Запутанные частицы

Императрица, обмахиваясь ярким веером, сидела на самом высоком почетном месте в виде массивного украшенного кресла в центре просторного зала для внутренних приемов, где сегодня собрались все титулованные дамы Внутреннего Двора. Чтобы порадовать их, развеять скуку, были приглашены профессиональные танцоры и музыканты. Под мелодичные звуки циня совсем молоденькая стройная девушка словно летала по центру зала, воплощая в своих движениях грацию, красочность и умиротворение - таким всегда воспринимался дуньхуанский танец. Ли Шу, не смотря на слой пудры и румян, не могла скрыть болезненную бледность лица. Рука с массивными и дорогими браслетами слегка подрагивала, когда она отпивала глоток чая. В прошлую ночь Император ночевал в покоях своей супруги, согласно установленному порядку, и Ли Шу надеялась на определенную удачу в этом посещении. Верные слуги доложили Императрице о позорном падении Благородной Супруги Чжао. То, как жестоко Император поставил ее на место, поразило весь гарем. Чжао гуйфэй не просто потеряла лицо, она осталась один на один с последствиями своего недалекого ума. Юн-ди ясно обозначил положение Благородной Супруги в его сердце - он высказал прямую угрозу, запретив облегчать страдания женщины, которая металась в горячке неудовлетворенного желания почти сутки. Организм несчастной был настолько измучен, что она вполне могла не перенести такого количества афродизиака в крови. И только благодаря верной старой момо, которая, рискнув жизнью, все же, сумела отдать несколько подавляющих таблеток, Благородная Супруга смогла, наконец, провалиться в глубокий сон-обморок. Итог же для гуйфэй оказался печален – у нее начались странные галлюцинации, ее то знобило, то душило мнимой духотой. Общее состояние Чжао гуйфэй все еще оставалось не стабильным. Императрица не сомневалась, что эти таблетки момо позволили дать с разрешения Императора. В противном случае, старая служка уже была мертва. Ничего не делается в этих стенах без ведома монарха. Жестоко и беспощадно Юн-ди уничтожал всех, кто мог представить для его авторитета и правления малейшую угрозу. Как избранный Тянь-ся он миловал, казнил, жаловал и отнимал. Кончено, находились смельчаки, бросавшие вызов власти монарха и ядами, и искусными ловушками, но у Императора, казалось, было везение Небожителя, полностью оправдывавшее титул Сына Неба. А еще вышколенная и опытная Тайная Стража, лиц которых не знал практически никто. Небеса действительно благоволили нынешнему монарху и его правлению. Ли Шу знала, что для реализации своего плана ее царственный супруг использовал эту девку, которую протащили в гарем. И получив желаемое, убив двух птиц одной стрелой, Хуаншан, казалось, и вовсе забыл эту несчастную, наградив одним из низших титулов наложниц - «гуйжэнь». Такого исхода Ли Шу и ожидала от данного человека, зная его поверхностное отношение ко всем, - любить монарх не умел. Женщине казалось, что вот сейчас она могла попытаться повернуть удачу к себе лицом. В гареме у ее супруга не было любимиц или выделенных фавориток, но Чжао гуйфэй была матерью первого принца династии. Осталось только убедиться, что та новая наложница не понесет. И для этого императрица тоже приняла надлежащие меры. Вспоминая о том, что в итоге произошло вчера, Ли Шу все еще яростно сжимала кулаки. Вечером, когда Император пришел уже поздно в ее Дворец, он вежливо и холодно предложил сразу приступить к делу. Императрица, отбросив все стеснение, просто скинула с себя легкую одежду и легла на широкое ложе, призывно раздвинув бедра. Женщина уже предварительно увлажнила себя изнутри, чтобы уменьшить боль от проникновения. Ей нужен законный наследник! Ради себя, ради своей семьи, ради положения Матери Нации! Поэтому Ли Шу растопчет и свое смущение, и свои обиды, лишь бы получить хотя бы шанс! Юн-ди, в свою очередь, вчера был даже рад, что его супруга не пыталась лезть к нему с поцелуями и не выдавливала из себя те эмоции, которых у нее в принципе