Пересказанные легенды: Окарина Времени

Импа поднесла чашку с вином к губам и сделала большой глоток, смакуя насыщенный вкус. Когда король встречал важных гостей, он всегда подавал хорошее вино. И ее это более чем устраивало. Она надеялась, что принцесса выйдет к ним на пир. Ну покипятится пару дней и осознает свою глупость, — но нет, девочка как всегда проявила упрямство. Иногда Импа забывала, какой она на самом деле была юной. Резкая, острая как наточенный кинжал, но все-таки ребенок одиннадцати лет. И временами она вела себя ровно на свой возраст. Впрочем, сейчас это привело к тому, что Импе выпала редкая возможность один вечер не приглядывать за принцессой, и она впервые за много лет решила напиться. Она задумывалась лишь, хватит ли ей сейчас сноровки. Следующий глоток вина погрузил ее в воспоминания о том, как она сама была совсем юной и дерзкой “иглой”. Тогда она месяцами трудилась на разведку армии Хайрула, отмечая передвижения герудо, заводя среди них контакты и добывая информацию, которая могла бы потом помочь убить их командира. Возвращаясь в свой лагерь, она докладывала начальству об успехах и остаток времени до следующих приказов проводила в блаженном тумане опьянения. Иногда ей грезилось, что она снова там, на охоте, снова молода и стремительна. Снова идет по следу герудо, расставляет ловушки и срывает их маскировку, заставляя отступить без единого удара меча. И те недели с молоденькой воительницей герудо после того, как она убедила ее сменить сторону… Импа никогда бы не бросила принцессу. Но стать вновь молодой, свирепой, дикой… и пьяной. Вот это последнее сейчас казалось ей важнее всего. Она совершенно точно должна была быть пьяной. Но даже прихлебывая вино, она понимала, что ум ее возвращается к тому, чему ее учили прежде. Она наблюдала за всеми, кто входил в зал и подмечала, не двигались ли они неловко, как если бы скрывали в одежде оружие, не вели ли себя подозрительно. Она оглядывала пути отступления — двери, кухни, боковой коридор и тайный проход, о котором знали только шиика. Во главе длинного зала сидели два короля. Лиотидос в своем массивном, богато украшенном кресле явно демонстрировал свою главенствующую позицию в союзе, пусть король герудо и возвышался над ним, сидя рядом. Какой же он был здоровый, интересно, сколько дротиков с ядом потребовалось бы, чтобы свалить его с ног? Обычному человеку хватало одного. Для человека особенно крупного или обученного воина, который прекрасно владел своим телом, нужно было два или три. А на такого крупного, который к тому же являлся умелым воином? Четыре? Пять? Наверное, больше, чем у Импы было при себе. По правую руку от ее настоящего короля стояло пустое кресло. Кресло Зельды. Не то чтобы Лио сказал дочери, что место остается свободным для нее — о нет, король попросту не давал никому туда сесть. — Идиоты, — пробормотала Импа и пригубила вино из чаши. — Оба. — Здравствуйте, леди Импа, — произнес кто-то у нее над плечом. — Вы не возражаете, если мы с вами сядем? — Ты серьезно? — возразил ему другой голос. — Только не тут. Импа поглядела наверх. Над ней стоял сир Джора Пенрест, Рыцарь Лис, как некоторые называли его из-за того, что на родовом гербе у него были изображены две лисы, повернутые мордами друг к другу. Или “хитрый рыцарь” — так частенько шептались о нем дамы, когда он проходил мимо. Он был вполне привлекательным молодым человеком для тех, кто интересуется подобными молодыми людьми. Импе, впрочем, больше нравилось то, как он умел обращаться с числами. У него был к этому особый дар — что для рыцаря довольно удивительно. Благодаря этому Лио использовал его в качестве советника и посредника в переговорах с банковскими гильдиями. Рядом с ним стояла высокая молодая женщина. — Отказывать было бы грубо, — Импа махнула над свободным стулом сбоку от себя. — Благодарю, — рыцарь почтительно кивнул, выдвинул соседний стул и помог своей компаньонке сесть. Только тогда Импа наконец сообразила, кого привел сир Джора. Эта женщина из герудо, правая рука Ганондорфа, лишь немного уступала ему в жестокости репутации. Другие герудо звали ее Наб, но Импа была еще не настолько пьяна, чтобы решить, что тоже может удостоиться подобной привилегии. Набуру Ярое Пламя выглядела хуже, чем в день, когда уезжала на охоту. Обе ее ноги до колена были в повязках, и так же перевязана была правая рука. — Моя дорогая, — окликнула ее Импа, — что же с вами случилось? Герудо сощурилась и окинула ее цепким взглядом, словно ожидая нападения в любую секунду. — Слава богиням, выглядит это хуже, чем есть на самом деле, — сир Джора занял место между ними. — Командующая Набуру немного увлеклась, будучи у костра на охоте. И отчего же, моя