Прикасаясь к прошлому

Десять лет назад.

      — Милый, помнишь, я говорила, что встретила кое-кого?       Черноволосая женщина зевнула и налила две чашки кофе с молоком. На её лице было сонное выражение, она то и дело подавляла очередной зевок. Вторая чашка предназначалась для её сына - Энтони. Рыжеволосого и худощавого парня шестнадцати лет. Он был копией своего отца, который, когда сыну исполнилось пять лет, бросил их. От матери Энтони не досталась ни одна чёрточка в его внешности. А глаза, неестественно жёлтые с вертикальными зрачками, вообще никогда ранее не встречались в их роду.       Сын утвердительно кивнул. Он знал, к чему ведёт этот разговор. В прошлый раз, когда его мать встретила «кое-кого», этот самый тип ограбил её в день знакомства с Энтони, а затем сбежал со всеми её драгоценностями. Он считал, что этой женщине лучше быть одной, так как мужчин выбирать она не умела.       — Так вот, мы встречаемся уже полгода и… — Тут она замялась и, чтобы чем-то себя занять, начала резать хлеб для бутербродов с помидором, сыром и копченым мясом. Затем скрылась за дверцей холодильника и вещала уже оттуда. — Я хочу, чтобы ты познакомился с ним. Гавриил очень хороший и добрый человек. Мне уже давно не было так хорошо с кем-то.       — Мааам, — простонал Энтони, — я не хочу слушать подробности твоей личной жизни.       — Да, да, так вот, он сегодня придёт к нам вместе со своим сыном. Я думаю, он тебе тоже понравится. Его зовут Азирафель.       — Какое странное имя…       — Ему тоже шестнадцать, думаю, вы поладите.       Энтони не выспался и был не в настроении. Так было всегда после тусовки. Домой он заявился поздно ночью, но Мишель – так звали его мать – этого не знала, потому что пришла намного позже. Когда он вошёл в дом, сразу отметил, что у входа нет её туфель, это означало, что ночь она решила провести вне дома. В таком состоянии ему было сложно сосредоточиться на разговоре.       — Я надеюсь, ты будешь учтив с этими людьми, потому как… Я действительно влюбилась. — Энтони снова скривился. Мишель поставила перед ним тарелку с бутербродами. — Через два года ты станешь совершеннолетним и покинешь дом, а я… Я не хочу быть одна.       — Ладно, мам, я понял. — В мгновение ока проглотил бутерброд и выпил кофе. Он был невероятно голодным, потому что накануне напился с друзьями, но мать не замечала его состояния из-за собственных приятных мыслей. И хорошо, иначе был бы скандал. Он хоть и был своевольной птичкой со своим личным мнением, но Мишель всё же уважал и не смел перечить.       — Во сколько ужин?       — В пять, милый.       — Ладно. Мне в школу пора. Пока, мам. — Энтони надел солнцезащитные очки. Он с детства страдал фотофобией и носил их везде – в школе, на улице. Если случалось, что они разбивались, то Энтони не смел и носа высунуть из дома, в котором окна были прикрыты шторами, потому как солнечный, да и яркий искусственный свет причиняли невероятную боль его глазам. Накинул на плечо рюкзак и вышел навстречу школьному автобусу.       Ему оставался ещё один год в школе, затем университет и здравствуй, взрослая жизнь! Он часто представлял себе, какой она будет, и верил, что с годами сможет избавиться от вредных привычек, таких как грубость, курение, употребление алкоголя и другой запрещёнки. Всё это не вязалось у него с образом, который он выстроил у себя в голове. Но а пока Кроули не смел себе отказывать в этих слабостях.       Именно так его называли все одноклассники. Именно фамилия выделяла его на фоне остальных, а ещё невозмутимый вид, с которым он постоянно ходил. Все девчонки томно вздыхали, когда Кроули проходил мимо, и будь он проклят, если ещё не всех старшеклассниц перетрахал.       До прошлого года Энтони не осознавал, какое влияние имеет на девушек. Его способностям располагать к себе кого бы то ни было мог позавидовать любой. Если требовалось скоротать время, Кроули было достаточно поманить пальцем любую девушку. На прогулы в школе учителя закрывали глаза, потому что паренёк знал, как задобрить кого-то, да и лесть ему не была чужда. И он этим нагло пользовался, зарабатывая репутацию самой подлой сволочи среди сверстников. И даже в таком положении он был самым крутым в школе. Круглый отличник, верный друг, красавчик, да ещё и загадочный в своей молчаливой манере.       Автобус сбавил оборот, раскрыл дверцы, и ученики вывалились на свежий воздух. На остановке уже стояла компания из трёх человек. Все они дожидались Кроули.       — Слышал, сегодня у Хастура сбор, будем пить пиво. — Сказал вместо приветствия Лигур. Это был темнокожий парень, превосходный баскетболист и гордость всей школы. Так получалось, само собой, что Кроули окружал себя людьми, которые в чём-то преуспевали. Он сам тянулся к ним и понимал, что в такой компании становится лучшей версией себя. Но это не мешало им иногда быть идиотами и познавать все прелести юношеской жизни.       — Сегодня не могу. — Кроули качнул головой. — Мама устраивает ужин. Хочет познакомить с новым мужиком.       — Ооо, у тебя появится папочка, — засмеялся Томми. Это был сын местного производителя пива. Одного из крупнейших и богатейших в стране. Последние два года Томми Хастур то и дело пропадал на предприятии, вникая в дела отца и постоянно снабжая друзей выпивкой. У него были иногда проблемы с чувством юмора, но в целом он был добряком.       — Заткнись. Я буду на этом ужине только потому, что пообещал ей. Может и загляну на сбор, как пойдёт. — Кроули неопределённо пожал плечами.       Ему нравилась его жизнь, и меньше всего он любил перемены. А их в жизни было достаточно. Например, частые переезды из-за Мишель. Будучи молодой и своенравной, она поступила на работу к какому-то бизнесмену, у которого был легальный бизнес по производству машин и нелегальный по производству лекарственных веществ, а также метамфетамина, который добавлялся в таблетки и сбывался с рук в узких кругах. Она вскользь упоминала об этом, но Кроули думал, что мать в чём-то облажалась, и теперь скрывается от того, кто за этим стоит.       Они не задерживались где-то дольше трёх лет. И каждый раз Кроули приходилось заново строить свою жизнь. Искать друзей, привыкать к школе, привыкать к новому имени. Глубоко в душе он понимал, что на кону их безопасность. Но всё его существо проклинало Мишель за этот образ жизни.       Оставалось надеяться, что, найдя себе спутника, она успокоится и перестанет со страхом оглядываться на прошлое. Хоть наличие мужчины у его матери – это тоже большая перемена в жизни Энтони.       День прошёл спокойно, как и всегда. К сожалению, все дни были одинаковые. Иногда Кроули скучал и пытался разобраться в себе. Размышлял, что могло бы принести ему удовольствие, и не находил ответа. Хастур часто намекал на отсутствие девушки.       — Они же для того и нужны, чтобы приносить удовольствие.       Но все девушки казались какими-то плоскими и неинтересными.       Иногда, чтобы позабавиться, Энтони скупал через интернет акции в разных компаниях, а потом, при резком подъёме цен, продавал. Денег в их семье было достаточно благодаря тёмному прошлому Мишель, и ему было с чего начать эту маленькую шалость. А как только понял, что в этом деле ему очень везёт, то прекратил жить за счёт матери и начал строить планы на будущее.       Время близилось к пяти.       После уроков Энтони вместе с друзьями отправился прогуляться. Недалеко от школы было озеро, куда стекались ученики в особо тёплые деньки. Стянув одежду, парни с разбегу прыгали с обрыва в чистейшие и глубокие воды. Последние майские дни были жаркими, и такой досуг был им наиболее приятен. Но удовольствие длилось недолго. Окунувшись несколько раз с головой, Кроули вышел на берег, стянул с себя промокшее бельё и на голое тело натянул узкие джинсы с черной футболкой.       — Парни, до связи, — поднял руку в прощальном жесте и пошел в сторону остановки.       Лигур, Хастур и Эрик что-то закричали вслед, но из-за плеска воды было уже не разобрать что именно. Скорее всего, предположил Кроули, они желали не облажаться перед новым ухажёром Мишель. Но Энтони это не беспокоило. Он не собирался перед кем-то выслуживаться и натягивать на лицо маску.       Он успел вовремя. Хотя когда дверь распахнулась, гости уже сидели за столом и негромко переговаривались. Кроули стащил кроссовки, бросил их вместе с портфелем в угол и прошёл в столовую.       — Энтони, познакомься, — Мишель встала из-за роскошно накрытого стола и радостно улыбнулась. Вслед за ней поднялись и обернулись высокий, крепкий мужчина и его сын.       — Гавриил, — мужчина протянул руку и Кроули крепко пожал её.       — Очень приятно, — отпустил и повернулся к пареньку. — Я Кроули.       На секунду внутри у Энтони что-то всколыхнулось. Он впился взглядом в лицо юноши, который приятно улыбался и называл имя. Его рукопожатие было таким же крепким, как и у отца. Ладонь дольше положенного задержалась в руке Кроули… и ему не понравилось как от этого жеста по телу пробежали мурашки. Это была странная реакция. Он ни разу в жизни не впадал в ступор при виде кого-то. Азирафель был похож на греческого бога. Миловидное лицо с большими голубыми глазами обрамляли белые кудряшки. Это придавало ему сходство с ангелом.       