не могло быть. Вот только освобождая себя от темно-красного расшитого лунпао и нижнего белья, Император ощущал... Да ничего он не ощущал! Ровном счетом ни-че-го! Лежащая перед ним нагая ждущая женщина не вызывала никакого отклика. Худое тело с выступающими косточками, плоская, почти незаметная грудь, россыпь родинок на теле, тонкие руки - это сейчас отталкивало как никогда сильно. Впервые в жизни его привычная холодность и сдержанность к императрице сменились отвращением. И Юн-ди понял, что назад дороги уже не будет. С каждым днем супруга лишь становилась еще более отталкивающей. «Не помешало бы то вино», – рассеянно думал Император, рассматривая готовое его принять покорное белое тело. Такого с ним никогда не случалось. Фиаско! - Нам не хочется тебя расстраивать, дорогая Ли Шу, но ты представляешь собой довольно жалкое зрелище. Мы не хотим тебя. Разочарованно отвернувшись, Юн-ди накинул исподнюю рубаху, стараясь не смотреть в обиженные глаза. Император, не удостаивая больше вниманием застывшую женщину на кровати, лег с другой стороны огромного ложа и, скрестив руки на груди, закрыл глаза, приказывая себе расслабиться. Через некоторое время он почувствовал, что супруга тяжело встала и тоже быстро накинула свою шелковую ночную рубашку. Движения женщины оставались нервными, неуклюжими, выдавая настоящие эмоции. Напряжение в комнате угнетало, а запах сандала в благовониях лишь раздражал. - Что мне сделать, Хуаншан? – обреченно спросила она тихим голосом. – Как исполнить свой долг Матери Нации? Как оставаться достойной своего рода и семьи? - Наверное, это расплата, Ли Шу, – лишь спокойно пресек ее жалобу Юн-ди. – За твои поступки раньше. Спроси себя, вела ли ты себя как Мать Нации? Была ли добродетельной? - Среди нас нет невинных. Я не молодею, Хуаншан. Хотите ли Вы моей смерти? - Мы хотим спать, а на твою жизнь или смерть Нам наплевать. Юн-ди был раздражен своим бессилием. Поэтому он начал специально перебирать в уме самых красивых женщин в его постели. Но их лица почему-то все размывались и трансформировались в черты Ци Мейли. Наконец сдавшись, Император вдруг словно воочию вновь увидел, как без стеснения девушка выходит из воды, разворачивается и манит к себе. В своих замедленных воспоминаниях мужчина зачарованно шел к своему желанному видению, и Ци Мейли снова медленно опускалась на колени перед его взором. Юн-ди как будто вновь почувствовал ее пальцы на своей возбужденной горячей плоти, которые вдруг сменились нежными губами. Он целовал, терзал, лизал и кусал эти губы в течении долгого времени, и то, как они, распухшие от поцелуев, смотрелись на его члене, сводило с ума и тогда, и сейчас в сонных мыслях. Тяжело дыша, Император вдруг распахнул глаза, всплывая из сна-воспоминания. Его тело оказалось честнее, моментально приходя в полную готовность. Юн-ди злился и на себя, и на Ци Мейли, что привела его в такое состояние, но сама оставалась недосягаемой для его рук сейчас. Не в силах отпустить яркие образы, мужчина вновь представлял себе, как мог бы выместить свое раздражение на белых ягодицах желанной новой наложницы. С каким удовольствием бы его рука опускалась на их мягкость, оставляя красные отметины ударов. Юн-ди ощутил в этот момент, что напряжение стало невыносимым. Достаточно прикоснуться, чтобы получить сладкую разрядку. Контроль почти сломался, он резко вскочил и кинулся за внутреннюю ширму к кувшину с водой, высвобождая, все-таки, свое злое желание. Пусть так... В тот вечер Ли Шу ненавидела супруга особенно сильно. Она в ярости сжимала мягкое покрывало, мысленно всаживая кинжал прямо в сердце этому человеку! Он мог обрюхатить целый гарем, но брезговал прикоснуться к ней, своей законной жене! В других покоях огромного Дворца разбуженная Ци Мейли распахнула глаза, словно очнувшись от кошмара. Сердце испуганно колотилось. Все ее инстинкты кричали об опасности пребывания здесь. Если Император узнает, что девушка сделала все, чтобы предотвратить беременность, как он поступит? Ци