Сто ангелов

" Где просто, там ангелов до ста " - это первая часть пословицы. Вторая же - " а где мудрено, там ни одного". Кузя был неправильный ангел и летал только туда, где мудрено. Больше всего на свете он любил заседания Академии наук, где блаженствовал, сидя в люстре. Он чувствовал, что вносит посильный вклад в развитие науки, осеняя крылом диспуты по проблемам органической химии. - Нам удалось доказать ферментативную активность рибозимов, - объявлял он последние новости, вернувшись на небеса. – еще предстоит уточнить их вклад в создание пептидной связи. Добрый старый бог самодовольно поглаживал бороду и со вкусом произносил: - Полипептидные цепочки… да… У меня на них лет эдак миллиарда полтора ушло. - Всего-навсего миллиард триста двадцать тысяч, - угодливо гомонили ангелы. То беспокойное и счастливое время все любили вспоминать. Бог был молод, предприимчив и неутомим. Он шутя навел порядок в газо-пылевой туманности, слегка раскачанной ударной волной от близкого взрыва сверхновой. Когда в центральном сгущении газо-пылевого облака началась термоядерная реакция, и вспыхнуло солнце, оказалось, что кругом полно ангелов, которые немедленно включились в работу, по мере сил помогали или хотя бы не мешали. Те, что поленивей собирались в хоры и пели хвалу богу, время от времени дружно кидаясь врассыпную, потому что орбиты молодых планет были нестабильны. Кузя тогда был маленький и занимался тем, что катался на астероидах, а больше ничем. Ангелы интересуются самыми разными явлениями от реакций термоядерного синтеза до конвергентной эволюции. Некоторых привлекают туманные и спорные гуманитарные науки, потому что здесь можно сколько угодно препираться и отстаивать свои точки зрения. Есть среди ангелов и специалисты по религиям, которые знают в них толк и даже могут отличить одну от другой. Некоторые добрые ангелы, вроде Кузи, таскаются за людьми в надежде услышать от них что-нибудь новенькое. Кузя вообще бескорыстно любил все живое от жука, до президента ядерной державы. Бог его ценил. Он говорил про Кузю: - Кузьма молодец. Непоколебимо верит в добро. Я сам иной раз так сильно в добро не верю. Думаю, разгоню я вашу компанию по всем галактикам. А посмотришь на Кузьку и думаешь: «Ладно, это был предпоследний раз, следующий будет последний, а потом лопается мое терпение и я всех разгоняю, куда световые волны не достают». Происходило это каждый раз, когда ангелы допускали крупный промах: меняли орбиту планеты отчего она превращалась в снежный шарик или упускали с орбиты здоровенный коварный метеорит. Многое в религиозных представлениях людей ставит ангелов в тупик. Спрашивать бога бесполезно. Он раз и навсегда объявил, что в сакральных теориях ничего не смыслит, потому что они меняются раньше, чем он успевает придержать челюсть. И вообще, бог ценил вечные ценности: водород, гелий и период полураспада. Ангелам приходится обходиться своими силами. Они сидят на облаках, как куры на насестах и дискутируют. Вот, например, число три. Почему оно священное? - Предлагаю отталкиваться от того, что у людей есть два пола… и дети, - заявил ангел Сигизмунд. - А старики как же? Ты еще покойников вспомни! - кипятился ангел Степка. Это был въедливый и настырный ангел и носил крылья с изнанки в бело-голубую полоску, как признак токсичности натуры. За эти крылья он имел прозвище Заборчик, но не перекрашивался. Обратились к богу, но тот отделался прежним заявлением: - Я специалист по всему сущему, а то, что придумал человек, объяснить может только он. - Если может… - проворчал Степка. Несколько лет он рыскал по земле и ответ нашел. - Истинно вам говорю, все дело в фазах Луны, - важно объявил он, вернувшись на небеса. – Три дня проходит между исчезновением старой луны и появлением новой, вот вам и священное число. Степку носили на руках и кричали «Ура!», а бог погрузился в благодушные воспоминания: - Да, с луной у меня большие были сомнения. Я все думал, зачем мне двойная планета, не люблю я их, растолкну подальше, и все-таки что-то мне мешало это сделать. А теперь я вижу, что мешало. Очень удобно для развития космонавтики. Прямо перед планетой массивный каменистый спутник без атмосферы. Садись, взлетай, сколько хочешь и добираться недалеко. Ай, да я! Кузька тоже считал, что бог поступил в высшей степени мудро. Он с нетерпением ждал, когда люди наконец освоят космическое пространство и присоединятся к ангелам на небесах. Ему виделись огромные орбитальные станции, солнечные батареи, оранжереи, питаемые и обогреваемые светом солнца, вереницы космических челноков и зацветающие на Марсе яблони. Сколько дел можно переделать, если взяться за них сообща. В глубине души Кузька надеялся, что люди возьмут его с собой в первую межзвездную экспедицию, потому что страстно мечтал о путешествиях, лететь один боялся, да и вообще, ангелы тяжелы на подъем, это все же не люди. Священные книги бог не любил и редко в них заглядывал, потому что сразу начинал злиться и негодовать. Он считал, что книги выставляют его дураком. Бог, будучи богом, прекрасно знал, как устроен