леди… — Джора, хватит, — герудо не сводила глаз с Импы. — Прости, моя леди, — на миг его улыбка померкла. — Эта история должна была быть личной? Ведь мы смеялись над ней всего минуту назад. — Это было с тобой, — сказала она, — а не с этой… ведьмой. — Импа не ведьма, — возразил Джора. — Она добрая и заботливая женщина. Я имею счастье уже несколько лет звать ее своим другом. — Тогда тебе надо лучше относиться к выбору друзей. — Прошу, давай хотя бы проявим радушие. Наш новый союз недолго продержится, если мы станем цепляться за старые обиды. — Джора, — герудо посмотрела на него умоляюще. — Ты — чудесный человек, но ты не знаешь, о чем ты меня просишь. Это шиика. Они… — воительница не смогла подобрать слова. — Некоторые вещи нельзя простить. — Набуру, ведь я едва не убил тебя копьем. — Поверь, шиика хуже. Сир Джора вздохнул и обратился к Импе: — Простите, я не хотел портить вам ужин. Не знаю, о чем я думал. — Не волнуйся, мой ужин не испорчен, — Импа сделала очередной глоток старого вина. — Меня и похуже называли, не только ведьмой. — Могу поклясться, все прозвища ты заслужила. — Довольно, — прервал их Джора со вздохом. — Я пойду найду нам другие места. — Вон там есть, — Набуру показала на свободный стол в передней части зала. — Нет, — негромко отозвался Джора, оглядываясь. — Нет? Почему нет? — Там маркиз Нарцимус и графиня Монтебрэ, они выше меня по положению. — Положение, — хмыкнула герудо. — Да с этого вооя, похоже, столько же толку, сколько с безногого верблюда. Импа чуть не выплюнула то, что было во рту. К счастью, драгоценное вино не пострадало. Маркиз болтал какую-то чепуху себе под нос, пытаясь впечатлить графиню, махал руками и проливал на себя все подряд, пока слуги пытались за ним прибирать. Многое можно было сказать про варваров, но самую сущность маркиза эта женщина уловила быстро. — Моя леди, такие вещи нельзя говорить. Она закатила глаза: — Ну а вот там? Те места тоже выше тебя по положению? — Там сидит эрл Овли, — сказала Импа. — Если вас не впечатлил Нарцимус, боюсь, эрл станет для вас еще худшим компаньоном. Женщина заворчала как зверь. — Не понимаю, почему мы не можем просто сесть там, где хочется. — В Хайруле все не так-то просто, — ответил Джора. — Есть правила, некоторые из них записаны, некоторые считаются вопросом этикета. Это своего рода социальный, кхм, как там было это слово, леди Импа? — Протокол? — Именно, социальный протокол, которому необходимо следовать. Я не могу просто взять и подойти к любому лорду с разговором, я всего лишь рыцарь. Так же, как и не могу подойти к королю и сесть рядом с ним. Набуру фыркнула. Действительно фыркнула — нечасто подобный звук можно было услышать от молодой женщины, да еще и на королевском ужине. Герудо, впрочем, не было до того дела, как и сиру Джоре, судя по ухмылке, которую он старался прятать. — Вы, хайлийцы, со своими положениями и протоколами занимаетесь такой ерундой. — У герудо они тоже есть, — запротестовал Джора. — У вас ведь тоже есть король. И вы все ему подчиняетесь. — Но не тогда, когда он ведет себя как дурак. Он просто воой, такой, как и все прочие. — Король не такой же, как все прочие. — Что ж, справедливо. Ответь мне, Джора, вот на что. Ты дрался с Ганондорфом — и на поле боя, и на тренировочном дворе, я сегодня утром видела, как ты вышел против него. — Да, — и тут улыбка Джоры исчезла. — Я слышал. Необязательно было так смеяться, знаешь ли. Ну хотя бы не так громко. — Тебе необязательно было шататься как пьяный после того, как он врезал тебе по шлему трижды подряд. — Я тоже по нему попал. — Один раз. — Как минимум два. — Нет, Джора, один. Поверь, я смотрела. Импа не могла не улыбнуться этой парочке. Пока они разговаривали, герудо и забыла, что Импа сидит рядом. Это был хороший знак. Пусть она и не доверяла Импе, ей нравился этот молодой очаровательный рыцарь. Может быть, и больше, чем просто нравился. Благодаря подобному тесному общению королевство и в самом деле могло остаться единым. — Но это к делу не относится, — Набуру решительно оборвала дискуссию о тренировочной площадке. — Важно то, что ты видел Ганондорфа в бою. И ты видел его доспехи. — Трудно не заметить, — согласился Джора. — Какого они цвета? — Я чувствую, ты как будто пытаешься меня где-то обмануть. — Нет, не пытаюсь, какого цвета доспехи? — Черные — даже те, кто никогда не видел Ганондорфа, знают про его черные доспехи и черный меч. — И это не был его выбор. Эти доспехи сделаны по образу доспехов нашего первого, изначального короля, и все короли герудо носят такие. По крайней мере, такие, какие им подходят. — Я этого не знал. — А где живут герудо? — продолжала Набуру. — В пустыне Герудо, и я снова чу… — Джора в изумлении раскрыл глаза. — А. А! Там