Мейли вздрогнула. Тяжесть на сердце и страх долго не позволяли ей вновь уснуть. Утром Император уехал в гарнизон на юг столицы лично инспектировать готовность войск. Это был почти побег. Но атмосфера в гареме вместо расслабления стала вдруг выжидательно-опасной. Словно все хищницы разом вышли на охоту за своими соперницами, скидывая извечную маску добродетели. Ци Мейли ощущала это напряжение всеми фибрами. Вместе с Син Шихон они отправились на кухню, где Ци Мейли приготовила несколько питательных закусок из ферментированного тофу – особое внимание уделялось здесь соусу чили, которым поливались закуски. Одну порцию Син Шихон отнесла в императорскую лечебницу помощнику лекаря, который продал служанке таблетки и травы для предотвращения беременности, а другую порцию Ци Мейли намеревалась отдать Лю Бохаю в благодарность за все, что тот для нее сделал. Было бы неплохо подружится с этим императорским гвардейцем. Но теперь, имея статус наложницы, искать встречи с мужчиной было бы огромной ошибкой. Поэтому девушка почти полдня демонстративно прогуливалась по витиеватым дорожкам императорских садов, целенаправленно выискивая фигуры стражников. Наконец, почти не чувствуя ног от усталости, Ци Мейли ухватила удачу за хвост. Лю Бохай буквально вынырнул из-за кустов и появился прямо перед ней. Двое замерли от неожиданности, но помощник командира цепко ловил все реакции женщины напротив. Он смело рассматривал ее, отмечая, что девушка перед ним, о которой мужчина думал больше, чем хотелось бы, неуловимо изменилась. Исчезла внутренняя робость, глаза стали ярче, смелее и очаровательнее. Словно неказистая простушка скинула с себя маскировку и превратилась в соблазнительницу. Ци Мейли специально не утруждала себя отличительными знаками наложницы, носила более простую одежду хотя бы для того, чтобы меньше привлекать внимания. Некоторые дамы принимали ее за служанку, евнухи, пробегавшие мимо, лишь молчаливо хмурились, но останавливать тоже не решались. Сейчас, глядя в яркие глаза своего невольного помощника, Ци Мейли радовалась, что на нее смотрят не как на очередную подстилку Императора, от которой надо шарахаться. Лучше пусть как на служанку. - Помощник командира Лю! Я не ожидала встретить Вас здесь! – не моргнув глазом соврала девушка. - Вас не узнать, госпожа. Вы стали еще красивее, – вежливо поклонился Лю Бохай. Но глаза мужчины рассматривали ее без всякого стеснения. Открыто. Даже дерзко. - Давайте оставим церемонии, помощник командира Лю. Я их не стою, – мило улыбнулась Ци Мейли. - Вы куда-то направлялись? Могу я чем-то помочь? – взгляд собеседника остановился на небольших лотках для еды. - Какое совпадение... И как удачно! - чрезмерно воодушевленно начала Ци Мейли. - Эта служанка сегодня впервые решилась приготовить некоторые закуски, господин Лю. Но никак не решаюсь попробовать их. Не окажет ли мне любезность уважаемый господин? Съешьте их и поделитесь впечатлением от кулинарных талантов этой скромной слуги. Ведь помощник командира Лю отнесся в прошлом ко мне так по-доброму, но эта неблагодарная ничего не смогла предложить в ответ для него раньше. Лю Бохай в душе немного смутился такому откровенному подхалимству, но внушительная форма императорской гвардии помогала сохранять важный и достойный вид, скрывая лишние эмоции. Молодая девушка открыто предлагает попробовать приготовленные ею закуски мужчине – очень понятный намек. И хотя он уже не так молод, как хотелось бы, Ци Мейли ему прекрасно подходила. Командир приметил ее выразительные глаза еще в прошлый раз. Умом он понимал, что эта девушка вошла в гарем Императора, но здесь таких как она – огромное количество. Большинство из них даже тени монарха могут не увидеть за все время. Их жизнь обречена на затухание и одиночество. Ци Мейли в глазах Лю Бохая была живой. Яркой. Интересной. Открытой. Даже ее явное преувеличение в льстивых речах не вызывало отторжения, неосознанное кокетство в мимике лишь добавляло очарования, а ее глаза казались