Запутанные частицы

Бредя за молчаливой момо Чжао гуйфэй, Ци Мейли, склонив голову, вдруг вспомнила строчки какого-то безымянного поэта, отрывочно заученные в далекой юности - ей всегда нравились стихи. Смотря себе под ноги, она тихо нашептывала уже по которому разу: "Река. На рассвете луна погружается в воду. Вчерашние тучи, холодно - не потеплело. Отчетливо слышу весла негромкие плески. Вот только не вижу, куда направляется лодка. Все так смутно-неясно, только плещут и плещут весла..." Смутно-неясно. Смутно-неясно... Что же ей делать? Когда момо прошла на склад с охранником, девушка все еще стояла, погруженная в свои думы, совершено не обращая внимания на людей вокруг себя. Никто не знал, как ей страшно. Никто не знал, что жить в этом времени она не должна. И никто не знал, как сейчас хочется выпить пива, съесть вредной уличной еды или фастфуда и окунуться в городской смог... В привычный мир. - Как самочувствие этой госпожи? – голос рядом внезапно прервал грустные мысли, заставив от неожиданности глубоко вдохнуть. Девушка на минуту растерялась. - Я не госпожа... А Вы... - Прошу простить, этот недостойный напугал вас. Помощник командира императорского караула – Лю Бохай, – мужчина склонил голову привычным армейским жестом. - Госпожа тогда была наказана и шла к своим покоям... - А, – не особо вежливо перебила Ци Мейли. – Ну конечно! Я вспомнила Вас, сяншэн. Простите, у меня не представилась возможность поблагодарить Вас за помощь... Мужчина перед ней был высокий и очень внушительный. Его внешность являлась вполне простой, неброской, но миндалевидные глаза оставались добрыми, а лицо - спокойным. Это подкупало. Не смотря на довольно громоздкое обмундирование, Лю Бохай выглядел в нем очень благородно. «У таких на лбу написано, что он – военный. Идеальное попадание». Девушка мило улыбнулась. - Прошу, госпожа, не смущайте этого солдата. Я из обычной крестьянской семьи и не заслужил таких громких обращений. Ци Мейли рассмеялась. Замечательно, она, кажется, вновь попала впросак со всеми этими обращениями. - Эта смиренная – Ци Мейли - тоже не госпожа. Сейчас я просто прислуживаю Благородной Супруге Чжао. Позвольте еще раз выразить благодарность за помощь в тот день. - Как Ваши раны? Ци Мейли смутилась – стыдно. Мужчина рядом был явно старше, наверное, лет тридцати пяти. В этом времени он был уже почти стар, но для Ци Мейли это являлось привычным возрастом взрослого составлявшегося мужчины. Она не чувствовала скованности, на нее не давила аура монарха. За столько времени здесь девушке очень хотелось с кем-то поговорить кроме Син Шихон. - Все уже хорошо, но, надеюсь, больше такого не будет. Лю Бохай лишь слегка улыбнулся. Он ли не знал, как часто в этих стенах происходят вещи и пострашнее. Даже солдаты часто получали удары палками – это была часть армейской дисциплины. Они на удивление спокойно и гармонично пообщались на нейтральные темы еще некоторое время, до тех пор, пока не явилась со склада момо, неся в руках кувшин специально выбранного вина. Лю Бохай, поклонившись, сообщил подозрительно щурившейся на них старой женщине, что наложница У потеряла ценный браслет, который ищут сейчас стражники. Невыразительное лицо момо лишь презрительно скривилось, и служанка потащила Ци Мейли за собой. Девушка лишь оглянулась на оставшегося стоять нового знакомого и неуверенно махнула рукой. Лю Бохай проводил двух женщин внимательным взглядом. Вино и впрямь оправдывало свою ценность - лишь с приоткрытой пробкой оно кружило голову изысканным ароматом. Чжао гуйфэй очень тщательно спланировала сегодняшний ужин с Императором. Выдержанное вино из аира с растворенным афродизиаком