же солнце. И ему должно быть в них… — Неудобно, это мягко сказано. Вот что значит быть королем герудо. Ты должен быть крепче всех остальных, сильнее всех остальных — и мы тоже к нему суровы. — Это… — Джора покачал головой, — на самом деле, это многое объясняет. — В том числе то, почему он всегда устраивал рейды ночью. Джора расхохотался, да так громко, что привлек внимание сидящих за столами по соседству. — Ох, это же так нелепо. Я годами столько слышал о тактическом гении короля герудо, видел, как генералы пытаются разгадать, зачем он делает то или иное, а сейчас понял, что отчасти все объяснялось тем, что ему было жарко! Все начинает казаться таким… Я даже не знаю, как сказать. Случайным. Импа вежливо улыбнулась, а мысленно выругалась. Генералы, может, и пытались раскрыть замыслы короля герудо, но шиика тратили еще больше времени на то, чтобы узнать о его слабых местах. Во всех обсуждениях о спутывании его планов и покушениях никто и никогда не поднимал вопрос его одежды и доспехов. Кто мог додуматься воспользоваться жарой как инструментом против правителя пустыни? — Кстати о нем, — Джора кивнул в сторону той части зала, где короли обсуждали что-то. Лиотидос хмурил лоб, глубоко задумавшись, а герудо склонился над ним и активно жестикулировал, поясняя свою точку зрения. — Вы с ним не?.. Остаток фразы рыцарь опустил. Набуру снова фыркнула. — С Ганом? Нет. Нет, нет. А что, люди так считают? — Вы с ним очень близки, — сказала Импа, прежде чем поняла, что так заставила девушку снова вспомнить о своем существовании. Набуру посмотрела на нее, и веселье исчезло из ее глаз. Она открыла рот, чтобы что-то резко возразить, но Джора не дал ей заговорить. Рыцарь, кажется, и не подозревал, как опасно их разговор приблизился к завершению. — Признаю, когда я в первый раз подходил к тебе, я думал, у меня нет ни единого шанса, как раз из-за твоих отношений с королем. — Все не так. Моя мать работала на матерей Ганондорфа, делала для них все, что они не хотели делать сами — готовила, убирала, следила, чтобы все раны их сына были вовремя перевязаны. Мы росли вместе, он мне во всем как брат. И он мне дороже всего на свете. Ну и, в общем-то, все. — Да? Все? — поддразнил ее Джора. — Всего лишь самый важный человек в твоей жизни. — Я имею в виду, — Набуру ткнула его локтем, — что тебе не нужно из-за него беспокоиться. Если только ты меня не разозлишь — тогда отправлю брата разбираться. — Джора притворно задохнулся от ужаса, а Набуру улыбнулась. — Ну и к тому же, можешь себе представить, вот просыпаешься утром и видишь перед собой такое лицо. Помню сражения, где и то не было так жутко. — О, я бы с большим удовольствием представил там твое лицо. Герудо покраснела и отвернулась от рыцаря. Ее руки скользнули к длинной косе и стали нервно ее перебирать. Это было неожиданно — видеть, как командующая армией варваров смущается как совсем юная и неопытная девчонка. И все-таки она была очень красива, даже со всеми своими повязками и руками, усыпанными мелкими шрамами от оружия. Жаль, что Импа не встретилась с ней во время войны. Она многое могла бы извлечь из подобного знакомства. Импа прикрыла глаза и отпустила эти мысли. Она уже не была “иглой”, их королевства уже не враждовали. Ей не нужно было изобретать способы обмануть окружающих и помешать их работе. Пусть у этой конкретной герудо и было при себе три ножа: один, очевидный, у бедра, два спрятаны в рубашке. Прекрати. — Что ж, — сказала герудо некоторое время спустя. — Я умираю с голода. Нам не должны приносить еду? Она оперлась здоровой рукой о стол и попыталась встать. — Моя леди, — Джора вскочил со стула. — Я об этом позабочусь. Позволь ногам исцелиться. Потом он обернулся и посмотрел на Импу: — А вы что-нибудь хотите? Импа вручила ему опустевшую чашу: — Белое, пожалуйста. — И все? — Проверь, чтобы наполнили доверху. Джора подавил смешок и ушел в сторону кухни. Набуру села обратно и уставилась в стол, по-прежнему краснея и теребя косу. Явно погрузилась в фантазии юной любви. Несколько благословенных секунд она сидела тихо, после чего ее взгляд отвердел, и она посмотрела на Импу. Потом снова на стол, и снова на Импу. Ее губы зашевелились, произнося слова, которые Импа не смогла расслышать, после чего она опять отвернулась. — Так что, — произнесла командующая Набуру, когда любопытство, наконец, взяло над ней верх, — ты давно знаешь сира Джору? — Я буду постарше вас с ним, так что то, что я считаю долгим сроком, для него, наверное, видится еще дольше. Тем не менее, я его знаю три года или около того. — О, — Набуру опять затеребила косу. — А он не… я слышала от сестер, что некоторые воои любят играть с ваай. И он такой… я хочу сказать — ну ты же