мужчине отражением души. И, конечно, помощник командира никогда бы не признался, что их неожиданная встреча была не совсем неожиданной. Мужчина не мог отказать себе в желании вновь пообщаться с девушкой, поэтому заметив издали знакомый силуэт, устремился за ней. Видя ответный заинтересованный взгляд, рассматривающий его, Лю Бохай ощущал невольный трепет где-то внутри своего иссохшего грубоватого сердца солдата. Уже поздно вечером, уединившись под темными деревьями, закончив обход с подчиненными, помощник капитана Лю сумел, наконец, раскрыть упакованные закуски. И тут же почувствовал неприятный запах. Легкий свет от зажженного огня возле дорожки помогал Лю Бохаю различать очертания того, что было у него в руках. Есть это не особо хотелось, но, памятуя наказ Ци Мейли, мужчина осторожно опустил кусочек в соус и через силу положил его себе в рот. Когда вкус ферментированного тофу с соусом чили разлился на языке, Лю Бохай закрыл глаза от удовольствия. Когда последний раз он пробовал такую вкуснятину? Закуска несла в себе определенный смыл, о чем и поведала ему девушка, пока они вдвоем общались, спрятавшись от любопытных назойливых глаз в огромном саду. Идея такой еды была проста: внешне неприглядное, вонючее тофу вдруг оказалось внутри чем-то очень вкусным. Лю Бохай усмехнулся. Эйфория после "неожиданной" встречи разливалась в крови обновленной энергией и странной радостью. Такое общение очень походило на тайное свидание, заставляя мало искушенного в этих делах мужчину невольно нервничать. Но сейчас, пробуя закуски, которыми одарила его девушка, Лю Бохай твердо решил, что если ему представится шанс, он не упустит этот цветок груши. Император даже не заметит пропажи одной из многих служанок гарема... Более того, Лю Бохай может просить Вансуйе о милости брака, если совершит определенные достижения или подвиг на поле боя. Главное, чтобы Ци Мейли не привлекла к себе лишнего внимания монарха за это время. Это были опасные мысли. Но Лю Бохай смотрел в лицо опасности не один раз в своей жизни солдата, и он бы не стал тем, кем был, если бы не умел просчитывать ситуацию и рисковать. Пока Лю Бохай наслаждался тофу, вспоминая прошедшую встречу и свои неумелые попытки привлечь внимание этой девочки, Император уже несколько раз «съел тофу» своей новой наложницы. Ци Мейли проглотили почти целиком, не дав даже опомниться. Мин Лэ Ян ворвался в ее покои неожиданно, подхватывая девушку на руки и кидая на кровать. Длинный халат и ночнушка моментально запутались в ногах у опешившей Ци Мейли, не давая той увернуться или оттолкнуть напавшего грубияна. Мин Лэ Ян умело в считанные мгновения освободил желанное тело из раздражавших тряпок, половину которых он грубо порвал. - Что на Вас нашло? – все внутри приятно подрагивало после яркого финала. Тяжело дыша, девушка силилась добиться ответа на такую бесцеремонность. – Почему Вы здесь? Мин Лэ Ян, лежа рядом, изучал потолок кровати, не желая ничего объяснять. Даже самому себе... Официально Император сейчас отдыхает в своем Дворце. Но Мин Лэ Ян сорвался сюда словно зеленый юнец. Злость, негодование, неудовлетворенность – все эти эмоции бурлили в душе Императора целый день, не имея выхода. Ци Мейли оказалась чрезвычайно податливой, не смотря на оголтелую спешку. Мин Лэ Ян как будто что-то стремился доказать, в чем-то убедиться, все резче вдалбливая себя во влажную глубину женского разгоряченного тела. После он долго лежал и не хотел даже шевелиться. Вечером, когда Император вернулся из казарм, к нему явилась Лули шуфэй. Она пришла с юной принцессой, которая, якобы хандрила и хотела увидеть отца. Из всех детей Императора, эта девочка больше всего походила на него внешне. Но даже этот факт всплывал где-то на периферии сознания монарха и большой роли не сыграл в его симпатиях. Когда Юн-ди шел в свой дворец из рабочего кабинета, еще одна красавица, ожидавшая перед входом, поднесла ему освежающий чай. Слегка прикоснувшись к краю чашки, Император затем неспешно