Подлец Нотр-Дама

      Помимо Николетты, нескольких университетских друзей и горбуна к Жеану на праздник должен был прийти капитан Феб. Неожиданно в дверь постучал священник. Молодой человек был немало удивлён.       – Ты последний, кого я ожидал сейчас увидеть, – проговорил Жеан.       – Почему? – переспросил священник. – Разве мы не одна семья?       Священник и его брат отошли в сторону.       – Это моя вина, что я мало уделял тебе времени в детстве, – заговорил Клод. – Я был занят религией и наукой, я не понимал, что для младенца, который как и я остался без родителей, я должен быть не только старшим братом. Я должен был стать твоим отцом. Что бы ни случилось в будущем, знай, что брат тебя любит.       Жеан был тронут.       – Ты говоришь, будто собрался прощаться.       Клод не ответил – внезапно он увидел Квазимодо и спросил:       – Что этот здесь делает?       – Разве это не ты его отправил ко мне?       – Он делает всё, что хочет, только не занимается своими прямыми обязанностями. Надо будет уволить Квазимодо. Я отправлю его в женский монастырь. У них не колокол, а лёгкая чашка, как раз для бездельника. Настоятельница просила прислать им что-то достаточно страшное, чтобы не вводило их в искушение.       Школяр ухмыльнулся:       – Лучше меня отправь в женский монастырь. Я обещаю хорошо справиться с ролью уродливого горбуна, – с этими словами Жеан скривил рот и сгорбился. Гости смеялись. Клод слегка отвесил брату подзатыльник.       Мимо священника виляющей походкой прошла Николетта, случайно споткнулась и столкнулась с ним. Девушка рассыпалась в извинениях.       – О! А что это? – увидела она упавший на пол браслет, который Фролло купил в подарок для цыганке у одного и который держал в рукаве.       – Это... для Жеана... — придумал архидьякон. – Я хотел купить ему стоящий подарок, который бы он мог передарить своей девушке.       Николетта была в восторге.       – О, спасибо!       Она хотела обнять священника за шею. Жеану этого не позволил, подобное ему сильно не понравилось, он отвёл блондинку в сторону и сказал:       – Хватит шутить, что тебе нравится мой брат. Ты переигрываешь. Это не смешно.       «Что я здесь делаю? Мне нужно немедленно убираться», — подумал священник. Однако, Николетта взмолилась:       – Умоляю, не уходите, дождитесь с нами полночи. Скоро придёт капитан Феб. Вы знаете, что Жеан и Феб всегда готовы подраться. И всё из-за пустячных ссор: то один вспомнит, что другой не дал ему в долг; то упомянут какую-то чёртову бабушку и капитан сатанеет. Только присутствие священника их сдерживает. Если вы уйдёте, начнётся мордобой.       – Нет, – ответил Клод. Он не желал встречи с Фебом и ушёл.       Жеан прочитал за столом тост:       – В общем, звезда Иисуса взошла, значит можно пить. За любовь!       – За любовь! – повторили его университетские друзья чокнулись с ним.       Николетта забралась в самую дальнюю комнату, подожгла ладан и опустила большое железное распятье вверх ногами.       – Да исполнятся все мои планы исполнились. Я была верной служанкой, я должна быть награждена.       Она тихо запела, обращаясь к перевёрнутому Иисусу, который являлся ненастоящим Иисусом.       Господи Христе, привирать не буду –       Ты не слишком чтимое мной божество.       Только всё ж прошу: подари мне чудо –       Маленькое чудо на своё Рождество.       Были мне мученья горьки как сода;       Ими я тебе заплачу долги,       И хочу увидеть в теченье года,       Как от злобы сдохнут мои враги.       Боль в меня вгрызалась змеёй голодной,       Я топлю печали в дурной крови –       И хочу, чтоб ангел с душой холодной       Отравился ядом моей любви.       – Это я тот ангел? – спросил лже-Квазимодо.       – Чёрт побери! Пошёл вон! – крикнула девушка, но тут же успокоилась. Горбун почувствовал, что у него двоится в глазах и он потерял сознание.       – Такой наивный, вынюхивать за мной собрался, а сам пил из моей рюмочки. Скажи спасибо, что не яд. Я ещё не знаю, можно ли тебе доверять, чтобы посвящать тебя в мои планы.       💥💥💥💥💥       Архидьякон вышел из дома брата и отправился в сторону Собора. К нему подъехала карета.       – Нам велено доставить вас на праздник к принцессе! Госпожа со своими дамами ждут, — сказали ему господа.       – Сожалею, – ответил архидьякон. – У меня нет времени для веселья.       – Отчего же? Если у вас нашлось время, чтобы посетить брата, то у вас оно найдётся и для принцессы.       – Сожалею.       – Так что передать Её Высочеству? Она очень разочарована сожжением Деда Мороза. Она хочет знать, будет ли он воскрешён в этот Новый год?       – Нет! — ответил архидьякон и ушёл.       – Она ждёт подарков!       Карета следовала за ним по пятам. Священник усилил свой бег, скрылся в подворотне одного дома и перелез через ограду.       