его видела. Он такой хорошенький. Он может получить любую. И… — Красивый, — сказала Импа. — Мужчины предпочитают, когда их называют красивыми. Хорошенькие бывают женщины — ваай. Воои красивы. Набуру отреагировала смятением: — Зачем делать слово другим только из-за того, что у человека в штанах? Импа пожала плечами. — Так уж повелось. — Это глупость. Но он не такой? Не играет со мной, я имею в виду? — Не могу сказать, что ты единственная женщина, на которую он смотрел благосклонно. Но сир Пенрест верен своим клятвам и честен в словах. Ты ему нравишься, это правда. — О, — улыбка вернулась на ее лицо. Но секунду спустя уголки губ опустились, и она нахмурилась. — Понимаешь, — сказала Импа, — Джора — хороший человек, но не каждый рыцарь в этой войне так благороден, как он. Скажем, некоторые из тех, с кем, я видела, ты смеялась во дворе. — Ну тогда очень жаль, что я не знаю грехов каждого. Скажи мне, кто они, я буду избегать их. — Дело не в этом, — да и ведь ваш господин сказал, что со всеми обидами между нашими народами должно быть покончено с тех пор, как он подписал перемирие. — А ты еще гадаешь, почему я следую его словам в отношении рыцарей, но не в отношении тебя, — Набуру посмотрела на нее в упор. — Я не буду отрицать, что некоторые из моего народа могли вести себя на войне бесчестно, но… — Не надо мне тут притворяться невинной, — рявкнула Набуру. — В Какарико я прорвала оборону хайлийцев и спустилась в подвалы. С боем проложила туда дорогу, чтобы освободить пленных сестер, и то, что я там нашла… — она поежилась. — Нет, Импа, за то, что вы сделали там с ними, я вас никогда не прощу. — Меня не было в Какарико во время сражения. Могу заверить тебя, что бы ты там ни нашла, я не… — Дурочку из меня не делай! — воскликнула Набуру чересчур громко, на них начали оглядываться. — Я знаю, кто ты, Импа, “игла” шиика. Из всех шпионов и убийц, что были в подчинении у королевы, для спасения дочери она выбрала тебя. Она бы не стала так делать, если бы не знала, что ты умеешь, если бы ты не была важна. Ты была в Какарико и знала, какие ужасы там творились. И ты ничего не сделала. У тебя не хватило достоинства даже остаться, чтобы сражаться и погибнуть. Эти несколько фраз всколыхнули в памяти Импы другие ночи из прежней жизни. Когда она напивалась, не празднуя победы с друзьями, а чтобы приглушить крики, которые не затихали в голове. Когда она сама себе казалась настолько омерзительной, что знала: ни одна богиня не сможет ее простить. Единственным утешением становилась бутылка. — Я не видела, что было в подвалах. — Но знала. — Набуру резко отвернулась от нее. — Не отрицай, что ты делала, шиика. Только не мне в лицо. Не надо этого снова. Иначе я убью тебя, плевать, перемирие у нас или нет. Две женщины сидели молча до тех пор, пока не возвратился сир Джора, а за ним двое слуг. — Я не знал, чего бы тебе хотелось, моя леди, — сказал он, — поэтому решил, что нужно попробовать понемногу от всего. Глаза Набуру загорелись восторгом при виде тарелок с ветчиной, сосисками, жареной свининой и бифштексами разнообразной прожарки, которые начали расставлять на столе слуги. — Ты потрясающий, — сказала она, привстала и наградила рыцаря поцелуем. Совсем кратким, она тут же отстранилась, села обратно и залилась краской. Джора с сияющей улыбкой повернулся к Импе. — А это вам, — он забрал у слуги чашу и вручил ей. Импа натянуто улыбнулась в ответ, взяла вино, поднесла к губам и отпила сразу побольше. — Импа! — воскликнул Джора, но не нашелся, что добавить. Он сел на стул и обратился к слугам: — Принесите ей бутылку, мне кажется, скоро понадобится добавка. Вино восхитительно обжигало горло и согревало живот. Но не усмиряло воспоминания. Позади раздался глухой звук удара. Импа повернулась посмотреть, что случилось, ожидая увидеть слугу, который уронил поднос с едой, но ничего подобного не было. Люди озадаченно смотрели на дверь. Снова что-то ударило, теперь громче, и вслед за этим послышался треск дерева. — Что происходит? — выкрикнул король Лиотидос и поднялся с трона. Двери в зал распахнулись настежь, и внутрь хлынула толпа темных фигур в шипастых доспехах. Люди закричали. Кто-то загородил Импе обзор, и она не сразу осознала, что видит перед собой. Сир Джора шагнул вперед, загородив их с Набуру и раскинув руки: — Моблины! Импа, Набуру, скорей в укрытие! Все забегали так быстро. Монстры вскинули грубо сделанные клинки и набросились на тех, кто был ближе всех к дверям. — Помогите им! — крикнул король своей охране. Рыцари срывались со своих мест и схлестывались с монстрами. Сбоку от себя Импа услышала звонкий и пронзительный возглас: раненая Набуру попыталась подняться со стула, но нога подкосилась, и она