Подлец Нотр-Дама

      В то утро Квазимодо с довольным свистом шумно постучал в дверь цыганки:       — Радуйся за меня, ты должна меня поздравить — я получил вознаграждение за крыс.       Девушка дверь не открывала, он стучал ногами.       — Он запрещает тебе общаться с друзьями? Это не пройдёт! Ещё у меня для тебя хорошая новость. Твоего козла в сутане арестовали за убийство проститутки, ещё ему шьют дело о колдовстве, подробностей не знаю.       Поняв, что он бесполезно стучится, горбун пошёл бахнуть в утренний колокол. По возвращении из колокольни он заглянул уже в окно кельи девушки, она лежала на тюфяке, голова склонилась на бок, волосы скрывали лицо.       — Плачет что ли? Ну да, поначалу тяжело избавляться от занозы-мужика, пусть даже подлого, это зависимость. Потом придёт свобода, — понятливо говорил звонарь, чтобы ей понравилась его дипломатия. Обиженно добавил: — Я и не надеялся, что будет прыгать от радости, и всё же это перебор!       Горбун обнаружил, что дверь открыта — зря он колотил в неё ногами. Со свистом вошёл.       — Хватит спать! — щёлкнул он пальцами, задевая пальцы её руки. Рука девушки безжизненно упала вниз. Горбун озадаченно убрал волосы с лица Эсмеральды и ужаснулся её мертвенной бледности.       Он обиженно заорал, что не нужно его так разыгрывать, после затряс её за плечи, потом внимательно осматривал её шею в поисках следов мучительной смерти. Следов на коже от когтей и синяков он не увидел.       — Он душил её не руками. Только как? — пробормотал он и побежал вниз, через время привёл с собой двоих соборных священников.       От криков горбуна Эсмеральда проснулась. К её ужасу она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой и ни какой-либо другой частью тела, даже открыть глаза.       — Что это? Я всё вижу и слышу, почему я не могу двигаться? — думала она с всё более нарастающей паникой. — Он говорил, что я буду спать. Я не сплю! Что это за колдовство? Кто эти люди? Где Клод?       Один из священников поднял веко девушки.       — Зрачки не реагируют на свет, — заключил он. — Мертва, как есть.       — Она не могла умереть, — раздражался Квазимодо. — Отчего она умерла?       — Неизвестно. Может, разрыв сердца?       — Я не верю. Он убил её, — говорил горбун. — Архидьякон арестован, он в тюрьме за колдовство.       В душе у девушки похолодело от услышанного.       — Я понял, он до ареста её убил. Вы можете это доказать? – спросил звонарь.       — Нет, — ответил соборный медик.       — Не верю, не верю, что она мертва!       — Квазимодо? — подумала цыганка. — Правильно, друг мой, не верь! Я не мертва. Ты последняя надежда.       — Вскрытие покажет, — обнадёжил священник, — ответит на вопрос, отчего она умерла. Она язычница, цыганка — это не женщина, можно проводить опыты. Вскроем желудок, вытащим сердце, почки, посмотрим.       Эсмеральде сделалось совсем плохо от услышанного.       — Надо срочно пошевелить рукой... не могу... не могу... – паниковала она.       — Не сметь проводить никаких вскрытий! — разозлился Квазимодо. — Я не позволю надругаться над её трупом.       — Не зверей, друг мой, — ласково сказал медик. — Мы тебя понимаем. Печально, но такова жизнь. Труп сегодня же унесут на кладщище невинных и пусть там гниёт вместе с другими мертвяками, у которых нет родственников, и за погребение которых никто не платит.       — Благодарю, Боже, — почувствовала облегчение Эсмеральда. — Я проснусь не в гробу под землёй. Проснуться среди гниющих трупов ужасно, я предпочту это меньшее зло.       — Нет! — непреклонно заключил Квазимодо. — Она будет похоронена как надо. Вы прочтёте над ней все положенные молитвы. У неё будет хороший, самый крепкий гроб. И самая лучшая глубокая яма. Я заплачу за это! Это последнее, что я могу для неё сделать.       — ГггХХХХХ! КВАЗИМОДО!!! — мысленно с диким рычанием заорала Эсмеральда.       ***       Девушка оставалась лежать в одиночестве, она не знала, сколько прошло времени: час или два.       — Я должна пошевелися, — думала она. — Я должна.       Дверь скрипнула, в келью кто-то вошёл. Эсмеральде почудилось, что она слышит голос смерти. Потом цыганка узнала жуткий голос бешеной старухи Фалурдель.       — Здрасте! Лежишь, — шипел беззубый рот. — Извини, дорогулька, мне чужого не надо. Я честная женщина, не воровка. Я сама была намного красивее тебя. Но ведь твоя красота тебе больше не нужна... пусть мне перейдёт уходящая из этого тела свежесть, пусть мне перейдут покидающие это тело краски. Аминь, аминь, аминь! Я заслуживаю этого больше других. Какие пальчики! Маленькие длинные, тонкие... пока не почернели, отрежу их себе для приворотных зелий, которые буду варить и продавать знатным дурочкам. А сейчас сделаю дело по-проще...       Цыганка догадалась, что старуха отрезала прядь её волос и теперь балуется с нею.       — А это будет дополнительным трофеем для меня. Думаю, моему возлюбленному Клоду понравится мой парик. Он будет в восторге. Ах, мой дорогой, всё у нас впереди!       — Я уже в аду? Может так и выглядит настоящая смерть, таким осознанным сном? — подумала Эсмеральда, внезапно до неё дошло: — Какой возлюбленный??! Клод и эта злая женщина? Она будет жить, я нет, он будет с ней.       Злость и ревность подогревали застывшую кровь в этом парализованном теле молодой девушки, она почувствовала, что ей нужны потрясения, чтобы пошевелиться. «Пусть говорит про Клода, я оживу», — подумала она. Так же Эсмеральде пришло на ум, что если старуха будет выдирать у неё ногти, она сможет вздрогнуть от боли и тогда все поймут, что она жива.       — Бабка, ты что ты здесь делаешь? — спросил громовой голос Квазимодо.       — Я что? Я ничего. Я мимо шла. Жаль хорошие волосы. Это же ничего, если я отрежу?       — Уйди вон!       — Ладно, я ноготь только выдерну. Мне для зелий надо. Ноготь красивой мёртвой девы.       — Пошла вон!       Фалурдель в страхе удрала от разъярённого Квазимодо. Горбун склонился над «мёртвой» девушкой и молвил следующую речь:       — Теперь ты мертва. Ты не можешь меня слышать, а я всё равно скажу. Моё имя не Квазимодо. Я Лёха, я был очень красив, я был наркоманом и жил в 21 веке. Внезапно я встретил ведьму и она толкнула меня в канализацию и я оказался в Париже конца 15 века в теле урода. Сам не знаю, как я мог так легко адаптироваться в этом мире. Я урод, но в этом теле я не испытывал наркозависимости. Ещё мне понравилась ты. Ради того, чтобы познакомиться с тобой, стоило превратиться в урода.       Вот так высматриваешь цветочек для себя, выискиваешь моменты, манипулируешь, а цветочек достался потаскушному попу. Уродам по жизни не везёт! Чем он лучше меня?       Всё, что я делал, я делал ради тебя! Я был уверен, ты с ним не будешь счастлива и потому пошёл на подлость. Для того, чтобы вас разлучить, я прикончил козу и подставил архидьяка. Да, козу зарезал я! Ты этого не узнаешь, тебе уже всё равно.       Услышав его признание о том, что он на самом деле убил Джали, Эсмеральда почти вздрогнула. Горбатый ничего не заметил и продолжал монолог:       — Это он тебя убил. Не знаю как, но это он! Его казнят. А если он благодаря взяткам и связям избежит казни, клянусь тебе, я его собственноручно повешу. И буду смеяться, глядя на то, как он умирает. Я повешу его над твоей могилой! Земля напитается его кровью. Клянусь!       — Нет, нет, не тронь его! — мысленно кричала Эсмеральда. Горбун закрыл крышку гроба.       После речей горбуна девушка провалилась в сон.