было налито в красивый выкованный сосуд с тонким носиком, поднесенный в свое время иноземными племенами в виде дани. Блюда подбирались специально такими, чтобы заглушить любые посторонние ароматы афродизиака в вине. Женщина оделась очень тщательно, эротично оголив плечи и нежную шею. Тонкие нефритовые руки обвивали массивные браслеты с нежным перезвоном легких дуньхуанских колокольчиков. Красивые волосы не были уложены, а свободно рассыпались по плечам, создавая иллюзию очень домашнего и непринужденного вида. Чжао гуйфэй приказала также приготовить купальню, на случай, если ее господин захочет расслабиться в теплой ароматной воде. Она любовно поглаживала сосуд. После пары чарок такого вина мужчины не склонны к играм. С таким стимулированием они весь вечер и ночь проведут безудержно катаясь на простынях. Настроение женщины было прекрасным. Нетерпение силой подавлялось, но все внутри трепетало. Когда она положила под подушки ароматические мешочки, в комнату торопливо проникла одна из служанок, тут же кинувшись на колени. - Благородная Супруга, эта раба должна сообщить важные новости... Чжао гуйфэй тут же разозлилась на такое поведение: - Ты, дрянь! Врываться таким образом! Попробуй только сообщить что-то ненужное... - Ванъе заболел. Когда об этой новости сообщили Императору, он лишь нахмурился: - Что с ребенком? Евнух из покоев принца поклонился: - Похоже, Его Светлость простудились, у него жар и лихорадка. Был вызван императорский лекарь, он сейчас у молодого господина. Юн-ди откинулся в рабочем кресле. Он очень надеялся, что это не яд. В конце концов, Благородная Супруга обязана бдительно следить за тем, что обеспечивает ей жизнь и положение – за своим ребенком. Этот мальчик еще не стал наследным принцем, поэтому оберегать его надо было очень тщательно. Наконец, Император поднялся: - Ся Яозу, Мы идем во дворец Благородной Супруги. Евнух, бесшумно материализовавшийся откуда-то из темного угла, лишь напомнил: - Бися помнит, что Благородная Супруга сейчас с принцем? - Именно. Чжэнь будет ждать новостей там. Мы устали. Насколько именно устал Император, знал лишь он сам. Мог ли кто-то опровергнуть его слова? На подходе ко дворцу Юн-ди кинул внимательный взгляд на слуг Чжао гуйфэй, почтительно приветствовавших его, но, неожиданно для себя, не увидел того, кого искал. Войдя в пустые покои Благородной Супруги, монарх внимательно осмотрел накрытый стол с закусками без основных горячих блюд. Как он и думал, закуски были очень яркими по вкусу, насыщенными, а некоторые – острыми. Тогда Император задумчиво поднял изящный бронзовый кувшинчик с вином и вдохнул его аромат. На губах расползалась усмешка. Кто не любит хорошее вино? Благородная Супруга умела угождать своему господину и Императору. Она хорошо приготовилась. Даже слишком. На самом деле, было еще довольно рано для обычного времени посещения покоев жен или наложниц, но Юн-ди не делал беспечных шагов. - Ся Яозу, что там со старшим принцем? Евнух, не отворяя дверь, по ту сторону негромко успокоил: - Доложили, что эта сильная простуда. Но императорский лекарь уже взялся за лечение. Он поставит юного ванъе на ноги, Бися. - Отлично, – Юн-ди улыбнулся. Одной головной болью меньше. - Приведи сюда Ци Мейли. Чжэнь хочет поговорить с ней. Евнух тот час из-за двери отозвался о принятии распоряжения. Император налил в чашечку немного вина и поднес к губам, наслаждаясь ароматом, дразнящим его обоняние. Попробовав на вкус, он почувствовал обжигающую яркость и в то же время оставшийся сладковатый привкус, разливавшийся на языке. Юн-ди поставил чашечку на стол. - Бися, Ци Мейли уже спешит по Вашему приказу. - Ся Яозу, – Император