упала. Пробормотав что-то на родном языке, судя по интонации, очень грубое, она попробовала вновь. Сумев удержаться на ногах, она, однако, заковыляла не прочь от сражения, как велел Джора, а прямо к нему. Кинжал с бедра переместился ей в руку. Импа схватила ее за запястье и потащила назад. — Ты что делаешь? — гневно выдохнула герудо. — Пусти. — Ты ранена. Не дури. Но женщина вырвала руку и, хромая, приблизилась к сиру Джоре. Зал наполняли все новые полчища монстров. Король выкрикивал приказы и шагал среди толпы. Вот он подхватил молодую служанку, которая упала и плакала, лежа на полу, рывком поставил на ноги и подтолкнул в заднюю часть зала, после чего отправился искать следующих, кому нужна была помощь. Почему сегодня? Почему сейчас? Не когда-нибудь, а именно тогда, когда она решила пить. Впрочем, таков был закон вещей. Слишком долго продолжался ее уют, и она слишком к нему привыкла. Рано или поздно все обязательно бы рухнуло. К ней метнулась размытая темная тень, сжимавшая в руках что-то большое и блестящее. Длинный тесак. У монстров редко бывала хорошая сталь, но и старый исцарапанный клинок все еще мог убивать. Импа выбросила вперед руку, с пальцев сорвались два дротика. Один пролетел мимо плеча моблина. Мазила. Второй ударил в цель, в боковую часть шеи. Тесак опустился. Она упала. Вообще-то Импа собиралась увернуться от него. Пригнуться, проскочить мимо более крупного, чем она, противника. Десять лет назад она могла тенью скользить по полю боя, избегая всего и вся, что подбиралось близко. А теперь… Она ударилась головой о каменный пол. Швырнув еще несколько дротиков, она поняла, что понятия не имеет, куда они полетели. Позади рухнула серая туша. Теперь, когда она лежала неподвижно, она смогла сфокусировать взгляд на сморщенной, похожей на собачью морде с торчащими из нижней челюсти клыками. Изо рта у твари лезла белая пена, из губы торчал дротик. Моблин бился в судорогах и задыхался от яда. Кажется, кое-что она еще помнила. Тварь перестала дергаться и окончательно издохла. Импа с трудом поднялась на ноги, мир вокруг нее качался. То ли от вина, то ли от удара головой, этого она не знала. С темными силуэтами сражались силуэты сверкающие. Это королевские рыцари сдерживали натиск. Она не видела в толпе ни Джору, ни командующую герудо, но две фигуры различала четко, даже в тумане. Лио, ее король, стоял в белой робе и выкрикивал приказы. Ей показалось, что он сейчас почти такой же, каким был, когда они только встретились — галантный рыцарь незнатного рода, что завоевал сердце принцессы и стал королем. Он даже держал в руке меч, чего Импа не наблюдала уже много лет. Фигура рядом с ним была выше и темнее. Ганондорф сражался тем самым своим гигантским черным мечом. Откуда он его взял? Рыцари и стража не позволили бы никому носить оружие крупнее кинжала в присутствии короля. И такой клинок не спрячешь, это не ее крохотные дротики. Очередной магический трюк этого герудо. Импа потрясла головой в надежде развеять муть перед глазами, и у нее получилось… относительно. Теперь она могла разобрать очертания других тварей. Рыцари и герудо сдерживали моблинов у дверей, но ни одна из сторон не могла взять верх над другой. Судя по шуму, к монстрам пришло подкрепление. Надо было уходить. Можно было разбить окна, но до нижних этажей далеко. За одной из боковых дверей начинался коридор, который вел в помещения совета и личный кабинет — место, где было бы легко защищаться. Но некуда отступать. Оставались еще кухни, но двери там были широкими, чтобы сразу несколько слуг могли легко пройти. Там трудно будет держать оборону, да и судя по крикам и звону, моблины скорее всего уже прорвались туда. Может быть, можно было пробежать насквозь. Но она не могла рисковать тем, что их окружат. Значит, оставался только тайный проход. Хранимый шиика секрет. Инквизиторам бы ой как не понравилось, что она раскрыла один из Путей Шиика посторонним, но до инквизиторов ей сейчас дела не было. Импа пробралась через паникующую толпу к столу короля. — Ваше величество! — крикнула она, стоя среди суетящихся министров, дворян и слуг. Ее толкали, кто-то то и дело задевал плечи и спину. В хаосе все перепутались. Король продолжал отдавать приказы, выстраивая рыцарей в линию обороны вокруг себя и веля своим воинам уводить людей назад. — Ваше величество! Он ее не слышал. Толпа подхватила ее и унесла назад, к счастью, подтащив ближе к проходу. Импа нашла нужный камень и вдавила его в пол, стараясь не упасть под напором людской массы. Когда рядом образовалось немного свободного места, она опустилась на колени, не боясь, что ее затопчут. Она пробежала пальцами по краю камня и нашла у кромки скрытую выемку, забившуюся пылью после десятков