Утерянный жемчуг

      – Что ты здесь делаешь? – удивился господин Лиджу и Мэйлинь перестала видеть его красоту.       Этот человек пугал ее. Он напоминал ей суейоу – рыбу, пеструю и красивую, но смертельно ядовитую. А еще эта подводная тварь обладала скверным характером. Все живое вокруг сторонилось ее и только глупые люди велись на красочную чешую и разноцветные плавники. Но Мэйлинь этим не обманешь. Он – чудовище, воплощение ее страхов, в его власти лишить ее семьи, выгнать прочь из города или отрубить голову.       Мэйлинь сглотнула, поклонилась и постаралась ответить так, чтобы голос не задрожал:        – Я пришла к господину Лю.       – Это я и сам вижу, но зачем?       В голосе линши появилось раздражение. Он поднялся, и Мэйлинь непроизвольно сделала шаг назад.       Он был мужчиной, а она привыкла считать мужчин важнее себя. Они имели право на все, что пожелают, а женщины – только на то, что им укажет отец, брат или муж. Мужчин следовало остерегаться, им ничего не стоило разрушить твою жизнь. Она помнила одну из своих односельчанок, что тайно общалась с соседским юношей через забор между их домами. А потом этот юноша разболтал друзьям, что она в него влюблена и позволяет ему всякое. А чтобы ему поверили, он позвал ребят послушать, как они общаются через забор. Для него это была забава, способ утвердиться в глазах сверстников, а для этой бедняжки это стало роковой ошибкой. Он уговорил ее перелезть через забор, и пошли разные толки. Ее семья была опозорена и, чтобы восстановить свое доброе имя, они продали дочь работорговцу. Все равно теперь она бесполезна – никто на такой не женится.       Мэйлинь знала сотню таких историй, и у этой был не самый страшный финал. Поэтому, пусть в Синторе все было иначе, пусть тут сэянкам позволяли больше, пусть ее отец не был с ней так строг, как другие отцы, но сэянцы жили сплоченным сообществом и помнили о своих традициях.       Мэйлинь так и не решилась поднять глаза на господина Лиджу и ответила на вопрос, разглядывая его ботинки:       – Я здесь, – она замялась, – пришла сюда, чтобы узнать кое-что для вас.       – Для меня? Я не приказывал тебе делать что-либо за пределами гостиницы. – Он замолчал, а потом вкрадчиво уточнил: – Подожди-ка, ты хочешь сказать, что ты тут из-за смерти того человека?       Лиджу быстро подошел к Мэйлинь. Его темные, как кожа ската, глаза приковали к себе ее внимание. Она и забыла, что не стоит смотреть мужчине в лицо.       – Кто тебя сюда послал? Почему именно к господину Лю? Что ты ему сказала?       Мэйлинь растерялась еще больше, не понимая, чем он так взволнован. Она не знала с чего начать, но, боясь навлечь на себя его гнев, быстро заговорила:       – Я ничего не сказала, потому что ничего не знаю. Просто принесла рисунок, что был на подвеске того убитого господина. Я просто подумала… – она отвела взгляд, не в силах больше смотреть на Лиджу. – Это же важная вещь? Все в гостинице обсуждали подвеску, я спросила: что в ней такого? Мне сказали, что с помощью этого можно узнать, кем был тот господин. Одна из служанок посоветовала мне пойти сюда. Говорят, что господин Лю…       – Подвеска? – перебил ее линши. – Ты показала господину Лю изображение, и он направил тебя в эту комнату?       Мэйлинь кивнула. Господин Лиджу бросился к двери, открыл ее, выглянул и тут же осторожно закрыл. Потом ринулся к окну, распахнул и выглянул.       – Нас могут убить. – Он повернулся к Мэйлинь.       – Убить? – Она не поверила услышанному. Ей никто никогда не желал смерти. В Синторе было опасно: можно попасть в лапы к насильнику, можно нарваться на грабителя – они заберут твои деньги или честь, но до ее жизни никому не было дела. Во что же она влезла? – И что же нам делать?       – Лично я намерен спасаться, пока сюда не ворвались головорезы. – Линши кивнул в сторону улицы.       – Но там высоко, я не смогу.       – Не моя проблема.       Мэйлинь остолбенела. Она не ждала от этого человека особого к себе отношения, как могла бы нафантазировать Сюи, начитавшись романов, но такого безразличия к чужой жизни она тоже не ожидала.       И все же, страх вернул ей решительность. Она сражалась с волнами в шторм, терпела удушье, ныряя так глубоко, как не каждый мог, доставала из своих ног иглы морских ежей – она не была трусихой! Мэйлинь оторвала взгляд от окна и посмотрела линши прямо в глаза:       – Если вы сейчас меня бросите, то я расскажу им все, что знаю об этом деле и о вас!       – Ты же сказала, что ничего не знаешь? – Лиджу сощурил глаза.       – Вас в ведомстве не учили тому, что люди могут лгать?       – Думаешь, что много знаешь? – он усмехнулся, но Мэйлинь заметила волнение на его лице.       – Думаю, что знаю достаточно, чтобы спасти свою жизнь. А даже если они и убьют меня, мой дух порадуется тому, что ваши планы узнали враги!       Господин странно улыбнулся, не то поразившись, не то восхитившись ее дерзостью. Он подскочил к ней, схватил под руку и грубо подтолкнул к книжным полкам.       – Заползай туда, между стеной и шкафом. Живее!       Проход был завешан гобеленом с изображением двух цапель, что делили лягушку. Пространство за ним оказалось шире, чем Мэйлинь ожидала, но не слишком длинным. Она без труда смогла пролезть туда боком и смотрела, как господин схватил со стола вазу, разлил воду на полу, наступил одной ногой в лужу, потом на стол и подоконник. После чего вытер подошву о ковер и подскочил к проходу, где пряталась Мэйлинь.       – Вы тоже сюда? – поразилась вслух Мэйлинь.       Господин Лиджу не ответил на ее вопрос, он аккуратно расправил гобелен и ловко пролез внутрь. Место не хватало для того, чтобы встать плечом к плечу, поэтому линши, не стесняясь,пристроился напротив Мэйлинь. Она дернулась в сторону, желая выскочить наружу, но господин Лиджу, схватил ее за плечо. Он прислонив палец к губам, жестом и взглядом приказывая не шевелиться и не издавать звуков.       Для Мэйлинь время остановилось. Она не знала, что ее пугало сейчас сильнее : то, что кто-то желает ей смерти, или то, что она непозволительно близко находится рядом с тем, кто угрожал убить ее и всю ее семью. Рядом с мужчиной.       Их тела были так тесно прижаты друг к другу, что можно было почувствовать стук сердца господина Лиджу. Лицо Мэйлинь налилось румянцем, ноги окаменели, а в груди так заколотило, что перестало хватать воздуха. Она отвернула лицо, скрывая смущение, смешанное со страхом, и делая вид, что заинтересована изнанкой гобелена.       Образовавшаяся в комнате тишина нарушалась лишь шумом города, доносившимся с улицы, но самым громким звуком было их дыхание. Ровное и тихое у господина Лиджу и частое, громкое – у нее.       Мэйлинь постаралась успокоиться, направив свое внимание на торчащие нитки с обратной стороны вышитых цапель. Она говорила себе: посмотри, в изображении очень много разноцветных веревочек, их узелки бережно заправлены в полотно. Но мысли то и дело возвращались к господину Лиджу. Его шелковый халат касался ее шеи, а его волосы, завязанные в хвост, стелились по ее плечу. Их черный цвет так сильно контрастировал с бледностью его кожи, что Мэйлинь невольно вспомнила восхитительный перламутр, что прятался за темным слоем, покрывающим речные ракушки. Его кожа такая же гладкая?       Их глаза встретились, когда Лиджу внезапно повернул голову к ней. И Мэйлинь поняла, что она – тот глупый человек, что позабыл о яде суейоу. Сердце ухнуло вниз, и она тут же отвернулась к гобелену.       Созерцание чужой кропотливой работы немного утихомирило пульс, но лишь до тех пор, пока дверь в комнату не распахнулась. Мэйлинь услышала шаги и звук обнажившихся мечей. Она заприметила несколько дырочек от иглы в гобелене, сквозь которые можно наблюдать силуэты ворвавшихся людей.       Один из них подошел к столу:       – Похоже, что сбежали через окно.       – Так и чего вы стоите? – прозвучал недовольный голос господина Лю. – Зачем я вас нанял? Идите и найдите их, иначе я не заплачу и медяка!       Мужчины покинули комнату и лишь один головорез продолжал стоять у стола. Раздались его шаги, и тень упала на гобелен. Рука, показавшаяся огромной, легла на вышитые головы цапель, и Мэйлинь вздрогнула. Она резко отвернулась от вышивки, зажмурилась и затаила дыхание, ожидая худшего. Их непременно разрубят клинками. В ее воображении всплыл мясник, что каждое утро на рынке разрезал свиные бедра на равные куски.       Послышался шорох полотна, она сжалась еще сильнее. Ткань смялась под ладонью убийцы. Вот-вот он сдернет этих цапель, взмахнет мечом и… Но вместо ожидаемого удара клинком, Мэйлинь ощутила, как Лиджу бережно прижал ее голову к своей груди. Она почувствовала терпкий древесный аромат дорогих масел, пропитавших кожу линши. Его другая рука обхватила ее за талию и прижала еще сильнее. Мэйлинь тут же позабыла и о страшном человеке с мечом, и о цветных ниточках, завязанных в узелки, и о море, о котором всегда вспоминала, когда хотела успокоиться. И даже о ядовитой рыбе. Ей было стыдно и страшно от того, что она прижималась к мужчине, но вместе с тем почему-то стало спокойней. Будто Лиджу, как те горы, которыми окружена Вита – высокие и неприступные.       – Ничего не трогай в этой комнате! – раздался голос господина Лю. – Еще не хватало, чтобы ты испортил ценные вещи. Чего встал? Или отказываешься от работы?       Мэйлинь слышала, как удаляются шаги, но господин Лиджу все еще крепко прижимал ее к себе, и она не смела шелохнуться.       – Эй, – спустя время послышался тихий, но жесткий голос линши, – ты в сознании?       «Так значит он прижал меня к себе боясь, что я рухну в обморок?» – мелькнула мысль в голове Мэйлинь. От этого ей стало обидно и еще стыднее.       – Да, все в порядке. – Она не знала, как можно отстранится от него в такой тесноте, но всем сердцем этого желала.       – Тогда тихо выбирайся за мной. Старайся не издавать ни звука.       Пока Мэйлинь погружалась в свои странные грезы в объятиях этого пугающего господина, помещение опустело. Они выбрались из узкого проема и заметили все еще приоткрытую дверь. Господин Лиджу, не раздумывая, подошел к окну и удостоверившись, что там нет вооруженных людей кивнул Мэйлинь в сторону подоконника.       – Другого выхода нет, – прошептал он.       Мэйлинь подошла, чувствуя, что ее ноги с трудом слушаются, и взглянула вниз. Голова тут же пошла кругом. Она - сэянка и больше походила на рыбу, что ныряет глубоко и ловко плавает, но не на ласточку, что не страшиться высоты и запросто отталкивается от карнизов навстречу небу.       Мэйлинь быстро и нервно закивала головой. Она попятилась в то время, как линши одним прыжком ловко выскочил из окна. Это было так внезапно, что она в ужасе кинулась к подоконнику, воображая самое жуткое. Но оказалось, что внизу находился небольшой козырек, и господин Лиджу стоял там, самодовольно улыбаясь. Он махнул ей, подзывая к себе, но видя нерешительность девушки, провел пальцами по своей шее, показывая, что с ней может случиться если она так не поступит.       Мэйлинь встала на колени на подоконник. Пусть до козырька было уже не так пугающе далеко, как до земли, она все равно не могла решиться на прыжок. Тогда Мэйлинь повернулась спиной к окну, вытянула одну ногу вниз и постаралась нащупать опору. Ничего не получилось. Попыталась спустить вторую ногу, цепляясь руками за подоконник, но ее мыски продолжали болтаться в воздухе. Руки начали ныть от напряжения. Она попробовала втянуть себя обратно, но у нее не хватило сил, чтобы это сделать. Тогда она занервничала и начала искать ногами выемки в стене, но безуспешно. Понимая, что вот-вот упадет, Мэйлинь приготовилась к сильному удару и разжала пальцы.       Полет оказался коротким. Ее подхватили мужские руки, крепко сжав талию и аккуратно поставив на козырек. Мэйлинь вновь залилась краской, чувствуя, как горит ее лицо. Она медленно подняла глаза, чтобы поблагодарить господина Лиджу, но увидела, что тот взволнованно оглядывается по сторонам. Он беспокоился о тех вооруженных людях, о которых она отчего-то уже и забыла.       – Пошли, – коротко бросил линши и указал на сложенные под навесом бревна.       Он быстро спрыгнул по ним на землю и протянул ей руку, видя, что она медленно, стараясь не упасть, спускается вниз. Мэйлинь не решилась принимать его помощь, но линши даже спрашивать не стал – просто его горячая ладонь коснулась ее холодной. Он вел себя так бесцеремонно, будто не видел в ней женщины. Может, потому что он богатый и благородный, а она - грязная сэянка? Осознавать это было неприятно.       Наконец, спустившись вниз, Мэйлинь поняла, что еще никогда так не радовалась тому, что стоит на земле. Это чувство омрачало лишь то, что господин Лиджу продолжал крепко сжимать ее руку, а вокруг – множество людей, которые видели, как неприлично она себя ведет. Казалось, что каждому прохожему непременно есть дело до юноши и девушки, схватившихся за руки.       Она пробежалась глазами по лицам в толпе, мысленно успокаивая себя, что на улицах Виты все так заняты своими делами, что даже выйди сам бог из храма – никто бы не заметил. Но, к своему ужасу, ее взгляд наткнулся на знакомые глаза – подруга ее матери, которую она встретила по пути в книжную лавку. Женщина стояла, держа корзину, набитую овощами, и, разинув рот, смотрела во все глаза на Мэйлинь. Она точно заметила, что та сейчас вытворяет и кто знает, может быть, даже видела, как господин Лиджу подхватил Мэйлинь за талию, пока она выбиралась из окна.       Мэйлинь дернула руку, но линши лишь крепче ее сжал, после чего быстро потащил девушку в бурный поток людей.