Что общего между вороном и радугой?

Настало обеденное время и перерыв перед последним занятием этого дня — творческим письмом. Её сон длился всего около четырёх часов, потому что прошлой ночью она не спала, пытаясь уложиться в сроки сдачи своего нового романа. Из-за того, что Уэнсдей была перфекционисткой, ей трудно было соблюдать сроки, потому что она постоянно перечитывала и переписывала всё подряд. Обычно девушка не возражала против недостатка сна. Однако по ходу дня Аддамс начала чувствовать, что отсутствие должного отдыха её настигало, и зевнула, прогуливаясь по кампусу. Когда она открыла дверь в комнату для персонала, Энид снова была там, но на этот раз пила из чашки Уэнсдей, сидя в своем кресле. Синклер окинула её взглядом с ног до головы, когда та вошла. — Добрый день, Уэнс, — улыбнулась Энид, когда к ней подошла Уэнсдей. — Прекрасно выглядишь. Сегодня на ней было чёрное платье на пуговицах, две верхние из которых были расстёгнуты, и прозрачные колготки. На ногах её обычные оксфорды на платформе, которые не очень-то помогали сократить разницу в росте между ней и Энид. Выхватив кружку из рук Энид, она подошла к раковине, не обращая внимания на её грустное: «ах, что». Она вылила остатки кофе в слив, а затем ополоснула посуду. — Заведи свою собственную кружку, — резко огрызнулась Уэнсдей и пошла набирать горячую воду из автомата. Она достала из сумки пакетик чая из коробки, которую оставила для неё Энид. — У меня сегодня свидание, я хотела выглядеть хорошо. — У кого-то плохое настроение, — подразнила Энид, упирая руки в колени, пока Уэнсдей наблюдала за тем, как наливалась вода. — Я думаю, свидание тебя порадует. — Может, так и было бы, не будь тебя рядом каждый раз, когда я оборачиваюсь, — проворчала она в ответ, положив пакетик чая в кружку и достав ложку из ящика рядом с ней. — Ладно, тогда, — Энид хлопнула себя по коленям и, пожав плечами, встала, направляясь к Уэнсдей. Остановившись в нескольких футах перед ней, она добавила: — Скажи мне остановиться. Аддамс повернулась лицом к Синклер, стараясь не смотреть слишком долго на обнаженную часть ключиц в вырезе майки, которую она носила. На слабые линии загара на плечах. — Что? — Я большая девочка, Уилла, я могу это вынести, скажи мне, что тебе это неинтересно, или что ты хочешь, чтобы я прекратила, и я это сделаю, — Энид слегка наклонилась. Словно пытаясь увидеть хоть какую-то реакцию. Хоть какую-нибудь. Но Уэнсдей просто смотрела на неё с минуту и ничего не произнесла, заставляя Энид ухмыльнуться, выпрямляясь. — Хм, интересно, — она вернулась к креслу, на котором ранее сидела, взяла свой рюкзак и направилась к двери. Перед тем как выйти, она остановилась и оглянулась на Уэнсдей. — Знаешь, ты мне действительно нравишься, Уилла. Уэнсдей просто стояла и смотрела вслед уходящей Энид, пока та не скрылась из виду. Повернувшись назад, чтобы закончить приготовление чая, она слегка дрожала, а её мысли бегали кругами. Почему ей нравилось, когда Энид так её дразнила? Почему она не хотела сказать ей, чтобы та остановилась? Времени на раздумья у неё не было — до конца обеда оставалось всего двадцать минут. Она свернулась калачиком в своём кресле. Отпила чаю и достала книгу, пытаясь прояснить мысли.                      В тот вечер Тайлер забрал её с работы и, широко улыбаясь, повёл к машине. Он отвез её прямо на ужин, в какое-то итальянское заведение с американской кухней. Он выглядел счастливым, говоря ей, куда они едут. Но Уэнсдей была частично итальянкой, и она ненавидела подобные заведения, ведь они никогда не шли ни в какое сравнение с её собственной кухней. Или её матери. Для неё это было на грани оскорбления. Придя в ресторан, они начали делиться рассказами о своих днях, пока ели. Тишина за столом наступала каждые двадцать минут или около того. Они не очень хорошо общались, переговариваясь друг с другом и быстро угасая, они не сочетались друг с другом. Всё закончилось тем, что Уэнсдей выпила много вина и пыталась не заснуть. Уэнсдей оплатила счет, как она всегда и настаивала. Она зарабатывала больше, чем Тайлер, поскольку он работал менеджером в кафе рядом с кампусом. Ему это не нравилось, он говорил, что это неловко, но Уэнсдей не могла понять, почему. Она могла сама о себе позаботиться, ей не нужно было, чтобы кто-то ещё оплачивал её счета. Да и не хотелось, чтобы это вообще кто-то делал.                      