лет покоя. Нащупав петлю, она потянула за нее. Раздался щелчок. — Прошу прощения, министр Уэлси, — она спихнула с камня ногу мужчины, отчего тот споткнулся и упал вперед, но толпа поймала его. Утопив огромный камень в пол, Импа раскрыла зияющую чернотой яму. — Сюда! — приказала она, глядя в толпу. Кто-то упал в яму, даже не заметив ее. Его крик заглушил шум боя. — Сюда! — крикнула Импа. — Все внутрь! Давайте! Некоторые прислушались к ней. Служанка, вся в пятнах крови, тихо прошептала “спасибо” и шагнула в темноту. За ней последовали другие, большая часть которых, впрочем, боялась даже смотреть на Импу, не то что благодарить. — Да когда ж все это кончится? — каким-то чудом сквозь гомон прорезался голос эрла Овли. Импа не успела ему ответить, потому что под натиском соседей он рухнул в дыру. Лиотидос. Надо было отвести короля в безопасное место. Где он? Она заметила его тяжелую меховую накидку около входа в зал. Зачем он так близко подошел к дерущимся? Ведь он уже не молод. Импа начала пробиваться к нему через толпу, которая спешила теперь к тайному проходу, крича “король Лиотидос!”. Какая-то напуганная женщина врезалась в нее, толкнув в бедро. “Простите” сорвалось с губ быстрее, чем Импа успела себя остановить. Посреди боя. Да когда ж она успела стать такой домашней? — Ваше величество! Она почти добралась. Но король указывал мечом в боковую часть зала, на моблина, который занес шипастую дубину над упавшим стражником. — Спасайте его! — выдавил он, задыхаясь. — Лио! Король обернулся. Он весь раскраснелся, по лицу бежали струйки пота. — Надо уходить. — Я не уйду, пока все не будут в безопасности. — Да, конечно, очень благородно. Только ты уже не рыцарь, — она махнула в сторону сцепившихся меж собой живых стен из плоти и металла. — Они либо победят, либо проиграют. С тобой или без тебя. Но королевству все равно будет нужен правитель. Кто-то громко завопил. Импу и Лиотидоса накрыла тень. Она выругалась, схватила его за плечо и нырнула вперед, а туда, где они только что стояли, рухнул мертвый моблин. Король тяжело дышал и оцепенело смотрел на его огромное тело. — Ко мне! — прогремел над звоном стали голос, властный и требующий повиновения. Но принадлежал он не Лиотидосу. Ганондорф вскинул над головой меч, и за ним начали выстраиваться в ряды и его личная охрана, и рыцари. Под его ударами моблины падали замертво. Большую часть жизни Импа имела неудовольствие наблюдать рядом воинов, которых пьянил вид крови, и дураков, едва взявших в руки меч, но никогда раньше она не встречала кого-то, кто в хаосе сражения чувствовал себя настолько привычно и уверенно. Кому настолько легко и естественно давалось лидерство. Лиотидос тоже его заметил. Он нахмурился и поджал губы, перехватил меч и приготовился начать отдавать свои приказы, чтобы вернуть командование. — Лио, — окликнула его Импа. — Твоей дочери все еще нужен регент, которому она может доверять. Оставь битвы молодым. И ее король — ее друг — снова поглядел на побоище, а потом на свой меч, блестящий и не запятнанный ни кровью, ни грязью. — Сперва проверим, что ушли все безоружные. Она бы сделала так. Эти упрямые королевские особы. Однако, большая часть тех, кто не дрался, уже скрылась в темной дыре. Импа кивнула ему. Если работать быстро, можно было успеть спасти его от собственного безрассудного благородства. Немногие оставшиеся сгрудились по углам и под столами, тщетно молясь, чтобы моблины их не заметили. Они с королем разделились, и каждый направился к своей группе. Импа тянула людей за руки и подталкивала прячущихся к спасению, выводила из ступора и указывала, куда бежать. Вокруг мелькали клинки и с грохотом опускались тяжелые дубины. Большинство все же требовалось только направить, а потом инстинкт выживания давал о себе знать. Оруженосец, наверное, лет двенадцати, не старше, лежал на полу, безвольно раскинув руки. Импа наклонилась над ним. На лбу был широкий порез, глаза закрыты. Но была ли эта рана смертельной? Она взяла его за запястье, чтоб проверить пульс. Один из рыцарей в этот момент пошатнулся и упал рядом, чуть не сбив ее с ног, и она выпустила руку ребенка. К ним тут же устремился моблин, занес над головой щербатый топор и завизжал. Импа метнула в него последний дротик, и по чистой случайности топор сбил его прямо в полете. Она откатилась с дороги, но оружие было нацелено не на нее. Топор глубоко вонзился в грудь оруженосца, отчего у него дернулись все конечности. Не было времени думать теперь о погибшем. Не было и времени гадать, как моблины вообще попали в город и в замок. Импа продолжила движение, перекатилась на ноги и рывком встала. Колени хрустнули, а к голове резко прилила кровь. Перед глазами снова все поплыло, а