мир, и откуда взялся, поэтому священные книги его только расстраивали. - Ну хорошо, - недобрым голосом начинал он, разложив у себя на коленях очередной трактат. – Допустим, я создал человека из праха земного, а внутренние органы я зачем слепил? Я же всемогущий. Вылепил бы его из глины в форме печенюшки, и он бы бегал у меня. Бог двумя пальцами показал, как должен бегать Адам в форме печенюшки. - Нет, вы бы не смогли, - подумав, сказал ангел Сигизмунд. – Вам еще Еву из ребра надо делать. - Был бы Адам из глины с одним ребром. Нет!! С двумя! Из одного Ева, а другое, чтоб спрашивали. «А почему у Адама одно ребро?» «А потому что из второго Ева». А вот всякая печень, желудок, мозг зачем были созданы моими всеблагими руками? Ну, мозг по ошибке, это я теперь хорошо понимаю. А все остальное я зачем слепил!? Мне делать что ли было нечего!? - Наверное, было на это ваше божественное соизволение, - протянул ангел Кузька. - Кузь, не зли меня, - предупредил бог, - по краю ходишь. Кузька польщенно заулыбался. Ангелы время от времени ходили по краю. Это было очень увлекательно. Бог злился смешно и каждый раз по-новому. - Ладно, - подумав, сказал он и затрясся от сдерживаемого смеха. – Допустим, внутренние органы я слепил из глины от нечего делать, клетки изваял по недосмотру. Но может кто-нибудь объяснить мне, зачем я слепил из праха земного митохондриальную ДНК? Они сидели на орбите Сатурна, на внешней стороне колец среди чистого ледяного сияния. Вокруг возвышались ажурные башенки из льда. Позади горела вечная заря внутренних колец. Там что-то все время двигалось, смещалось и посверкивало. Бывать здесь любили все. Бог с ангелами разглядывали солнечную систему, гадали, что сейчас происходит в других системах, вспоминали, кто что подумал во время Большого взрыва, и спорили, возможна ли на самом деле тепловая смерть вселенной. Бог захлопнул увесистый том и отправил его на орбиту Япета. - Кто вообще это придумал? Ангелы, конечно, владели нужной информацией, но никогда ее не разглашали. - Да это питекантроп один написал, - сымпровизировал Сигизмунд, - но сообразительный для питекантропа. Он, вообще, не написал, а нарисовал на стене в пещере, там еще мамонт был, но он ушел. А книжку потом написали. Бог отмахнулся и предупредил, что Сигизмунд тоже ходит по краю. - Имейте все в виду, - сказал он. – Кто будет защищать приматов, тот получит себе их коленки! Это была страшная угроза. Ангелы взволнованно загомонили. Коленки, как у человека, не хотел никто. Известно, какой кошмар у людей в коленном суставе. Весь он выворочен, перекручен чтоб кое-как приспособиться для прямохождения. - А что у меня в коленках? – спросил Кузька и с интересом уставился на свои ноги. Бог погладил его по голове. Ангелы сделаны из фантазии. Внутри у них сплошное сияние и маленькие радуги. - Божественные книги призваны объяснить явления окружающего мира через фактор… - начал Сигизмунд и задумался, что же это за фактор. - С себя копируют, - подытожил бог, но ворчать больше не стал. Сигизмунд был ангел невероятно положительный, зато вдумчивый и наблюдательный. Именно он обнаружил на третьей от солнца планете в теплом, соленом озерце на границе долины гейзеров какие-то необычные прозрачные зернышки. Зернышки поблескивали сквозь толщу воды и как будто жались друг к другу. Больше ничего не происходило. Сигизмунд помчался и притащил в долину бога. Тот посмотрел на прозрачные зернышки и сказал, что это хорошо. - Пойду прокачусь, - пробормотал Кузька и принялся взглядом искать подходящий астероид. - Ты знаешь, что, - предупредил бог. – завязывай уже. Иначе отправлю на орбиту Плутона. - Да там ведь темно, холодно и всякие обломки летают! – взвыл потрясенный этой жестокостью Кузька. – Ну весь же мусор туда смело! И не разгонишься как следует. Бог побагровел, а Кузька заалел, как маков цвет. Разгоняясь до второй космической скорости и закладывая лихие виражи, он уже раза четыре врезался в бога и сам считал, что это перебор. - В поясе астероидов летай, - разрешил бог. Кузька горестно открыл рот и снова закрыл его. Когда его впервые отправили в указанном направлении, он так обиделся, что пытался было спорить и упираться. Сигизмунд с таблицами в руках убеждал его, что концентрация обломков в поясе астероидов настолько низка, что для уклонения не нужно даже маневрировать, но Кузька все равно ныл и жаловался, что может во что-нибудь врезаться. - Тогда огибай препятствия, - возведя очи горе, подытожил Сигизмунд, потом подумал и добавил: - Я бы огибал. Обиженный Кузька оседлал астероид и улетел. Все было хорошо. Третью от солнца планету облетали спутники и космические станции. Если приглядеться, на ночной стороне планеты можно было увидеть зарево городов. - Главное все как следует устроить, а дальше оно само, - пробормотал бог. Ангелы разбредались кто куда. Сигизмунд и Степка отправились на вторую планету, искать там прозрачные зернышки, раз на третьей они уже выросли и стали такие большие. Бог предупредил, что такую находку можно сделать только чудом, но на то и ангелы, чтоб верить в чудеса.