поцеловал яркие губы наложницы, чьего имени он даже не помнил. Женщина зарделась смущенным румянцем, но очень страстно отвечала на поцелуй. Ощущая приятное возбуждение, монарх остался доволен собой и реакцией своего тела. Вчерашнее унижение было немного размыто. Но даже сладкий поцелуй и откровенная жажда более интимного продолжения в глазах красавицы не смогли приблизить ту реакцию, что вызвали в нем просто воспоминания о том, что так легко и раскрепощенно творила Ци Мейли под воздействием афродизиака. Она тогда не просто хотела, а требовала от него равноценной страсти, не принимала пассивно, а активно давала, действовала и не сдерживалась. Без принятых игр в смущение и скромность, без стремления угодить и покорно терпеть во имя наслаждения господина. Ци Мейли равнозначно встречала страсть и от души наслаждалась всем, что между ними происходило. Это было чем-то новым и непривычным, что, с одной стороны, сводило с ума удовольствием, с другой стороны - сводило с ума от злости. Как просидевшая взаперти девственница могла так вести себя на простынях?! Невольные мысли о сравнении тут же охладили радость Императора от страстного поцелуя. Раздражение вновь вернулось. Устав бороться со своими желаниями, сомнениями и ревностью к умениям Ци Мейли в постели, Мин Лэ Ян просто сорвался в комнату своей новой наложницы, которая уже расслабилась и забыла о нем. Когда мужчина из темноты наблюдал в окно за ее спокойствием и легкой улыбкой своим мыслям, раздражение, наконец, выплеснулось жаркой лавой, и Мин Лэ Ян сорвался в пропасть. Даже сейчас, вместо того, чтобы тихо исчезнуть и уйти в свои покои, Мин Лэ Ян лишь тихо попросил: - Поговори со мной. Расскажи что-нибудь. Хоть что... Помоги мне не думать. - Не думать? – голос девушки был также тих. – Что тебя так тревожит? - Императорский долг Небу, который никак не закроется и не отпускает меня. Скоро вновь предстоит война. Ци Мейли сжала губы. Не вовремя-то как... Если Лю Бохая тоже заберут? Как она сбежит отсюда? Ци Мейли и так сегодня изо всех сил пыталась показать свое расположение к мужчине, который мог стать ключом к ее свободе. Собственно, выбора у нее не было. Она никого больше не знала. - Ты присоединишься к войскам? А кто останется здесь? - Вся власть на время моего отсутствия передается императрице и кабинету министров. Она давно вошла во вкус. Я хочу повысить твой титул, но боюсь, что пока ты не беременна, это лишь создаст опасность для тебя. - Я не могу забеременеть по твоему желанию. Это может быть не быстрый процесс... Опять же, совместимость.. – врала Ци Мейли, внутреннее холодея при мысли о том, что ей вновь пить этот ужасный суп. – Мне не нужен титул. Ты знаешь, что мне нужно... - Нет! – резко оборвал Мин Лэ Ян. Атмосфера моментально изменилась. На место спокойствия пришло удушающее раздражение. – Ты пока останешься здесь. Ты очень надолго останешься здесь. Тебе стоит принять это. Отсюда нет выхода. - Я ведь когда-то помогла тебе. За что ты со мной так? Мин Лэ Ян перекатился и грубо обхватил шею женщины рядом: - За что я так с тобой?! Неблагодарная! Я вывез тебя из твоего гадюшника, дал тебе прекрасные условия жизни, вкусную еду, положение и титул! Столько женщин готовы продать душу за то, что есть у тебя сейчас, а ты это презрительно отбрасываешь! Я не отплатил тебе?! Я ничего для тебя не сделал?! Взаимен я прошу лишь следовать за мной, быть моей женщиной! Я взял тебя в жены, "чокнутая Мей", и это твоя почтительность?! – зло шипел доведенный до крайности мужчина. Ци Мейли, ощущая агрессивную хватку мужских пальцев на горле, исхитрилась от души приложиться рукой к ненавистному сейчас лицу этого эгоиста. Злость и отчаяние наполнили красивые глаза, в которых плескался страх. Мин Лэ Ян, совершенно такого не ожидавший, вдруг ослабил давление. Ци Мейли тут же немного откатилась. Не давая времени ему опомнится, потерявшая контроль над эмоциями девушка пошла в наступление, отбросив все церемонии и осторожность: - В жены?! Лучше выйти замуж