противник приближался. Она сунула руки в карманы, разыскивая там что-нибудь полезное. Что угодно. Но тварь двигалась быстро, а Импа, проведя десять лет в безопасном замке, уже не носила с собой ничего, кроме дротиков. Она пригнулась и увернулась. Пусть и старая, но “игла” шиика не могла позволить себе пасть от неумелого удара топора. Даже будучи немного пьяной. Импа уклонилась и от следующей атаки и принялась спешно искать глазами где-нибудь поблизости брошенное оружие, пусть даже столовый нож — все сгодится. И она его нашла — на поясе у монстра. Она переместилась за сломанный стол, выжидая следующий удар. Монстр шагнул вперед, под тяжелой ногой хрустнули доски. Он замахнулся и не попал в цель. Импа запрыгнула на стол. Моблин хрюкнул и вытаращил на нее глаза, пытаясь переместить оружие. Импа сорвала у него с пояса кинжал и одним коротким движением ударила в шею. Быстро. Чисто. Эффективно. Как ее учили с детства. Руку окатила горячая кровь, а тварь медленно осела на пол. Импа оглянулась на оборонительные ряды стражи и герудо. Они сомкнули брешь, но монстры все продолжали прибывать. Впрочем, живых людей, что прятались от битвы, уже не было видно. Вытащив кинжал, она подбежала к королю. — Больше никого нет. Идем! Лио с трудом протиснулся в дыру и проход за ней. Импа скользнула следом за ним и установила камень обратно на место. Теперь все внутри оказались в темноте. Толпа темных фигур напирала, кто-то плакал, кого-то вырвало на землю. — Ты должен повести их, — сказала Импа. — Я ничего не вижу. — Никто ничего не видит. Все равно надо идти. — Я ведь даже не знаю, куда идти. — Положи руку на стену справа и шагай. Всегда держись правой стены, когда дороги будут разветвляться. Так выйдешь наружу. — Я не могу уйти без моей дочери! — Ты должен вывести своих людей в безопасное место. Я знаю эти ходы, я доберусь до покоев принцессы. — Я никуда не уйду без нее. — Лио, ты меня только замедлишь, — даже не видя лица, она чувствовала, как он начинает искать новый аргумент. — Ты доверял мне охранять Зельду всю ее жизнь. Доверься и в том, что я верну тебе дочь сейчас. Он ответил не сразу. — Как только я выведу всех отсюда, я соберу городскую стражу и вернусь. — К тому моменту она будет уже в безопасности. Даю слово. Тени чуть сместились: король кивнул. Потом он развернулся и провозгласил толпе наставления Импы, чтобы все двигались по правильному пути. Импа проследовала вместе со всеми по проходу под залом и до середины следующей комнаты, а потом дороги разошлись. Лио повел свой двор направо, а она продолжила идти вперед, пока не уперлась в стену, где в камне была закреплена стальная лестница. Она начала карабкаться по ней, поднимаясь к самым верхним этажам замка. Тело предательски хрустело. Потом был коридор, проходивший внутри стен замка, временами сужавшийся настолько, что вжимаясь спиной в одну его стенку, Импа грудью задевала камни противоположной. Бедный Лио бы сюда не залез. Проход заканчивался в одной из комнат, что были отведены для почетных гостей. Импа выбралась наружу через фальшивую стенку шкафа и не обнаружила поблизости моблинов. Хотя где-то звучали крики — кто-то кричал от боли, кто-то от ярости. Моблины в замке. Насколько она знала, такого не случалось еще никогда, по крайней мере, на протяжении памяти людей. Как они попали в город, не говоря уж о замке? Эти здоровые туши не славились скрытностью, так же как и умом или хитростью, чтобы придумать подобный план и воплотить в жизнь. Магия была единственным разумным объяснением. Но чья? Первая мысль ее была о короле герудо, но он сам доблестно сражался с монстрами. И хотя все знали, что он любил применять свои фокусы то тут, то там, еще ни разу он не был замечен за перемещением целой армии. Значит, Твинрова? Но зачем им нападать на своего сына и короля? Или же была другая угроза, о которой она не знала? Говорили, что Вмешавшиеся когда-то умели путешествовать между зеркалами и строили целые дороги из теней и отражений, которые было не увидеть глазом. Но их племя давно было побеждено. Она подошла к чулану, отпихнула метлы и ведра, сдвинула фальшивый потолок и забралась в очередной тайный проход. Шиика соорудили в старом замке целую сеть таких ходов и фальшивых стен, похожую на ту, что была в их деревне. Но не все проходы соединялись меж собой: замок не раз перестраивался и менялся за прошедшие века. Этот коридор проходил ровно над покоями короля. Импа сдвинула решетку и спрыгнула в комнату. Моблины явно уже побывали тут — изящный туалетный столик был разломан на кусочки, драгоценности прежней королевы разбросаны по полу. Многие разбиты и испорчены. Ей тут же захотелось броситься собрать их и поправить то, что еще можно было