Они познакомились несколько месяцев назад. Уэнсдей, когда ей надоел кофе в комнате персонала, зашла выпить чаю. Тайлер подождал некоторое время, прежде чем пригласить её на свидание, и попросил её номер телефона, когда она пришла в кафе. Она не знала, как отказать, поэтому согласилась. К тому же он не был плохим парнем, он был милым, симпатичным. Он действительно пытался, ну то есть, он пытался попытаться. Но всё это казалось неправильным.                      Пока они ехали обратно к дому, Уэнсдей внимательно смотрела на Тайлера. Вопрос, который был у неё в голове, не давал ей покоя целый день. Прочистив горло, чтобы привлечь его внимание, она заговорила, теребя кольца на пальцах. — Почему я тебе нравлюсь? — А? — он посмотрел на неё в замешательстве, а затем вернул взгляд на дорогу. — Почему я тебе нравлюсь? — на этот раз она сказала твёрже, наблюдая за тем, как он думает. С минуту он молчал. Тишина в машине становилась оглушительной. Как будто из неё высосали весь воздух. — Ну, я имею в виду, посмотри на себя Уэнсдей, ты же великолепна, — он улыбнулся ей, а она лишь кивнула, смотря в окно всю оставшуюся дорогу домой. Она вспоминала слова Энид, сказанные ей в комнате персонала. «Знаешь, ты мне действительно нравишься, Уилла». То, как она смотрела на неё, было другим. Это заставляло её чувствовать себя по-другому. Тайлер высадил её и просил зайти, но девушка снова отказала. Ей завтра нужно было рано вставать, и она просто хотела лечь спать. Он нежно поцеловал её в щеку, прежде чем уехать. Но она не смотрела, как он уезжает, а просто зашла в дом, чтобы приготовится ко сну. Энид снова вторглась в её сны.                      На следующий день после окончания всех занятий Уэнсдей пошла прямо в раздевалку. Энид сидела на скамейке спиной к двери. Она не подняла глаз, только крикнула через плечо: — Тренировка закончена, если ты оставила что-то на поле, то придется подождать до завтра. — Синклер. Энид быстро обернулась и улыбнулась, когда заметила Уэнсдей, стоящую со скрещенными руками на груди. Нахмурив брови, она опустила свою сумку на пол и обогнула её, чтобы быть перед девушкой. — Как дела, Уилла? — Энид подняла голову, впервые с момента их знакомства не возвышаясь над Уэнсдей. — Почему я тебе нравлюсь? — она почувствовала себя немного жалкой, как ребенок, ищущий похвалы или восхищения. Но ей нужно было знать. Глаза Энид расширились, но она не упустила ни одной лишней секунды. Она пожала плечами, прежде чем начать говорить. — Ты действительно заботишься о том, что преподаешь, я видела твои лекции, — её руки поднялись к волосам, распустили хвост и слегка их взъерошили. — Мои девочки постоянно говорят о них, ты так много думаешь о каждом занятии и действительно хочешь, чтобы у них всё получилось — это вдохновляет. Уэнсдей медленно подалась вперёд, пока Энид говорила, наблюдая за тем, как глаза девушки были прикованы к её собственным. Её глаза были очень красивыми, она никогда не замечала этого раньше, но с тех пор как Энид прижала её к столу, она не могла выбросить их из головы. Они так отличались от собственных тёмных, холодных глаз. Они были светлыми, яркими и полными тепла. — Ты безумно умна, — продолжила Энид. — Я читала твою книгу, когда она вышла, и то, как ты пишешь — просто безумие: всё было так подробно, — она слегка нервно усмехнулась, и её дыхание сбилось, когда Уэнсдей продолжила медленно приближаться, шаг за шагом. — Признаюсь, мне пришлось погуглить некоторые слова, но, чёрт