за петуха или собаку! Ты мне не муж! Ни разу! Мы просто любовники – это так называется! Пусть другие себя тешат, называясь «женами». Я не хочу сдохнуть здесь сломанной изуродованной куклой! Мне не место в гареме, пойми ты! Я хочу НОРМАЛЬНОЙ жизни в этом времени, насколько это возможно, хочу быть подальше от вас всех, хочу тишины и спокойствия! Я привыкла трудиться, зарабатывать себе на жизнь, выживать САМА! И мне не нужны твои подачки, Мин Лэ Ян! Ты уже забрал у меня все, что мог, – остановись! У тебя целый гарем жаждущих твоего внимания женщин – лишь помани! Ты стоишь на вершине мира и можешь иметь все! Но я, жалкая, ничтожная, недостойна смиренно ждать у твоих ног брошенной ласки, словно кости собаке. Мой муж будет только моим мужем, а не общественным! Мне противно, когда ты меня касаешься, слышишь? Отвали! Не хочу тебя! И если ты не отпустишь, я уйду сама, – прокричав в исступлении последнюю фразу, Ци Мейли резко отпихнула мужчину от себя ногой. Скатываясь с кровати, девушка в своей злости хотела сейчас только одного – добраться до любой острой шпильки и всадить себе в сердце. Короткий миг боли – и свобода! Как же она устала! Выложив все как на духу, Ци Мейли еще не могла сожалеть о своих словах. Увидев возле кровати массивную заколку для волос с заостренным концом, которую скинули в порыве страсти с ее прически, девушка решительно потянулась за ней. Только бы добраться! Назло этому ублюдку! И катись к черту, Мин Лэ Ян! Ее руку крепко перехватили, когда пальцы почти коснулись желанного средства избавления, и резко дернули назад. Боль пронизала едва не сломанное запястье, заставляя вскрикнуть. Вернув беглянку обратно на кровать, пораженный Мин Лэ Ян навалился на нее всем телом, блокируя яростные попытки вырваться. Он прижал Ци Мейли к кровати и уткнулся головой в ложбинку шеи, испуганно зашептав: - Успокойся, Ци Мейли! Пожалуйста, остановись! Что ты задумала, «приблажная Мей»? Ускользнуть от меня? Бросить меня? Я сам тебя убью, сам тебя разорву, сотру в порошок... Сам... Я сделаю это сам... Ты не можешь, – горячий шепот становился все взволнованнее. – Я не отпущу... Если что-то сделаешь... В следующей жизни найду, и ты ответишь мне за свое своеволие... Я сам тебя убью. Ты доведешь меня. Но пока останься со мной, Ци Мейли. Останься со мной... Я еще не готов... Я не насытился тобой... Я отпущу... Потом... Потом... Мин Лэ Ян еще долго что-то шептал и угрожал, пока тело под ним, наконец, не расслабилось и перестало вырываться. Всплеск эмоций оставил внутреннее истощение и размыл тяжелое напряжение. Двое продолжали молча лежать. Наконец мужчина спросил: - Если меня убьют, ты обрадуешься? - Тишина. - Ответь. - Нет... - глубокий вздох. Мин Лэ Ян впервые почувствовал, что такое горькая радость. Много слов прозвучало между ними. Рубящая правда. Истинные чувства. Упреки. - Расскажи что-нибудь, – вновь попросил оцепеневший мужчина. Молчание между ними, казалось, могло длиться бесконечно. - Где-то очень далеко существует другой мир, - решительно начала Ци Мейли. По щекам тут же покатились неосознанные слезы. - В этом мире даже время иное. В нем живут много людей. Они могут быть счастливыми или несчастными, бедными или богатыми, умными или глупыми. Кем они станут – это полностью их выбор. Там есть много сложностей, проблем, но есть и много ценного – свобода принимать собственные решения, например... - Ци Мейли, что ты несешь... – тихо засмеялся Мин Лэ Ян и крепче стиснул руками ее талию. – Но продолжай... Просто говори... Это был странный момент в его жизни. В ту ночь мужчина ощутил, насколько сильно он может испытывать такие разные эмоции одновременно. Оказывается, это сердце еще не мертво. Серебряную острую заколку на полу словно вонзили в него самого, в его привычное ледяное равнодушие ко всему, когда Мин Лэ Ян вдруг понял, что хотела сделать Ци Мейли. А разлетевшиеся осколки этой многолетней холодной брони сердца продолжали причинять боль душе своими острыми краями. Скоро ли рассвет?