Слышались голоса:       – Где он, чёрт побери?       💥💥💥💥💥       Тем временем цыганка жалась от холода у себя в келье. У неё сильно разболелась голова. Она попыталась найти выход – не двигать головой, чтобы она прошла, но это не помогло. Девушка вызвала у себя рвоту, думая, что причина головной боли до тошноты – старый сыр, которым она отравилась, и бутылка вина, которую ей приподнесли в дар сердобольные женщины. Рвота не помогла.       Какой ужасный Новый год! В холоде и в полном одиночестве.       По звукам взрывающихся петард девушка поняла, что Рождество наступило. Раздался стук дверь.       – Клод, это ты? – почти счастливо поднялась девушка. И когда она открыла дверь, обомлела от ужаса. Перед ней стояла ужасная старуха, живое воплощение кошмара. Цыганка попятилась.       Фалурдель представилась, сказала, что ей скучно в огромном Соборе, – ей выделили комнату, ибо она попросила убежища. Понемногу к Эсмеральде возвратилось понимание действительности. Понемногу туман рассеивался и она распознала перед собой усевшуюся грязную старуху, язык которой развязался по полной. Она рассказывала про свою жизнь, о том, как в своё время она была прекрасной девкой, намного красивее Эсмеральды; сколько мужчин её желали, но она всегда сохраняла свою гордость и честь. От всего, что обрушилось на уши бедной Эсмеральды, охотно избавляем читателя.       Когда Фалурдель завела разговор о том, как её хотел изнасиловать капитан, Эсмеральда не выдержала и удрала прочь из кельи. Вперёд, вдыхать свежий воздух, которого от присутствия старухи стало слишком мало!       – Он совсем сошёл с ума! Прислал ко мне старую ведьму, чтобы она рассказывала мне придуманные им сказки про Феба. В этом весь Фролло! У этого мужчины фантазия безмерна! – цыганка неожиданно засмеялась.       💥💥💥💥💥       Старуха тем временем улеглась на постель цыганки и захрапела великолепным басом. Ей не было холодно – на ней было много лохмотьев и одежд.       Как раз в это время в Собор вернулся архидьякон. Он постоял у входа кельи, обрадовался, что дверь не заперта. Шагнув в кромешную тьму, он прыгнул в постель к цыганке.       Через секунду он жадно сомкнул руки вокруг её талии. Когда её губы податливо раскрылись навстречу к его губам и когда она прижалась к нему, Клод нетерпеливо провел рукой по её телу.       – Ждала меня, мерзавка? Моя принцесса!       Именно тогда Фалурдель снилось, что она залезла на колокольню и стала под огромным колоколом. Колокол оборвался и свалился на неё. Она заверещала со всей силы, только колокол надавил на неё своей тяжёстью и заткнул рот.       Она проснулась и почувствовала, что её шею трогает чья-то огромная лапа, а чьи-то губы так вцепились в её губы, что она никак не может раскрыть рот. Она хотела поднять руки, но кто-то прижал их, словно железом к земле.       Фалурдель перепугалась, ей казалось, что на неё правда свалился колокол, что то был не сон, а явь. Это был сам дьявол. Она кое-как покрутила головой и заверещала во всё горло.       – Демоны! Демоны меня уносят! Прочь, сатана!       Старуха подняла вопли возмущения и с невиданной силой сбросила с себя на пол целого мужчину и ушла, рассыпаясь в проклятиях.       Архидьякон обиженно подумал:       – Что случилось с Эсмеральдой? Что с её голосом? Малость охрипла, да и рот какой-то шамкающий. Я думал, мы помирились.       Будь в келье хоть бы малейший свет, он бы перепугался до смерти, если бы увидел на постели старуху с открытым чёрным ртом, из которого выглядывали только два зуба.       ♦️♦️♦️♦️♦️       Фалурдель спустилась вниз, причитая и проклиная каждую ступеню. От её воплей проснулось несколько монахов.       – Так вас хотели поцеловать или обокрасть? – уточняли у неё.       – Говорю, всю меня облизал. Нечестивая морда! Дьявол! Дьявол узнал во мне чистую душу! Он хотел меня изнасиловать! Я пряталась в церкви от преследований солдафона, чтобы попасть в лапы ещё худшего дьявола! Чёрт! Похотливый кобель в рясе. Это монах-привидение. Я знаю, кто в этом виновен. Цыганка! Эта ведьма! Ей не место в церкви, она разводит хороводы дьяволов прямо здесь, она поганит святое место. Тварь должна быть казнена! Казнена немедленно! Я буду стоять в первых рядах казни.       – Госпожа, госпожа, – попытались её успокоить. – Это не к нам. Завтра будет утро, расскажите всё завтра архидьякону. Завтра скажите ему, что вас попытался похитить дьявол.       Фалурдель схватилась за свои волосы.       «Ах, моя память, – вспомнила она и догадалась: – Это же возлюбленный мой! Архидьякон признался мне в любви и пришёл сегодня же. Ах, я растяпа! Он так влюблён в меня, а я по своей забывчивости его отвергла. Оно и к лучшему, лишний раз напомнит ему, что я – честная женщина. С такими счастливыми мыслями пора ненадолго забыть о костре для ведьмы».