Откинув назад всё ещё мокрые волосы, Энтони обошел стол и уселся на место, которое было напротив Азирафеля. Он не мог отвести от парня глаз и намеренно не снимал очки.       Это было любопытство. Не иначе. Он никогда в жизни не встречал столь идеальных черт лица. Что-то было в этом юноше притягательное. Неземное. Кроули пугал его собственный интерес и он пытался переключить своё внимание. Выходило плохо.       — А почему ты представился Кроули? Тебе не нравится собственное имя? — Азирафель окинул взглядом Энтони и вновь улыбнулся. Было видно, что парень старается быть доброжелательным.              — Не очень, — прохрипел от долгого молчания Энтони и залпом выпил сок.       — А мне нравится «Кроули», — сказал Гавриил, — очень необычно.       — Да, как и ваши имена, — Мишель подмигнула ему.       — Эти имена были даны нам при крещении. Все мужчины в нашем роду служили в приходе, кроме меня. И носить имя, данное Богом, вошло в наши традиции.       — А чем вы занимаетесь? — Кроули повернулся в сторону Гавриила, но взгляд по прежнему был прикован к его сыну. Азирафель тоже иногда смотрел на Энтони украдкой, но заинтересованности в нём было куда меньше.       — Я антиквар. Работаю с редкими и крайне ценными вещами. Например. — Мужчина запустил руку в карман серых брюк. На свет показалась маленькая бархатная коробочка. Кроули, с трудом оторвавшись от юного гостя, переключил внимание на неё. Гавриил откинул крышку и посмотрел на Мишель. — Это кольцо из золота с бриллиантами старой огранки. Было изготовлено примерно двести лет назад и передавалось по женской линии в семье Гамильтон. Они служили при королевском дворе и считались одной из самых богатейших семей. Мне пришлось побороться за него на аукционе, потому что именно его я хочу надеть на палец своей будущей жены. — Он протянул кольцо Мишель и выжидающе замер.       Воцарилась неестественная тишина. Азирафель и Кроули подались вперёд, разглядывая украшение. Оно действительно было прекрасным. Бриллианты поблёскивали и переливались всеми цветами радуги. Женщина ахнула и прикрыла рот рукой.       Первым пришёл в себя Азирафель. Он расплылся в довольной улыбке и воскликнул:       — Оно такое красивое! Ну же, наденьте его.       Мишель протянула трясущуюся руку, и Гавриил надел посверкивающее кольцо на тонкий пальчик.       — Ты согласна?       Женщина закивала. Она не могла говорить. То ли от неожиданности, то ли от шока. Но через несколько секунд всё же совладала с собой и произнесла:       — Нам нужно вино! — И вышла из столовой.       Кроули не торопился нарушать волнительный момент своими репликами. Всё произошло слишком неожиданно. Он и не предполагал, каким событием может обернуться званый ужин. Когда Мишель вернулась с пыльной бутылкой и разлила по бокалам напиток, Энтони наконец воскликнул:       — Прекрасно! — Делано хлопнул несколько раз и чтобы чем-то занять руки, схватил вилку и вонзил её в уже остывшую курицу. — Где мы будем жить? В нашем доме места явно маловато.       — Зато в нашем достаточно. — Гавриил не заметил холодка в голосе Кроули.       — А где находится ваш дом?       — В Тадфилде. В семи часах езды отсюда.       Внутри что-то оборвалось. Мишель была явно довольна и не опровергала решение Гавриила, а это значило лишь одно: снова переезд. Снова эти чертовы перемены. Снова адаптация к новому месту, к новым людям. Гавриил продолжал что-то говорить, но Кроули его уже не слышал. Он осторожно взял бокал и выпил вино.       Мишель заметила перемену в лице сына, но продолжала улыбаться. Она активно подкладывала ребятам в тарелки салаты и думала о том, что ей предстоит нелёгкий разговор с сыном.       И только Азирафель весь искрился от неподдельной радости.       Остаток вечера прошёл немного скомкано, в частности из-за упорного молчания Кроули. Он односложно отвечал на вопросы Азирафеля, и тот в итоге оставил попытки разговорить его. Энтони показалось, что гость расстроился, потому что в оставшийся час скучающим видом оглядывал столовую. Иногда он украдкой бросал взгляд на Кроули, когда тот, как ему казалось, смотрел в другую сторону, но Энтони был словно прикован к голубым глазам. А когда гости уехали, отправился к себе в комнату, не желая слушать оправдания и уговоры матери. Ему нужно было всё обдумать. Не хотел случайно вспылить и испортить Мишель настроение. А ещё через час прокрался к выходу и не оглядываясь на дом, пошёл к Хастуру. Ему необходимо было отвлечься.