о чем-то задумался. Все неожиданно отлично складывалось. Такие возможности ни один генерал не упускает, если хочет выиграть сражение. – У меня есть к тебе не приказ, но просьба. Если выполнишь – щедрое вознаграждение тебе обеспечено. Любой ценой ненавязчиво задержи Чжао гуйфэй рядом с принцем примерно на два сичэня. Юн-ди посмотрел на шикарную застеленную лаковую кровать бабучуан, расписанную золотом. На ней имелся полог из прозрачного лилового шелка. Любая женщина на этих простынях будет смотреться роскошно. Тяга Чжао гуйфэй к красивой жизни была неодолима. Эта женщина давно затмила императрицу по запросам. Когда Ци Мейли вошла в дверь, девушка уже знала, что этот ублюдок будет просто издеваться над ней. Хозяин, который пришел увидеть унижение слуги. В прошлой жизни Ци Мейли быть слугой не приходилось – она плохо поддавалась дрессировке. Кое-как изобразив вымученный положенный поклон, девушка не стала прятать глаза, а смотрела прямо на свою самую большую неудачу в этом мире. Юн-ди почувствовал зуд в сердце, словно его кто-то щекотал изнутри. Почти... Он почти у цели. Глупый кролик попался так неожиданно. - Ты рада увидеть Нас после стольких дней разлуки? - Ваша супруга не позволяла этой ничтожной скучать, – самым смиренным голосом выдала Ци Мейли откровенную колкость. - Дерзость! – в сердцах вспылил Император, но тут же остыл и рассмеялся. – Нам не хватало твоего бунтарства. Видишь, Наше терпение закончилось вперед твоего. И Мы не выдержали. Говоришь, Чжао гуйфэй тебе обижала? Чжэню стоит наказать ее? Ци Мейли все также равнодушно взирала на величественное чудовище в черном расшитом лунпао: - Воля монарха – закон для этой рабыни. Разве могла она ослушаться? Наверное, Вашему Величеству и отдыхать некогда, ведь он должен позаботиться обо всех ничтожных слугах Дворца... Юн-ди подошел к столу и почти виновато улыбнулся. - Тебе стоило узнать эту сторону жизни, ведь теперь ты - часть ее. Мы просто хотели, чтобы ты научилась чему-то. Винишь Нас? Хорошо. Мы попытаемся загладить свою вину, присаживайся, – Император лениво махнул рукавом на стол. Ци Мейли нахмурилась. - Нехорошо... Чжао гуйфэй очень разозлиться, если увидит меня здесь. - Этот дворец и покои принадлежат не Чжао гуйфэй, а Императору. Все здесь принадлежит Нам. Каждый из вас. Присаживайся, – тон спокойного голоса надавил сильнее, и Ци Мейли очень неохотно примостилась на подушки с другой стороны изысканно сервированного стола. Юн-ди, не обращая внимания, взял палочки и подцепил первую закуску перед собой. Он аккуратно положил тонкий ломтик капусты, обжаренный в соусе с перцем, на тарелку девушки. Затем, взяв чашечку, стоявшую рядом с ней, щедро налил туда вина. Ци Мейли смутилась – это она должна ухаживать за монархом, а не он за ней. Нервное напряжение сдавливало грудь. - Не надо... - Ци Мейли, Наши намерения были неплохими. Нам жаль, если тебе пришлось терпеть неудобства от Благородной Супруги, - Император кинул внимательный взгляд на дверь, словно прислушиваясь. - Сейчас здесь никого нет. Даже евнухов и слуг за дверью. Давай просто помиримся. "Да кому нужно с тобой мириться, хитрая, скользкая..." Однако нарваться на раздражение этого переменчивого человека девушке хотелось меньше всего. Ци Мейли спокойно приняла чашечку вина и, отсалютовав ею Императору, выпила содержимое в едином порыве. Юн-ди улыбнулся и немного пригубил обжигающей влаги, после чего поставил чашку на стол. - Ты отлично пьешь. Я удивлен. Поешь. Уверен, что ты не ела толком. Верно? Ци Мейли, у которой все еще шумело в голове от выпитого, даже не поняла, что манера речи собеседника вдруг изменилась. Она смело взялась за