснул руками. Эсмеральда подошла к старому комоду и выдвинула нижнюю задвижку.
– Я надеялся на более удобную постель. Ты дашь мне хотя бы одеяло?
Девушка ушла в другую комнату, закрыв за собой дверь на засов.
Поэт вздохнул. Он прилёг, но не мог уснуть – слишком многое он пережил сегодня. Козочка заблеяла — для Гренгуара стало неожиданной радостью то, что она осталась с ним. Джали подошла к поэту. Гладя её, он чувствовал успокоение и, уже засыпая, раздумывал сюжет своей новой пьесы о том, как сама Венера влюбилась в простого драматурга, освистанного и никем по достоинству не оценённого. Только богиня не может любить смертного, на неё ополчился весь Олимп.
— Нет... эта чёртова девка не моя Венера!