возьми, Уилла, ты гений. Руки Энид крепко сжались на скамье, костяшки пальцев побелели от того, как сильно она сдавила дерево, продолжая говорить. — Несмотря на то, что ты ведешь себя так, будто ненавидишь всех и вся, ты всё равно играешь на виолончели для сбора средств музыкального отдела, — Уэнсдей снова ощущала запах спрея тела Энид. Это были цветы вишни. Ей подходит. — Paint It, Black, да? — Уэнсдей медленно кивнула. — Ты такая талантливая. Бьянке пришлось больше недели упрашивать её сыграть, но как только она упомянула, что это была благотворительная акция, Уэнсдей сдалась. Она была холодной, но не бессердечной. Чем ближе подходила Уэнсдей, тем сильнее дрожал голос Энид, которая начала колебаться в конце фраз. — Я вижу тебя, когда ты идешь на перекур, ты всегда приносишь птичий корм для ворон, — Уэнсдей, услышав это заявление, приподняла бровь. Она так долго кормила ворон, что они стали оставлять её маленькие блестящие предметы на скамейке. Но она не думала, что кто-то её видел за этим занятием. — Это мило. Энид раздвинула ноги, позволяя ей подойти ближе. Уэнсдей слегка покраснела и остановилась как раз перед тем, как прикоснуться к Энид. — Я имею в виду, да, ты до смешного великолепна, и мне трудно перестать смотреть на тебя, но ты мне нравишься. Не только то, как ты выглядишь. Уэнсдей наклонилась так, что её губы оказались в дюйме от губ Энид. Блондинка всё ещё не двигалась, позволяя брюнетке задавать темп. Даже если ей явно не терпелось. Так она и сделала. Сокращая дистанцию и сжимая их губы вместе, её руки обнимали подтянутые плечи Энид, кончиками пальцев впившись в них. Это было быстро и мягко, но это всё, за чем она гналась на данный момент. Вкус помады Энид, смешивающийся с ароматом чая «Эрл Грей» в её дыхании, ощущение её мышц под кончиками пальцев, нежность её поцелуя. Здесь было всё и даже больше. Когда Уэнсдей слегка отстранилась, она продолжила соприкасаться лбами, глядя в глаза Энид, будто бы пытаясь разглядеть в них что-то. — Ты можешь прикоснуться ко мне, — чуть сипло прошептала она, наблюдая за тем, как руки Энид нерешительно поднимались со скамейки. Они едва коснулись её талии. — Энид, — хрипло, с придыханием произнесла Уэнсдей в губы блондинки. Энид словно сорвалась за секунду. Её движения стали резкими, жадными. Она схватила её за талию и притянула с силой обратно в более глубокий и жаркий поцелуй. Она начала вставать, заставляя Уэнсдей запрокинуть голову вверх, не отрываясь от манящих её губ. Энид резко подалась вперед, пока Уэнсдей не почувствовала, как её спина ударилась о холодные металлические шкафчики, с характерным звуком, разнёсшимся по раздевалке. С её губ сорвался громкий вздох, когда её нога, кажется, непроизвольно поднялась вверх по боку Энид, обнажая нижнее бельё девушки над ней. Медленно она начала переносить одну руку с плеча Энид на ту, что лежала у неё на талии, ведя её себе под юбку, и тихо благодаря себя за то, что сегодня выбрала платье без колготок. Энид не заставила её долго ждать, быстро поняв, что от неё требовалось. Она оторвалась от поцелуя, прежде чем начать выводить круги по кружевной ткани. Уэнсдей откинула голову назад, глядя на яркие огни над головой. От происходящего у неё закружилась голова, особенно, когда Энид начала целовать её челюсть, потом шею, продолжая работать пальцами с её клитором, не останавливаясь ни на секунду. Неожиданно её телефон начал звонить, слегка напугав обеих девушек. Оглянувшись, она увидела, как в боковом кармане сумки загорелся экран смартфона. — Не обращай внимание, — шептала ей на ухо Энид, усиливая давление пальцев. — Пожалуйста. — Я не могу, чёрт возьми, — её стон эхом разнёсся по комнате, шокируя её саму. Она знала, что это Тайлер. Он, наверняка, интересовался, почему она не отвечала на его сообщения, ведь ответа не было весь день. Энид замедлила свои движения, отчего Уэнсдей громко, почти жалобно заскулила. — Скажи мне остановиться, — в голосе