палочки и принялась есть. В конце концов, раз монарх разрешил, кто она такая, чтобы отказаться? А есть хотелось... Когда девушка была сильно голодной, вкус еды терялся. Оставалось простое желание без разбора набить желудок любой едой. Все что угодно, лишь бы не голодать... После третьей чашки вина, лицо Мин Лэ Яна (?) или монарха (?) стало терять резкость. Это странно. Пить девушка умела, но организм Ци Мейли был слабее. По всему телу разливались импульсы тепла, кожа стала необычайно чувствительной. Двое за столом мирно говорили о вкусе еды, которую пробовали, о вине. Собеседник расспрашивал о ранах на спине и о здоровье. Девушка прислушивалась к спокойному глубокому голосу и ей становилось все жарче. Сейчас Мин Лэ Ян как никогда казался ей невероятно сексуальным. Желание дотронуться было почти непреодолимым. Мужчина видел изменения на лице своей жертвы. Разве мог он, монарх, не знать, что такое афродизиак, как он действует? Наглость Чжао гуйфэй перешла все границы, но Император решил использовать все себе во благо. Нечестная победа – тоже победа. Кто сказал, что нельзя поразить несколько мишеней за раз? Чжао гуйфэй тоже пожнет плоды своих интриг. Глупая, но отчаянная женщина. За меньшее можно казнить... Ее урок будет жестоким. Юн-ди поймал расслабленный, наполненный восхищением взгляд своей желанной добычи, и его тело моментально отреагировало на него самым примитивным образом. Хотя мужчина и не пил много вина, немного афродизиака, все же, попало в его кровь с пригубленной влаги. Сознательно. И теперь это лишь подстегивало и без того сильную реакцию тела. Через некоторое время Император встал и протянул руку Ци Мейли. Девушка смутилась, но себя уже плохо контролировала. Все внутри нее стремилось ощутить прикосновения этого человека. Ци Мейли не понимала, почему похоть накрыла ее так внезапно. Но чувство было настолько оглушающим, что все мысли растворились в дымке желания. Стараясь действовать медленно, чтобы не спугнуть резкостью, Юн-ди помог подняться зачарованной спутнице. От действия афродизиака ее кожа словно светилась, щеки подернулись очаровательным румянцем, а цвет глаз напоминал темный бархат. Девушка, не стесняясь, встретила мягкий дразнящий поцелуй – губы то захватывали, то отступали. Как давно Ци Мейли не вспоминала эти ощущения? Хотя сравнивать было не с чем. Так сладко ее никогда не целовали – и в прошлой жизни тоже. Она со стоном обвила руками шею желанного мужчины и притянула ближе к себе. Юн-ди удовлетворенно обхватил стройную талию, крепче вжимаясь в вожделенные губы. Поцелуй превратился в глубокий и агрессивный. Чувствительность Ци Мейли от наркотика достигла своего пика. Поцелуй с языком, имитировавший соитие, заставил задыхаться от невыносимых ощущений и желания большего. Мужские руки разорвали на ней слой за слоем одежду, освобождая упругую грудь. Язык этого человека вновь и вновь вторгался в теплоту ее рта, и когда, наконец, налитые возбуждением ярко-розовые соски сжали грубые пальцы, тело девушки не выдержало – она с силой вырвалась из захвата губ, содрогаясь от слишком острых для нее ощущений. Мин Лэ Ян тяжело дышал, наблюдая за такой распутной картиной. Этот афродизиак способен превратить даже самую стойкую и принципиальную женщину в похотливую суку, впрочем, и с мужчиной ситуация была такой же. Но степень чувствительности тела маленькой Ци Мейли была, видимо, и так неожиданно высока. Ее сексуальность, спрятанная глубоко, сейчас полностью оказалась на поверхности. Он не ожидал такого подарка. Подхватив еле стоявшую на ногах девушку, мужчина бросил ее на роскошные простыни. Не стоило больше терять время, сегодня все ощущения – его.