***
Так хорошо начавшийся день не предвещал беды. Но стоило телефону Гавриила разорваться от звонка, атмосфера мгновенно изменилась. Он уже переступил порог дома Мишель и ожидал прибытие сына, чтобы превратить первый выходной в настоящий праздник. Он смутно помнил, как добрался до Риджент-стрит. Всю дорогу Мишель подбадривала его и не позволяла плохим мыслям захватить его сознание. А Кроули на заднем сидении лихорадочно думал о том, кто посмел тронуть самое милое, божественное создание. Он ведь такой невинный. На него не то, что рука не поднимется, грешно будет даже подпустить к себе плохую мысль о нём. Но всё оказалось проще простого. Преступность в Лондоне не дремлет. Она таится буквально на каждом углу в ожидании очередной жертвы. Насилие для большинства – норма. И это большинство не чурается даже самой поганой, грязной работёнки. Испачкать руки в крови ради нескольких фунтов и телефона? Легко. Убить? Проще простого. Устроить мордобой вместо разговора? Вот настолько прогнило общество за шесть тысяч лет. Одного взгляда на Азирафеля хватило для того, чтобы грязно выругаться и представить, как он насаживает преступников на кол, отправляя их к дьяволу. Парень был бледен как полотно. Светлая одежда окрасилась в ярко алый цвет. И его боль была такой мучительной, что Кроули почувствовал мощные вибрации исходившие от него. Но, что поразило Энтони больше всего, так это абсолютное спокойствие юноши. Он был в состоянии трезво оценивать ситуацию и благодарить за помощь. Идти с ровной спиной и не кричать от боли. Кроули и так питавший к нему только положительные чувства, ещё больше зауважал парня. После всего произошедшего не было и речи о совместной семейной прогулке. Гавриил довёз Мишель и Кроули до дома, и хотел было попрощаться, но черноволосая женщина уговорила их остаться. Она, как и её сын искренне переживали за состояние Азирафеля. Немного поколебавшись, Гавриил согласился. — Мне бы переодеться, — проворчал светловолосый юноша, с жалостью оглядывая испорченные вещи. — Пойдём, подберём тебе что-то, — предложил Кроули. — А мы пока приготовим ужин, — сказала Мишель в спину двум мальчикам. Азирафель поднялся вслед за Кроули на второй этаж, с интересом оглядывая небольшую комнатку. Она ему показалась немного мрачноватой, но красивой. Черные шторы были задёрнуты не плотно, благодаря чему тонкая полоска солнечного света освещала мягкую кровать, шкаф, стол с компьютером и многочисленные полки. На них, к удивлению Азирафеля, он увидел не фотографии или картинки, не книги или сувениры, а цветы в керамических горшках. — Ой! — Внезапно юноша качнулся и припал к стене. В голове потемнело. — Тебе плохо? — Кроули подскочил к гостю и взял под локоть, уводя к кровати. — Ну конечно, ты же столько крови потерял. Давай я тебе помогу? Он помог Азирафелю выпутаться из плаща и занялся поиском чистых вещей. Кроули был немного худее, но у него имелась в запасе одежда на размер больше. Вскоре на свет показалась черная футболка и такого же цвета джинсы. Другие цвета Энтони не воспринимал в отношении себя. Когда он обернулся, Азирафель уже успел раздеться и с некоторым стеснением протягивал руку к одежде. Чтобы не смущать юношу ещё больше, Кроули забрал все его пожитки и вышел из комнаты. Скинул их в корзину для белья, размышляя, возможно ли их вообще привести в надлежащий вид, и дал Азирафелю ещё пять минут, чтобы побыть наедине с собой. Вернувшись, отметил, что чёрный, юноше не подходит. — Спасибо. Ты так добр. — Он устало потер глаза. Голова кружилась, перед глазами расплывались цветные пятна. — Я могу прилечь на минуту? — Конечно, тебе нужно отдохнуть. Несколько минут оба молчали. Чтобы чем-то себя занять и не испытывать неловкость от тишины, Кроули вынул из кармана подарок Азирафеля и установил его на самое видное место – центральную полку. — А почему ты ходишь в очках? Разве в них что-то видно? У тебя довольно тёмная комната. — Наконец сказал Азирафель. — Ах да, проблемы с ярким светом. — Кроули повернулся к юноше и снял очки. Обычно он этого не делал, оставляя другим простор для воображения. А если и случалось снять их перед кем-то, встречался со страхом в лице собеседника. Но сейчас, ему самому хотелось подпустить Азирафеля чуть ближе. — Вау… — Заворожённо и так необдуманно протянул Азирафель. Он даже поднялся на локтях, чтобы рассмотреть столь необычные глаза. Он словно оказался в плену адского пламени, среди которого еле проглядывался узкий, вертикальный зрачок. — Линзы? — Если бы, — Кроули сел за стол. Откинулся на спинку и закинул ногу на ногу. — У тебя слишком спокойная реакция. Чаще всего люди пугаются. — Почему? Это так красиво… — Азирафель не мог оторваться от жёлтых глаз. — Ой, прости. Я не хотел смутить тебя. Щёки Кроули немедленно покраснели. Впервые на его памяти! Взгляд такой у Азирафеля… Глубокий, проникающий в самую душу. А слова столь лестны, что невозможно отнестись к ним равнодушно. Энтони ни разу в жизни не встречал столь искреннего человека. Никто и никогда ему не говорил ничего подобного. И это вогнало его в ступор. Скользнул взглядом по милому личику и внезапно дернулся, потому что понял причину своего нездорового интереса к Азирафелю. Понял, почему целый день воспроизводил в голове его образ. Понял, почему его никто раньше не интересовал и казался плоским… — Всё нормально. Чай хочешь? Или кофе? — Вскочил, цепляясь за ручку двери. Щёки непривычно пылали, ему срочно нужно было остыть. Так вот, что испытывали девушки, когда Кроули, словно коршун кружил над ними, маня и соблазняя. — Чай, пожалуйста. Азирафель немного сник, когда за Кроули закрылась дверь комнаты. Откинулся на подушки и вперившись взглядом в потолок, шумно выдохнул. Ну вот, нужно быть сдержаннее, иначе спугнёт Кроули. А ему так хотелось продолжить общение и узнать его лучше. Было в парне что-то таинственное, к чему хотелось прикоснуться. И он, правда, ещё никогда не видел таких красивых глаз. За них и душу не жалко продать. Юноша не заметил, как перебирая мысли, начал медленно погружаться в сон. Азирафель всё ещё был очень слаб от большой кровопотери. А через десять минут, когда дверь снова открылась, он не шелохнулся. И не почувствовал горячего, мимолётного прикосновения к щеке.Глава 3.