Синклер звучала неуверенность. Чего Уэнсдей раньше никогда от нее слышала: Энид всегда звучала так уверенно, почти дерзко, на грани вульгарности. На секунду она задумалась о происходившем сейчас с ними. Это плохо, она должна была остановиться. Но, боже, ей было так хорошо с Энид. К черту искру, это ощущалось словно фейерверк в её груди. — Не останавливайся, — почти умоляла Уэнсдей, уткнувшись лбом в плечо Энид. Уэнсдей ощутила, как длинные пальцы отвели ткань в сторону и коснулись её клитора, прежде чем снова ускориться. Ей пришлось сдерживать себя, чтобы громкий стон не разнесся эхом по пустой раздевалке, она боялась, что кто-нибудь их услышит, если пройдет мимо. Слегка отстранившись, она оставила на коже Энид красный след, заставляя её тихонько застонать от укуса. Телефон наконец перестал звонить, и она вздохнула с облегчением, смотря на след от её зубов на коже Энид, будучи даже слегка довольная собой. — Ты такая красивая, Уилла, — горячо прошептала ей на ухо Энид, продолжая двигаться вокруг клитора Уэнсдей своими дьявольскими пальцами, когда её ноги начали понемногу трястись. — Боже, я уверена, что ты выглядишь просто нереально, когда тебя нагибают… — в её голосе прорезалась томная хрипотца, и Уэнсдей громко простонала, закрывая рот рукой, пытаясь заглушить эти звуки. — Тайлер… Уэнсдей попыталась прервать её, когда из горла таки вырвался стон: — Мы никогда с ним не трахались… Блять, Энид, я уже близко. Это было на неё не похоже. Ругательства. Называть её Энид, а не Синклер. Трахаться в раздевалке. Энид словно вытягивала из неё что-то. И это вызывало зависимость, больно обжигая нервы. — Тс-с-с, я держу тебя, — Энид нежно поцеловала её в висок, не сбавляя темпа, чувствуя, что девушка в её руках уже явно на грани. В её голосе прорезалось почти что рычание, от которого по спине Аддамс прошлись мурашки, заставив её вздрогнуть всем телом. — Кончи для меня, Уэнсдей. Ей пришлось снова укусить чужую руку, прокалывая кожу, когда яркий оргазм прорвался сквозь неё. Легкий металлический привкус крови во рту был странно приятен, добавляя красок в ощущения. Отстранившись, её затылок ударился о шкафчики, она тяжело дышала, пока Энид медленно отстранялась, неторопливо покрывая её шею успокаивающими поцелуями, и создавая между ними немного свободного пространства. Её телефон снова начал звонить. Это вернуло их обеих к реальности, словно окатив холодной водой. — Тебе стоит взять, — дразнящим тоном произнесла Энид, протяжно выдохнув через нос и разрывая объятия. Она подошла к сумке Уэнсдей и протянула ей телефон. — И посмотрись в зеркало, прежде чем встретиться с ним. Энид подмигнула и направилась к выходу, оставив Уэнсдей переводить дух в одиночестве. Аддамс внимательно наблюдала за уходящей Синклер. Влага, пропитавшая нижнее бельё, заставляла её ощущать реальность происходящего. Уэнсдей пыталась осмыслить то, что только что произошло. Потому что она не была уверена, что это было на самом деле. Схватив телефон и набрав номер, чтобы ответить на звонок, она пыталась поговорить с Тайлером ощущая тяжесть собственного нижнего белья и совести. Глядя в зеркало, пока он говорил, она понимала, что Энид была права: её лицо приобрело красный оттенок, зрачки расширились, губы были припухлыми от жарких поцелуев. Она практически светилась. — Уэнсдей? Алло? Его голос становился всё более встревоженным, чем дольше она заставляла его ждать ответа. Что-то насчёт встречи сегодня вечером. — Прости, я неважно себя чувствую, может быть, в другой раз. — О, да, детка, конечно, отдыхай, увидимся позже. Они попрощались, и Уэнсдей запихнула телефон обратно в сумку. Она не могла сказать ему об этом, у неё не хватало духу. И она определенно не могла увидеть его сегодня вечером. Потому что она собиралась пойти домой и до завтрашнего дня прокручивать в голове последний час. Или пока она не заставит чувствовать себя так же хорошо, как это сделала с ней Энид только что.