исправить. Подобное осквернение памяти жены ранило бы Лио сильнее, чем он готов был бы признать. Но сейчас было не время для нежных чувств. Где-то в районе королевской спальни послышался шум. Зазвенело стекло. Тихо, как только могла, Импа прошла мимо этой комнаты, краем глаза приглядывая за тенью моблина через открытую дверь, и на цыпочках выбралась из покоев короля. Может, они сразу сюда и направились. Может, они не знали, куда шли. Но самоуспокоения хватило ненадолго. По другую сторону коридора двери в покои принцессы были распахнуты настежь. У Импы сжалось сердце, и она сразу побежала туда, крикнув: — Зельда! Все тренировки скрытности и все опасения по поводу моблинов рядом были забыты. — Зельда! Она ворвалась в комнату Зельды, но там никого не было. Аккуратно сложенные на кровати и на столе книги теперь были разбросаны по полу, порваны и затоптаны ногами. Рядом валялись пустые коробочки от украшений и мешочки для рупий. До нее добрались. Убили. Она не смогла помочь. Нет. Нет, это только ее страхи. Здесь не было крови, не было тела. Не было признаков борьбы и сопротивления, только следы разрушений от глупости и жадности. Они могли забрать ее с собой живой, а может быть, она сбежала. Но куда? Импа выбежала из комнаты, снова крикнув: — Зельда! Со стороны королевских покоев к ней направились двое моблинов, сжимавших окровавленные тесаки в одной руке и горсть золотых цепочек и рупий в другой. На секунду Импа ощутила желание порубить их на кусочки. Но у нее не было оружия, и Зельда была не здесь. Хайлийский рыцарь все равно сошелся бы с ними в бою. Поющая из герудо ринулась бы в атаку с боевым кличем. Но она была шиика. Она знала, когда нужно убегать. Вниз по лестнице, перепрыгивая ступени, она мчалась по коридорам к ближайшему выходу из замка и звала принцессу. Тут и там лежали мертвые моблины и хайлийцы, эхом звенели яростные и горестные крики. Она не могла медлить. Даже когда наткнулась на отряд стражи, которые бились с группой моблинов. Они хорошо сражались, они были храбры, рев противников не мог заглушить их кличи. Но им требовалась помощь, а Импа помочь им не могла. Ей нужно было найти Зельду. Девочки нигде не было видно. Ее не удерживал ни один из моблинов, что попадались Импе, ее голоса не было слышно среди прочих голосов вокруг. Она обыскала каждую комнату по пути, но не нашла никаких следов. В итоге она добралась до укрепленных сталью дверей на входе в замок и до дороги в город. Могла ли она сбежать в город? Ворота были открыты, на них стояли Вестон и Борра. Они тоже сражались и были потрепаны. К ним испуганно жалась одна из девушек, прислуживающих на кухне. У ног лежал мертвый моблин. — Принцесса здесь не проходила? — рявкнула Импа. — Нет, — отозвался Борра. — Моблины напали, мы с ними дрались. — Проходила, — выступил вперед Вестон и смущенно склонил голову. — Я… видел ее. — Кто ее забрал? — Никто, моя леди, — тихо ответил стражник. — С ней никого не было. Это было еще до моблинов. Но она явно не хотела, чтобы ее заметили. Я не думал, что… она же просто девочка, она хотела… — Ты позволил принцессе выйти из замка без сопровождения? — Да, леди Импа. Значит, ее не было в замке. Ее не было здесь, когда моблины напали. И она могла уцелеть. Импа пробежала мимо стражи вниз по городским улицам. — Зельда! На улицах загорались огни. Было уже поздно, но жители зажигали факелы и направлялись к замку, чтобы посмотреть, что там за суета. В отдалении трубил рог городской стражи, предупреждая о нападении. — Зельда! За опустевшими прилавками на рыночной площади могли укрыться дюжины людей. Импа заметила несколько таких, искавших под навесами спасение от холода. Могли быть здесь и обычные воришки, что после наступления темноты охотились за потерянными рупиями. Но девочки по-прежнему нигде не было видно. Импа продолжала путь и прошла мимо старого храма, который мало кто посещал. — Зельда! — Импа? — донесся до нее тихий напуганный голос. Она резко развернулась и увидела во дворике храма принцессу. На ней был красиво расшитый серый плащ, под которым она прятала свои золотистые волосы. Импа немедленно подбежала к ней, вскинула на руки, как совсем маленького ребенка и прижала к себе так крепко, что даже стало больно. — Что случилось? — На нас напали. Нужно найти, где укрыться. — Отец в безопасности? — Да. — Я хотела пойти домой. Я не хотела, чтобы… — Вы все сможете объяснить потом. Сперва нужно доставить вас в безопасное место. — Значит, в храм, — сказала Зельда, пытаясь высвободиться из объятий Импы. Та поставила девочку на землю и отпустила ее. — Не думаю, что моблинов удержит святость храмовых стен. — Нет, дело не в этом. Поверь мне, сейчас этот храм — самое безопасное место в городе.