6 февраля 2024 г. в 00:00
Солнце выглянуло из-за горизонта и позолотило тонкие стволы деревьев. В открытое окно подул приятный ветерок. Он нежно коснулся обнажённых плеч молодого человека, лаская кожу и вырывая из сна.
Кроули нехотя открыл глаза и уставился на тонкий, солнечный луч, лениво блуждающий по серой стене. У него снова раскалывалась голова от недосыпа. После «семейного» ужина Энтони встретился с друзьями и пропустил пару бутылочек пива с отменным косяком. Ему была необходима эта встреча, как минимум для того, чтобы поделиться внутренними переживаниями. Их оказалось слишком много, и все они были полны эгоизма.
— Кроули, — протянул Эрик, с видом человека знающего все тонкости психологии. Он сделал глубокую затяжку, передал самокрутку начинённую марихуаной другу, и уставился на него невидящим взором. — Ты должен понять, что жизнь – не простая штука. Не может быть всё так, как тебе хочется. Иногда мы спотыкаемся. Делаем не то, чего желаем. И здесь, — он поднял палец вверх, его действия и речь были слегка заторможены, — мы должны понять, что хорошего можно извлечь из данного обстоятельства.
— Например?
— Например, — вторил Эрик и обвёл присутствующих взглядом. — У тебя станет на одного друга больше.
Кроули медленно моргнул и неуверенно кивнул головой. Это был мощный аргумент. Азирафель в качестве друга не казался ему чем-то неприятным. Наоборот, его образ так и стоял перед ним, особенно ярко под воздействием марихуаны. Ему даже стало неловко за своё поведение за ужином. И ещё более неуютно от того, что думает о другом парне чуточку больше, чем нужно.
— Но мне придётся переехать из Лондона. В деревню!
— А мне нравится деревня. — Вклинился в разговор Хастур. — Чистый воздух…
— Вооот, — ухватился за ниточку Эрик и продолжил, — ты придаёшь неправильное значение ситуации. Подумай о том, что это важно для твоей матери.
— Но она никогда не думала о том, что важно для меня…
— Опять же, это твоё значение. Ты видишь только то, что хочешь. Позволь себе немного покопаться в своём сознании и впустить в него иные обстоятельства. — В эту минуту Эрик был больше похож на умудрённого жизнью человека, чем на подростка. Выпивка и косяк расширяли границы его разума, отчего его речи зачастую вызывали восторг и одобрение. — Всё, что ни делается, всё к лучшему.
— Или к худшему…
— Блять, Кроули, заткнись. Я же пытаюсь тебя подбодрить. Ты через два года станешь совершеннолетним и тогда можешь катиться ко всем чертям.
Дружеская терапия повлияла на него самым лучшим образом. Весь вечер они анализировали ситуацию, и утром, после бодрящего душа, Энтони вышел к матери в хорошем расположении духа. Кажется, он был готов запихать собственный эгоизм в зад. И всего-то нужно было чуть глубже покопаться в себе.
Мишель уже заварила кофе и готовилась к нелёгкому разговору, который обдумывала весь вечер. И каково было её удивление, когда Энтони пожелав ей доброго утра, улыбнулся и сказал:
— Я вчера был немного не в себе. Но у меня было время, чтобы обо всём подумать.
— Милый, — Мишель погладила сына по щеке. — Так ты не против?
— Признаюсь честно, я не в восторге. — Кроули обнял ладонями чашку. — Я не знаю, как себя вести с Гавриилом. И я не хочу менять школу.
— Понимаю. Но я не могу оставить тебя одного.
— Знаю. — Он вздохнул и отпил немного кофе. — И, кажется, я начинаю мириться с происходящим.
Мишель наклонила голову набок и с печалью посмотрела на сына. Ей так много хотелось ему сказать, оправдаться за всю его жизнь, но он пока был не готов узнать всю правду. Дело касалось не только лишенного стабильности и спокойствия детства, но и сохранности жизни в целом.
На секунду она унеслась в прошлое. В те времена, когда гордо звалась Вельзевулом. Сторонница самого влиятельного человека в городе – оказалась предательницей и вынуждена была бежать с их общим пятилетним сыном на руках. Исколесив всю Европу, они вернулись в Англию под новым именем. Годы шли, но страх по прежнему дышал ей в спину.
— Мам, я могу пожить здесь летом? — Спросил Кроули, выдёргивая мать из воспоминаний.
— Один? Не думаю, что это хорошая идея.
— А если я буду с Азирафелем? — Он и сам не понял, как эта мысль пришла ему в голову. Энтони всего лишь хотел подольше задержаться в Лондоне. — Нам же нужно налаживать… контакт. Устроим себе весёлые каникулы.
— Давай мы обговорим это сегодня, когда встретимся с ним и Гавриилом?